«Да, Иноске, я чую, настолько велика разница в наших силах. Да, я знаю, что ослушался приказа, но я должен, я обязан помочь! Я могу сделать это! Я не должен сидеть и просто смотреть на происходящее.»
Мышцы на ногах становятся ватными. Каждый шаг отдаёт болью. Кажется, порваны связки под коленом. Неважно, неважно, неважно! Нужно сохранять движение, раз, два, три, еще раз и заноси меч для удара. Танджиро прыгает на рожон.«Я вижу, вижу! Нить!»
В глазах блеснула решимость. С помощью этой техники он подобрался близко к демону. Осталось отрубить тому голову. Ренгоку этого счастья не разделил. В одно мгновение побледнел и сразу же помрачнел. Камадо ослушался его приказа и преимущество перешло к высшей луне. Теперь Кёджуро нужно защищать не только свою спину, но и всего Танджиро. Столп, хоть и лишился одного глаза, видит, как глупо нападает Танджиро напрямую, подставляясь прямо под удар. Смертельный удар! И не знает даже этого! Он не успеет среагировать. Неужели, этот мальчик так глуп? Или все же просто упрям? Аказа хитро ухмыляется, резко отпрыгивает назад, прерывая свою задумку напасть на своего главного противника и переключаясь на охотника помладше.«Нить.она! Нет!»
Танджиро понимает, как влип. Решимость сразу же куда-то улетучилась, оставляя место панике. Прямо перед самим ударом возможность ударить демона пропадает. Нить досягаемости рвется, забирая с собой единственный шанс на победу. Теперь уже в самого Камадо летит прямой удар. Нет времени воспользоваться чем-то, каким-то дыханием, он просто не успеет. Остаётся лишь принять удар. Страх заклокотал в груди дикой птицей, от него спёрло дыхание, нарушив концентрацию, усугубляя и так отвратительную ситуацию.«Что делать? Думай! Думай! Я… я?!»
Хруст. Из рта брызгает кровь. Камадо сгибается в три погибели, когда все же удар попадает в него, но удивляется и распахивает глаза, когда ощущает, что не последовало предполагаемого ущерба. Как минимум при такой силе рука демона должна была пройти насквозь, оставляя после себя огромную дыру в животе. Перед лицом ослепительные красные языки пламени. –Дыхание пламени, четвертый стиль: Волны пылающего огня! –Ренгоку-сан…! — Танджиро удивлённо вскрикивает, оказавшись на руках столпа. Тот попытался извернуться так, чтобы и ему не пришло удара, но не смог: спину настигла нога демона, которая повлекла за собой падение и оба охотника прокатились по земле до ближайшего дерева, подняв пыль. Столп попытался снизить ущерб для и так раненого Камадо на минимум и у него это получилось. Конечно, сам теперь будет ходить весь в синяках, но это обычное дело. И из ситуаций похуже восстанавливались. –Ну же, столп пламени Ренгоку, как насчет того, чтобы стать демоном? — неподалёку встал Аказа, насмешливо смотря на раненных, — вы не победите меня, не врите сами себе. Камадо хрипло закашлялся и приложил ладонь к животу. Что-то теплое и влажное? Рана на животе открылась, чего и остерегался Кёджуро, приказывая мальчику не вмешиваться в битву как минимум из-за угрозы кровотечения. Темное пятно на форме разрасталось. Веки тяжелеют, перед глазами все плывёт: глаза непроизвольно медленно закрываются, но разум сопротивляется телу и, хоть через силу, но глаза остаются открытыми. Тихо шипя от боли, Камадо садится и прислоняется к стволу дерева, не без помощи столпа. –Ренгоку-сан. Простите.я… –Твой окончательный ответ, Кёджуро? Этот пацан умрет, он слишком слаб, оставь его, — Аказа презрительно вздернул голову и подошёл ближе, — сдавайся же. Не бойся, я не стану гонять тебя за это поражение или за то, что ты сдался мне. Хотеть жить — это удел сильных. –Камадо, мальчик мой, — игнорируя слова назойливого демона, взволнованно обратился Ренгоку к Танджиро. — Помнишь, чему я тебя научил? Закрой сосуды дыханием настолько, насколько сможешь. Не сдавайся! Я знаю, что ты можешь это сделать. Ты способный мальчик! Тебе ещё жить и жить, не смей гаснуть! Понял меня, боец? Дождавшись кивка, столп медленно, охнув от стреляющей боли в районе груди, встал и повернулся лицом к высшей луне. Да, сейчас драться не самая лучшая прерогатива: они не в равном положении. Если демон цел и здоров, то, в лучшем случае, у Кёджуро в это же время повреждено несколько рёбер и многочисленные ссадины на теле. А меч охотника попросту сломан. Еще когда он прыгнул спасать глупого «помощника», то при ударе лезвие дало трещину и со звоном разломилось пополам. В руке остался лишь огрызок, отдаленно напоминающий прошлую благородную катану. –Иногашира, позаботься о своем товарище, пожалуйста! Иноске не сразу понял, к кому обратился столп, но просьбу выполнил. Незамедлительно подбежав к Танджиро, он помог тому хоть как-то остановить кровотечение, забинтовав живот первыми попавшимися тряпками.«Если драться с этим типом, то меня ждет поражение, — бегло начал анализировать про себя Ренгоку. — Что же делать, что же…»
Видящий глаз встретился с нежно-фиолетовым небом. На нем, будто нарисованные акварелью, плыли белые пушистые облака. Со стороны запада все было ещё тёмным синим, но ближе к востоку цвета теплели и жемчужины на небе пропадали в неизвестности. Лёгкий порыв ветра принёс с собой запах утренних цветов. Скоро рассвет. Им осталось немного потерпеть для того, чтобы выжить и по возможности убить демона высшей луны. На верхушках деревьев заискрились солнечные лучи.«Все ясно. Салки.»
–Мне воспринимать это молчание за отказ? Ну же, Кёджуро, я хочу, чтобы ты стал демоном, и мы сражались вечно! Ренгоку нервно сжал в руке рукоять меча и долго не сводил взгляда с демона. -Я повторюсь: у нас с тобой разные моральные ценности. Я ни за что не стану демоном и выполню свой долг! Никто не погибнет, в том числе и я, –Кёджуро сорвался с места и побежал в лес, — но сначала догони меня, тогда и, возможно, я стану демоном!«Надеюсь, он поверит этим словам. Другого выхода нет. Ну же, демон, давай!»
Аказа прыгнул вслед за столпом, в одно движение настигая его спину, но Ренгоку резко взмыл вверх на ближайшую ветку дерева, а после оттолкнулся от нее к другой, таким образом забираясь наверх. Высшая луна последовала этому примеру. –Что, струсил, герой?! Я понимаю тебя, все хотят жить! Сдавайся! Столп, тяжело хрипя, оказался на верхушке дерева и подпрыгнул вверх, просто вверх. Он был словно хищник, который высматривает свою добычу с веток, а после бросается на неё, желая разорвать своими острыми когтями. Тогда демон понял в чем загвоздка этих глупых прыжков и беготни. Еще не совсем яркие лучи солнца начали лениво пробираться сквозь горизонт, прогоняя мрак в глубокие закоулки. В лесу пролегли тёмные тени, а листва заискрилась в персиковых тонах. Розовые ресницы дрогнули и распахнулись в ужасе. Аказа был готов метнуться вниз: его кожа начала подгорать, как сухая трава при жарком лете. Тут же его попытался остановить Кеджуро, сделав выпад своим сломанным мечом. Бесполезно. Испуганный, будто противный таракан при виде света, демон с лёгкостью оттолкнул охотника, что тот отлетел на порядочное расстояние, а сам скрылся в гуще леса, панически избегая пробивающих сквозь листву лучей света. Жалкое бегство демона увидел Иноске, который сидел подле Танджиро. Сбоку от них завизжал Зеницу, принесший Незуко в ее «домике». Когда Камадо повернул голову и увидел, что Агацума позаботился о его сестре, то облегченно улыбнулся. Все живы. Или…? –Иноске, — тот даже вздрогнул от хриплого голоса друга, который был уже на границе между сознанием и бесознанием, — Ренгоку-сан. цел? –Я не знаю, где эти чёртовы кукольные глазки! Че ты спрашиваешь у меня?! Сейчас попробую поискать… –Стой, — перебил его блондин, ставя коробку с Незуко рядом с Танджиро, — я слышал что-то оттуда, — показав пальцем куда-то в лес, обеспокоенно сказал Зеницу. — Я посмотрю, что там. Сейчас приду…! Но… Иноске, пойдём со мной, вдруг там демон…«Я выполнил свое обязательство, все выжили? — думал про себя Ренгоку, пока падал на землю, пробивая спиной ветки и листву. Под глазами пролегла усталость, что даже не свойственна такому человеку, как он, — позор мне как столпу за то, что я отпустил демона, позор!»
Глухой удар об землю. Воздух мгновенно вышибает из лёгких, а вместо болезненного вскрика слышно только тихий хрип. Плащ беспощадно изорван, в форме и в растрепанных волосах застряли маленькие веточки с листвой. Грудь рвано поднимается и опускается. Больно. От каждого вздоха по телу разносится мучительный спазм, доходящий до кончиков пальцев. Солнце успело за это время прилично взойти. Все в небе окрасилось в пастельно-нежные цвета: и розовый, и сиреневый, с прожилками молочно-оранжевых облаков — все так успокаивающе расстелилось над головой. Запекшаяся кровь на подбородке и щеке неприятно стягивала кожу, а раненный глаз начало щипать. Хотелось утонуть, утонуть в этой безмятежности неба, смыв с себя все невзгоды. Смотришь в чудесные игры света и облаков, наблюдая, как к ним вмешивается задира ветер, который отгоняет друзей от друг-друга, и понимаешь, что вот она, жизнь, прямо перед тобой. Рука, до сих пор сжимавшая катану, отпускает её и та скатывается с ладони на зелёную траву. Спокойствие и тишина, прерываемая шелестом листвы, вскоре нарушается совсем, когда к столпу подбегают два друга Танджиро; притом один из них противно завизжал. –Вы живы?! Как вы себя чувствуете?! Не умирайте! Вы еще так молоды, нет-нет! — затараторил Агацума, бегло осматривая повреждения Ренгоку. Иноске смотрел на товарища как на идиота, но поддержал его. –Не смей окочуриваться, кукольные глазки, мы еще не сразились, ты такой… такой сильный, черт возьми! Ты обязан со мной сразиться! Я тебя с того света достану! Столп тихо рассмеялся. –Блондинчик, Иногашира, я вам клянусь, что не умру, — севшим голосом прошептал Кёджуро, — но при условии, что вы честно ответите: все ли целы и живы? Как Танджиро-кун? Иноске и Зеницу переглянулись. -Да, уверяем, вы защитили всех людей, использовав множество техник при падении поезда! Это неописуемо! Это невероятно! А Танджиро лежит рядом с Незуко-чан в отключке, но он жив, все опять же благодаря вам! Ренгоку улыбается и смотрит на охотников более ожившим взглядом. -Я рад, что никто не погиб сегодня. Резко захотелось спать. Вот будто несколько столетий не принимал горизонтальное положение, а тут выдался шанс. Тело налилось свинцом, окутывая своими противными вязкими путами. Ренгоку понимал, что это обман собственного тела, и ничего хорошего не случится, если он уснет: наоборот, ситуация может даже усугубится.«Я лишь полежу с закрытым глазом, ничего плохого не случится, я не усну…»
***
Тихо. Будто находишься под толщей воды: все звуки такие приглушенные. Лежишь и не понимаешь, что происходит. Где ты вообще, сколько спал? Двигаться совсем не хочется, а тело само тянет вниз, ко дну, к мягкому матрацу. Еле уловимый запах спирта и стерильности витает по комнате, отдавая в нос как не нечто чужое, а уже знакомое, родное. Открыть глаза сразу не удаётся — их слепят слишком светлые стены и лучи солнца из окон. Сколько сейчас времени? Судя по освещению, около полудня. Тело невообразимо ломит. Белый потолок плывет перед глазами. Взгляд не хочет ни на чем фокусироваться, а от излишнего напряжения глаз начало невыносимо щипать. Пришлось его закрыть. На веке затанцевали искры и различные светлые пятна. Некоторые из них были желтые, некоторые красные, зеленые… Словно падающие звезды. Они так чудно возникали, метались и исчезали перед глазами, как языки пламени у костра. Кожа под бинтами раздражающе чесалась, особенно под левым глазом. Видимо теперь справляться с демонами Ренгоку придётся с одним глазом. Как бы то ни было печально, но оно есть так. Глубоко вздохнув, столп все же умудрился сесть на больничной койке. Та, конечно, противно заскрипела, но на это не было обращено внимания. Мысли Кёджуро были о нечто ином, а точнее о другом. О Танджиро. Именно этот парень вмешался в битву против Аказы. Да, эта выходка была чрезвычайна абсурдна и бесполезна, но с другой стороны: кто знает, как бы сложились события? Может, этот фокус вообще спас столпу жизнь. Ренгоку понимал, что вряд ли справился бы с высшей луной в одиночку, но шанс же был…«Зачем думать о том, что могло бы произойти, если мы живем именно тем неизменным настоящим, что уже произошло?» — неожиданно поймал себя на мысли столп и улыбнулся.
Все равно он не узнает ответа, что было бы, если бы Танджиро не присоединился к битве. Как бы так или иначе, но за непослушание старшего по званию охотника, тем более столпа, Камадо, скорее всего, ждет наказание. Как минимум, выговор от самого Ренгоку. А он и вправду хотел отчитать мальчишку, чтобы тот думал сначала о себе. Беспокоило столпа самочувствие Танджиро. Он даже не знает, сколько сам провалялся в постели. Неделю? Две? Последний раз, когда ему приходилось восстанавливаться в поместье бабочки, Кёджуро задержался здесь не более чем на неделю. Но тут, видимо, особый случай. Все же повреждения были намного существеннее, чем в прошлые раз пребывания здесь. Дверь с характерным для себя звуком открылась, извещая о том, что кто-то пришел. В проеме стояла Аой и держала поднос. Видимо, с лекарствами и водой. –Ренгоку-сан, я рада, что вы очнулись. Мы все переживали за вас, — с улыбкой сказала девушка, — как вы чувствуете себя? Девушка прошла в палату. Поднос поставили покоиться на прикроватной тумбе. Аой отмерила нужное количество лекарства и налила его в стакан. –Хорошо, лучше, чем после боя! Спасибо тебе и остальным за заботу обо мне! — с улыбкой ответил Кёджуро. — Как остальные ребята? Танджиро и его друзья? Рука Канзаки неожиданно дрогнула, из-за чего та расплескала немного воды мимо стакана. –Зеницу-сан и Иноске-сан целы и здоровы, уже ушли из поместья на одиночные миссии. А Танджиро-сан. — Аой поджала губы и протянула столпу стакан с горько пахнущей жидкостью, — пока не пришёл в себя. Ренгоку удивленно поднял брови и взял протянутое лекарство. –Вот как, -протянул столп, задумчиво смотря куда-то в пол, — хорошо, спасибо за информацию! Я уверен, этот мальчик скоро придет в себя, так что чаще проверяй его, Аой-чан! –Конечно, Ренгоку-сан… Но Танжиро не просыпался уже больше недели с момента пробуждения Ренгоку. Как оказалось, без сознания тот пролежал три недели, а не две, как сначала он думал. Столп беспокоился за Камадо. Через пару дней после пробуждения, ему позволили навестить Танджиро в его палате. Мальчик слегка похудел (что скрывать, Ренгоку тоже) и побледнел. На слегка смугловатой коже лица, а именно под глазами, пролегли болезненные синяки. Было очень непривычно и даже грустно видеть его в таком состоянии. Хотелось взять в охапку и вынести на солнце, долой из душной и давящей комнаты. Хоть Кёджуро и Танджиро особо и не общались, но по открытым миру рубиновым глазам было многое понятно. Они горели отвагой и решимостью, которой позавидует сам столп. Как пылко, как ярко мальчик стремился к своей цели обратить свою сестру обратно в человека: это восхищает. Ренгоку присел рядом с Камадо и взял его руку в свои ладони. Такие же грубые, такие же мозолистые пальцы и широкая ладонь как у столпа. Губы расплылись в теплую улыбку. –Я признаю тебя и твою сестру как членов организации охотников за демонами, Танджиро-кун. Когда уже прошла неделя, а Танджиро все также лежал неподвижно в кровати, заволновались все. Шинобу пожимала плечами, не зная, что делать с этим, Зеницу начал устраивать истерики, а Иноске перестал вести себя так вальяжно, как раньше. Ренгоку тоже изменился. Каждый раз, после восстановительных тренировок, особенно на ночь, он приходил в палату Камадо и сидел там, тихо занимаясь своими делами вроде чтения семейных записей или просто сидел, скрестив руки на груди и дремал. Впервые за этим странным занятием его увидела Шинобу, которая пришла вколоть лекарство Танджиро поздно вечером. Кёджуро сидел на стуле и спокойно себе кумарил. С виду это похоже на то, будто эти двое просто заболтались, да и уснули за своими бесконечными рассказами. Кочо хотела не будить этих двоих, но скрипнувшая доска под ногой, прям как на зло, разбудила натренированного столпа, что тот сразу поднял голову и обернулся. Как и не спал совсем! –Добрый вечер, Ренгоку-сан, — с привычной улыбкой тихо сказала Шинобу, — простите, что нарушаю вашу идиллию, но мне нужно ввести Танджиро-куну лекарство. А вы что тут делаете? –Добрый вечер, Шинобу-сан! — хоть и говорил Ренгоку тихо, но обычная манера речи его сохранялась даже в таком случае. — Я жду, когда Камадо-кун очнется и хочу сам лично убедиться, что все в порядке! –Понятно-понятно. Столп насекомого тихонько обогнула больничную койку и подошла к ней с противоположной стороны от Ренгоку. В тумбочке она нашла вату, спирт и чистый шприц. Задирая рукав кофты Камадо и протирая руку смоченной ваткой, неожиданно Шинобу спросила: –Хотите взять его в ученики, Кёджуро-сан? –Конечно, я вижу в нем огромный потенциал, этот парень удивительный, — незамедлительно ответил Ренгоку, — надеюсь, он согласится! –Я не думаю, что он будет против. Даже наоборот: предложит сам вам это. Введя лекарство девушка покинула Танджиро в одиночестве, все также улыбаясь. Танджиро очнулся спустя четыре с половиной недели с момента битвы с высшей луной. Сначала он не понял, где находится. Все очертания предметов будто резко размыло и в первые минуты нельзя было разглядеть вообще ничего. Потолок, окно, кажется, капельница…? Поместье бабочки? Да, поезд, битва с демоном, высшая луна… Ренгоку-сан! Танджиро распахнул глаза и хотел было уже подняться, как заметил, что на его ладонь что-то давит. Точнее не давит, а будто кто-то ее держит. Крепко, но в то же время нежно. Переведя взгляд в сторону, он совсем не ожидал увидеть мирно спящего столпа возле его кровати. Он был в своей форме, но краешек бинтов на шее выглядывали из-под воротника. Приглядевшись и убедившись, что это не плод его фантазии, парень понял, что на левом глазу Ренгоку тоже бинты. Танджиро сначала не поверил своим глазам и попытался коснуться её рукой, но в это же мгновение здоровый глаз Кёджуро открылся и сам столп вздрогнул. Камадо резко отдернул свою руку от лица мужчины и смутился. -З-здравствуйте, Ренгоку-сан! — от смущения выпалил с небольшим хрипом Танджиро, чтобы не затягивать и так долгую неловкую паузу. Ладонь перестали держать и Танджиро моментально сел, хоть потом и пожалел, ибо мышцы на животе оказались категорически против резких телодвижений. –Не напрягайся, Танджиро-кун! Лежи! Кёджуро протянул мальчику стакан с водой. Тот без вопросов, но с слегка удивлённым взглядом выпил все за один подход. –Я… я… Ренгоку-сан, — пока он что-то хотел донести до столпа, тот его уложил обратно и накрыл одеялом, — вам не стоит так заботиться обо мне, но спасибо. Я так беспокоился за вас тогда… Ренгоку неожиданно посмотрел на Танджиро строгим взглядом, из-за чего тот замолчал. Взгляд, которым смотрят родители на провинившихся детей, когда те разобьют вазу или получат отрицательную оценку в школе. Безусловно, «ребёнок» напрягся от такого взгляда и не понимал, в чем он провинился. Камадо нервно сглотнул слюну. –Р-Ренгоку-сан…? –Камадо-кун, — начал свою «родительскую промывку мозгов» столп, — если ты решил умереть раньше времени и оставить свою сестру на попечительство своих друзей и организацию охотников, то я тебя огорчу. Блондинчик и парень с кабаньей головой точно не справятся с этим поручением, а остальные уж подавно! Если большинство столпов хотят убить Незуко, то они непременно сделают это, когда та потеряет своего главного защитника в лице тебя! — голос становится все строже и строже, а желание Танджиро провалиться под землю, или хотя-бы спрятаться от Кёджуро под одеяло, растёт. — Думай в первую очередь о себе, парень! Помни, какая ответственность лежит на твоих плечах и не смей ею пренебрегать. А если бы тот демон тебя убил? — взгляд столпа смягчился, но все равно от него ощущалась строгость, хоть и не такая, как в самом начале. Ладонь Танджиро снова оказалась в тисках чужих рук. Ренгоку слегка нагнулся, чтобы быть лицом на одном уровне с взволнованным парнем. Взгляд столпа поймал взгляд вишневых глаз. Камадо панически хотел закрыть или просто отвести взор куда-то в сторону, например, на ту прекрасную вазу, которую он раньше не замечал, ну или даже расчудесный побеленный потолок, но не решился. «Родитель» вздохнул. — Если бы ты погиб, Танджиро-кун, это было бы моим личным поражением. Сильные и существуют, чтобы защищать слабых и не дать им погибнуть. Молодые бутоны не должны быть сорваны. Понимаешь, о чем я? Пока столп отчитывал Танджиро, тот совсем раскраснелся от стыда и под конец опустил взгляд на их сцепленные руки. Ему было чудовищно стыдно, ужасно стыдно. Зачастую вся глупость выходки осознается только тогда, когда её еще прокомментирует другой человек. Морально Камадо уже под землей, а физически, к его сожалению, еще не получилось. –Простите меня, Ренгоку-сан… Я правда сделал огромную глупость… –Мой мальчик, но я благодарен тебе. Никто не знает, что было бы со мной, если бы ты не вмешался в этот бой. Ты показал себя с очень храброй стороны, — перебил столп Танджиро, поглаживая подушечками пальцев костяшки на его руке, — но больше не волнуйся обо мне. Обязанность столпа — жертвовать собой ради других, а ты только будущий столп, Танджиро-кун. В твои обязанности это не входит. Пожалуйста, ради меня, береги свою жизнь и жизнь своей сестры. Глаза Камадо засветились от радости, на что обратил внимание столп и не удержался от того, чтобы потрепать мальчика по голове. Слишком сильно грело это солнышко душу, чтобы сопротивляться своему желанию коснуться его. –Ренгоку-сан, я клянусь вам, что стану столпом! Так что мне нужно уже сейчас приучать себя к его обязанностям! –Я одобряю твою целеустремленность, Камадо-кун! Но есть одна проблема, как ты решил стать столпом, если твое обучение никто не контролирует? И тут Танджиро действительно задумался. –Я…я… Ренгоку-сан! — парень неожиданно для столпа сел, взял его за руки и решительно посмотрел в глаза, с нескрываемой широкой улыбкой и живым румянцем на щеках. — Пожалуйста, станьте моим учителем! Сердце ёкнуло. Столп удивленно поднял брови, не ожидавший такого ответа на его вопрос и тем более действия со стороны Танджиро. В груди разлилось приятное тепло и, освобождая эти смешанные чувства таким способом, Кёджуро мягко и широко улыбнулся. Да, он много улыбается, но эта улыбка была наполнена столькими оттенками добрых эмоций, что Камадо даже смутился. –Конечно, Танджиро-кун. Я сам хотел предложить тебе это. Танджиро, хоть и прикусив губу, дабы не портить этот момент своим скулежом о боли в районе живота, обнял своего учителя.***
Камадо сидел и ждал сенсея на крыльце его дома. Они уже продолжительное время ходят на миссии вместе, беря с собой Иноске и Зеницу. Тренировки тоже часто проходят вчетвером, но не настолько часто, чтобы у учителя и ученика было мало времени для друг друга. Сегодня день рождения Танджиро. Именно на этот день выпала непереносимая жара, от которой даже в тени не спрячешься. Хотелось куда-то в дом, в прохладные стены, где не попадает свет, где в воздухе не стоит пыль и дышится легко… Ренгоку ушел за подарком Камадо и не возвращался уже минут этак пять. Это уже начало настораживать. Парень не хотел вставать, но, видимо, придется. Неожиданно на плечо ложится рука. –Ренгоку-сан? Кёджуро что-то повесил на шею своего ученика. Что-то увесистое и яркое с небольшим звоном опустилось на грудь. Танджиро запрокинул голову, посмотрев снизу-вверх на улыбающегося столпа и после взял подвеску в руку. –Я хочу, чтобы мой огонь был всегда рядом с тобой и оберегал тебя, Танджиро-кун! Никогда не сдавайся, мой мальчик, чтобы тебе того не стоило! Дыхание перехватило. В ладони лежала…уменьшенная гарда катаны Ренгоку? Такая маленькая, сантиметров восемь от основания до кончика пламени. Она была яркая, сделанная в красных, желтый и оранжевых цветах. Казалось, что на солнце та даже переливалась и начинала гореть, ибо свет, отражающийся от лакированной поверхности, неприятно резал глаза. Камадо завороженно смотрел на подарок, а столп потрепал и так взъерошенные волосы своего ученика и рассмеялся.