nightmare of insomnia.

ㅤМимо пролетали пшеничные поля, усеянные белым снегом, а рядом безостановочно слышался какой-то фоновой шум, смешанный из голосов, шуршания пакетов, храпа, и детского смеха. Его мутило от навязчивой какофонии, тело вело, как после алкоголя, а в виске настойчиво пульсировало, задавая ритм, через который он, словно в воронку, проваливался в зыбучее небытие. Вокруг смыкались поля и снега, приправленные удушающим пластиком пакетов, детскими беззубыми улыбками и потом, стекающим по вискам храпящих мужчин. ㅤРезкий свет ― и он стоит посреди заснеженного стадиона: небо над его головой цвета запыленного стекла, снег падает так неестественно, будто спецэффект в дешевом клипе, а вокруг стоит звенящая тишина. Мёртвая. Кто-то стоит у него за спиной и держит за плечо, но тело одеревенело и от страха он не может обернуться, и посмотреть, кто так крепко стискивает его сердце в тисках. Зато он может осмотреть поле вокруг себя. Стук, второй, сердце заходится бешеным ритмом и зрачки заполоняют всю радужку. Ему хочется истошно закричать, но крик застревает в глотке, потому что губы будто склеены, и он чувствует, как по подбородку стекает противная липкая масса, и непонятно: действительно ли это клей, или его слюна. ㅤВсё вокруг усеяно трупами людей. Они окрашивают снег в красный цвет, но цвет не кровавый, будто все эти люди просто поскользнулись и упали, разлив на снег гранатовый сок. Но их неестественно закатившиеся глаза, перекошенные гримасой боли лица, и застывший страх в пластмассовых потертых глазницах, говорит о том, что все эти люди действительно мертвы. Он с истерикой рыщет по лицам, переводя взгляд с одного, на другое, искренне надеясь не найти там знакомого лица. ㅤㅤ«Ты не нужен» ㅤГлаза цепляются за одно лицо. Папа. ㅤㅤ«Ты теперь один» ㅤГлаза наполняются влагой, а глубоко в грудине бушует истерика. Рядом, открыв широко глаза и рот лежит еще одно отдаленно знакомое лицо. Тело отсутствует. ㅤㅤ«Никто не поможет тебе» ㅤОн молится, повторяет одну молитву за другой, но чувствует, как по его икрам ползёт гнилое, насыщенное отчаяние, поднимаясь всё выше, когда он замечает её – свою маленькую, любимую, улыбчивую сестренку. С запачканным, растоптанным в гранатовое месиво лицом. Совсем не таким улыбчивым и красивым, каким он её запомнил. ㅤㅤ«Всем наплевать» ㅤОн разрывает склеенный рот, кричит истошно, но весь звук – сплошной вакуум. Легкие взрываются, он чувствует, как раздробленные кости, вперемешку с кровью, мясом и внутренними лёгкими поднимаются из грудины по пищеводу, и он выплёскивает это на белый снег, превращая его в грязь. Мозг разрывает от переполняющих его эмоций, и он не может сконцентрироваться и уловить хотя бы одну мысль. Плачет, сплевывает кровавую массу на землю, и у него ощущение, что это никогда не прекратится, что она бесконечная; он ей давится, но поток не намерен останавливаться. ㅤЭто его персональный нескончаемый ад. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ*** ㅤОн чувствовал, что кто-то отчаянно пытается достучаться до него, но кошмар настолько крепко держал в тисках, что разобрать, где зов идет из реальности, а где – лишь отголоски липкого сна, было почти невозможно. ㅤ–Юнцинь! Юнцинь, пожалуйста, очнись! ㅤЧиттапон открыл глаза и с ужасом уставился на трясущего его Куна, которого самого пробивала дикая дрожь – таец абсолютно не воспринимал его действий, продолжая быть погруженным в сон и лишь иногда тихо постанывая, словно в бреду. Однако после пробуждения легче не стало: насыщенная темнота, сгустившаяся вокруг Читтапона и сидящего рядом Цяня давила на первого, будто насильно пытаясь закрыть его веки и вернуть туда, куда тяжело дышащий таец возвращаться был не готов – в объятия тревожного сна. – Я включу свет… – Кун предпринял попытку встать, но Читтапон вцепился в рукав его ночной рубашки мёртвой хваткой и китаец замер, взволнованно бросив взгляд на его лицо. – Нет! – Глаза тайца были широко распахнуты и лихорадочно бегали по лицу Куна, пытаясь ухватиться за какую-нибудь черту, но темнота даже не позволяла ему разглядеть глаз соседа. – Пожалуйста, Кун-гэ… я… не отпускай руку, прошу. ㅤКун неосознанно сжал свою руку, понимая, что всё это время держал тайца за плечо, за которое тряс в попытке разбудить. Он сдержанно кивнул, но Читтапон не заметил этого, продолжая судорожно дышать и чуть ли не ронять слёзы – лицо Куна в темноте никак не получалось идентифицировать, а разыгравшаяся фантазия смазывала его очертания и Читтапон задыхался, всматриваясь в лицо Куна из последних сил. Пытался убедить себя, что темнота просто играет с ним злую шутку – Кун остается Куном, и нет, это не его кошмар воплотился в их лидере. ㅤМолчание, разбавленное тяжелым дыханием Читтапона, растягивалось на долгие минуты, но таец продолжал судорожно вздыхать не в силах успокоиться. Страх перерастал в настоящую истерику, из глаз катились слёзы, по телу прокатывался липкий холод, и грудная клетка ходила ходуном, норовя взорваться от слишком глубокого и не ритмичного дыхания. И Кун начал переживать. – Юнцинь… Давай я всё-таки… – таец крепче вцепился в рубашку лидера и замотал головой - в слабом свете из окна Кун смог различить переливающуюся шевелюру, мотавшуюся в разные стороны. Теперь страшно становилось Куну. ㅤОдин раз ему уже не посчастливилось увидеть Читтапона в таком состоянии, но это было еще когда Цянь был новичком: в тот вечер он остался у Ченлэ и Ренджуна в комнате и был свидетелем всей разгоревшейся драмы. Напоминающая о себе травма, скопившийся из-за резко забитого расписания, стресс, невозможность вдохнуть свободно без разрешения менеджеров и накопленные внутри невысказанные слова, довели танцора до ручки. Он не кричал, не кидался на других участников, не высказывал недовольства – просто в какой-то момент перестал спать, ссылаясь на мучащие его кошмары, а спустя пару дней такого режима Джено ночью обнаружил его на диване стонущего во сне и поступил также, как сейчас Кун. Сценарий был тот же. С одной лишь поправкой – к себе он тогда никого не подпустил. Читтапон просто плакал и трясся в истерике, беззвучно глотая рыдания и забившись в угол комнаты. Младшие тогда перепугались не на шутку, и Марк набрал Тэёна, который спустя считанные минуты был в их общежитие – напряженный, запыхавшийся, но с непередаваемым холодным спокойствием во взгляде. Тогда Кун понял, почему именно на плечи этого человека была возложена такая непростая миссия быть их лидером. ㅤНикто так и не знает, что сказал или сделал Ли в ту ночь, но спустя час Читтапон спал в своей кровати крепким сном. Без кошмаров. Тэён провел всю ночь на диване в их общежитие на случай, если ситуация повторится, а на следующий день менеджеры изменили расписание тайца, позволив ему прийти в себя, восстановить режим, силы и ментальное равновесие – Тэён настаивал на посещении психолога, но Читтапон наотрез отказался. Зато последующие две недели проводил много времени в комнате старшего. Им не мешали – все знали, что Ли имеет способность творить чудеса словами. ㅤСпустя три недели после срыва, Тен вернулся в привычный ритм. Принц Таиланда снова засиял. ㅤИ теперь, оказавшись в той же ситуации, Кун осознавал, что он был не готов принять на себя роль Ли. Между ними пропасть, потому что хоть Читтапон и цеплялся за рубашку Цяня, но старший понимал, что он всего лишь выбрал из двух зол наименьшее – лучше показать сейчас свою слабость перед Куном, довериться и почувствовать хотя бы призрачную защиту, чем быть снова поглощённым жидкой темнотой, забивающейся в каждую клеточку собственного тела. Но Цянь боится. Боится самой ситуации и своей растерянности. Он не ожидал, что инцидент может повториться, и не догадался элементарно спросить у Тэёна, что ему следует предпринять в таком случае. ㅤХватка на рубашке ослабла и исчезла. Кун вздрогнул и перевёл взгляд на кровать, возвращаясь из своих мыслей. ㅤЧиттапон чувствовал липкую руку неконтролируемой паники на горле и продолжал обрывисто дышать, приоткрыв рот – ощущение, что кто-то смыкает руки на его шее, становились всё более реалистичными и парень заскулил, хватаясь дрожащими руками за ворот футболки, которая резко показалась совсем не такой свободной, какой она являлась на самом деле. – Н..не могу дышать. ㅤКун бросился к своему телефону и, с большим трудом разблокировав экран, набрал нужный номер. Гудок. Ещё один. Да силы всемогущие, пожалуйста, возьми трубку! За очередным гудком резко наступила тишина, сменившееся тихим копошением, а потом охрипший от сна голос ответил: «Да, Кун?» – Пожалуйста, Тену плохо, я не знаю, что делать, хён, – Кун только в этот момент осознал насколько он был напуган – голос дрожал. С опозданием осознавая, что корейский в этот момент даётся ему не так легко, как обычно, и его речь настолько сумбурна, что его собеседник, скорее всего, просто не понял, что он сказал. Но его опасения не оправдались, поэтому в динамике телефона он услышал вполне чёткое «я понял, сейчас буду» и звук сброса звонка. ㅤЧиттапон метался по кровати, мокрый от выступившего на теле пота и слёз, а у Куна тревога нарастала с немыслимой скоростью, пока спустя долгих три минуты двадцать секунд (Кун считал) в дверь не постучались. Не дожидаясь ответа, дверь открылась и Тэён, запыхавшийся и растрёпанный как можно тише зашёл в комнату, сразу направляясь к кровати. – Тэён-хён, я не знаю... Он просто…Я проснулся, а он… Тут… – Всё хорошо. Молодец, что позвонил мне, – прервал младшего Ли, натянуто улыбнувшись, в попытке успокоить, – иди, выпей что-нибудь и, если не сложно, переночуй, пожалуйста, с кем-нибудь из ребят, я останусь тут пока ему не станет лучше. ㅤРука Ли опустилась на плечо Куна, в очередной попытке успокоить, и парень лишь коротко кивнул в ответ, наблюдая, как старший лидер аккуратно выпутывал одеревеневшие руки Тена из его собственной футболки, еле слышно шепча «всё хорошо, Тенни, я здесь, не бойся» и уже не обращая внимания на стоявшего за его спиной китайца. ㅤКун никогда не был трусом. Но уже по обратную сторону двери осознал, как сильно ему хотелось сбежать куда подальше. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ*** ㅤㅤㅤㅤㅤ«Слушай мой голос и дыши, Тенни… Ты такой молодец, не бойся, ничего страшного здесь нет. Ты в полной безопасности…Вот так, да… Ещё вдох и выдох, вдох и выдох… Я рядом, и никто, слышишь... Никто тебя не тронет… Давай… Ну-ну, не плачь... Не нужно плакать, ведь всё хорошо… Всё в порядке, малыш…» ㅤЛёгкое поглаживание по волосам, щекам, губам и снова по волосам. Тен слышал убаюкивающий голос Тэёна, а ещё визг его ночного кошмара. Отступавшего под гипнотизирующим шёпотом Ли; корчащегося и ломающегося, как сухая ветка под натиском ботинка; проваливающегося туда, откуда он так упорно лез в самую суть измученного парня. Лёгкие ароматы сандала и орхидеи проникали в лёгкие при вдохе, раздражая носовые рецепторы, но успокаивая взбесившееся сердце. Как в детстве. Как дома. Мама жгла такие же. – Мама… – Всё хорошо. С ней всё хорошо, Тенни… Утром ты проснёшься, и мы обязательно позвоним ей. ㅤГолос Тэёна. ㅤСпасение. ㅤМягкий, лёгкий и успокаивающий для него. ㅤСильный и пугающий для его ночных «гостей». ㅤДолгое время стояла тишина, разбавляемая еле слышимым потрескиванием ароматической палочки. – Ты останешься… – Не вопрос. Мольба. – Конечно. Столько, сколько захочешь. ㅤㅤ«Хорошо» ㅤ«Пожалуйста, останься» ㅤㅤ«Не бросай меня» – Никто не посмеет обидеть тебя, пока я рядом с тобой. Спи, Тенни. ㅤТен медленно проваливался в долгожданное спокойствие, окутанное мягким пением Тэёна, снова оказываясь в поле. ㅤЗолотая трава. ㅤСиреневое небо. ㅤБлестящий ветер. ㅤИ лёгкость в теле. *** ㅤ«Мы с сожалением сообщаем, что все мероприятия в расписании Тена отменены в связи с его отдыхом по состоянию здоровья» ㅤ август 2019