***
Ранее утро, Вальт уже собрался в школу, ему осталось позавтракать до выхода, он, как никогда, вовремя. День начался прекраснее, чем когда-либо. Неожиданно Чихару садится напротив. Токо и Ника уже успели съесть свою долю ангела, и Аой остался наедине со своей матушкой. Времени у них не много, но Вальт чувствует, что она о чём-то хочет поговорить. Но о чём? Ему и в голову не могло прийти. Весь вчерашний вечер, как в тумане, а как оказался дома и вовсе совсем не помнит. Только какая-то невесомость и сильные руки, и больше ничего. — Вальт, ты… ничего не хочешь мне рассказать? — это вопрос всегда обозначал, что женщина уже что-то знает, но решает или уточнить, или желает признания сына. Однако в чём признаваться, подросток не знал, поэтому замолк, перестав жевать, и нахмурился. У него, вроде как, не было особых секретов от Чихару. Ну, кроме того, что ему нравится Луи, но… он не думал, что по ним с Ширасаги это так сильно заметно. — Нет, — всё же произнёс Вальт, заглядывая в точно такие же карие глаза, как и у него. Она определённо что-то подозревала, но пока не могла утверждать с точностью. Это было странно и не вызывало у подростка доверие. Что она от него хочет? — А Луи, твой новый друг, он тебе нравится? — вопросы матери заставили Вальта задуматься, не могла же она… или могла? Но что ему тогда говорить? Ответить честно? Соврать? Было лучше пока не раскрывать своих реальных чувств. Их отношения едва появились, не стоит спешить. Кто знает, чем для них всё это обернётся и готовы ли они. — Он немного не похож на моих прошлых друзей, но мне с ним интересно, — решил уклониться подросток. Полное отрицание будет значить, что он обо всём догадался, лучше не делать лишних движений и, как обычно, строить из себя дурачка. Брюнетке слишком сложно увидеть в его ответе подвох, ничего необычного он не сказал, может, ей и правда всё только кажется? — Знаешь, он вчера принёс тебя домой. Он донёс тебя до самой кровати, это так поразительно, — Чихару надеялась увидеть у сына хоть какое-то удивление или смущение, что могло бы подтвердить её версию или хотя бы то, что Луи и правда ведёт себя странновато по отношению к кареглазому. Однако на его лице ничего не отразилось, разве что немой вопрос: «Ну и что тут поразительного?». — Знаешь, вы с ним не так давно знакомы, а уже очень близки и… — И что? Он немного резковат, но всегда говорит правду. Это вызывает доверие, разве нет? — в растерянности женщина кивнула. Подросток же ловко подхватил свой портфель, собираясь уже уходить в школу. Кажется, он успешно выкрутился. В этот раз. Но сердце так гулко стучало в груди! Луи вчера принёс его домой и даже не разбудил! Это было ужасно смущающе! И в то же время… так мило? Он не знал, как описать свои чувства.***
Казалось, что после того дня наступила самая сказочная пора для двух подростков. Они встречались каждый день. Пересекались в коридорах, вместе обедали, а после уроков ждали вечера и поливали цветы. Сначала Луи относился к этому с осторожностью, стараясь всё делать самостоятельно, но Вальт оказался на редкость упёртым малым, поэтому в скором времени они распределили обязанности так, что Ширасаги поливал цветы наверху, а Аой внизу. В конце Ширасаги всегда подвозил кареглазого до самого дома. Словно бы следил, чтобы и по дороге к дому с мальчишкой ничего не стряслось. Как бы странно это ни было, Аой всегда находил такое поведение забавным, часто подшучивая над парнем, словно бы они были просто друзьями, а не какой-то там сладенькой парочкой. Казалось бы, после тех поцелуев и недопризнаний всё должно было серьёзно измениться, но нет. Земля всё так же крутится вокруг солнца и вокруг своей оси, всё так же встаёт солнце и заходит, всё так же растёт трава, а каникулы приближаются, как и конец школьных будней. Но и без всяких романтических свиданий, без киношек и кафе, им было хорошо. Хорошо в этих мимолётных взглядах, от которых они каждый раз краснели, в совместных обедах, когда они устраивали сражения на палочках, пытаясь отобрать друг у друга еду, или же, когда Вальт неожиданно бросал этот бой, протягивая Ширасаги какой-то вкусненький кусочек из своего бэнто. И Луи уверенно съедал это. Прямо с палочек Аоя. С покрасневшими ушами, но явно счастливый. Особенно хорошо было, когда вся школа пустела, оставляя двух подростков наедине. Тогда Ширасаги мог подкрасться к витающему в облаках Вальту, обнять его со спины и прижать к себе, чувствуя, как хрупкое тело сначала вздрагивает, напрягается, а после расслабляется в его руках. Тогда Луи мог уткнуться носом в синие пряди, пытаясь запомнить запах шампуня, или от переизбытка странно накатившей нежности начать целовать мальчику в щёку и шею, быстро пробегая эту небольшую дорожку до плеча кареглазика. В такие моменты Аой смеялся, начиная шутливо извиваться, словно бы пытаясь выбраться из объятий, но в итоге только теснее прижимался к Ширасаги. Пару раз Луи в отместку поставил несколько засосов. Если быть честным, то до этого засосы ему ставить ещё не приходилось, поэтому к данному шагу он, во-первых, готовился заранее, а во-вторых, подходил достаточно аккуратно, пока не понял, как оно работает, и что, оказывается, это дело безопасно. По крайней мере, Вальт всерьёз не жаловался. Единственный раз, когда Аой действительно подал сигнал «стоп», было в момент, когда парень слишком разыгрался и прикусил кареглазому местечко между плечом и шеей. Луи ещё несколько дней после этого боялся снова услышать не громкий вскрик, что заставил сердце голубоволосого уйти в пятки. Но по мере приближения каникул прибавлялись не только градусы жары, но и осознание Вальта, что поехать куда-либо он не сможет. И надо как-то это объяснить своим друзьям, которые последнее время вели себя не менее странно, чем сам Аой. Рантаро и Вакия больше не ссорились, но в отношениях у них началась какая-то напряжёнка, как подозревал Вальт, Вакии слишком трудно привыкнуть к такому спокойствию и затишью. Он вечно видит в чём-то подвох, вечно не знает, куда деть весь свой негатив. А у златовласки его хватало с лихвой. Скорее всего, всё дело в раннем разводе родителей. Отец чисто из принципа оставил Вакию у себя, пусть и не знал, как воспитывать. В итоге получилось то, что получилось… маленький и бойкий комок нервов, который повис на плечах Рантаро. Вот и распутывай его теперь… Шу на связь не выходил долго, а после стал вести себя холодно и отстранёно. У родителей какие-то проблемы с бизнесом, хотя у них они всегда были. Даже сына частенько совсем одного оставляли дома. То-то он уже в одиннадцать умел готовить пасту трёх, а то и больше, разных видов. Дайго и Кен… вообще непонятно что у них там происходит. То ли просто мир сходит с ума, то ли Вальт чего-то не понимает. Но, если быть честным, он даже рад, что останется. Ему резко перехотелось видеть друзей, смотреть на их притворные улыбки, пытаться заставить говорить, чтобы потом выслушивать кучу их проблем. Причём из некоторых информацию совсем не вытряхнешь, словно бы им помощь твоя не нужна, в то же время, прекрасно видишь, что, чёрт возьми, нужна. Однако лишь иной раз попросят о чём-то, и то не объяснят ни зачем, ни почему. И от одних только воспоминаний подростка резко начало воротить от собственных друзей. Впервые в жизни. Кажется, Луи и правда что-то с ним сделал. То ли мозги на место поставил, то ли показал его, тот самый мир без лжи и фальши. Без нужды постоянно притворяться идиотом, без всего того дерьма, что ему приходилось переживать до этого момента. Когда ты глотнул свежего воздуха, тебе уже не хочется дышать у мусорного бака. Когда ты начинаешь жить на полную катушку, возвращение к прошлому — это то, о чём ты мечтаешь в последнюю очередь. Вальт вышел из своего оцепенения. Его мир сдвинулся, мировоззрение и вовсе перевернулось на сто восемьдесят градусов. И, кажется, это не последний раз, когда Ширасаги полностью и бесповоротно меняет его. Но Аой совершенно не против. Он станет пластилином, если это потребуется, станет глиной, а Луи его скульптором. Впервые Вальт так кому-то доверяет, и впервые этот кто-то готов взять мальчишку под своё крылышко целиком и полностью, приняв на себя всю возможную ответственность.