Один из...

Вот уже минут двадцать Ники петлял по хаотично переплетающимся между собой узким улочкам. Он никогда раньше не был в этой части предместья Парижа и, если бы не карта, ни за что не нашел бы нужное ему место. Вон тот серый одноэтажный дом. Ники на какое-то мгновение замер, рассматривая типовую каменную коробку дома и примыкающий к нему крохотный садик, затем посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось еще шестнадцать минут, и это было прекрасно. Опаздывать ему было нельзя ни в коем случае. Конечно, по-хорошему хозяин дома должен был бы встретить его на автовокзале. Он даже весьма настойчиво это предлагал. Но Ники не хотел общаться с…с такими людьми больше, чем необходимо. И отказался. Что ж… Теперь он убедился в том, что все сделал правильно. Правильно… Ха! Какое неуместное в данных обстоятельствах слово. «Правильно» было бы остаться дома готовиться к завтрашним занятиям или пойти с соседом Лораном в какой-нибудь кабак…Черт! Да умнее было бы даже оказаться сейчас в одном из столичных бдсм-клубов! Там была бы хоть какая-то гарантия того, что к вечеру он еще будет жив. Привычная волна страха сладко скрутила кишки. Эти минуты ожидания, томительной неизвестности перед встречей с очередным Доминантом, Ники любил ничуть не меньше, чем боль и унижение. Порой от этого наполненного липким ужасом предвкушения его начинало мутить. Случалось и так, что ожидание оказывалось ярче и мучительнее самих встреч… Но, к счастью, такое бывало не часто. Да, Ники был мазохистом. И ему жизненно необходимо было хотя бы иногда чувствовать чью-нибудь власть над собой, испытывать собственное тело на прочность. Несколько раз уже он с тяжелыми повреждениями попадал в больницу, но ни о чем не жалел. Без этих игр со смертью он просто не чувствовал себя живым. Кровавые экстремальные игры служили для него источником энергии, после них у него особенно хорошо получалось работать. Минутная стрелка на часах приблизилась к отметке «двенадцать», Ники стремительно подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Открыли ему практически сразу, как будто тот, с кем он договорился о встрече, ждал у двери. Господин. Этой ночью он даже в мыслях должен называть его «Господин». Ники это устраивало. Он никогда не запоминал имен тех, с кем знакомился по интернету и с кем проводил одну - максимум две - заполненных болью ночи. Он также не любил на них смотреть, предпочитая концентрировать внимание на случайных деталях. За свою жизнь он встречался с десятками Доминантов, но, пожалуй, не смог бы вспомнить внешности ни одного из них. Не смотрел на стоящего перед ним человека он и сейчас. Зачем?.. Вместо этого Ники наклонился и принялся сосредоточенно развязывать шнурки ботинок. - Ники? Привет, проходи, - Господин говорил с легким акцентом. Видимо, был арабом. Вчера при переписке он присылал свою фотографию, но Ники по обыкновению ее смотреть не стал. - Здравствуйте, - ответил Ники, делая по маленькому холлу несколько шагов от двери. - Хочешь сначала что-нибудь выпить? - Спасибо, что предложили, Господин. Только если вы настаиваете, - Ники дал понять, что хотел бы сразу перейти к сессии. - Ну что ж… Ты подготовился? – голос Господина изменился, приобретя свойственные Доминантам властные нотки. - Да, Господин. - Тогда – в спальню. Полностью разденься и жди меня. Ники поднял взгляд и проследил за указывающей ему нужную комнату рукой. Рука была крупной и смуглой, и Ники сразу захотелось почувствовать ее в своей заднице. Всю, целиком. Сглотнув накопившуюся во рту слюну, он прошел куда сказали. Быстро разделся, аккуратно сложив вещи на стуле, и опустился на колени. Именно в такой позе – упор коленями и локтями в пол, склоненная голова, приподнятый зад – приличествовало ждать Господина. Прежде чем тот появился, прошло минут двадцать – не меньше. И за все это время Ники не только не поменял позу, но даже не поднял взгляда, чтобы осмотреть незнакомую комнату. Он был слишком сосредоточен на собственных ощущениях: страхе, томлении, начавшем разгораться возбуждении. Наконец послышались приближающиеся шаги, и в поле зрения Ники появились ноги в кожаных тапочках. Ноги приблизились к нему вплотную, обошли кругом и удалились куда-то назад и вбок. - Хороший мальчик, послушный, - сказал Господин. – Хочешь, чтобы я надел на тебя кандалы и ошейник? - Да, Господин. - Но их еще надо заслужить. Послышался звук, как будто из тетрадки вырывали листы бумаги, затем – словно их рвали на куски. Зашаркали, то приближаясь, то удаляясь, шаги. Затем Господин снова подошел к Ники и уронил перед ним на пол крохотную – не больше фантика от конфеты – белую бумажку. – Подними голову, - Ники послушно поднял голову и увидел, что пол по всей комнате усыпан похожими белыми клочками. – Руки за спину. Ладони на локти. Поработай ротиком, мой сладкий, собери все бумажки с пола. Ники согнулся, почти касаясь лицом дощатого пола, и языком прихватил ближайшую бумажку. Две…три…пять… Он ползал по полу от одной бумажки к другой, возле каждой склонялся, поднимая кверху беззащитный голый зад, и языком подтягивал ее в рот. Вскоре делать это стало сложнее: слюны стало меньше, язык начал пересыхать, а уже собранные бумажки так и норовили выпасть изо рта. Десятая…пятнадцатая… и еще…и еще… Ники подобрал очередную бумажку и оглядел оставшийся фронт работы. Белых клочков все еще было пугающе много. Или…разочаровывающе мало? На натертых коленках Ники двинулся дальше. Они уже приятно саднили, а периодически соприкасающийся с полом член стоял. Последние несколько бумажек пришлось собирать не языком, а губами. При этом сначала у него ничего не получалось, и прежде чем подцепить бумажку, пришлось довольно долго целоваться с полом. Одна только мысль о том, кто мог тут ходить, не снимая обуви, неимоверно возбуждала. Наконец, последняя бумажка оказалась у него во рту, и тут же прозвучал хриплый голос Господина: - Пожуй и проглоти. Ники начал жевать бумагу. Она была горькой и неприятной на вкус, к тому же слюны не хватало. Но он все равно упорно жевал неаппетитную массу, а когда она стала почти однородной, проглотил. - Проглотил? Иди сюда. Ники на сбитых коленях, не расцепляя заведенных за спину рук, подполз к Господину и, склонив голову, замер у его ног. - Открой рот и запрокинь голову. Ники сделал, как ему сказали, устремив взгляд в потолок. Цепкие пальцы сжались на его скулах, запрокидывая голову сильнее. Господин заглянул ему в рот, проверяя, всю ли бумагу он проглотил. - Молодец. Заслужил, - пальцы скользнули со скул вниз и обвились вокруг шеи, чуть сжимая. Ники судорожно сглотнул. Асфиксия была одним из немногих его табу, и он неоднократно говорил об этом Господину при переписке. – Какая красивая шейка, - пальцы чуть разжались, но с горла никуда не делись, поглаживая кожу, слегка надавливая на кадык. От этих действий Господина эрекция Ники чуть спала, но не исчезла совсем. - На красивую шейку мы сейчас наденем красивый ошейник, - Господин завел руку куда-то за спину, и взял тяжелый металлический ошейник с направленными внутрь шипами. – Нравится? - Да, очень. Спасибо, Господин, - Ники кивнул и практически сразу ошейник сомкнулся вокруг его горла. Ощущение холодного металла на коже было очень приятно, равно как и легкое давление шипов. Утром от них будут легкие натертости, но в кровь, если не дергаться, они не раздерут. - Руки, - только тут Ники расцепил руки и протянул их Господину. Тот на каждое из запястий надел по широкому кожаному браслету с металлическим карабином. – Ногу подними. Левую. Перенеся вес на одно колено, Ники распрямил и поднял ногу вверх. С его балетной подготовкой это было несложно. На щиколотках, также как до этого на запястьях, появились браслеты. – Пройдись по комнате туда-обратно. Покажи мне себя… На ноги не вставать, спину не сгибать. Стараясь перемещаться на саднящих коленях как можно изящнее и ровнее, Ники продефилировал по комнате. Сначала до двери, где замер, прогнувшись, практически касаясь лопатками пяток, затем – назад к Господину. Он кожей чувствовал на себе жадный взгляд Господина. И все в нем от этого замирало в сладком предчувствии. - Поласкай себя, - левая рука Ники заскользила по груди и животу, тогда как в правой он сжал свой давно уже сочащийся смазкой и изнывающий без внимания член. Одно движение, другое… быстрее, яростней, сильнее… Еще чуть-чуть… еще… с силой двигая рукой, Ники призывно покручивал задницей, в которую так хотелось заполучить хоть что-нибудь… большое, твердое…ааах! - Хватит. Иди сюда, - когда он был уже почти на грани, приказал Господин. Чуть замешкавшись, Ники подполз к нему. – Плохой мальчик, - заметил эту заминку Господин. – Ты заслуживаешь наказание. Но сначала… - он ловко и как-то почти незаметно затянул у основания члена Ники кольцо-хомут. – Вот так, - ласково огладив налитой ствол и подтянувшиеся яички, повернулся за следующим украшением. На соски Ники он надел соединенные между собой короткой цепочкой зажимы. Затем достал все оттуда же крупный пупырчатый фаллоимитатор и поднес его ко рту Ники. – Оближи, - Ники старательно облизал рифленую поверхность, чувствуя, как сокращается его задница в предвкушении. – Повернись. Обопрись о локти, задницу вверх, - Ники сделал, что ему велели. И тут же почувствовал, как обработанный только что его языком фаллоимитатор прижимается к его сжатому анусу. Господин нажал на дилдо сильнее, сходу загоняя его внутрь. Ники невольно вскрикнул. Хотя он и подготовил себя дома, было больно: слишком резким было движение Господина. Вставив дилдо полностью, Господин достал откуда-то рулон малярного скотча и заклеил заполненную фаллоимитатором задницу клейкой лентой крест-накрест. Ники повел бедрами из стороны в сторону. Чувствовать себя наконец-то заполненным, было прекрасно, но этого было мало… Так мало! Хотелось, чтобы Господин его хорошенько оттрахал, причиняя боль, разрывая нежные мышцы… – А теперь – заслуженное наказание. Идем со мной, - Господин подошел к дальней стене и отдернул закрывавшую ее портьеру. На стене обнаружился крест для распятия. Но не привычной Ники Х-образной формы, а такой… как все христиане носят на шее. – Становись к нему. Сердце Ники при виде креста забилось быстрее. Дыхание перехватило, а внизу живота все сжалось в сладком предчувствии. Сейчас… сейчас все будет. Чтобы встать к кресту, ему пришлось подняться на небольшую деревянную лесенку. Господин зафиксировал его корпус и шею на вертикальной стойке креста, а руки – на горизонтальной перемычке. Однако, вместо того, чтобы прикрепить его ноги к нижней широкой планке, он с силой потянул Ники за ногу, поднял ее вверх и затянул на одном уровне с руками. То же самое было проделано с другой ногой. Ники всегда гордился своей растяжкой. Но это было слишком даже для него. Он оказался подвешен на кресте с ногами, разведенными не в шпагат даже, а на все двести градусов. Это был просто предел его возможностей. С ужасом Ники подумал, что в таком положении ему долго не протянуть. Охваченный паникой, он уставился на Господина, впервые за все время посмотрев ему в лицо. Тот оказался средних лет мужчиной ярко выраженной арабской наружности. В глазах его горел пугающий садистский огонек, губы кривились в фальшивой слащавой улыбке. - Открой ротик, крошка, - Ники послушно открыл рот, не успев даже задуматься, для чего это могло понадобиться. Господин тут же вставил ему туда кольцо расширителя и закрепил ремнями на затылке. – Ну вот, шуметь теперь ты не сможешь, – довольно сказал Господин, как если бы до этого Ники заходился истошным ором. – А чтобы детке было не скучно, я дам ей пососать конфетку. – Господин ненадолго ушел из поля зрения Ники. А когда вернулся, в руках его был очередной фаллоимитатор. Не такой крупный, как тот, что был вставлен Ники в задницу, но тоже вполне приличного диаметра. Продолжая ласково улыбаться, Господин вставил фаллоиммитатор в растянутый рот Ники, проталкивая его вглубь, так, чтобы он упирался в заднюю стенку горла. Ники замутило и он сосредоточился на том, чтобы расслабить горло. Делать глубокий минет он умел, но не слишком любил. – Вот так. Красивая детка…- Господин отошел от Ники на пару шагов и остановился полюбоваться получившимся зрелищем. Да Ники и сам был бы не прочь увидеть сейчас себя со стороны: подвешенным в таком раскрытом состоянии, с искусственными членами в заднице и во рту… с зажимами, ошейником, кандалами и расширителем. Предусмотрительно же Господин надел на него эрекционное кольцо. Иначе он бы сейчас кончил от одной только мысли о том, как выглядит со стороны. – Давай, детка, наслаждайся. А я пока пойду посмотрю телевизор. Будет сильно скучно – пососи конфетку. Потянулись мучительно долгие минуты ожидания. Совсем скоро его мышцы начали болеть, горло саднить, да и в заднице стало совсем некомфортно. Ники попробовал считать секунды, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться, обмануть боль, но несколько раз сбивался и начинал счет сначала. Впрочем, он и так успел досчитать до полутора тысяч, когда раздались столь долгожданные шаги, и в комнату вернулся Господин. - Ну как ты тут, не скучал? – с наигранной радостью спросил он, подошел вплотную к Ники, провел раскрытой ладонью по его груди, огладил, несмотря на все мучения Ники, стоящий член. – Вижу, что нет. Знаешь, там идет такой интересный фильм… Пальба… Погони… я к тебе зашел только на время рекламы. А чтобы тебе без меня было повеселей… - господин похлопал Ники по внутренней части бедер и отошел. Вернулся он с картонной коробкой в руках. – Смотри, что я для тебя припас, - он открыл коробку, и Ники увидел многочисленные металлические грузики. Господин взял один из них и прикрепил к висевшей на его сосках цепочке. Ники протестующе замычал, из глаз его покатились первые за сегодня слезы. – Что, нравится? – радостно улыбнулся Господин. – Потерпи немножко. Скоро добавлю еще, - и ушел. На этот раз время тянулось как будто еще медленнее. Считать уже не получалось, Ники мог только беззвучно плакать. Да и то лишь поначалу. Ему казалось, что связки на его руках и ногах порваны, что после этой сессии он не сможет ходить. Было страшно, обидно и… восхитительно сладко. Если бы только Господин его еще хорошенько оттрахал чем-то большим, разрывая задницу в мясо, если бы порвал не только связки, но и губы… Если бы выпустил струиться по бокам и груди горячую кровь… Спустя какое-то время Господин пришел еще раз и добавил на цепочку сразу несколько грузиков. Ники показалось, что его соски сейчас оторвутся вместе с крупными лоскутами кожи. От боли он попытался завыть, но получился только хрип. Кажется, Господин ему что-то говорил, но он не слышал. Он плавал в каком-то темном состоянии блаженства, не ощущая больше ни собственного тела, ничего вокруг. Только первородное счастье, чистую энергию окружающего мира… Когда Ники пришел в себя, он лежал на кровати. Многострадальные его ноги и руки были свободны (не считая, конечно, украшавших их кожаных браслетов), фаллоимитатор изо рта был вытащен. Впрочем, растягивающее губы кольцо все еще оставалось на месте. Да и… Ники слегка повел бедрами – в заднице все еще ощущался инородный предмет. - Очнулся? Ты мой хороший, - Господин сел на кровать рядом с ним и погладил Ники по животу. Затем откинулся на подушки и добавил: – Пора сделать Господину приятно. Ползи сюда, возьми меня в свой гостеприимный ротик. Ники осторожно попробовал пошевелить руками и ногами. Было больно, но против ожиданий, конечности его слушались. По-пластунски, подгребая под себя плед, Ники на животе подполз к Господину. Трясущимися руками расстегнул ремень и ширинку и извлек из штанов крупный толстый член. Сразу же особенно ярко прочувствовался размер находящегося внутри него дилдо, а прошедшее было возбуждение нахлынуло вновь. Осторожно, стараясь не опираться на руки, Ники наклонился над членом Господина и насадился на него ртом. Из-за растягивающего рот расширителя сжать член губами возможности не было, и ему приходилось особенно усердно сжимать член Господина щеками, ласкать языком. Впрочем, тому это быстро надоело, и он, грубо схватив Ники за волосы, стал надевать его распахнутый рот на свой член сам. Резко, грубо, глубоко… И без того натертое горло Ники противно заныло, но в то же самое время это было крышесносно хорошо. Чувствовать, как член Господина входит в него по самые гланды, раздвигает стенки горла… Еще… и еще…и еще… Давиться слюной и слезами… и – наконец-то! - горячей пряной спермой. Некоторое время Господин удовлетворенно лежал на подушках, затем сказал: - Сними кольцо. Кончи для меня, - Ники радостно сорвал со своего члена кольцо – возможно, чуть грубее, чем можно было, причиняя самому себе дополнительную боль, и сжал свой красный член в кулаке. – Без рук! – тут же последовала новая команда Господина. Ники послушно отвел руку от промежности, посмотрел на крест, на котором столько времени провисел в полной беспомощности и… кончил. - Видимо, мало я тебя наказал. Ники удивленно посмотрел на Господина. - Что, не понимаешь? – руки Господина ласково скользнули в волосы Ники и расстегнули ремешок расширителя. С невероятным облегчением Ники выпустил кольцо изо рта. – Отвечай. - Н-нет, Господин, - после долгого молчания и всех побывавших в его горле предметов голос Ники звучал сипло. - Ты испачкал мне покрывало, - Господин схватил Ники за волосы и ткнул носом в пятно от спермы. – Вылижи. А потом я тебя еще раз накажу. Ники принялся усердно вылизывать покрывало. Ткань его была шерстяной, и отдельные ворсинки периодически прилипали к языку, но Ники нравилось и это. - Хватит. Повернись на живот, - Ники перевернулся, и Господин тут же перетащил его к себе на колени так, чтобы его голый зад находился как раз под рукой. Откуда-то появилась черная плетка, и Господин сначала дал Ники ее поцеловать, а затем принялся планомерно наносить по ягодицам и бедрам удары. Так и не вытащенный из задницы Ники фаллоимитатор при этом приятно проезжался по простате, однако, благодаря покрывавшему почти всю поверхность его ягодиц скотчу, удары плети практически не приносили боли, и Ники протестующе замычал. Однако Господин, похоже, его протеста не понял, и продолжил методично наносить удары. Тогда Ники решился заговорить. - Господин… Разрешите сказать, Господин. - Ну. Говори. Только кратко и по существу. Чтоб никаких мне просьб и жалоб. - Да, Господин. Вы…вы так стараетесь, наказывая своего недостойного раба, а он почти ничего не чувствует. Простите, Господин, я… Мне не больно. - Какой честный мальчик, - Господин довольно улыбнулся и похлопал Ники по попе раскрытой ладонью. Затем аккуратно отодрал маленький кончик ленты и резко потянул на себя. Ники взвыл. Ощущение сдираемой кожи вернулось к нему замелькавшими перед глазами звездочками и острой болью в поврежденных прежде сосках. Когда еще одна лента с попы была содрана, Ники сотрясали беззвучные рыдания. – Ну получай, хороший мальчик, награду за честность, - сказал Господин, и принялся с силой бить Ники плетью. Нет, не бить – избивать. Ничего уже в этих ударах не осталось от той размеренности, с которой он бил прежде. Теперь это были удары в полную силу, без столь необходимых для того, чтобы перевести дыхание, пауз. Ники задергался и попытался уйти от ударов. Но то ли Господин почувствовал, что сопротивляется он не всерьез, то ли ему и в самом деле уже было все равно, но он лишь плотнее прижал Ники к себе, не прекращая избиения. Наслаждаясь болью и горящей задницей, Ники подумал, что жаль, что Господин выбрал такую мягкую плеть. С куда большей радостью он сейчас ощутил бы на себе тяжесть разрывающего кожу кнута. А так… Даже шрамов на память не останется. - Господин… Хочу вас внутрь… Возьмите меня, Господин, - чувствуя, что опять улетает в блаженную темноту, прошептал Ники. Удары тут же прекратились. Его резко перевернули, приподняли, выдернули из задницы фаллоимитатор и грубо насадили на член. - Ах ты, шлюшка, – выдохнул ему в ухо Господин, резко вколачиваясь внутрь. Ники было чуть больно, подстроиться под ритм Господина ему не давали удерживающие за бедра руки. По сути его сейчас просто насиловали. Брали грубо, со звериной жестокостью, ничуть не заботясь о его комфорте… В общем, именно так, как он больше всего и любил. Кончили они практически одновременно. Какое-то время просто расслабленно пролежали рядом, затем Господин приподнялся на локтях и встревожено заглянул ему в лицо. - Ты как? Я не слишком погорячился, Ники? – ну вот… Господин назвал его по имени, и это значило, что сессия закончилась. А ведь так хотелось, чтобы напоследок в него вставили что-нибудь совсем большое… Но, видимо, уже не судьба. Смотреть на это властное лицо, на котором сейчас отражалось щенячье виноватое выражение, было невыносимо, и Ники прикрыл глаза. - Да, все нормально. Мне только нужно в ванную. - Да-да, конечно, давай я тебя отнесу, - продолжал суетиться… нет, уже не Господин, а просто Тот-С-Которым-Они-Только-Что-Трахались. - Спасибо, не нужно. Я сам, - Ники попытался встать на ноги, но они подогнулись, и он чуть не упал. Хорошо, что его вовремя поймали. - Держись, - его все-таки взяли на руки, как невесту, и отнесли в ванную. Там аккуратно опустили на бортик и вымыли. Кажется, все это время кто-то что-то говорил… А, может, Ники даже и отвечал, сам того не осознавая. Он был слишком уставшим. Пусть эта сессия и не принесла его жаждущему саморазрушения внутреннему зверю полного удовлетворения, но вымотала хорошенько. Ники и не заметил, как заснул. *** Утром они вместе позавтракали в давящей неловкой тишине, и Ники засобирался домой. Все его тело приятно болело. А связки, хоть и не были порваны, но кажется, все-таки потянулись. Надо будет зайти в травм-пункт… Или хотя бы Лорана попросить наложить фиксирующие повязки… Задумавшись, Ники подошел к выходу из дома, где повел ночь. На идущего следом за ним человека он внимания не обращал. - Ники…- робко позвал его Тот-Который. - Что? - Ты писал, что любишь фистинг… - Ну да. - Может, тогда еще встретимся? И…ну это… я в тебя засуну свой трофейный кубок. - А… здорово. - Тогда до следующего раза? - До следующего раза, - Ники улыбнулся краешком губ и подумал, что никакого «следующего раза» не будет. Да и зачем? Для него все «Господа» были одинаковы. Вот и этот, глядящий на него сейчас с идиотской влюбленностью во взгляде, был всего лишь «одним из». Человеком, которого он в ближайшие же пару недель забудет и о котором едва ли вспомнит даже тогда, когда ему в очередной раз понадобится терапия болью. – Ну, я пошел. Пока! Ники вышел из дома, и ни разу не оглянувшись, направился в сторону автовокзала. Он спешил. Дома его ждала работа и наверняка переживающий за него Лоран.