Соберись, Раф!

Лео сидел к Рафаэлю спиной и что-то обсуждал с Донни. Вспыльчивый черепашка не так давно стал наблюдать за собой странные вещи, точнее... его одолевали мысли. От них порой хотелось либо заживо сгореть, либо провалиться в тартар, ибо таким "мыслителям", казалось Рафу, там и место. В первую очередь не хотелось, чтобы братья видели краснеющее лицо и бегающие в пространстве глаза, которые не знали, на каком предмете остановиться, чтобы никто не догадался о его внутреннем состоянии. Каждый раз черепашка ловил себя на этих мыслях и не знал, что с ними делать. Пытался прогнать, но они не уходили, настойчиво напоминали о том, ради кого пришли. — Раф, что ты застыл? Дон вроде попросил тебя о чем-то. Саеносца слегка дернуло. В его взгляде читалось такое негодование, что можно было подумать, будто он познал тайны параллельной Вселенной, а его нагло выдернули в бренный мир какие-то плебеи с Земли. — М? — он посмотрел на лидера, который, недоуменно подняв бровь, буравил саеносца, ожидая ответа. Не задержавшись на нем и секунды, Раф отвел глаза куда-то в сторону. — Ты здесь? Ау, — Лео помахал брату ладонью. — Принеси в лабораторию саи, Дон проверит их, как остальное оружие. Рафаэль, не поднимая глаз, молча встал и , буркнув что-то себе под нос, быстро вышел из кухни. — Что это было сейчас? — с искренним непониманием спросил Леонардо у Дона, большим пальцем указывая на выход. — Он в последнее время постоянно такой. Как будто медитировать научился на ходу, в чем очень сомневаюсь... — Без понятия, — Донателло, поджав губы, смотрел куда-то в пустоту. — Постоянно пропускает удары, роняет штангу, отжаться адекватно не может. Дон, проверь его, вдруг заболел. — Лидер похлопал умника по плечу, встал и направился к выходу. На пороге он обернулся: — Что на счет катан? — Идеальны, не касаясь порезался. Забирай. И на счет Рафа — он здоров, — Дон махнул рукой, посмотрел на своё бледное отражение в чашке с крепким кофе и, тяжело вздохнув, сказал сам себе, когда убедился, что остался в один: — Угораздило ж тебя влюбиться, братец. *** Рафаэль положил саи на стол перед компьютером. Руки который день потеют без причины, порой даже трясутся. — Чтоб вас...— Раф негромко ругнулся и сел на кушетку рядом со стулом гения. Шумно выдохнув, он поднял голову и закрыл глаза, сцепив на шее руки. " Почему я? Почему не какой-нибудь безнадежный извращенец или маньяк... Чем я не угодил судьбе, не считая родства с Майком, за что мог так жестоко поплатиться? Аааааа...". Мысли вьющимся клубом накатывали на сознание, выдергивали из привычной жизни. Это часто мешало элементарному сну. "Сон... хм. У Дона стопудово где-нибудь лежит снотворное". Рафаэль, опасливо покосившись на дверь, встал и начал сканировать взглядом полки, разные коробки, коих было так много, что саеносец ума не мог приложить, с чего можно было начать. Внимание привлекла небольшая железная ёмкость с мелкой надписью: " для братьев". — Что там для нас? — Раф забыл о своём первоначальном плане и потянулся к заинтересовавшему его предмету. Не успел он потянуть железный край на себя, как дверь скрипнула и на пороге показался хозяин. — Оу, гм... — Саеносец попытался сделать вид, что ничего не трогал — отдернул руки и спрятал их за спину, неловко оперевшись о стену. — Что ищем? — Донателло смерил его недоверчивым взглядом. — А, прости... я просто... ну... что-то не мог уснуть ночью ии... вот решил, что как бы... Дон ухмыльнулся, вздохнул и указал пальцем на стол. На нем стояло множество длинных склянок с надписью :" кофеин" и одна, маленькая, " пустырник". — Возьми пустырник, должно помочь. Напишу дозу, будешь пить, пока не закончится. — Да мне один раз всего. — Пока не закончится, — строго посмотрел гений на брата. Рафаэль насупился, едва заметно передразнив умника, но спорить больше не стал, послушно взял склянку с доновыми указаниями. — Спасибо. Пойду. Только саеносец переступил через порог, как мимо вихрем промчался Микеланджело, на ходу обернувшись, чтобы состроить брату выразительную рожу. Рафаэль закатил глаза и показал братцу кулак. — Тренировка через пятнадцать минут, — раздалось сзади. У темперамента пробежал холодок по спине. Он с трудом заставил себя посмотреть на говорившего. Лео остановился перед ним, сложив руки на пластроне, будто ждал согласия и одобрения. Только холодный взгляд голубых глаз выдавал крайнее недовольство чем-то. — Понял, знаю. Можешь валить, мне пастух не нужен, — дерзко выпалил Раф, упрямо отводя глаза от проникающего всюду взгляда старшего. — Покажешь такую же ерунду, как в прошлый раз, удвою тебе нагрузку, — не остался в долгу лидер. Саеносец что-то пробубнил в ответ и медленно поплелся в зал для тренировок. *** — Чур, я с Майки! Раф, сидя с остальными братьями на матах, исподлобья смотрел на Лео, стоявшего перед ними. Майк, от неожиданной заявочки вспыльчивого брата, поперхнулся воздухом и недоуменно уставился на него. Обычно Рафаэль всеми правдами и неправдами старался увильнуть от спарринга с младшим, который не оставлял возможности сделать ему какую-нибудь пакость в виде подсечки или на редкость нечестного обманного маневра. — Нет, ты тренируешься со мной, — Меченосец планировал вытрясти из брата или дурь, или скрываемую правду. — Баран, — шепотом буркнул Раф. Лидер вдруг вырос перед саеносцем, и , склонившись над ним, прошептал: — Посмотрим тогда, у кого рога больше,— От дыхания в ухо Рафа моментально бросило в холодный пот, а сердце, казалось, вот-вот проломит грудную пластину. Он, сморщившись, отодвинулся назад, жадно ища глазами, куда бы деться. " Вот опять... Лео, засранец, не подходи ко мне так больше!" — Рафаэль искренне желал выполнить любое желание Майки, лишь бы не спарринговать сегодня со старшим. Он уже наклонился, чтобы предложить мелкому заманчивую идею ( все знали, что Майки искусен не только в нунтяку-дзюцу, но и в том, чтобы, сделав наимилейшую мордашку, уломать лидера на снисходительность). Но Лео пресек путь отступления: — Микеланджело, Донателло, вы первые. — Окей, бро, — Майки подпрыгнул на месте, озорно улыбнувшись гению. Донни все это время тайком косился на темперамента и теперь, очнувшись, он сначала убедился, что этого никто не заметил и также проворно, как Майки, соскочил с мата. Лео опустился рядом с Рафаэлем, откровенно сканируя его с ног до головы. "Чего пялишься? ух, влепить бы затрещину, да смотреть на тебя не могу." Саеносец во все глаза наблюдал за спаррингом младших братьев, усердно делая вид, будто не замечает нового соседа. — Раф, — черепашка в красной повязке нервно вздрогнул, но не повернул головы. — Что с тобой происходит? Ты стал какой-то... даже говорить странно... тихий. Майки жалуется на то, что ты не хочешь играть с ним. Ты стал хуже вести бой. Причем... — Нормально все, — оборвал брат через плечо. — Чего пристал? Просто устал немного. Но это мне не помешает надрать тебе зад сегодня. — Рафаэль обреченно вздохнул , раздраженно закрыв глаза. Старший задел за живое, и дерзкое обещание саеносец выпалил сгоряча. Лидер смерил его оценивающим взглядом: — Посмотрим. Проиграешь — докладываешь правду. Если не мне, то хотя бы мастеру. В противном случае я удваиваю тебе нагрузку. Раф злобно сверкнул на него глазами. — А что, если здоров, значит попросту филонишь. — Лео пожал плечами, — Донни, в сторону уходи! Майк, не видишь, что он открыт, чего тормозишь? Донателло, увернувшись от ловкого хука, ногой сбил брата и, быстро войдя в захват, прижал его к мату. — Дон победил. Садитесь, — Отчеканил Леонардо. — Наша очередь, — обратился он следом к сидящему в ступоре Рафаэлю, толкнув его кулаком в плечо, отчего тот, слегка шатнулся, покосившись на старшего снизу вверх. Братья поклонились друг другу. — Fight! — голосом ринг-анонсера объявил Микеланджело. Они медленно пошли по кругу. Леонардо смотрел в глаза сопернику, холодно, оценивая все его, даже самые незначительные, движения. Он был готов в любой момент отразить атаку. Брат мог также в недалеком прошлом. Сейчас он, стараясь не пересекаться взглядами, уставился на руки брата. Сенсей всегда говорил, что глазами воин обозначает цель. Если враг увидит, куда тот собирается бить - непременно отразит нападение. Именно поэтому на блуждающий во время боя взгляд Сплинтер поставил нерушимое табу. — В глаза смотри! — почти злобно рявкнул меченосец. Рафаэль со скрываемым трудом исполнил приказ. Глубокие, как небо, глаза лидера был мрачны и неприступны. Лео знал каждый шрам на теле Рафа, знал его слабости, но в то же время не позволял себе лишний раз воспользоваться этим, следил, оберегал. Так всю жизнь и до сего момента. И вся эта небесная пропасть теперь поглощала саеносца каждый раз, когда он смотрел на брата. Нервно фыркнув, черепаха мотнул головой, отгоняя наваждение. Кик слева вышиб остатки мыслей. Рафаэль отразил атаку, но так как стойка была нетвердой, он слегка шатнулся. — Соберись! Соберись, Раф! — Лео гневно похлопал себя по плечу. — Отвянь, сам разберусь. — Тратишь воздух на пустую болтовню, похвально, — Лео решил подлить масла в огонь. И правильно сделал. Темперамент в ярости неплохо атаковал парой комбинаций, даже чуть не сбил с ног старшего, но когда ушел в захват, стандартно — одной рукой за шею, другой выворачивая запястье противника, сорвался и отскочил назад, за что получил двойной вертушкой в нос. Лео, попрыгав на месте, недовольно покачал головой и снова пошел в наступление. Он нещадно наносил удары за ударом, без затруднений блокируя контратаки. Раф отступал к краю и чуть не сорвался с матов, но удержал равновесие. На это потребовалась какая-то жалкая секунда, но для старшего ее было более чем достаточно. Он оттолкнулся, грациозно взлетая в воздух , и вытянутой ногой нанес последний, сокрушительный удар, который выбил из саеносца оставшийся воздух. Последний с громким хрипом упал на каменный пол. — Бой окончен, — сухо прокомментировал лидер, не оборачиваясь на брата, — индивидуальные тренировки. — С этими словами он вынул из ножен катаны и ушел в другой конец зала. Голова болела. Ребра ныли. "Да пошел ты!..." — думал про себя побежденный. Тренировка окончена. Раф помнил об условиях, которые поставил ему Лео. На самом деле, он давно хотел подойти к мастеру, но не решался. Думал, что душевное терзание пройдет само. Ошибся. А теперь идет за советом при таких позорных обстоятельствах. *** — Мастер, можно? — Рафаэль несмело постучался в дверь. — Проходи, сын мой. Сплинтер сидел в позе лотоса, улыбнувшись неожиданному, но всегда жданному, гостю. — Мастер, я пришел к вам за советом. — Слушаю. Не так-то просто рассказать о своих глубоко тайных мыслях, особенно когда сам стыдишься их. К горлу подступил ком, язык пересох на пару со словарным запасом. В голове, как назло, пусто. Не с чего начать. Саеносец опустил глаза, пытаясь хоть как-то собраться. — Не самый удачный день? — решил помочь сыну старый крыс. — Да, мастер... Не день даже. Больше. Последние недели три прошли как в аду. — Что же случилось? — Сплинтер тепло смотрел на черепашку в красной повязке, не торопя его, терпеливо ожидая ответа. — Я... я просто... меня одолевают мысли по поводу... эээ... того случая, когда... — саеносец что-то мямлил и все не мог правильно изложить мысль. — Ты влюблен? Рафаэль вспыхнул, как костер, поджал губы и во все глаза уставился на учителя. — Это естественно, сынок. Все мы через это проходим. — Крыс с грустью подумал о том, что его детям не суждено когда-либо сбросить с себя тяжелую ношу одиночества. Хоть они и есть друг у друга, но это не может в полной мере заменить личное семейное счастье. — В том и проблема, сенсей, что это... неправильно, неестественно, — последнее слово черепаха буквально выдавил из себя. Крыс задумчиво нахмурился. Если это то, о чем он думал... — Как я понимаю, это не девушка. В этот момент Рафаэль пожалел, что вообще пришел сюда. "Это невыносимо! Он сейчас убьет меня. Я бы убил." Темперамент сжал кулаки до хруста в пальцах и еле заметно кивнул. Сплинтер закрыл глаза, собираясь с мыслями. Прошло около минуты, которая показалась вспыльчивому черепашке вечностью. — Как думаешь, сын, для чего мы влюбляемся? - крыс и не думал злиться. Он лишь мягко улыбнулся в конце фразы. " Вопрос просто... Пф... Откуда мне знать? Это важно сейчас? Чувствую себя уродом. " Рафаэль поежился, теребя концы банданы, но не смог ничего придумать. — Не знаю, учитель. — Что мы делаем после того, как влюбляемся? Мы ухаживаем за человеком, пытаемся привлечь его внимание. А для чего? Кто-то говорит, что мы это делаем ради ощущений. Однако, мы созданы с немного другой установкой. Посмотри на животных. Ты видел хоть одно существо, ухаживающее за партнером просто так? Раф пока не понимал, к чему пытается привести его учитель, но внимательно слушал каждое слово. — Все виды ухаживаний в природе заканчиваются спариванием. Только успокоившееся сердце вновь запрыгало, словно играя в вышибалы с грудной клеткой. А лицо стало совершенно пунцовым. Кажется, хуже некуда. — Скажи, тебе противно думать об этом, когда ты представляешь предмет своих обожаний? О , нет. Есть куда. Сейчас кровь из носа пойдет. Ну что ж... Придется говорить. Отступать поздно . — Нет, — просипел саеносец. — Хорошо. Как думаешь, для чего нужен этот процесс? " Кайфануть " - естественно этого Раф не озвучил, поэтому молча смотрел на сенсея. — Для кого-то это просто незабываемые ощущения. Я этого не отрицаю. Но представь, себе, Рафаэль. Кто бы из живых существ согласился рожать потомство за просто так? Страдать, мучиться. Раф не обдумывал эти вещи под таким ракурсом.В Фильмах ( да, да, все грешим) чаще всего делают акцент именно на приятных ощущениях. Смакуют в кадре каждое движение, каждый жест. И иногда это кажется рекламой. — Мы устроены так, что тяга к размножению у нас на уровне инстинктов. Все это сводится к одной цели - подарить этому миру новую жизнь. А новой жизни — этот прекраснейший мир. — Все равно, я не могу понять — что плохого в том, чтобы просто удовлетворять свои инстинкты. — В этом не было бы ничего плохого... Если бы за этим следовал результат. Ты удовлетворяешь одну потребность, но на протяжении всей жизни ее спутником неизменно будет другая — тебе захочется иметь детей. Потому что так положено — спаривание дает потомство. Твоё подсознание со временем начнет недоумевать — почему я все делаю правильно, а детей так и не имею? Первое время это совершенно не будет тебя терзать, но потом все чаще и чаще будут одолевать мысли. Ты не сможешь найти себе покоя. В душе произойдет диссонанс и она начнет увядать. Это выльется в ссоры, непонимание. Рафаэль , нахмурившись, молча смотрел на свои раскрытые ладони, что-то усердно пытаясь осознать. — Это ведь Леонардо, верно? — крыс хитро улыбнулся. " Етить колотить!!! Я умру сегодня в этой комнате! Как не хватает Дона с его дефибриллятором! " Рафаэль, сотрясаясь от стыда всем телом, уткнулся носом в ладони, ибо не мог больше ничего говорить и адекватно мыслить. Нервы, не выдержав, сдали пост и горько помахали ручкой на прощание. — Ты же уже давно любишь его, так же, как и наших младших членов семьи. Пойми, ведь любовь и влюбленность — это разные вещи. Любовь — она крепче и связывает на всю жизнь. Ради любви человек готов пожертвовать жизнью, что вы с братьями и делаете друг для друга почти каждый день. Это намного круче, как бы сказал Микеланджело, чем то, что ты испытываешь сейчас по отношению к Леонардо. Это элементарно лишнее. Конечно, это сугубо твой выбор, однако, я все же попытался тебе кое-что разъяснить о природе наших чувств и надеюсь, что ты извлек для себя что-то полезное. — Что же мне теперь делать? — Если ты все же хочешь связать с ним судьбу в семейном плане, тогда тебе стоит набраться смелости и признаться. — крыс мягко улыбнулся. Мастер всегда умел вселять уверенность. Сейчас он еще и дал Рафаэлю решить все самостоятельно, отчего на душе становилось спокойнее. — Благодарю, мастер, — саеносец низко поклонился Сплинтеру. От смущения почти не осталось следа, лишь на щеках остывал бледный румянец. Раф медленно встал и , еще раз почтительно поклонившись, вышел из комнаты. Крыс глубоко вздохнул и вновь погрузился в медитацию. *** Рафаэль тяжело опустился на кровать, уткнувшись лицом в подушку. "Любовь и влюбленность — это разные вещи..." " Это элементарно лишнее..." " Ты ведь давно любишь его, так же, как и наших младших членов семьи. " " Это намного круче..." Последняя фраза учителя, которую хорошо запомнил саеносец, заставила его невольно улыбнуться. Темперамент начал вспоминать ссоры с Лео и моменты, когда они поддерживали друг друга. Образ лидера, как брата постепенно воскресал в сознании, которое впервые за эти несколько недель освободилось от гнета навязчивых мыслей. "Я идиот." *** — Эй, Лео, нам нужно поговорить... — Да? — Скажу, пока нас кто-нибудь не убил... я люблю тебя, брат.