***
— Вита-а-аля! — громко орет Анатольев, радостно бросаясь на шею. — забери меня домой, Виталя. четыре сочувствующих взгляда от сегодняшних собутыльников. (понимающе кивают, делая виноватые выражения лиц, мол, прости, братан, не уследили.) Кирилл что-то шепчет на ухо, заставляет морщиться от перегара. Макаров аккуратно вынимает из его пальцев бумажный стаканчик с остатками непонятно чего, подхватывает под руку, да тащит в сторону машины. — я попрощаться забыл, — бурчит, слабо вырываясь. — обойдешься,— цокает, вынимая ключи из кармана. Анатольев на пол головы выше, еле плетется следом, продолжая неразборчиво ругаться. то ли на Виталика, то ли на друзей-алкашей, то ли на дешевую, отчего заведомо плохую выпивку. зато в машине молчит, стыдливо голову опускает. смотрит в окно, задумчиво переключает радио, видимо, ищет песню, под которую не будет выглядеть так несчастно.***
— Витали-и-ик, — лежит звездочкой на кровати, храбро сражаясь с непослушной молнией куртки, — Виталик, ты такой хороший, Виталик. — аспирин на тумбочке, тазик рядом. если опять обблюешь мне одеяло, то заставлю стирать ручками, — Макаров выключает свет, устало потирает переносицу. — и, это, пить бросай, малолетка. — мне уже двадцать вообще-то, — начинает спор Кирилл, однако его быстро прерывает рвотный позыв. — алкаш. дверь закрывать не стал, все-таки хуй знает, что этот утырок сделать может, пока до ванной дойдет. авось шею не свернет, пробираясь сквозь завалы зимней одежды в коридоре. — ты все равно хороший, Виталик, — летит тихое-тихое, измученное. хороший. (не благородный. не добрый. не исключительно прекрасный друг, что всегда будет рядом, а хороший.) спасибо.