***
Дин завел автобус на стоянку, и они осторожно выглянули в окна. В воздухе было подозрительно спокойно и тихо. Со всех сторон на горизонте виднелось грозное кольцо серых туч, но над автобусом было лишь ясное голубое небо. — Полагаю, мы в пузырьке отсутствия активности, — предположил Кас. — Может быть, так близко воздушный элементаль подойти не может. Они переглянулись друг с другом и осторожно вышли из автобуса с пистолетами и клинками наготове. Ничего не произошло. Никого рядом не было. Сэм указал на вывеску на мосту: «МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЛАГЕРЬ ЗАКРЫТ ИЗ-ЗА ПОГОДНЫХ УСЛОВИЙ. РОДИТЕЛИ: ПОЖАЛУЙСТА, ЗАБЕРИТЕ ДЕТЕЙ В ГОРОДСКОМ ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ». — Очконавты, — сказал Дин. — Отменили лагерь из-за каких-то падающих с неба четырехсотфутовых деревьев? Ну и дети нынче пошли… Кастиэль ответил: — Дин, деревья не выше трехсот семидесяти девяти футов. — Вот-вот. Всего триста семьдесят девять футов, — сказал Дин со вздохом. Сэм тем временем раскладывал несколько карт на полу автобуса возле кресла Каса рисунком вниз, пустой стороной вверх. — Ну что ж, пора идти в мышеловку, как хорошим мышам, — добавил Дин. — Кас, возьмешь на себя честь? Кас вытянул руку и вытряхнул из рукава ангельский клинок. Он мягко взял Дина за руку. Потом, когда Дин, сжав зубы, отвернулся, Кас сделал осторожный надрез на его ладони. После этого он повторил процедуру с Сэмом. Сэм и Дин нарисовали по изгоняющему символу свежей кровью на оборотной стороне карт. Они выбрали карты с самой толстой бумагой, которая лучше всего удерживала влагу. Когда символы были готовы, Дин прицепил один к спине Сэма, приклеив весь лист скотчем к его футболке и закрепив для верности булавками, и Сэм так же прикрепил карту с символом к спине Дина. — Ну вот! — сказал Дин, когда они закончили. — Переносные изгоняющие символы. Без необходимости вырезать их на себе и лишней потери крови. Неплохая идея, уж позвольте заметить. — Это хорошая идея, Дин, — сказал Кастиэль, подняв глаза от ящика, в который убирал прочие карты вместе с книгами Сэма. — Ну, если бумага выдержит, — добавил Дин. — Думаю, выдержит, — Сэм сказал, потрогав пальцем угол карты. — И можно будет освежить их, когда подберемся поближе. — Символы правильно нарисованы, Кас? — спросил Дин. Кас снова поднял глаза и кратко взглянул на оба символа. Он кивнул, встретившись взглядом с Дином. Дин удержал его взгляд на несколько секунд. Ему показалось, он увидел что-то — что-то в глазах Каса. Что-то грустное? Словно какое-то принятие, смирение. Почти тоску. Потом Кас отвел глаза и принялся укладывать одну из книг Сэма в ящичек с картами. Что было в его взгляде… или Дину показалось? «Сосредоточься, Дин. Сосредоточься. Сейчас не время». Но Дин позволил себе протянуть руку и сжать его плечо. — Все будет в порядке, — сказал он, мечтая, чтобы это стало правдой, и позволив руке задержаться на плече Каса чуть дольше обычного. Он почувствовал необъяснимое удовольствие, когда Кас слегка улыбнулся ему в ответ. — Готовы? — спросил Сэм. Кас и Дин кивнули, и они отправились в путь.***
Они вереницей пересекли реку по шаткому мостику. Как только они сошли с моста, Сэм и Дин пошли рядом, готовые в любой момент шлепнуть друг друга окровавленной ладонью по спине. Кас шел на шаг позади них с клинком в руке, чтобы прикрыть их крыльями, если потребуется. От моста по берегу вела дорога с жизнерадостными указателями вроде «Столовая — сюда!» Они прошли дальше, мимо огромных стволов, исчезавших в вышине. Лучи солнечного света пробивались вниз через деревья и падали диагонально с такой высоты, что Дину казалось, будто он идет по собору. Они прошли мимо маленьких домиков, стоявших у деревьев столь огромных, что домики казались карликовыми в сравнении. Они миновали даже причудливое скопление пианино, литавр и барабанной установки, наспех укрытых холстом — вероятно, при эвакуации лагеря. Кучу инструментов оставили прямо на пыльной земле в окружении гигантских деревьев. Кас заволновался, что символы высыхают, так что они остановились, чтобы освежить их кровью. Вскоре после этого они дошли до большой бревенчатой избы, построенной среди группы очень высоких секвой, некоторые из которых почти срослись основаниями. Каждое дерево было толщиной с небольшой дом, и их величественные стволы-колонны протягивались далеко-далеко ввысь, исчезая из виду. И тут они увидели Сару, привязанную к секвойе. И худенькую светловолосую девочку-подростка, стоявшую рядом с ней. Заметив их, Сара немедленно крикнула Сэму: — Сэм, НЕТ, назад! Дин, уходите, бегите! Она заманивала вас сюда, это ловушка… Девочка повернулась к Саре и шевельнула пальцем, и рот Сары захлопнулся. — Все в порядке, Сара, — сказал Сэм. — Мы в курсе. — Мы все равно пришли, — добавил Дин. Еще один жест пальцем, и Сэм и Дин выронили пистолеты — пистолеты отлетели через поляну на несколько десятков ярдов. И клинок Каса с ними. Дин взглянул на Сэма, стараясь не улыбаться: это выбивание оружия уже стало предсказуемым, и пистолеты были у них в руках для отвлечения внимания: братья планировали потерять их. Настоящее оружие было спрятано у них в куртках. И Кас ожидал лишиться этого клинка: у него в рукавах было еще два и один — за ремнем. — Сара, ты в порядке? — спросил Сэм тихо. Сара не могла разговаривать, но сумела кивнуть. Светловолосая девочка сказала: — Я хорошо с ней обращаюсь. Сара и правда выглядела неплохо — в физическом плане, во всяком случае: она была в сознании и без следов ушибов, хотя выражение лица у нее было крайне напряженное. На фоне гигантского дерева она казалась чрезвычайно маленькой: это дерево было особенно большим даже для секвойи: его ствол был добрых двадцать пять футов в ширину, и фактурная каштаново-красная кора ярко контрастировала с голубой больничной униформой Сары (по всей видимости, Сару перехватили по пути на работу). Дерево было слишком широким для веревки; Сару держала не веревка, а оковы из какого-то серебристого металла: одно полукольцо вокруг шеи и по одному вокруг каждого запястья. Все три оковы крепились к коротким цепям, которые удерживались забитыми глубоко в дерево серебряными колышками. Оковы выглядели так, словно были сделаны из того же металла, что и ангельские клинки. Худощавой девочке, что стояла рядом с Сарой, было не больше четырнадцати лет. На ней была старомодная юбка в полоску и блузка с длинным рукавом, как на домохозяйке сороковых годов. Уже знакомого вида голубой кулон висел у нее на шее, и на ладони она легко держала тлеющий уголек. Ожога от уголька не было заметно. У основания дерева, у ног Сары, была собрана кучка сухого хвороста. Рука девочки была вытянута, так что горящий уголек был прямо над хворостом. Сэм хрипло произнес: — Отпусти ее. — С чего это? — ответила девочка. — Керри, полагаю? — спросил Дин. — Или ты Королева? — Он сказал это, уже поднимая руку к спине Сэма, планируя приложить ее к кровавому символу, но тут услышал крик Каса: — Дин, НЕТ! Секунду спустя Кас выпрыгнул вперед и схватил Дина и Сэма за окровавленные руки. — Не трожь. Не используйте символы, не надо, — велел он, крепко удерживая их запястья. Светловолосая девочка обратилась к Дину: — Прислушайтесь к вашему другу. Изгоняющие символы — это недальновидно. И, отвечая на ваш вопрос, вы можете звать меня Керри, если хотите. Хотя мне нравится «Королева». Это неплохой титул. Уважительный. Королева взглянула на Каса. — Кастиэль, объясни-ка своим друзьям, что это у меня в руках. И что произойдет, если они воспользуются изгоняющим символом. Кас сказал, еще более низким и мрачным голосом, чем обычно: — Ты держишь сердце огненного элементаля. Дин посмотрел на горящий уголек в руках у девочки. Она теперь осторожно зажала его между указательным и большим пальцами, едва удерживая. Кас продолжил: — И, если бы мы использовали символ, ты бы наверняка его уронила. — Верно, — сказала Королева. — Если вы раните меня, убьете меня или изгоните меня, я могу его уронить. А если я уроню его на этот хворост, что произойдет? — Сара погибнет, — сказал Кас мрачно. Сара, до этого не спускавшая глаз с Сэма, посмотрела на Каса с неожиданно стоическим выражением. — Сара, — прошептал Сэм. — Прости, что ты оказалась в это замешана. Мне очень жаль. Но Сара, как ни удивительно, лишь пожала плечами и даже улыбнулась. Ее выражение лица как бы говорило: «Да ладно, бывает». — Верно, она погибнет, если я уроню его, — сказала Королева Кастиэлю. — А теперь объясни почему. Кас сделал короткий вдох и пояснил: — Если сердце огненного элементаля коснется сухой древесины, элементаль будет призван в это место немедленно и обрушит туда всю силу своего огня. Так что… если этот уголек попадет на соломинку, элементаль немедленно поглотит всю солому. И дерево. И… Он остановился. И Сару. — Да, — сказала Королева. — Не волнуйся, Сара… — она взглянула на Сару, которая теперь молча смотрела на Сэма темными глазами. — Если это произойдет, это случится так быстро, что ты ничего не почувствуешь. Я не отличаюсь жестокостью к своим пленникам. — О, замечательно, — проворчал Дин. — Какое облегчение. Королева обернулась на Каса, Сэма и Дина. Она щелкнула пальцами, и со спин Сэма и Дина сорвало бумажные символы и унесло ветром. Королева сказала: — Мне даже нравится ваша идея с символами. Это было умно. Надо сказать, Белониил был прав: вы трое — гораздо упрямее, чем кажетесь. Удивительно упрямые и весьма находчивые. Так что в конце концов оказалось лучше рассматривать вас не как препятствия, а как возможности. Привлечь вас сюда намеренно, но принять меры предосторожности — в виде вашей подруги, хвороста и сердца элементаля — чтобы у нас вышел спокойный благоразумный разговор. Без необходимости разбираться с изгоняющими символами, летящими в меня клинками и так далее. — Так что, — спросил Дин, — бросать в нас трехсотфутовыми деревьями — это тоже часть спокойного благоразумного разговора? Просто интересно. Королева подняла глаза к темным тучам на горизонте. — Деревья были не от меня. — Свободной рукой она взялась за голубой кулон на шее, подняла его ко рту и затем укусила его. Вдалеке раздался странный высокий звук, похожий на свист ветра. В нем слышалось почти страдание, как если бы скулил щенок. Облако-смерч, еще видимое вдали, скорчилось, словно от боли. Глядя на облако, Королева проворчала: — Ты будешь как следует наказан позже. Как ты смеешь просить о помощи моих врагов?! Дин обменялся удивленным взглядом с Касом. — Элементаль просил нас о помощи? Королева пожала плечами. — Некоторые элементали не оценили мой грандиозный план. Да, он просил вас освободить его. — Он просил помощи, сбрасывая на нас деревья? — не поверил Дин. — А, — сказал вдруг Кас, подняв брови, — он же и раньше просил нас о помощи, да? В Рождество? Первое дерево, которое он нам принес, было подарком? — Что? — произнесли Сэм и Дин одновременно. Королева улыбнулась. — Признаю, он смог улизнуть от меня ночью. Насколько мне удалось установить, он искал тебя, Кастиэль, надеясь поговорить с тобой. Но он не смог увидеть оба твои крыла и не слышал тебя, поэтому запутался, ты ли это и если да, то почему не хочешь с ним разговаривать. Потом он увидел, что у вас троих было очень маленькое дерево и, видимо, решил, что если принесет вам дерево побольше и снега в придачу, то ты с ним заговоришь и, может быть, поможешь ему. Он очень расстроился, что ты не захотел с ним говорить — кажется, он заключил, что подарки не пришлись тебе по вкусу. И с тех пор он подавлен. Прямо-таки в депрессии. Так что сегодня он все хотел подарить тебе дерево побольше, пытаясь завоевать твое расположение. Конечно, ты все равно не заговорил с ним и не освободил его, так что теперь он загрустил совсем. Вся эта шарада продолжалась только потому, что мне это показалось хорошей возможностью для обучения. Полный провал его попыток должен, я думаю, отбить у него желание проявлять неподчинение в будущем. — Королева снова взглянула на печальное облако вдали и добавила: — Кроме того, я применю к нему собственные меры корректировки. — Послушай, — обратился к ней Сэм. — Какой бы у тебя ни был план с элементалями, пожалуйста, отпусти Сару. Она ни в чем не виновата. Возьми меня вместо нее. — Хорошо, — сказала Королева спокойно. У Сары расширились глаза, Дин раскрыл рот, чтобы сказать «НЕТ…» — но Королева лишь добавила: — Как удачно совпало: в этом как раз и заключался мой план. Приятно, что мы пришли к взаимному соглашению так быстро. — Она взмахнула одной рукой, оковы Сары из ангельского металла раскрылись, и Сара покатилась по земле, отброшенная от дерева какой-то невидимой силой. Еще один взмах руки — и Сэм пролетел по воздуху на то место, где только что была Сара, спиной к дереву, и оковы захлопнулись вокруг его шеи и рук. Сара вскарабкалась на ноги и попыталась подбежать к нему, все еще не в силах говорить, но от одного взмаха руки Королевы она резко полетела на каменистую землю и покатилась, пока не врезалась в дерево вдалеке, где осталась лежать пугающе неподвижно. — САРА! — закричал Сэм. Сара пошевелилась, медленно села и слабо помахала ему одной рукой, другой сжимая голову. — Оставайся там, Сара! — крикнул Дин. — Не подходи! — С ней все в порядке, — сказала Королева. — В отличие от некоторых, я свое слово держу. — Говоря это, она смахнула со своей полосатой юбки соломинку и стряхнула пыль с рукава. Что-то в ее движениях не давало Дину покоя. — Что ж, Сэмюель, — сказала Королева, убрав за ухо прядь блестящих светлых волос. — Твоя подруга была лишь приманкой, чтобы привести вас сюда. Я слежу за ней с тех самых пор, как она оказывала вам медицинскую помощь в Вайоминге. Но забрать ее мне пришло в голову лишь несколько дней назад, когда стало ясно, что лучшую жертву для огненного элементаля составишь ты. На твоей душе остался след адского пламени! Огненный элементаль придет в восторг от вкуса твоей души. — Она улыбнулась Сэму, потом повернулась к Дину. — А ты, Дин, станешь превосходной пищей для воздушного элементаля: сосуд, предназначенный для архангела, он найдет изысканным на вкус. Что касается тебя, Кастиэль… — В последнюю очередь она повернулась к Касу и произнесла, глядя на него пронизывающим взглядом и выговаривая каждое слово очень отчетливо: — Твоя задача — просто стоять и смотреть. Тебе нужно выучить, каково это, когда твои планы рушатся, а твои ближайшие друзья гибнут. Она вздохнула и добавила, снова приняв жизнерадостный тон: — А после, Кастиэль, когда ты усвоишь урок, я уничтожу твою сущность и займу твою оболочку. Ничего личного — мне просто нужна оболочка покрепче. Моя предыдущая была слишком сильно повреждена, а эта слишком слаба. — Почему? — выпалил Дин. Ему не терпелось перейти к действию, и он то и дело бросал взгляды на зловещий тлеющий уголек. Пока Королева держала уголек над соломой у ног Сэма, Дин не отваживался что-либо предпринять. Но, по крайней мере, он мог попытаться выяснить, в чем тут было дело, поэтому спросил: — Кто ты? Зачем ты все это делаешь? — Ты уже спрашивал и получил ответ, — отрезала Королева. — У тебя плохая память? Тебе был объяснен весь план. — Дин нахмурился в замешательстве, а Королева тем временем повернулась снова к Кастиэлю. — Этого требует справедливость. После того, что ты сделал с Зифиус и со мной. — Что он сделал с тобой? — повторил Дин, взглянув на Каса, который пристально смотрел на Королеву, наморщив лоб. Королева подняла уголек со словами: — Ты разрушил мои планы, Кастиэль, — дважды. А потом, как будто этого было мало, ты уничтожил мои крылья. — Она начала практически выплевывать слова. — О, линька все исправила, конечно: у меня остались плечевые перья, в отличие от некоторых жалких недоангелов… — (при этом комментарии Дин стиснул зубы) — но ты убил моего друга, Кастиэль. Ты убил Зифиус. Ты убил Зифиус. Так что и ты узнаешь, каково это, когда гибнут твои лучшие друзья. — Керри, — произнес Кастиэль медленно, глядя на нее. — Зиффи… Керри… Дин посмотрел на него в секундном замешательстве: почему Кастиэль упомянул «Зиффи»? Так Белониил называл Зифиус… Кас никогда сам не использовал это уменьшительное имя. В голове у Дина начало тикать: «Зиффи… Зиффи…» У Белониила, похоже, была привычка использовать уменьшительные имена. Как Бальтазар, он назвал Кастиэля «Касси»… а Зифиус — «Зиффи»… И «Керри»… или… может быть, правильнее было произнести «Кэри». «Кэри» от… — Калкариил, — сказал Кас тихо. — Калкариил. Дин медленно повернул голову и уставился на девочку. «Керри. Калкариил». В образе худенькой четырнадцатилетней девочки-блондинки. В полосатой одежде — прямо как носил Калкариил. Девочка смахнула пыль с рукава, прямо как делал Калкариил, и сказала, что Дину «был» объяснен план. Кас медленно произнес: — Я думал, ты погиб. Но ты не погиб, Калкариил. Ты покинул свою оболочку. Ты покинул оболочку. И нашел новую. Девочка кивнула. Она снова убрала прядь светлых волос за ухо (и да… это ведь тоже был жест Калкариила), и покрутила в пальцах сердце огненного элементаля, легко улыбаясь при этом. У Дина открылся рот. — Кал… Калкариил? — пробормотал он. — Но… ты погиб… ты погиб! — Следов крыльев не было, — прошептал Сэм от дерева. — Что? — не понял Дин. — Там, где умер Калкариил, не осталось следов крыльев, — пояснил Сэм, глядя на него с мертвенно-бледным лицом. Сэм бросил короткий несчастный взгляд на Сару, которая тихо сидела на дальней стороне поляны, следя за этим странным разговором в полном недоумении. Он добавил: — Когда я очнулся, я заметил, что в том подвале не погибал ангел. Не было следов крыльев. И удивился, когда вы сказали, что Калкариил мертв. Я подумал, что просто не разглядел их. Дин попытался восстановить в памяти ту сцену. Как Калкариила схватил мистер Магма, как его горящие крылья бились в воздухе, как он закричал, и последовала яркая вспышка. Когда Дин снова открыл глаза, от Калкариила не осталось ничего кроме ошметков золы. «Ничего кроме ошметков золы», — подумал тогда Дин. Пол был цел и чист. «Ничего кроме ошметков золы». Сэм был прав. Следов крыльев не было. — Но как же вспышка? — спросил Дин, и, прямо произнося эти слова, он вспомнил Белониила на Багамах. Вспышка света… и тело, которое использовал Белониил, упало на землю. Вспышка света могла означать смерть ангела, а могла означать, что раненный ангел покинул оболочку. Дин должен был это знать! Он же уже видел, как ангелы покидали оболочку, раньше! Даже Кастиэль породил много света, когда однажды сменил оболочку, и Анна выглядела так, будто взорвалась светом, когда всего лишь улетала. Свет не всегда означал, что ангел мертв. — Я думал, мистер Магма поглотил тебя, — сказал Кастиэль медленно, обращаясь к Калкариилу. — Я знал, что мистер Магма не любит вкус благодати, но полагал, что он поглотил тебя, потому что… Калкариил, как ты мог сохранить хоть малейшую управляемость в полете? Ты же обжег крылья! Я знаю, что означают такие увечья. Ты ни за что не мог полететь в таком состоянии и остаться на планете. — Ты прав! Так и случилось! Меня сразу унесло с планеты! Унесло за Нептун! У меня не получалось остановиться! Не получалось! — воскликнул — вернее, воскликнула — Калкариил, совершенно потеряв самообладание. Ведь ангелы могли занимать оболочки обоих полов — конечно могли! Дин знал это, знал! Белониил даже посмеялся над прозвищем «Королева» и сказал: «Неплохой титул для нее в данный момент». Дину стало нехорошо: он понял, что подсказки были повсюду. Он просто не догадался. Девочка-Калкариил нетвердо вздохнула, и ее прелестное девчачье личико исказила гримаса гнева. — Если бы не Зифиус, быть бы мне все еще там! Зифиус искала меня. У нее ушли на это месяцы, Кастиэль! Мне пришлось болтаться в пустоте месяцы! С покалеченными крыльями, без всякого управления! Ей пришлось выторговать заклинание для определения местоположения у самого Короля Ада, но в конце концов она меня нашла. И… помогла мне полинять. Девочка замолчала с искренне горестным выражением лица. Кастиэль моргнул и сказал тихо: — О… Калкариил, я не знал. Мне жаль. — Тебе жаль? Ты убил ее! — выплюнула та. — Ну, она пыталась убить меня, — заметил Кастиэль. — Мне показалось, это было справедливо. — Но ты воспрепятствовал плану Господа! — воскликнула девочка-Калкариил. — Сломать тебе крылья было правильно! Это была справедливая кара! Мой план — праведный, Кастиэль, ты и сам это знаешь: мой план справедливый, он правильный! Я делаю благое дело! А из-за ТЕБЯ мои крылья сгорели до омерзительного черного цвета, мои крылья уже никогда не будут белыми, и… и… и Зифиус мертва, но я ВСЕ РАВНО очищу мир в конечном итоге! Я положу конец всем страданиям. Бог на моей стороне, ты должен это понимать. Это ты был неправ всю дорогу, ты мешаешь работе Господа, а я делаю благое дело, и оно начнется сейчас. — Но… как же пятница…? — спросил Сэм с безнадежностью в голосе. Калкариил взглянула на него с усмешкой: — Это Белониил так думал. Но на самом деле мне лишь нужны были здесь вы. Мы начнем прямо сейчас. Первым я позову огненного элементаля, затем воздушного, и после этого наконец-то — НАКОНЕЦ-ТО — будет реализован мой план. Я пошлю стену огня через весь мир. И мир будет очищен. И все наши страдания окончатся. И ваши страдания… страдания всех… — ее голос смягчился почти до шепота, и она добавила: — И мои тоже. Калкариил посмотрела на тлеющий уголек в своей руке и произнесла длинное сложное предложение на том странном языке элементалей. Из уголька вырвался язычок огня и поднялся футов на двадцать в воздух — единственный тонкий извивающийся язык пламени, каким-то образом поддерживающий сам себя без какого-либо видимого топлива. Калкариил произнесла еще одно слово, и пламя начало плясать по поляне, прыгая с дерева на дерево, как танцор. Оно коснулось краев деревянной избы, и маленьких домиков по бокам от нее, и наваленных на земле бревен, потом умчалось к деревьям вдалеке и вернулось. И пока оно скакало, ветреное и игривое, от дерева к дереву, от бревна к бревну, пока оно танцевало по воздуху, как лента ярко-оранжевого шелка, все, чего оно касалось, воспламенялось. Вскоре мелкие пожары начались кругом: на десятках деревьев, на домах со всех сторон. За какие-то мгновения огонь окружил их. Калкариил произнесла еще одно слово, и язычок пламени вернулся в центр поляны, помедлил в воздухе и не спеша двинулся к Сэму. — Кастиэль, помни, — сказала Калкариил, пока огненный элементаль лениво подкрадывался к Сэму. — Твоя задача — смотреть и усваивать.