Чужие сны

Однажды он устал. Мы проводили целые ночи бок о бок, не касаясь друг друга, связанные чужой волей, не знающие и не желающие знать ничего друг о друге. Первое время я ждала. Слов или насильной нежности. Я слышала, как поскрипывает кровать, когда он ворочается рядом, мнет подушку, ищет сигареты на столике. Без единого обращения ко мне, без жеста, словно не видит меня так же, как и я его. Но в отличие от равнодушия Рэндома мое молчание умело слышать. Он всегда засыпал тихо как ребенок, но сон его был беспокоен. В такие минуты мне хотелось смахнуть с его ресниц дурные сновидения. Как-то во сне он рассмеялся коротко, но счастливо. И мне почему-то стало жаль его. Может, и я выдаю свои тайны во сне, но мой муж безучастен к ним. Я немного изучила его привычки, когда однажды он позволил мне познакомиться с его лицом, и с тех пор его черты не дают мне покоя. Как от пыльцу с крыльев бабочки, я не могу стряхнуть с кончиков пальцев едва уловимую тень отчаяния. В морщинках возле глаз, привыкших щурится, в складках разочарования возле рта. (Мне не отказывают в подобной просьбе. Считается, что незрячая и так лишена многого). Но когда я почувствовала пальцами его губы, он улыбнулся. Дерзкой, вызывающей и волнующей усмешкой, отчего по коже пробежал странный холодок. Я не сумела скрыть свое смущение. И теперь я знала, что он может быть другим: не мрачным и молчаливым, а как солнечный ветер, изредка ласкающим мое лицо, - теплым, нежным и неистовым. Эта улыбка не давала мне покоя, пока я не начала лепить ее. Рэндом не интересовался, чем я занимаюсь в мастерской, но я надеялась, что он оценит мою работу, и оставила дверь приоткрытой, словно случайно забыв ее запереть. Мой муж не сказал ничего, но я знаю, что он видел, потому что он взял мою руку, испачканную глиной, и провел ею по своим губам. Вечером я с трепетом думала об обычном ритуале: он ложится в постель, поворачивается спиной, двигает подушку, ищет сигареты. Встает, уходит, ждет, когда я усну… Тончайший шелк мягко прильнул к телу, пока я ждала, когда Рэндом выйдет из ванной, где он задержался дольше обычного. От его шагов сердце заколотилось как сумасшедшее, а его рука пересекла границу простыней и легла на мою. - Я хочу сказать тебе кое-что… Слушать его голос было непривычно. Ведь он почти не говорил со мной. И никогда раньше как сейчас: серьезно и доверительно. Когда он завершил свой рассказ, мне захотелось плакать. От разочарования и новой щемящей боли, поселившейся в душе. Он поделился со мной своей виной и отчаянием, но разве их стало меньше? - Спокойной ночи, Рэндом… - Спокойной ночи, Виалль… В его голосе трепетал отзвук виноватой улыбки, но она предназначалась не мне, теперь я это знала. Засыпая, он не расстался с моей рукой. И в эти минуты наша постель не казалась мне такой холодной, как обычно. Маленькая иллюзия для нас обоих. *** Теперь они дают Рэндому наркотики. Ради его же блага, как сказал лорд Джулиан. Мой муж снова равнодушен и безразличен, что бы вокруг него не происходило. Он не скажет ни слова, даже если я снова дотронусь до его лица. Но я не хочу этого делать. Я снова жду. Жду чуда. Когда дверь распахнется и тот, чьим именем он бредит, переступит наш порог.