Лицензия

Сегодня Джесс особенно прекрасна. Нет, я, правда, не мог отвести глаз от нежного светло-голубого платья, будто сшитого из кусочков летнего неба, а ее обычно растрепанные мелированные волосы сейчас уложены и выпрямлены. Ах да, ещё они стали короче, и тонкая шея кажется такой беззащитно открытой, что я еле подавляю желание тут же впиться в неё губами. В общем, я безнадёжно влюблён. С шестнадцати лет, между прочим, а мы ведь живем вместе уже год, учимся в своих университетах, много дурачимся и развлекаемся. Иначе в этом мире нельзя, и мы радуемся каждой мелочи, каждому прожитому дню. Нам все ещё не скучно. Вот поэтому сегодня мы, как настоящие ценители искусства, посещаем театр, и Джесс вырядилась, словно она собралась играть самую красивую в мире Джульетту. Звучит слащаво, знаю, но я не романтик — это она сделала меня таким. Спектакль закончился, я галантно помогаю своей девушке надеть шубу, и мы выходим на улицу. Весело кружатся снежинки, оседая на ресницах, а Джесс ловит их языком. — Актеры классно сыграли, да? — я начинаю разговор. — Да, мне очень понравилось. И то, как они взаимодействовали с декорациями и сценой! Помнишь, там был люк, из которого появился маньяк? Очень круто!.. В ее глазах искренний восторг. Я чувствую себя гордым за то, что предложил идею сходить в театр. Конечно, я немного боялся за нас, но места больших скоплений людей, вроде торговых центров, школ, музеев и тому подобное, по закону должны быть безопасными. Свободными от убийств. В отличие от других мест. Выстрел гремит неожиданно и совсем близко от нас, прерывая Джесс на полуслове. Я даже не хочу знать, где именно это произошло и чья семья скоро будет мстить убийце, просто резко останавливаюсь на месте и стараюсь поймать такси. Закончилась наша прогулка. Джессика хватает меня за руку. — Майк, да пойдем дальше, чего ты? Это просто какой-то Лицензиат! — Ты уверена? Может, это какой-то безумный Охотник? Ты хочешь стать его жертвой? Она недовольно поджимает губы и замолкает. — Вот именно, — говорю я и открываю дверь остановившегося такси. *** В учебниках истории написано, что так было не всегда. У людей была мораль, совесть и осознание чужих прав. Я часто представляю себе такой мир: наверное, никто не боялся за свою жизнь. Все спокойно ходили по магазинам, отпускали детей гулять во дворы, веселились по ночам. Выпивали и шли, распевая «Батарейку». Сегодня нам с Джессикой исполняется двадцать лет (да-да, в один день). К нам придет Надзор и зададут единственный вопрос: «На сколько человек Лицензия?» И мы обязаны назвать число. Это будет означать, что теперь мы официально можем убивать других людей, но ровно столько, сколько назовем. Говорят, что за пересечение этой границы следует страшное наказание, и смерть в этом случае — спасительная благодать. Ах да, есть еще вариант стать Охотником и приобрести «свободу», то есть безлимитный счетчик убийств, но за это ты должен умереть в тридцать пять. Как только наступает день твоего рождения, ты обречен на смерть. Интересно, правда? Мы выросли в этой системе, привыкли к ней, но лично мне не нравится ходить по улицам настороже. Не понимаю, как можно убить человека просто так, без причины? Для этого ведь должен быть повод. Мне Лицензия нужна только лишь для защиты. Какое же число мне тогда назвать?.. Джессика будто совсем об этом не думает. Ходит себе по кухне, звенит ложками, кастрюлями, подпевает какой-то песне. Ее мало что может расстроить, а приобретение Лицензии уж точно не должно повлиять на праздничный ужин. Она беспечна и легка, как мотылек, летящий на испепеляющий свет. Я же чувствую себя рядом с ней брюзжащим дедом в морозную сырость. — Ты уже знаешь, что ответишь Надзору? — все, больше я не могу держать это в себе. —Знаю, — она хитро подмигивает мне через плечо, одновременно размешивая тесто. — Но не скажу, это сюрприз. Уныло растягиваю губы в подобии улыбки. Возможно, она не волнуется, потому что ее воспитывали совсем по-другому. Джесс с детства умеет обращаться с оружием, а родители до того, как умерли, каждый год участвовали в Общей Охоте. Скорее всего, она возьмет максимальное количество — пятьдесят. Вряд ли она воспользуется хоть одной — не в ее характере. Нервно смотрю на часы. Через пару минут наступит решающий момент для Джессики. В 16:38 раздается звонок. Я незаметно вытираю потные ладони об шорты, встречаю гостей. Надзор — двое мужчин, одетых прямо как парни из Людей в Черном — здороваются и уходят за радостно щебечущей Джесс. Я хочу пройти в комнату за ними, но дверь закрывается прямо перед носом. Круто, я уже в собственной квартире не могу посидеть. Чертова бюрократия. Процедура проходит довольно быстро, я даже не успел поворчать как следует. Надзор уходит, будто их и не было, а Джесс победно сует мне правую руку с черным браслетом. Я осторожно прикасаюсь к нему, и на маленьком экране всплывает синий знак бесконечности. — Я стала Охотником! Чертовы соприкасающиеся овалы. Чертов безлимит. Чертов уродский знак. Мельтешит перед глазами, будто издевается. — Ты… Что? — Я уже давно решила. Буду киллером: получать деньги от тех, у кого закончилась Лицензия, а если повезет, то может буду выполнять заказы от власти, ведь у них вообще Лицензий нет! Пытаюсь переварить все происходящее. Не могу даже осознать до конца. Почему-то возникает ассоциация, что я — маленький паук, уносящийся на своей паутинке в неведомые страны, далеко от привычной ясности разума, потому что меня начинает потряхивать от вполне понятной злости. И я не сдерживаюсь. — Какого хрена, Джессика? Ты умрешь в тридцать пять, ты понимаешь это? Если, конечно, доживешь до этого возраста! Ты даже не посоветовалась со мной! Как будто я вообще ничего не значу! — А что такого? — она смотрит так удивленно, словно, вообще ничего не понимает. — Тебе все равно не удалось бы меня отговорить. Я хочу этого! Мне нравится представлять себя киллером! И родители не были бы против! Я стою в полнейшем шоке. Мое представление о чистой, невинной девушке рушилось с каждым ее словом. Сделать убийство своей профессией! Я не мог представить себе этого. Раньше она не показывала такой тяги, пусть даже и родители внушали ей, что это нормально, но ведь она же не такая! Я — отщепенец системы, внутренне противоборствующий бессмысленным убийствам. Моя девушка — киллер, предавший меня. Как же мне теперь смотреть на нее? Знать, что ее руки в крови, а по ночам она уходит на свое страшное дело? Жить с мыслью, что через пятнадцать лет она не придет домой? Я так не могу. Не могу принять это. И, кажется, теперь я понимаю, что значит «от любви до ненависти один шаг». Разворачиваюсь и выхожу из дома, накинув лишь куртку. *** На часах 21:04. Я в магазине оружия. В моих руках новенький пистолет и патроны. Надзор нашел меня здесь, уже готового принять Лицензию. Удивительно, пришли те же самые Люди в Черном, и этот факт заставляет меня улыбнуться. Молодая девушка за прилавком тактично выходит в подсобку на несколько минут и возвращается, преисполненная любопытства. — Ну что? Какое число вы назвали? Внутри все сжимается в большой ком гнева и лютой ненависти. Перекатываю в ладони один патрон и обдумываю свое решение. Оно кажется единственно правильным: я не могу допустить, чтобы кто-то умер просто так от ее руки. Поднимаю глаза и уверенно говорю: — Я стал Охотником. И сейчас будет мое первое и последнее убийство.