***
*** Наруто ударяется спиной о стену кабинки в мужском туалете. Длинные бледные пальцы торопливо вынимают белые пуговицы из петелек. Последняя не поддаётся и он с глухим рычанием дёргает ткань, горячо выдыхая в шею Наруто. Пуговичка падает на грязный кафельный пол и укатывается куда-то. Но никому нет дела ни до неё, ни до того, что кто-то может войти. Он не может оторваться от тёплой кожи, которую летнее солнце щедро расцеловало. Строит маршрут от ключицы до подвздошной кости, от век до рёбер. А Узумаки как ненормальный, как помешанный не может остановить это, потому что это как движущийся поезд. Что он может сделать против огромного движущегося на них монстра? — Саске, — он пытается что-то сказать, но в туалет кто-то заходит и ему затыкают рот ладонью. Несмотря на присутствие человека совсем рядом, бледная рука расправляется с ремнем быстрее, чем с пуговицами, и проникает за резинку трусов. Живот резко напрягается и по телу проходит волна удовольствия, но стон не находит выхода и выходит приглушенным. Он подошёл вплотную, касаясь губами своей руки и заглядывает в подернутые пеленой удовольствия голубые глаза и продолжая двигать другой рукой в чужих штанах. Угольные глаза пронзительно чистые, взгляд ясный, несмотря на то, что у него, как и у Наруто, в крови какая-то дрянь. Кто-то выходит из туалета и дверь закрывается за ним. Рука соскальзывает с лица на шею и пальцы сжимаются. Он впивается в его губы, кусая их и тут же слизывая выступившие капельки крови. Узумаки уже все равно, он был бы не против даже умереть от его рук, лишь бы от его. Несколько последних движений и Наруто громко судорожно выдыхает, уткнувшись головой ему в плечо. Рука поглаживает его по взмокшему затылку с торчащими светлыми волосами. — Саске, поехали домой, — говорит он, не поднимая голову. *** Они давно не подростки. Им уже под тридцать. Но они как дети, как глупые дети, тайком целуются в туалетах, подъездах, безлюдных переулках. У Наруто есть невеста и вот-вот должна состояться свадьба. У Саске есть холодная однушка и моменты близости. *** Они заваливаются домой и целуются, исступленно и жадно. Наруто не было так давно. У него завал на работе и заболела будущая жена. — Соскучился, Учиха? — между поцелуями улыбается он. Саске ждал его. Терпеливо и ненавязчиво. — Не дождёшься, Узумаки, — ухмыляется и запускает пальцы в светлые лохмы, которые успели отрасти с их последней встречи. Они не трахаются, а занимаются любовью. Наруто тонет в сильных руках и тает от нежных губ. Простынь ко всем чертям сминается, сбивается, музыка пытается заглушить стоны. Узумаки потянулся ему навстречу. Саске сминал его губы своими, не убирая с члена ладонь. Спускался вниз, оставляя на теле пятна, из-за которых Наруто будет спать с девушкой в футболке. Он как зверь ревностно помечал свою территорию, свою собственность. И беспомощно злился. Узумаки тщетно высматривает в темноте выражение на бедном лице, но оно упрямо ускользает из виду. Ещё бы, в его положении сложно сосредоточиться, а не плавиться от прикосновений Учихи, тем более в темноте, ведь свет они включить не потрудились.***
*** Саске уходит закинуть в стиральную машину постельное белье и принять душ. На фоне cigarettes after sex, Узумаки понимает это только сейчас и непроизвольно отмечает совпадение названия и ситуации. Он улыбается, но, вспомнив, что скоро утро, улыбка меркнет. Иногда им становилось друг друга чертовски мало и Наруто «уезжал в командировку». Ему было стыдно, очень стыдно и совестно за то, что он обманывает свою невесту, Хинату, самого чистого и непорочного человека в своей жизни. От этого становилось больно и мерзко от себя самого. Но ещё хуже было постоянное ожидание встречи с Саске, то самое ощущение невыносимости жизни друг без друга. Учиха был одинок. У него был только где-то далеко брат. С созданием семьи не сложилось. Девушки велись на его тонкие черты лица, миндалевидные обсидиановые глаза, властность и изящность движений, неплохой заработок. А все остальное, по их мнению, подлежало перевоспитанию. В итоге Учиха оказывался уродом, козлом и абьюзером. И плевать, что у него всегда был скверный характер. Он действительно был невыносим, иногда даже для Наруто. Но в любви ты всегда принимаешь его таким, какой он есть. И каждый раз он находил в нем что-то новое для себя, что потом становилось таким родным. Саске стал для него первой и единственной любовью. Все, что было до него оказалось привязанностью, дружбой, симпатией. Даже Хината. Она привлекала миловидным личиком и красивыми, женственными изгибами тела. Внутренний её мир соответствовал внешности: мягкая, спокойная. И, казалось, они с сумасбродным Наруто — идеальная пара. Но судьба ехидно усмехнулась и подкинула ему Саске. Грубого, упрямого, гордого, но умного, самобытного, притягивающего к себе, несмотря на все отрицательные качества. Но иногда, когда они были наедине, вся его спесь отлетала ненужной шелухой и оставался только Саске, одинокий и потерянный. Он вернулся, принеся с собой запах сигарет и бутылку вина. С тёмных волос на пол падали капли воды и это было единственное, что нарушало тишину. Сел перед компьютером, как всегда подогнув под себя ногу. Вновь увидев «Короля Льва», Наруто лишь с нежностью улыбнулся. В первый раз он засмеялся, за что получил тычок в бок. Он просто не смог сопоставить образ агрессивного и высокомерного Учихи с трогательным детским мультиком. Он уселся на пол и молча смотрел в монитор. Наруто лёг на живот на разложенном диване, оказавшись рядом с ним. Досмотрев почти до конца, он уткнулся в подсохшие волосы цвета смолы. Солнце почти взошло и в комнате царил предрассветный сумрак. Волосы пахли чем-то приятным и мятным. По его блондинистому затылку пауком пробежались тонкие пальцы, коснулись выпирающих позвонков на загорелой шее. Узумаки отдал бы все, чтобы зафиксировать этот момент навечно. Саске разворачивается и целует его, без привычного напора, аккуратно, будто прося остаться ещё ненадолго. Учиха залез на диван, не отрываясь от Наруто и нависая над ним. Он лёг рядом, уткнувшись в изгиб шеи и положив руку на грудь, туда, где билось что-то живое и тёплое. Пытаясь будто перенять это тепло, Саске ещё больше прижался и чуть приподнял уголки губ, когда под ладонью забилось быстрее. Наруто невесомо провел пальцами по линии скул, челюсти, заправил за ухо выбившуюся тёмную прядку. — Я хочу засыпать с тобой. Наруто подумал, что ему послышалось. Слышать что-то хорошее от Учихи было чем-то невероятным. А услышать это, такое искреннее, было дороже любых «люблю». Сердце сжималось в кулак и он не мог взять и уйти, только-только появившись. Кажется, его очередная «командировка» снова продлится.***
*** Наруто стоял в костюме, улыбаясь своей теперь уже жене и гостям. Повсюду их друзья и родственники. Отец Хинаты сияет от радости, хлопает Узумаки по плечу и просит беречь его дочь. Её мягкие темные волосы волнами сбегают по плечам и тонким рукам, контрастируют с платьем, на тонкой шее блестит колье, но его красота меркнет на фоне неё. Она самая красивая здесь и уж точно самая счастливая. Но что-то не то. Она видит, как её новоиспеченный муж бегает глазами по толпам людей, будто выискивая кого-то. Она уже готова накрутить себя, что тот ищет какую-то девушку, но с облегчением выдыхает, когда он машет рукой темноволосому парню. Тот с явной неохотой подходит к ним. Наруто не уверен, правильно ли он поступает, знакомя их друг с другом, но зачем-то делает это. — Познакомься, это Саске, мой, — почти незаметная пауза в доли секунды, — друг. Только Учиха замечает эту паузу и поднимает уголок рта. — Наслышан о вас, — он протягивает ладонь для рукопожатия и добавляет с садистским наслаждением: — Наруто, не умолкая, рассказывал. Видно, вы ему очень дороги. Узумаки сжимает челюсть и глубоко вдыхает через нос. Они говорили о ней только один раз. Тогда Наруто сказал, что без пяти минут женат, а Саске лишь, усмехнувшись, закурил и спросил: «Кто она?», получив ответ, он больше не поднимал эту тему и было непонятно, задевает ли его её существование. Сейчас он понял, что ещё как. Иначе Учиха не стал бы делать… так. Днём празднество проходило на террасе ресторана, однако позже все переместились в зал. Рядом росли деревья, укрывая в своей тени маленькие беседки, по территории висели гирлянды. Всё вокруг дышало атмосферой торжества, но, если отойти к беседкам, то праздник уступал место тихой ночной прохладе. Музыка здесь была еле слышна, в отличие от стрекочущих цикад. Наруто вышел в ночную прохладу прочь от суеты и бьющей в голову музыки. Он так и не поговорил сегодня с Саске наедине. Узумаки, уже будучи изрядно пьяным, поплелся в сторону беседок. Увидев горящий в темноте огонёк, он понял, кто там. Да, много, кто мог курить, но черт его знает, почему Наруто решил, что там именно тот, кто ему нужен. И нужен всегда. Действительно, подойдя ближе, он увидел, как окурок отлетел в сторону, и человек щёлкнул перед собой зажигалкой, снова подкуриваясь. Огонёк станцевал в чёрных глазах и исчез. Наруто подошёл и сел в противоположный угол от него. Повисла тишина. Не докурив, Саске спрыгнул с перил и в два шага преодолел расстояние между ними. Он схватил Узумаки за ворот рубашки и притянул к себе. Он целовал как в первый раз, хотя черт его знает, какой это по счету. А напротив были ночные океаны и Саске, уже не сопротивляясь, тонул. Целовал агрессивно и напористо, как умел только он, оттягивал его волосы, вызывая приглушенный стон. И злился. Злился, что Наруто не его и никогда не станет. А тот сминал его темно-синюю рубашку на спине и ещё больше прижимался, будто пытаясь слиться с ним воедино, пальцы путались в тёмных волосах, а сердце норовило выскочить наружу, то ли от нежности, то ли от страха, что кто-нибудь их увидит. Им всегда было мало, сколько бы они не целовались, не занимались сексом, все равно хотелось больше. И эта ненасытная жажда друг друга должна была в итоге обернуться чем-то нехорошим. Но сейчас они есть у друг друга и остальное кажется таким глупым и неважным. Когда пальцы Наруто хватаются за ремень, расстегивая его, Учиха отстраняется. Они пару секунд ошалело смотрели друг на друга блестящими во тьме глазами и тяжело дышали. Узумаки сделал шаг на встречу и снова впился в его губы, но его снова вернули в реальность. Учиха коснулся узкой ладонью щеки и чуть провел по ней. Жест, наполненный нежностью и такой несвойственный для Саске. — Тебя Хината ждёт, — в его голосе были тоска, одиночество и боль от того, что приходится делить своего человека с кем-то ещё. Тот рассеянно кивнул и ушёл, не сказав не слова. Когда шаги утихли, Учиха как-то разом обмяк, взгляд стал растерянным. Он опустился на пол и ударил каменную поверхность кулаком. Хотелось волком выть от всего этого. От издевки судьбы которая связала узлом нити жизней их двоих, от того, как все это неправильно и какие проблемы он создаёт для Наруто, от того, как все это невыносимо.***
*** Наруто было мерзко от себя, от своей очередной выходки. Но он не мог, не мог просто взять и закончить это безумие. И Хинату он бросить не мог. Надо же было сделать ей предложение, а через пару недель повстречать Саске. И, видя, как она на него смотрит, видя радость своих и её родителей, просто не мог взять и огорчить их всех. Но постоянная ложь и двойная жизнь сводили его с ума. Он понимал, что однажды придётся выбрать.***
*** После свадьбы Наруто ещё возвращался к Саске и мыслям о том, что так не может продолжаться. Но все это продолжалось. И так было бы и дальше, если бы не сообщение от Хинаты о том, чтобы он после работы приезжал как можно быстрее. Наруто заволновался. Он перебрал все варианты и один был хуже другого. Одним из вариантов был тот, что Наруто вертел в голове давно. Если бы она узнала об их с Учихой отношениях, то, разумеется, это переросло бы в нечто ужасное. И, несмотря на то, что его бы не поддержали родители, не поняли бы друзья, осудила бы семья Хинаты и сама она его бы возненавидела, в глубине души, сейчас Узумаки понимал, что он бы испытал колоссальное облегчение. И пусть, они бы с Саске остались вдвоём против всего мира. Но тогда бы, вся ложь закончилась. По пути домой он решил, что если все-таки речь пойдёт о его отношениях, то он, действительно, все закончит. Набравшийся решимости он открыл дверь. Дома было тихо. Ему на встречу вышла Хината с серьёзным видом. Она окинула его взглядом и ушла в спальню. Наруто пошёл за ней, составляя в уме монолог о том, как так вышло. Девушка протянула ему что-то. Несколько секунд ушло на осознание. Поняв, что держит в руках тест на беременность, он растерянно и как-то недоверчиво улыбнулся, взглянув на неё. Девушка рассмеялась, явно довольная получившейся интригой. Её смех — звон колокольчиков, разбивал появившееся напряжение. Несмотря на двоякое ощущение облегчения и невысказанности, Наруто был рад. Подумать только, он станет отцом! Он обнял девушку и поцеловал её, а та залилась румянецем и выглядела такой радостной, что ощущение счастья заполнило собой все пространство. А потом Хината упорхнула на кухню, забрав с собой ощущение счастья. На смену ему пришли чувство стыда и отвращение к себе. Ещё какой-то час назад перспектива оставить девушку казалась ему не такой плохой как раньше. А сейчас он понимал, что на нем теперь лежит ответственность за, хоть и маленького и ещё нерожденного, но человека. Он никак не мог бросить её одну с ребёнком. Совесть грызла его нутро. Как быть с Саске, он понятия не имел. Наверное, это и есть тот самый момент, когда нужно выбрать. Бросить Учиху, все равно, что отрезать себе конечность или вырвать кусок плоти, он без этого выживет и проживёт, но все равно этого будет не хватать, мало того, что не будет ощущения целостности, так это ещё и больно. Он сел на край кровати, обхватив голову руками. Нужно было дать себе подумать. Он достал из кармана телефон и быстро напечатал Саске, чтобы тот его сегодня не ждал.***
*** Саске ненавидел обручальное кольцо на пальце Узумаки. Когда они занимались сексом, когда целовались, когда Наруто трогал его, он чувствовал чуть тёплый метал. Оно постоянно напоминало о том, что ему не принадлежит. Хотелось сорвать и выкинуть его, украсть и спрятать. Будто это спасло бы от того, что чёртов Узумаки уйдёт. Пискнул телефон, уведомляя о сообщении. Саске лишь мельком посмотрел на экран. Наруто не придёт. Снова. Он уже месяц не приходил к Учихе домой, лишь изредка виделись после работы. Брюнет кинул телефон на кровать и достал початую бутылку виски. Он часто прикладывался к алкоголю. Не так, чтобы быть в хлам, но без него не мог. С веществами все обстояло чуть иначе: их он употреблял нечасто и почти всегда с Наруто. Но в последнее время это происходило все реже. То ли Узумаки на него так действовал, то ли повышение цен. После нескольких часов распития виски вкупе с каким-то второсортным фильмом на фоне, в дверь позвонили. Учиха был в недоумении, ведь совсем никого не ждал. Но, подойдя к двери, понял, что ждал и будет ждать всю жизнь. — Са-аске, — светловолосый гость, еле стоя на ногах, держался за дверной проем и смотрел пьяными, поблескивающими в полутьме глазами. Он молча подхватил незадачливого алкоголика, перекинув его руку через себя. Прямо в куртке темно-рыжего цвета он распластался на разложенном диване. Учиха помог стянуть верхнюю одежду и обувь. В свете монитора блеснуло кольцо. Саске раздражённо отвёл взгляд и, спустя пару мгновений, решил воспользоваться состоянием друга. Он снял с его пальца оковы, связывающие с женщиной, и положил в карман куртки. Голубые глаза открылись и в них промелькнуло осознание, но тут же исчезло и взгляд снова стал затуманенным. Саске сел на пол, рядом с диваном. — Саске, ты помнишь, как все началось? — глядя в никуда, произнёс Наруто. Саске облизнул пересохшие губы. — Да. — Мы тогда постоянно виделись в кофейне. И ты просто был каким-то там посетителем. Знаешь, вот видел тебя и…ничего. А потом ты понравился Сакуре. Она подошла познакомиться, а ты ей так нагрубил в ответ, — черт его знает, почему Наруто решил вспомнить все это, да ещё и вслух. — Ты тогда наорал на меня, отчитывал. А я смотрел на тебя и видел твою ярость и…всё, — продолжил за него Саске. Узумаки знал, что подразумевалось под этим «всё». У него оно произошло позже. Спустя время Узумаки начал понимать, что неосознанно пялится на него, и пытался не смотреть, но все равно ловил себя на этом. А он сидел, такой небрежно красивый, в повседневном костюме, с перманентным высокомерием на лице. И Наруто видел, как иногда его шелуха кусочками отваливалась. Когда заправлял за ухо прядь, когда отпивал горячий кофе, он на одно мгновение становился другим, таким настоящим. — И я понял, что хочу видеть тебя таким всегда, — сказал Наруто, все ещё не смотря на Саске. А когда на стол легла записка со временем и местом встречи, сомнений не осталось. Хотя Узумаки думал, может они просто станут друзьями. Но в его машине на парковке, смотря друг на друга в течение минуты, стало понятно, что друзьями им не быть. Учиха потянулся к его губам первый и был готов получить в ответ по морде, услышать, что он извращенец, но он не мог продолжать дальше просто смотреть, надо было что-то с этим сделать. Но Наруто не сдвинулся с места, замерев как кролик перед удавом. А затем несмело ответил. И такие встречи на парковке ненадолго стали традицией, пока они не перебрались к Учихе домой. — Знаешь, Саске, я тогда думал «Господи, что я творю? У меня же есть невеста, скоро будет семья. Что это вдруг случилось?», — он повернул голову в сторону слушающего. Саске убрал со лба волосы цвета льна. — Я не знаю, что случилось и не знаю, что творится сейчас, — он коснулся лба губами. Ещё пару минут тишина окутывала их. — Хината беременна, — тихий голос нарушил молчание. — Что? — переспросил Саске, надеясь, что у него поехала крыша и начались слуховые галлюцинации. — У нас с ней ребёнок скоро будет. Он готовил себя к этому. Говорил себе, что Наруто должен будет однажды уйти, что это лишь мимолетное увлечение. Но когда это мимолетное увлечение ночевало не с ним, он не мог заснуть, когда оно обнимало его, он не хотел, чтобы это заканчивалось. И сейчас, когда происходило ожидаемое, Саске не мог смириться. — Поздравляю, — нешевелящимися губами сказал он. — Да, я рад, — он улыбнулся, но вышло бесцветно. Он тоже знал, что ради одного придётся заплатить другим. Саске привалился спиной к дивану и, согнув ноги в коленях, утунулся в них лицом. Хотелось спрятаться. Но как можно спрятаться от реальности? Через пару минут Наруто уже сопел во сне и почему-то хмурился. Учиха пошёл на поиски новой бутылки спиртного. Взгляд упал на лежащего на диване и сразу же потеплел. Он накрыл Узумаки одеялом. Любой посторонний бы удивился, увидев, что глаза цвета колючей зимней ночи могут быть такими тёплыми. Саске всегда старался быть рассудительным, находить рациональные решения, выяснять причинно-следственные связи. И сколько же времени он провел, выискивать все это в своём отношении к Наруто, своём поведении рядом с ним. Но со временем он понял: то, что он чувствует, совершенно не рациональное, не поддающееся измерениям и подсчётам, необъяснимое и…страшное. Без сомнений, оно пожирало их обоих и все это должно было однажды прекратиться. Вопрос лишь в том, когда? И вот, сейчас ответ на вопрос был найден. Задача решена, а история окончена.***
*** На утро Наруто чувствовал себя разбитым. Позвонил на работу и предупредил, что не придёт из-за самочувствия. Затем позвонил Хинате и сказал, что ночевал у друга. По голосу девушки было ясно, что она не спала всю ночь и расстроена. Он снова почувствовал укол совести. Где-то месяц они с Учихой лишь изредка встречались после работы. За это время они с Хинатой активно готовились к рождению, как стало известно, мальчика. И он понял, что больше тянуть нельзя. Последние месяцы его съедало чувство вины. Он знал, что так нельзя и нужно было что-то сделать. Накануне вечером он решил выпить для храбрости и совсем не заметил как пересёк эту грань между «для храбрости» и «в хлам». Но он оказался здесь, решение принято, хоть он и сомневался и оно было принято с огромным трудом. Но иногда приходится переступить через себя или ещё кого-то. Наруто проспал почти весь день и до прихода Саске он был весь как на иголках. Узумаки не знал, правильно ли он поступает. И как вообще понять, что правильно? В любом случае выходило неправильно. Наруто съедало чувство вины и тягучее чувство безысходности. Что он должен был сказать Саске? Что, мол, извини, я тебя, конечно, люблю, но у меня жена, а теперь ещё и ребёнок? Все нутро разрывалось от противоречий. Он сам не понимал, что делать. Но ведь они оба с самого начала понимали, чем все кончится. Тогда на что они, глупые, надеялись? Скрежет ключа в замке заставил Узумаки подскочить от неожиданности. Послышились спокойные размеренные шаги в сторону комнаты. Когда он зашёл, Узумаки стоял рядом с окном, смотря то на улицу, то на Саске. Он остановился на пороге. И у Наруто заныло в груди. Его тёмные волосы отросли почти до подбородка и теперь обрамляли узкое красивое лицо, контрастируя с цветом кожи. Учиха не был напряжен, по крайней мере внешне. Он снял пиджак и набросил его на спинку стула. — Есть хочешь? — спросил, не оборачиваясь. Лицо Наруто вытянулось от удивления. Он же знает, что им нужно поговорить. Узумаки сел на диван. — Нам поговорить надо, — тихо сказал он. Кивнув, Саске развернул стул в его сторону. Он сел, подавшись вперёд корпусом и оперевшись на колени локтями. Бровь вопросительно изогнулась. Наруто вздохнул. Он волновался. Огромными усилиями заставил себя посмотреть в чёрные глаза. Они смотрели испепеляюще и он, будучи не в силах вынести, отвёл взгляд. — Ну? Он разом поднял глаза и произнёс на одном дыхании: — Я ухожу от тебя. — Я знаю, — он поджал губы. Спокойной тон Саске не успокаивал. Лучше бы он закричал или даже ударил его, а потом выгнал. Но Учиха слишком гордый, чтобы показывать свою слабость, свое неравнодушие. Но на дне глаз, ночного океана, плескалась боль. Он с лёгкой горечью усмехнулся, — Как ты можешь уйти от меня, если ты не был со мной? Наруто пропустил вопрос и уставился в пол. — Прости, — хрипло выдохнул он. Он снова посмотрел на Саске который так и не отвёл глаз от него. Учиха смотрел, а внутри него что-то рушилось и ломалось. Он впился взглядом, запоминая черты лица, каждую родинку или веснушку. Скажи, скажи, что любишь. Наруто резко выдохнул и поднялся с дивана. Учиха машинально поднялся следом, не отрываясь от лазурных глаз, ища в них что-то. И находил, но это «что-то» было в клетке из обязанностей, общественных норм, чувства вины и обстоятельств. Повстречайся они чуть раньше, все могло быть иначе. — Ну, — он почти незаметно споткнулся на следующем слове, будто это был кусок стекла, застрявший в его глотке, который он никак не мог выплюнуть, — пока? — Прощай, — слово так легко прозвучало, но с каким большим трудом оно прошло через его горло. Взгляд у обоих стал совсем потерянный. И каждому хотелось что-то сказать или сделать. Но время кончилось и каждый понимал, что поздно жалеть о несделанном и несказанном. Наруто вышел из комнаты, оставляя Учиху за спиной. Он быстро натянул ботинки и куртку. Хотелось медлить, одеваться не так быстро, чтобы Саске успел опомниться и побежать следом, схватить, и не отпускать. Но так бывает только в глупых фильмах про любовь. Хлопнула дверь, отсекая их друг от друга и пресекая возможность вернуться.***
*** Саске ещё остался стоять так пару минут, а затем опустился на диван, где ещё недавно сидел Узумаки. Вот и всё. Обиды не было, было только что-то, тянущее его сердце во все стороны. Он зажмурился, перед глазами все расплывалось то ли от выступившей влаги, то ли ещё от чего. Так правильно, так надо. Наруто ведь сильный и справится, в этом Саске не сомневался. Рождение ребёнка и семейная жизнь вытеснят у него из головы все остальное. Все у него будет хорошо. Но пока Учиха может помнить, он будет помнить глаза с темно-синим ободком по краю радужки и ярко-лазурные у значка, со светлыми и тёмными лучиками от центра.***
*** Наруто просто брел вперёд, оставляя позади себя свое прошлое и свои ошибки. До дома было далеко идти, а осенний холод уже забирался под куртку. Он запустил руки в карманы. Пальцы наткнулись на что-то. Он под тусклым светом уличных фонарей пытался разглядеть это что-то. Обручальное кольцо. Надо же, он и не заметил, когда оно исчезло с пальца. Он вернул его на место. Сердце будто зажали в тисках, на него словно давило что-то. Нутро нестерпимо ныло и болело. Когда он пришёл домой, Хината уже спала, все-таки бессонная ночь сказалась. Стало стыдно перед ней. Она же беременная и ей нельзя переживать. И с Саске он тоже поступил отвратительно. Ненависть к себе забурлила внутри кипящей смолой. Из-за его эгоизма, два близких ему человека вынуждены страдать. Он облокотился на стену в прихожей. Голова снова заболела, и холодная поверхность приятно холодила затылок. Он бессильно съехал по стене и сел на пол. Он до боли закусил губу. Хотелось кричать, рыдать, бить кулаками стену, бежать куда-нибудь, пока силы не покинут его. Во рту металлический привкус. Дышать было тяжело, и он сидел, закрыв глаза и ожидая, когда это закончится.***
*** Наруто чувствовал себя так, будто болел тяжёлой наркоманией. Он сильно похудел за последнее время, под глазами залегли тёмные круги. Хотя зависимость у него, как оказалось, была не только от Саске. Иногда хотелось тех белых кристаллов, которые ему давал Учиха. Но он терпел и начал курить, чтобы заменить одну гадость на другую. Хорошо, если бы зависимость от человека можно было бы так же заменить на что-то другое. Первые дни Наруто не мог. Просто не мог ни посмотреть в глаза Хинате, ни идти куда-то, ни с кем-то разговаривать. И он отправился в последнюю «командировку». На небольшие сбережения снял номер в дешёвом отеле на несколько дней и купил алкоголь. Безмерная тоска съедала. Мгновения тянулись вечностью и топились в спиртном. Было пусто внутри и снаружи. Но Саске, казалось, был где-то рядом. Все звуки, цвета и даже сам Наруто были пропитаны им. Он был в шорохе простыни в ночной тишине, в свете фонаря из окна, в горьковатом привкусе коньяка на языке. Вроде бы захлопнувшаяся тяжёлая дверь разделила их навсегда, но это будто противоречило законам природы. Узумаки тянуло к нему, и это было так естественно, но так болезненно из-за того, что Наруто противился этому. Он упрямо верил, что все пройдёт со временем и глушил боль спиртным. После нескольких дней и бутылок алкоголя он заставил себя вернуться домой. Там лучше не стало. Но завал на работе и дома вроде бы заполнял пустоту. Через месяц Наруто не выдержал и вернулся к знакомому дому, около часа бродил под окнами, ожидая, когда нужный ему человек вернётся с работы. Не дождавшись, он поднялся в квартиру и ещё минут двадцать стоял рядом, сверля взглядом дверь. Он не мог постучаться, или позвонить в звонок и проклинал себя за слабость. Зачем он вообще сюда пришёл? Что он может ему сказать? Закусив губу, он все-таки ударил несколько раз костяшками пальцев по холодной поверхности. Никакой реакции не последовало. Но Наруто знал, что у Саске была привычка игнорировать людей, поэтому он начал стучать настойчивее. Спустя несколько минут из другой квартиры выглянула соседка. Сначала несмело, осматривая человека у двери, но затем, удостоверившись в том, что на наркомана, коллектора или кого-то другого, потенциально опасного, он не похож, она вышла на лестничную площадку. — Чего ломишься? — спросила она. Наруто оглянулся и увидел женщину преклонных лет в бледно-розовом махровом халате и с большими бигудями на редких седых волосах. Её лицо было испещрено морщинами, но былую красоту выдавали ровная осанка и взгляд, уверенный и ясный. Увидев немой вопрос на уставшем лице, она сказала: — Уехал он, недавно, — и, прищурившись, добавила, — а ты кто? — Я… Мы с ним друзья… Были, — промямлил он. — Были, — хмыкнула старуха, — я его плохо знала. Он был закрытым, никогда не здоровался. И уезжал он, кажется, с братом. Они как две капли воды, оба красивые, высокие, с тёмными длинными волосами и черноглазые. Не подумай, что я подслушивала, просто случайно услышала их разговор, когда мусор выносила. Тот, что приехал, спросил, куда, а другой ответил, мол, подальше. Так на нем лица не было. Не из-за вашей ли ссоры? — Вряд ли, — пожал плечами Наруто, понимая, что врет. Взгляд старухи смягчился. — Все пройдёт, не завтра, так через неделю, через месяц или несколько лет. И все будет. Узумаки, помолчав с минуту, посмотрел на неё, кивнул и улыбнулся, поджав губы. — Да, вы правы. Спасибо. Доброй ночи. Выйдя из подъезда, Наруто взглянул на небо в мелких песчинках звёзд. Да, когда-нибудь он обязательно отпустит все это и больше не будет больно.***
*** Когда Хината родила и Наруто увидел малыша с лазурными глаза, сердце его сжалось от нежности. Он учился быть отцом. Он весь дрожал от волнения, когда брал ребёнка на руки, таким он был маленьким и беззащитным. С немым восторгом он смотрел на маленького человека, удивляясь тому факту, что его жена сформировала в себе новую жизнь. Узумаки старался быть хорошим отцом и Хината, смотря на это, умилялась, и будто не было всех его постоянных командировок и встреч с другом. Но иногда Наруто будто выпадал из системы хорошей любящей семьи. Какая-нибудь мелочь напоминала ему об ушедшем, и сердце рвало на куски. Но затем он снова вписывался в нужные рамки и вроде бы даже был счастлив.***
*** Узумаки не верит своим глазам. Рана, что заживала все эти годы, разошлась, будто ей несколько дней. Он позвонил на номер, с которого пришло смс. — Здравствуйте, вы кто? Если все это шутка, то она не смешная и… — Доброе утро, увы, не шутка, — перебил его спокойный голос, и было в нем что-то знакомое, еле заметное, но сердце все равно сделало кульбит, — я Учиха Итачи. По обе стороны провода повисла пауза. — Как… Как это произошло? Он помедлил перед ответом, будто не хотел это произносить. — Передозировка. Но пусть эти подробности останутся между нами. Наруто кивнул, но, вспомнив, что собеседник его не видит, ответил: — Да, конечно. До свидания. — Постойте, — выпалил голос, — он что-нибудь говорил вам недавно? — Мы уже достаточно давно не общаемся, — он сказал это как можно более равнодушно. — Всего доброго, — сказал Учиха и, не дожидаясь ответа, положил трубку. Наруто снова смотрел на буквы, пытаясь принять этот факт. «Вчера в 23:42 на 34-м году жизни перестало биться сердце Саске Учихи.» Наруто думал, что так поэтично сообщают о смерти только в фильмах, но все Учихи немного странные, поэтому он не был удивлен. Дальше шли дата и место проведения похорон. Горло сжало в тиски, в глазах стало горячо. Капли предательски скатывались вниз. Капельки ударяются о пол. Кап-кап. Капельки падают с тёмных волос, которые пахнут чем-то мятным. «Вчера в 23:42…» Саске целует тягуче, настойчиво, забирается холодной рукой под джемпер и гладит ребра, очерчивает линии рельефных мышц. «… на 34-м году жизни…» Саске срывает с него рубашку, диван скрипит под ними, руки скользят по телу, зарываются в светлые вихры. «…перестало биться сердце…» Саске затаскивает его в узкий переулок, когда они идут к припаркованной машине, он жадно целует Наруто и никак не может насытиться. «…Саске Учихи.» Саске смотрит на Наруто так, как ни на кого другого. Они лежат рядом. Он проводит пальцами по скуле, челюсти, большим пальцем задевает чуть пухлые губы. Он касается ключиц и уводит руку ему за спину, притягивая к себе. Наруто поддаётся, и их губы соприкасаются, аккуратно и почти невесомо. Наруто думал, что время вылечило его. Но сейчас было больно прямо как в первый вечер. Он вспомнил ту старуху, соседку Учихи, и её слова, сказанные так давно. Он был не уверен, жива ли она сейчас. Как же она ошибалась. Если что-то и проходит, то не бесследно. Оно оставляет рубцы, которые вряд ли заживут. Он неосознанно положил руку на грудь, прямо там, где билось глупое сердце. Пальцы смяли футболку. Жаль, что нельзя так же схватить, сжать несчастный бьющийся орган, вырвать его и выкинуть подальше, чтобы не мешал. Хотя, когда он сказал те слова, уходил из той квартиры, тогда, кажется, от сердца уже что-то оторвали. Этот кусок не откололся, нет, его вырывали насильно, с мясом, с болью. Он не должен был уходить. По крайней мере, зная, что Саске останется один. Или он должен был соврать. Да, с ненавистью крикнуть ему в лицо, что не любит, что ему просто было удобно. Тогда Учиха бы ненавидел его, и ему было бы проще. И, может быть, Узумаки не видел бы сейчас это сообщение. Но то, что сделано, уже не изменить и от этого не становилось лучше. Наруто принял решение, сделал выбор и ему теперь нести эту вину, которую он сам на себя возложил, до самого конца. Забавно, когда говорят, что время лечит. Ни черта оно не лечит. Просто меняет человека, вытесняет старые проблемы, воспоминания, переживания новыми. Но стоит только задеть рану, и память начинает услужливо подкидывать воспоминания, разрывая недавно закрывшийся кровавой коркой рубец. И тогда снова начнет разрывать на части, снова будет ныть и болеть. Каждый такой раз Наруто переживал болезненно. Вроде бы все должно уже забыться, но каждый раз все равно было тяжело. Время не лечит, а Наруто оно ещё и сломало.