____
Комната на втором этаже почти не изменилась за время его отсутствия, жить там было некому. Всё по-старому: голубые обои с принтом из штурвалов, потускневшие от времени, письменный стол с древним компьютером /надо бы на свалку эту рухлядь оттащить, зря ноутбук привёз, что ли?/, подвешенные к полке авиамодели /он помнил, как клеил их с братом вечность назад/ старая кровать. А вот плед на ней новый, незнакомый. Попытка па показать, что возвращение сына его радует? Билл швырнул сумку к шкафу и устало плюхнулся на кровать. В любом случае, жалеть о принятом решении поздно. В бурлящем жизнью Сан-Франциско его никто не ждёт — мать со своим новым мужем вернутся домой не раньше июля, а значит, целый учебный год Биллу предстоит провести в Дерри. И в этом ему некого винить, кроме собственной совести, потому что идея перебраться к отцу принадлежала ему самому. Нет, Билл, конечно, мог остаться с мамой, но тогда ей пришлось бы нянчиться с ним, отказавшись от поездки с Гейбом в Канаду. А оставаясь дома, она изводилась от переживаний — в последний раз Гейб получил нехилую травму. Конечно, присутствие мамы не спасёт его от пополнения коллекции «боевых шрамов» на льду, но Саре было куда спокойнее рядом с ним. Второй её срыв Билл вряд ли бы вынес, поэтому отпустил мать с мужем не раздумывая. И сычевать ему теперь в этой богом забытой дыре вместе с отцом, который не видит особой разницы между сыном и горшком герани на подоконнике /есть и есть, да и чёрт с ним/. Но самое ужасное — дом. Слишком много боли помнили эти стены, не давая забыть и Биллу. Он потому и перестал ездить к Заку на каникулы: после смерти Джорджи на присутствие старшего сына шериф как-то подзабил, с головой уйдя в работу, а самому мальчику слишком тошно было находиться тут. Самое время удручённо произнести что-то вроде: «Вот дерьмо, мы снова здесь». Билл провалялся на кровати, пялясь в потолок и размышляя, как докатился до жизни такой, до тех пор, пока за окном не начало темнеть. В полумраке парень наконец встал и прислушался. Судя по тишине на первом этаже, дома он пока один: Зак с дежурства ещё не вернулся. Ладно, пожалел себя и хватит. В желудке призывно заурчало, и Билл вспомнил, что с утра ничего не ел. Самое время перекусить, если только па не забыл затариться к его приезду, и в холодильнике помимо пары банок пива не обнаружится скелет суициднувшейся с голодухи мыши. На этих позитивных мыслях мальчик на ходу достал телефон, открыл контакты и, найдя нужный, нажал кнопку вызова. — Будущая звезда американского стенд-апа и главный мачо Дерри слушает, — томно отозвались на другом конце провода, и Биллу моментально стало легче. — Л-лопух ты, а не мачо, — он засмеялся в трубку. — я в городе. — Зачёт, когда собираемся? — сразу оживился Ричи и тут же крикнул уже не ему: — Эй, Эдс, Большой Билл уже доехал! — Чего над ухом орёшь, дебил?! — на фоне раздался возмущённый каспбраковский вопль. Билл закатил глаза, всё ещё улыбаясь и слушая характерные звуки мелкой потасовки друзей. А Эдди, похоже, смог отвоевать у Тозиера мобильник, потому что дальше он заговорил /читай — затараторил/ куда чётче. — Привет, Билл! Ну как ты? Перелёт был нормальный? Хотя ничего не говори, устал, наверное, страшно! И не слушай Ричи, никаких сегодня гулянок, отдыхай, а завтра в школе всё расскажешь. Билл и слова вставить не успел, Эдди сам прекрасно справился, так что он, зажав телефон между плечом и ухом, начал методично шариться в шкафчиках и холодильнике, благо, не пустых. Парой сэндвичей он точно разживётся. — Да-да, ждём душераздирающую историю о том, как ты в слезах и соплях прощался с горячей Калифорнией и её горячими девчонками! — встрял в эфир Тозиер, вернув себе трубку. — Ах, спагетти, как это было тяжело! Я так не хотел уезжать! — слезливо прогнусавил он в динамик под аккомпанемент недовольного бурчания Эдди. — Да пош-шёл ты, — вновь засмеялся Билл, не став рассказывать, что примерно так всё и было. — Слышу, у в-вас всё в штатном р-режиме, как и всегда. Но Эдди прав, я п-правда устал. До завтра? С улицы донёсся знакомый звук двигателя — вот и шериф Денбро пожаловал. Наскоро попрощавшись, мальчик отключился и продолжил своё занятие по сооружению нехитрого перекуса. Разговор с друзьями прилично поднял Биллу настроение. Хорошо, что после переезда к матери он не разорвал общение с ними. Возможно, всё будет не так уж плохо?____
В кино школа /особенно в таких захудалых городишках/ — это набор нескольких классических клише. Во-первых, идеальный порядок с неисписанными стенами туалетов и красивенькими коридорами. Картинку постановщики явно вылизывали не одну неделю, но складывалось впечатление, что в настоящую школу они едва ли заглядывали. Ну не бывает так! Средняя школа города Дерри, как понял с порога Билл, этот шаблон успешно отвергала: тут тебе и замызганные похабщиной кабинки, и хаотичное месиво из продуктов на полу столовой — сразу узнаёшь старый добрый школьный дух! Во-вторых, наличие стайки задротов, эдаких козлов отпущения, тоже обязательно. Билл поморщился. Как дела обстояли сейчас, он пока не слишком в курсе. В начальных-средних классах их компания и была такой стайкой — доставалось даже Бев; и хотя Билл сам трижды бы подумал, прежде чем сходиться с этой оторвой в мордобое /внешность обманчива/, Беверли оставалась девчонкой. Затевать с ней драки, когда ты шпала на две головы выше, как-то мерзко. Однако в бой за честь их импровизированного «клуба» она вступала не раз, а получала по щщам просто так и того чаще. И всё же Бев не отказалась от общества местных боксёрских груш. А вот Денбро уехал с матерью почти в самом начале шестого класса и, можно сказать, невольно кинул друзей наедине с их общей проблемой, за что было стыдно. Но, судя по рассказам Неудачников в редкие моменты на созвоне, к старшей школе ситуация более-менее нормализовалась: кое-кто просто перерос глупости вроде запирания детей в подсобках, а совсем уж отбитых типа Бауэрса и компании по большей части им удавалось обходить стороной. Или давать отпор, если совсем прижмёт. Так что с этим клише тоже пролёт, резюмировал мысленно Билл, ковыряя вилкой гарнир на ланче. Друзья за столом оживлённо обсуждали какую-то новую видеоигру, о которой он слышал краем уха, но не вдавался в подробности, занятый своими размышлениями. Ему нравилось писать рассказы, это здорово помогало упорядочить кашу в голове, а для годной истории периодически приходилось перебирать и заезженные темы. Кстати о заезженном. На ум внезапно пришёл ещё один не менее важный сценарный твист — каждой киношной школе, помимо стаи отморозков и кучки лузеров, совершенно необходимы король или королева. А лучше оба. Своеобразная недосягаемая элита, на которую будет равняться серая масса. Билл обвёл взглядом кафетерий. Вокруг вполне себе обычные подростки, в центре зала никаких экстраординарных лиц он тоже не заметил. Кажется, современный кинематограф опять проебался по всем фронтам. — Графон просто отвал бошки! — восхищённо трещал Ричи с набитым ртом. Как ему только удавалось говорить внятно, знал лишь один Всевышний. Сидящий рядом Эдди возвёл глаза к потолку, видимо, думая о том же самом. Или о вреде болтовни за едой. Билл потянулся за минералкой и уже было открыл рот, чтобы включиться в разговор, как тут же пришлось его закрыть. Иначе челюсть рисковала остаться на столе. В кафетерий не иначе как походкой суперзвёзд на ковровой дорожке прошла незнакомая группа учеников, вероятно, из выпускных классов. Четверо: трое высоченных парней — даже издалека заметно, что каждый выше его на добрую голову — вместе с почти такой же высокой девушкой. Но самым примечательным было то, что любой из них был смазливее, чем кто угодно из присутствующих тут когда-либо надеялся бы стать. Одетая совсем не броско, выглядела и держалась четвёрка так, будто только что записала лучший альбом этого года. Тотально игнорируя любые внешние раздражители /вроде толпы галдящих школьников и некоторых откровенно пялящихся лиц/, «лучшая рок-группа» прошествовала к дальнему столику. Эти ребята явно на своей волне. Проводив их чуть ошалевшим взглядом, Билл мельком осмотрелся и с облегчением заметил, что вылупился на вошедших не только он: как минимум треть парней в столовке открыто или украдкой таращилась вслед эффектной брюнетке с несколько стервозным выражением на кукольном лице. — А эт-то кто? — вполголоса поинтересовался он у Бев, отвлекая её лёгким тычком в бок. Марш повернулась и перехватила его взгляд, без труда определив, кого имел ввиду Билл. — О, это Греи, — неопределённым тоном ответила девушка и отвела глаза, будто смущаясь. — Слышал про клинику доктора Грея? Билл помотал головой. Семейство тем временем рассаживалось за столом, всё так же не реагируя на столпотворение вокруг, словно вся эта школьная суета была не более чем вознёй насекомых в траве. Девушка что-то рассказывала двум слушающим её братьям, пока третий, заскучав, уткнулся в экран смартфона. Ни один из четверых к лежащей на подносах еде даже не притронулся. — Ах, ну да, ты же давно не приезжал, — опомнилась Беверли. — Пару лет назад переехали сюда откуда-то с севера, кажется. Доктор Грей, их отец, открыл тут небольшую частную клинику. Бев могла и не говорить, что они родственники: поразительное фамильное сходство у них, что называется, налицо. Даже улыбчивый светловолосый крепыш /явно самый старший среди них, мог бы сойти и за студента/, на первый взгляд абсолютно не похожий на братьев и сестру, имел что-то неуловимо присущее им всем. Может, так казалось из-за бледного, на грани аристократичного и болезненного, цвета кожи всего квартета? — Блондин постарше это Александр, — продолжала потакать его любопытству подруга. — Слышала, как родные зовут его Алексом, но лично у меня язык бы не повернулся использовать это сокращение, обращаясь к нему, — Бев поёжилась. Видимо, Греи её напрягали и, надо сказать, небезосновательно. И на расстоянии чувствовалось в них что-то тревожное. Банальный страх перед более уверенными в себе личностями? — Второй, пониже — Вальтер, учится с нами в параллельном, — она кивнула в сторону такого же блондинистого, как и брат, мальчишки /Билл только сейчас заметил, что он и правда не старше их/, но с щегольской гривой пшеничных волос. Увлекается тяжёлой музыкой? — Девчонку зовут Эйя, о ней знаю мало, но в курсе, скольких ребят из местной высшей лиги она отшила… чёрт, Билл, подбери слюни! Билл и в самом деле залип, только вот не на Эйю. Рядом с ней всё так же скучал за мобильником четвёртый Грей, которому, похоже, на окружающий мир было наплевать чуточку больше, чем его родным. Темноволосый, как и сестра, но по сравнению с ней он весь казался выточенным из камня. Да, точно. Словно каменный. Резкие черты бледного лица в контрасте с по-детски пухлыми губами бросались в глаза даже издали. Да, такого парня ни с кем не спутаешь. — А вон тот? — на шутливое возмущение Бев он внимания не обратил. — Это Роберт. Что-то в голосе подруги заставило мальчишку оторвать взгляд от фигуры Грея и посмотреть на девушку. Беверли побледнела. — Ч-что-то н-не так? — такая перемена напрягла и его. Ответом послужил короткий кивок. — Знаешь, все привыкли, что Греи всегда сами по себе, держат дистанцию и всё такое. Они вообще странные, но Роберт… — Марш тяжело сглотнула, — жуткий. Словно в подтверждение, парень вдруг оторвался от экрана и вскинул голову, глядя прямо в их сторону /будто он мог услышать их с другого конца зала/. Машинально, как если бы кто-то просто окликнул его по имени. Но Билл почувствовал, как зашевелились на затылке волосы. Все Греи с первого взгляда показались ему по-северному холодными, но глаза Роберта буквально были ледяными. — Однажды, они тогда недавно приехали, я курила за школой и видела, как старшие приятели Бауэрса подкараулили его. Видимо, не понравилось, что новички игнорируют их «авторитет», — Бев пальцами обозначила в воздухе кавычки в насмешку над местным сбродом. — И? — нахмурился Билл. Предсказать исход было не трудно: банда Генри Бауэрса кидалась на всех неугодных, беря числом и врождённой злобой. Новенького знатно отделали, но почему Беверли так напугана? — И ничего. Грей не сказал ни слова. Просто стоял перед толпой этих отморозков и смотрел. А они вдруг взяли и разбежались. В ужасе. Роберт Грей на противоположном конце кафетерия усмехнулся, снова уткнувшись в телефон. Наверное, смешной мем в ленте попался, чёрт его знает. Он точно не мог слышать, как они перемывали кости ему и его семье, успокоил себя мальчик. Не мог же, правда? Так, Денбро, а ну взял себя в руки! Вставший в горле ком он запил минералкой, глотая так быстро, что подавился и привлёк внимание остальных друзей за столиком. Стэн перегнулся через столешницу и с силой похлопал его по спине. — С-спасиб-бо, — просипел Билл, кашляя. — Воу, Билл, математика, конечно, штука похлеще мамашки Эдди, но не стоит же топиться в первый день учёбы! — Заткнись, Ричи! — бросили пять голосов одновременно. Утерев слезившиеся глаза, он не удержался и снова покосился на дальние столики. Сердце пропустило удар, почти как в глупом сериале про подростков. Ледяные глаза Роберта смотрели прямо на него. Ничего страшного, едва ли заинтересованный взгляд. По пристальности сравнимый разве что с рентгеном. Билла передёрнуло. — Билл, ты чего? — осторожно поинтересовался Бен, заметив, как он изменился в лице. — Да, на кого это ты так уставился? — снова вклинился Тозиер, принявшись вертеть головой и бессовестно паля контору. Сходу определив источник его интереса, он удивлённо присвистнул. Роберт Грей всё ещё смотрел в их сторону. — Ладно, поставим вопрос иначе: чего это Грей так уставился на тебя? Всеобщую расслабленность прервала отвратительная трель звонка. Выдохнув с облегчением, Билл вскочил с места и, не дожидаясь друзей, бросился к выходу. Итак, кое-где киноделы всё же оказались правы. Потому что, если в этой школе и был свой негласный король, то им стопроцентно являлся Роберт Грей.____
Неудачником Билл мог именовать себя гордо, открыто и, главное, честно. Потому что попасть под наказание в первые же недели учёбы в новой школе мог только конченный лузер. Недаром же друзья единодушно избрали его своим лидером когда-то. Он нервно откинул отросшую чёлку с глаз и тоскливо посмотрел на часы: до конца пытки оставалось ровно двадцать семь минут, но в комнате наказаний каждая тянулась как год. Эх, а ведь Билл давно мог быть дома, делать домашку на завтра или убивать время за очередной онлайн-игрушкой с Ричи, но торчал тут вместе с такими же лохами и мудаком-Хокстеттером. А всё почему? Потому что кто-то не умеет держать свой спотыкающийся о буквы язык за зубами. Но Билл не был бы собой, пройди он мимо зажатой дружком Генри в коридоре напуганной девчонки, не попытавшись ей помочь. Верзила из банды Бауэрса по комплекции крупнее его раза в два и в любом споре имел лишние килограмм двадцать аргументов, поэтому спасти положение Билл мог только одним — переключив внимание на себя. Так тормознутый рыцарь на серебристом велике и сделал. Запинаясь от позабытого волнения ещё чаще, он окликнул старшеклассника /«Эй, п-п-пидрила! Т-только на девчонок с-сил и хват-тает?»/ и получил не менее красочный ответ с обещанием засунуть его язык туда, где его анатомически быть не должно. Билл уже готовился дать дёру /быстрые ноги, как известно, угроз не боятся/, как назревающую потасовку прервал проходящий мимо заместитель директора. Драки мистер Джонс не увидел, зато услышал всё, что требовалось для того, чтобы отправить щенков-сквернословов на исправительные часы. Во время лекции о нарушении правил поведения в стенах школы Билл думал только о двух вещах: что бы такого перекусить, когда наконец вернётся домой, и что настоящее нарушение прав это разводить дьявольски нудное чтение морали на таком пустом месте. На том, как на нём отыграется Патрик /наверняка мысленно уже свернувший наглого заику в морской узел пару раз/, мальчишка старался не зацикливаться. А зря. До выхода из школы ему дойти не дали — трое ублюдков /отзвониться дружкам Хокстеттер всё-таки успел/ его явно ждали и отточенной тактикой мигом затолкали Билла в прокуренный мужской туалет. — Что, Денбро, в большом городе совсем страх потерял и всё забыл? — прошипел Бауэрс и едва не вышиб ему позвоночник, впечатав в кафель спиной, когда мальчик лягнул его в голень в попытке вырваться. — Так мы напомним. Первый удар пришёлся в живот. От боли его согнуло пополам. С улыбкой бывалого садиста Генри рывком заставил Билла подняться. Дверь скрипнула, пропуская присоединившегося к «веселью» Патрика. — Вовремя! — заржали остальные, предвкушая неплохое месиво. — А вот и наш заикающийся смертник, — мерзко пропел он, приблизившись к зажатому у стены мальчику. Генри Бауэрс со всей дружеской солидарностью отступил в сторону, позволяя тому развлекаться. Сквозь запах хлорки в нос ударил другой — дешёвых сигарет. — В вашем балагане вроде только очкастый базар не фильтрует. А как ещё открывать рот тебя научили в Калифорнии? Сзади раздался ещё более мерзкий гогот Крисса и Хаггинса. — Пош-шёл нахуй! Чужие пальцы грубо ухватили его за ворот рубашки, поднимая выше. Ублюдочная рожа Хокстеттера оказалась так близко, что Билл не удержался. Целым выбраться отсюда всё равно уже не надеялся, терять нечего. Он рванул вперёд, со всей дури двинув лбом тому по лицу /Голливуд и тут напиздел: в первую очередь такой приём охренеть какой болезненный для самого нападающего/. Патрик взвыл, схватившись за разбитые в кровь нос и губы. — Ну, сука, сам напросился! — прохрипел он, пока остальные повалили Билла на грязный пол, беспорядочно нанося удары. — Табло не портить, чтоб папаша вопросов не задавал! — рявкнул Бауэрс, когда чей-то ботинок всё же прилетел мальчишке в лицо, и сам смачно пнул его по рёбрам. Встать Биллу, конечно, не дали, оставалось только защищать голову руками и надеяться, что уродам быстро надоест избивать его. Или хоть кто-то в практически пустой школе прекратит замес, пока ему не сломали несколько костей. Ад или небеса, но его всё же услышали. — Даже спрашивать не буду, что здесь происходит, — протянул незнакомый низкий голос за их спинами. Череда ударов мгновенно прекратилась, дав секунду на передышку саднящей от боли грудью. Билл поднял расфокусированный взгляд в сторону своего невольного спасителя. И похолодел. В дверях стоял Роберт Грей. Ублюдки остановились, но почему-то стало только страшнее. Он и бровью не повёл, даже не удивился. Словно Грей каждый день после уроков заставал в туалете избивающих девятиклассника хулиганов. — Иди куда шёл, Грей, — утратив привычную спесь, не слишком уверенно пробормотал Бауэрс. Даже не нахамил, надо же. Рассеченная в кровь губа болезненно пульсировала, и Билл зажал её рукавом рубашки. Языком осторожно провёл по зубам. Вроде целы. — Да нет, я там, где нужно, — равнодушно ответил Роберт и поднял вверх ладонь с чернильными пятнами на длинных изящных пальцах. Ручка потекла, наверное. Старшеклассник, всё так же игнорируя замершего на полу Билла, прошёл к раковине и открыл кран. Тревожную тишину разрезал плеск воды. Билл надеялся, что ему помогут, позовут кого-то из преподавателей или охраны на худой конец, но с какой стати Роберту Грею, которому, похоже, плевать на происходящее с высоты Эйфелевой башни, вмешиваться? Что он вообще забыл в школе в такое время? Бауэрс с дружками, застыв в напряжении, отчего-то не решались продолжить начатое. — И не стрёмно малолетку вчетвером зажимать? — будничным тоном спросил вдруг Грей, не глядя в их сторону и продолжая педантично-неторопливо оттирать чернила. Так спрашивают утром о погоде. — А тебе не похуям?.. — начал Крисс, но осёкся, столкнувшись с тем самым взглядом обернувшегося на голос парня. И Билл вдруг понял, что тогда имела ввиду Бев, потому что дыхание перехватило даже у него. В глазах Грея, чуть раскосых, вблизи оказавшихся серо-зелёными, плескалось что-то, от чего бежать хотелось без оглядки и со всех ног. Страх окруживших Билла пацанов чувствовался так же остро, как хлорка, пропитавшая всё вокруг. Чистый животный ужас — так ощутимо боятся только звери, загнанные в угол хищником. Что за дьявольщину творил этот парень?! Кран закрылся. Грей сделал пару ленивых шагов вперёд, проходясь по коже бумажным полотенцем. — Сделаем так: вы проваливаете отсюда в течении трёх секунд, а я делаю вид, что ничего не видел, так что проваливаете вы целыми и каждый на своих двоих, — миролюбиво предложил Роберт, по-прежнему не удостаивая вниманием скорчившегося Билла, который на этих словах чуть не подавился воздухом. Он его защищает, что ли? Не развернулся и ушёл, не позвал учителя, впрягся сам. Какого чёрта? Бауэрс с компанией переглянулись, мельком посмотрев и на отползшего к стене мальчика за их спинами. — Уёбывайте, пока я добрый, дважды повторять не буду, — от убийственно ровного тона Грея передёргивало так, что дрожали колени. Он не глядя швырнул через плечо скомканную бумагу в урну. Хокстеттер плюнул себе под ноги. — Мы не закончили, Денбро, — тихо бросил он Биллу через плечо. — Пошли, парни. На идеальном /хоть сейчас смотреть на него было страшно, что пиздец/ лице не дрогнул ни один мускул, пока отморозки обходили его стороной, чтобы смыться поскорее. Блядь, похоже, он правда каменный. Дверь захлопнулась, и Роберт впервые с того дня на ланче посмотрел прямо на него. Во взгляде промелькнуло что-то похожее на раздражение, словно до этого он с усилием держал маску спокойствия. А Билл вдруг забыл, как складывать слова в предложения, и что у него, кажется, треснула пара рёбер. Ноющее тело справедливо требовало обезболивающего, пока он во все свои оленьи глаза молча пялился на Грея в ответ не в силах даже поблагодарить. И думая, что нарисовать сейчас его было бы очень круто. Кажется, голову всё же задели. А тот, косясь на разбитое лицо, поморщился, как от зубной боли, и полез в карман джинс. Найдя, что искал, он чуть приблизился к сидящему на полу мальчишке и недвусмысленно уронил ему на колени чистый платок. Светлый. От крови отстирается вряд ли. Без единого слова его неожиданный защитник выскочил вон. — С-спас-сибо… — выдохнул Билл в тишину.____
— Кто-о?! — неверяще выпалил Бен следующим днём в кафетерии. — Роберт Грей? Билл, ты сейчас серьёзно? Стэн и Майк молча выражали такое же недоумение. — С-серьёзнее некуда, — мрачно кивнул Билл. — Если бы н-не Гр-рей, они забили бы меня до полус-смерти. Беверли прижала руки ко рту, не прекращая рассматривать внушительный синяк на его физиономии. Хорошо, что под водолазкой не видно остальных его украшений. — Зря ты отправил нас домой, нужно было дождаться тебя, — расстроено покачала она головой. — Вместе мы бы точно отбились. — Да ладно, Бев, Грей и без нас неплохо его «отбил», — лукаво повёл бровями Ричи. — Хэй, Большой Билл, ты ведь поблагодарил своего героя поцелуем? — Ричи… — Нет, ну серьёзно! Вам разве не интересно, какого хрена мистер-с меня-вся-школа-ссытся-кипятком вдруг вытаскивает нашего Билли из дерьма, ни словом с ним не перекинувшись? Когда в туалетах пиздили меня, он альтруистическим порывами не страдал. Ты его точно ни с кем не спутал? Билл покраснел. Чужой платок оттягивал карман. — Я з-заика, а не идиот, — смущённо буркнул он. Эдди пихнул наседающего на друга Тозиера локтем в бок и удивлённо поднял брови, глядя Биллу куда-то через плечо: — Захлопнись, Ричи, кажется, это правда. Билл, только не оборачивайся. Грей смотрит на тебя уже пару минут. Ричи комично выпучил глаза, за стёклами очков и так кажущиеся мультяшными. — Я хуею с этой жизни: Билл-мать-его-Денбро закадрил Роберта Грея!