Письмо

Скрип пера действовал на нервы не меньше, чем стопка испорченной бумаги, увеличивающаяся с каждым часом. Гаррет выругался сквозь зубы, ломая в руках уже третье перо и с раздражением глядя на то, как по плотному листу растекается сапфировое пятно дорогих чернил, которые подарила ему мама в тот же день, когда они выкупили поместье и вошли в ряды аристократов. Хоук почти привык отвечать на деловые письма, даже научился ставить красивую подпись в конце, хотя видит Создатель, Гаррету все это было не по душе. Однако настоящий ступор у него вызывали письма из прошлого. За какие-то несколько лет в Киркволле случилось столько всего, что жизнь в Лотеринге казалась всего лишь сном. Беззаботным и самым любимым, но слишком далеким и нереальным. Только приходящие время от времени письма от старых друзей напоминали, что Лотеринг существовал на самом деле. И сейчас, разглаживая на столе чистый новый лист, Хоук пытался придумать ответ на короткое, но полное вопросов письмо давнего приятеля и соседа. Уже через час лист был исписан неаккуратным почерком с пляшущими буквами. Гаррет поморщился и невольно сравнил свои каракули с почерком Мариан. У сестры буквы были ровные и одинаковые, без излишеств в виде завитушек и украшений (таким в семье страдали только мама и Бетани), но изящные. Он скривился сильнее и отстраненно подумал о том, что было бы замечательно, если бы кто-то писал письма за него. Хоук перечитывал текст снова и снова, и с каждым разом все больше понимал, что он ни о чем. События сыпались на него, как из рога изобилия, но рассказывать о них не хотелось. — Ты запятую пропустил в первом предложении, — послышался голос над самым ухом. — И во втором. И в четвертом целых две. Гаррет умудрился не только не вздрогнуть от неожиданности, но даже сохранить невозмутимое выражение лица. Он скосил взгляд вправо и уже придумал колкость в ответ, но невольно залюбовался эльфийским профилем. Лицо Фенриса было задумчивым и сосредоточенным, глаза бегали по строчкам чужого письма, а от чашки в его руках поднимался ароматный пар. Гаррет узнал запах травяного чая, который очень любят младшие близнецы; видимо, кто-то из них поделился. — Здесь должно быть две «н», а это слово пишется через «а», — указательный палец эльфа скользил по предложениям, едва касаясь бумаги, и такая аккуратность, диссонирующая с агрессивным стилем боя и резковатым характером Фенриса, заставила Хоука улыбнуться. Сейчас эльф выглядел очень... уютно. По-домашнему мягко. — С каких пор ты стал экспертом? — Гаррет иронично приподнял брови. — Это ведь я твой учитель, а не наоборот. Фенрис фыркнул, а затем неопределенно пожал плечами. — Значит, я тебя слушал внимательнее, чем ты сам, — он оторвался от письма и перевел взгляд на лицо собеседника. — Хоук, не хочу ранить твое эго, но для того, чтобы научиться грамоте, твоих обрывочных объяснений недостаточно. Я многое узнал из книг в вашей библиотеке. Гаррет прищурился, будто выискивая что-то в лице Фенриса, но спустя несколько напряженных секунд усмехнулся, ловким движением забирая из рук эльфа чашку и тут же отпивая. — Считай это моральной компенсацией за мое раненое эго. Скажи... а ты уже натренировал красивый почерк?