Что ж, мистер Психотерапевт Я настаиваю
Аллард посещает психотерапевта. Он просто не может иначе — его крыша начала съезжать чертовски давно, и лишь недавно появилось чёткое осознание, что продолжать так больше нельзя.Подлечите меня чем-нибудь быстродействующим
Не сказать, что ему действительно помогают сеансы. Просто он до ужаса — до чёртовой дрожи — зависит от человека, который их ведёт.Я был маленьким плохишом, и я думаю, что заболеваю
Олег Савельев — совершенно удивительный человек. Хладнокровный брюнет с ледяным взглядом, он определённо кажется хорошим специалистом. Держит дистанцию с пациентом, но смотрит прямо в глаза, и вещи такие спрашивает, что хоть волком вой. Аллард почти воет. Воет — и рассказывает. Вообще всё о себе, о своей жизни, потому что без этого никак. Без этого и лечиться нельзя. Сначала разговоры — потом таблетки. Много-много таблеток, чтобы заглушить весь тот пиздец, что мучает его день за днём.Больной до костей
— Значит, вы уверены в том, что ваше рождение — ошибка? — О, да. Полностью уверен. По какой ещё чёртовой причине мой дорогой папочка зачал меня спустя двадцать лет после рождения старшего брата?.. — Позвольте не согласиться. В этом нет ничего такого. Родители в разное время заводят детей. Он вырастил одного сына — и занялся другим. Ведь он был рядом с вами? — Был. Часть времени. После… ах, примерно после девяти лет. — И вам всё равно не хватало его внимания? — Да, я понимаю, как это звучит. Но мне реально хотелось бы… ещё больше. Я вообще адский собственник. Если что-то… если кто-то мой — я хочу всё внимание этого человека. Наверное, если бы мог, вообще привязал бы отца к себе и никуда не пускал. На деле, он бы с удовольствием… убил своего отца. Чтобы вообще навсегда был с ним. Чтобы тело было только его. Но, нет, какая глупость. Что такое красивое тело — и без души, без сознания?..Ведомый плотью
А дальше вопрос, который он слышит уже далеко не первый раз. — Вы любили своего отца? — Да.Оставьте лучшее на воскресенье
Даже не раздумывая. Он всегда любил его. Всю жизнь. Даже когда мысленно всаживал ему нож куда-то в грудную клетку. Это… это его любовь. Он просто не может не думать о подобном. И пусть отца теперь нет в живых, пусть его убили… Он вспоминает о нём с теплом. И с тоской — его отняли у него.Я был маленьким плохим мальчишкой… плохим мальчишкой
Со злостью, ненавистью, раздражением — тоже вспоминает, на самом деле. Но это вот зависит от того, в какую фазу, в какое состояние мысль залетит.У меня есть грязный, грязный, грязный, Грязный, грязный маленький секрет
— Значит, уже с детства у вас проявлялось нездоровое собственничество. Это выражается в вещах? — Нет. Я вообще не дорожу вещами. Только людьми. Мне необходим постоянный контакт, иначе я начинаю… злиться. Очень-очень сильно. И никак это не контролирую. — Хорошо.И я не уверен, не уверен, не уверен, что хочу его сохранить
Ну ещё бы. Прямо-таки потрясающе. А ему так хреново с этим живётся, что не описать. Сейчас более спокойная фаза. Она может стать ядерной в любой момент, но пока… пока — мир и покой. Ему даже жаль, что он запланировал так много драк и убийств на сегодня.Поэтому мы кормим себя ложью, чтобы подчиниться теням
Нет. Нет, ему не жаль даже так.Просто потому, что хотим танцевать
— Так, правильно ли я понимаю, что помимо желания быть единственным «владельцем», вам так же хочется убить человека? — О, это связано. С одной стороны, мне жаль лишаться тепла этого человека. С другой стороны… так он точно всегда будет со мной. — Пока гниение не начнётся. — Вот поэтому я до сих пор не убил своих любимых людей. Только покалечил… некоторых. Олегу такое рассказывать можно. Он не сдаст в психушку. Хотя, видит Бог, следовало бы. — Я думаю… — У тебя такое красивое лицо, — перебивает его Аллард, любуясь им с нескрываемой похотью во взгляде. — Знаешь, я очень люблю видеть на нём эмоции. Много-много.Под нашими красивыми идеальными нимбами
На самом деле, он совратил его уже давно. На самом деле, уже на третьем сеансе они трахались, как чёртовы звери. На самом деле… Это маленькая игра. «Помоги мне, пока я соблазняю тебя».У каждого есть секрет
— Кхм, — Олег чуть встряхивается. — Вы…Каков же ваш? Каков ваш секрет?
Он явно ещё пытается держаться.Не стесняйтесь, я никогда не расскажу его
— Особенно интересно наблюдать за твоим лицом… — он усмехается хищно. — Когда ты кончаешь. — Мы пытаемся найти причину вашего расстройства, насколько вы помните. Первоисточник. Я пока склоняюсь к наследственному. В вашей семье все… не без безумия. У Алларда было хорошее детство. Относительно. Он рос с хорошими людьми, а лет в девять с ним вышел на связь родной отец, который дальше растил его, в общем-то, с любовью. Не гнобил, но и не баловал. Если так подумать — во всём этом он сам почти не видит ничего, что могло бы разрушить его. Но он разрушен. Разломан на части. В его голове что-то очень и очень не так, и это проявляется… по-разному. Безумные вспышки гнева. Беспричинная ярость. Адская тяга к садизму. Резкие смены настроения. Таблетки, что выписывает Олег — помогают.О, мистер Психотерапевт
Ненадолго.Если я сопротивляюсь
— Ты просто не хочешь признавать, что, на самом деле… у меня этой причины нет. — У всех есть причины. Шизофрения вот может передаваться по наследству, но я сомневаюсь, что это она. И я так или иначе найду способ помочь вам. Таблетки ведь помогают, пусть и на время? — Сейчас я нуждаюсь в другой твоей помощи, — резко цыкает Аллард, подаваясь вперёд, глядя пронзительно. — Мне не нужны твои рассуждения.Заприте меня и свяжите запястья
Он сокращает расстояние между ними уж очень быстро. Прямо в глаза смотрит, немигающим взглядом. И шепчет хрипло: — Мне нужен ты и твой член…Закрой глаза и послушай внимательно
Выражение лица Олега не меняется, только мышцы заметно напрягаются — на шее, например. Ох, как же его это заводит… так сильно, что хочется в эту шею зубами вцепиться, и грызть, пока в руках не останется лишь бескровный труп. От этих фантазий у него очень быстро встаёт.Я просто знаю, как сильно ты любишь это
— Трахни меня, доктор… — Не на то вы деньги тратите, мистер Герц, — тихо цыкает мужчина, покачав головой. — Отдаю деньги за приём, а в итоге снимаю тебя, как шлюху. Неплохо, как думаешь?Если ты говоришь, ты пропускаешь свой черёд
Олег неожиданно подаётся вперёд, прижимаясь лбом к его лбу. И смотрит пристально, хитро так, неожиданно усмехаясь.Так что заткнись, прежде чем я пошлю тебя к чёрту
— Напомнить тебе, кто тут обычно снизу?.. Они сливаются в поцелуе. Резком, неожиданном, страстном — до укусов и привкуса крови на губах. Кусается всегда именно Аллард, и именно он ведёт себя яростно, в то время как партнёр словно остужает его, делает всё даже слишком медленно. Его это раздражает. Его это возбуждает.У меня есть грязный, грязный, грязный Грязный, грязный маленький секрет
Олег тянет его на кушетку и заваливает, по пути стягивая с него штаны, а после и остальную одежду. Свои лишь расстёгивает, он вообще не любит раздеваться.И я не уверен, не уверен, не уверен, что хочу его сохранить
— Какой же ты медленный, чёрт возьми, у меня так снова упадёт! — У вас никогда не падает, — хмыкает мужчина, тут же нависая сверху и снова целуя его. Нежность сбивает с толку, заставляет думать о том, что что-то здесь всё-таки не так. В этом самом поцелуе — не так. Но плевать, на всё плевать! Ему жарко, ему тошно, ему так хочется почувствовать нечто большее, чем просто поцелуи. Аллард ощущает, как к его ноге прижимается горячий член, и с жалобным стоном льнёт ближе к мужчине, обнимая крепко, вжимаясь всем телом. Он будет вести себя как угодно, он готов быть кем угодно, лишь бы ощущения сводили с ума.Поэтому мы кормим себя ложью, чтобы подчиниться теням
Алларда возбуждают только мужчины. Мужчины, что старше него. Возможно, и это своего рода болезнь? Он так сильно любил своего отца… Но, эй, не настолько же? Не в этом же смысле?Просто потому, что хотим танцевать Под нашими милыми совершенными нимбами
Олег растягивает его медленно. Так чертовски медленно, что хочется вгрызться зубами в его руку, если хотя бы это заставит быть быстрее. А он и вгрызается. Правда, не до крови — в другую руку, что притянул к своему лицу. Ему нравятся пальцы, нравится грызть их, и видеть, как вздрагивает Олег — тоже нравится. Потрясающие эмоции. У него, кажется, какой-то грёбаный фетиш. — Как зверь. Прирученный, но всё равно кусачий, — с едва заметной улыбкой выдыхает мужчина, вновь целуя его, куда-то в шею. — Красивый и яростный. Ты удивительный, знаешь?..У каждого есть секрет
Аллард и рад бы что-нибудь ответить, но у него банально не получается. Потому что пальцы Олега находят простату, и он только и может, что жалобно скулить, хрипеть, извиваясь и пытаясь насадиться на пальцы ещё больше. Так, чтобы даже больно было. Он любит боль так же, как причинять её, он хочет этого!Расскажите мне всё о своём
— Пожалуйста… — Хочешь чего-то? — невозмутимо интересуется мужчина, вылизывая его шею влажным языком, чуть прикусывая ключицы периодически. — Тебя. Хочу тебя… — А попросить? — Жестокий… ублюдок! — взвыв, Аллард всё же хрипит. — Пожалуйста. Прошу, прошу, прошу…Любовь. Ненависть.
А в следующий момент он выгибается в жалобном крике, потому что теперь партнёр не медлит — проникает в него на всю длину, резко, заставляя глаза повлажнеть от выступивших слёз. Больно. И прекрасно одновременно, потому что он до дрожи любит — именно так. И к чёрту всю нежность, он хочет жёстче, хочет, чтобы кушетка под ними сломалась к хуям! Олег обхватывает его руками, чуть приподняв, и словно извиняясь — целует шею нежно, мягко проходясь по кадыку, подбородку. — Самый красивый… И вот такие фразочки — каждый раз. Каждый раз ощущение, будто они тут не трахаются, а… «любовью занимаются». Но ему это, на самом-то деле — нравится. Царапать его спину до кровавых борозд — тоже нравится.О, как мы играем в игры
Мужчина двигается быстро, совершенно не жалея его, вырывая протяжные, хриплые крики из груди. И в контраст с движениями — целует, лишь легонько прикусывая, вылизывая всё, что видит. Алларда это сводит с ума. Хотя — о, боже — он ведь совсем сумасшедший и без того!Никакого самоконтроля
О них точно знают все вокруг, вся сраная больница, но ему так хорошо и так плевать, что он перестаёт думать об этом даже слишком быстро. Только вскрикивает отчаянно-блаженно от каждого толчка, что отзывается жаром, током и болью во всём теле.Любовь. Ненависть.
Олег неожиданно выскальзывает — прямо под его хнычущий скулёж — но всё это лишь для того, чтобы перевернуть парня на живот. А следом он хватает его за волосы — такие чертовски длинные и золотистые — и буквально наматывает на кулак, теперь начав вбиваться в податливое, крикливое тело ещё яростнее, ещё быстрее. Аллард даже не пытается сдерживаться — стонет громко, призывно, прогибаясь послушно, подставляясь под каждое касание. И все они — мягкие, ласковые, хотя рука продолжает крепко сжимать волосы, а движения даже не думают замедляться. Чужие пальцы вдруг находят его соски — и начинают ласкать неожиданно. По очереди, мягко, но очень ощутимо, заставляя извиваться ещё интенсивнее, то ли в попытке уползти от этих ощущений, то ли наоборот — прильнуть ближе. Только с ним так хорошо, только он заставляет так кричать, почти срывая голос…Не уверен — сдаться или играть
— Олег… — почти скулит парень умоляюще. Он уже близок к финалу, он чувствует, что долго не продержится. И в этом случае помощь старшего товарища тоже очень нужна. Чтобы…Теперь мы вне контроля
Олег перехватывает основание члена парня пальцами, сильно так, не давая сорваться. Аллард буквально кричит, заметавшись в отчаянии, почти в чёртовой агонии. Потому что он хочет кончить — вот прямо сейчас, в эту секунду… и не может! Идея сразу же кажется ужасной, внутри вскипает злость, и он рычит хрипло, дёргаясь, стараясь скинуть с себя мужчину. Но тот держит его — крепко, продолжая двигаться, блаженно постанывая ему на ухо. — Хватит… хватит, хватит! Это не стоп-слово. Он знает. Они оба знают. Ему просто хочется выплёскивать злость хоть как-то, сбивать чёртово напряжение. — Прекрасный голос… — Отпусти! Все вокруг уже привыкли, наверное. Уж на это точно плевать им обоим. Им хочется одного. — Олег! — Проси. — Нет! Пальцы вокруг члена сжимаются сильнее, и терпеть уже просто невозможно, потому что это больно. И так чертовски потрясающе… — Умоляю… — Да?.. — Я хочу кончить… хочу, пожалуйста, не мучай меня!.. — почти плачет. А когда пальцы всё же разжимаются… Кричит. И кончает, разукрашивая кушетку белёсыми разводами. Почти в тот же момент он ощущает внутри себя тёплую влагу — и стонет хрипло, следом вдохнув поглубже. Он знает, что это ещё не всё. И Олег знает — потому выскальзывает из него, вскользь вытирает член салфеткой — чёрт знает зачем — чтобы тут же перевернуть своего прекрасного пациента обратно, на спину. Сам он стоит на коленях всё на той же кушетке. А Алларду приходится кое-как сесть, чтобы мужчина смог оказаться на нужном уровне. К члену парень тянется с животной жадностью, с таким видом, будто вот-вот откусит. Облизывает влажно, почти целует, проходясь губами по всей длине, и тут же пропихивает к себе в рот с блядским, блаженным чмоканьем. Ему нравится вкус, нравится тепло и даже запах, что сводит его с ума, заставляет совсем озвереть. Аллард сосёт так, будто от этого зависит его жизнь, и это, в общем-то, действительно так. Отчасти.Розы красные, а моё сердце чёрное
— Какой же ты… Блядь? Шлюха? Ублюдок?Восторженные, мы кормим нашу одержимость
— Красивый. С членом во рту, спутанными волосами, влажными от слёз глазами и стекающей по подбородку слюной? Ну ещё бы, охуеть какой красавчик, таких свет не видывал. Он не спорит — лишь поднимает любимейший член заново, добиваясь того, чтобы встал хорошенько, крепко. А дальше лишь заводит ещё больше — вылизывает, прижимает к горячим щекам, играет языком, издавая при этом совершенно безумные звуки. Он псих, ему можно делать всё, что угодно! В какой-то момент пальцы Олега вплетаются в его волосы, снова сжав — сильно, крепко, потянув на себя. Заставляя принять на всю длину, едва не подавившись.Потому что роли, что мы играем
— Хороший мальчик.Обусловлены жестокими замыслами
О, он старается! А Олег хватается за волосы обеими руками — и смыкает их за собой, сделав почти поводья. Забавно, конечно… но теперь даже не шевельнуться! Аллард невольно дёргается, булькая глухо, пытаясь отстраниться. В какой-то момент его накрывает невольная паника, но… Мужчина отпускает, шепнув: — Умница. Так и надо. В этот раз чуть-чуть подольше. Теперь Аллард смотрит на него взглядом преданной собаки, которую похвалил хозяин. И скулит так же, лизнув головку члена. — Трахнешь меня снова?.. Просит так, будто это не он тут всем командует. Олег попросту не может ему отказать. Теперь мужчина сам укладывается на спину, поудобнее. А парень с довольным смешком забирается следом, нависнув над ним, устраиваясь получше. — Чего это ты смеёшься? — заинтересованно щурится Олег. — Наконец дошли до моей любимой части, — с блаженным хрипом поясняет Аллард. И направляет его член в себя, чуть опустившись, лишь на самую головку. Чтобы точно не промахнуться. А дальше… Дальше он хватается рукой за горло мужчины, глядя на то, как потрясающе меняется его взгляд. Давит, сжимает действительно сильно, чтобы не убить, но явно лишить кислорода. Нет ничего лучше. Олег сам не делает это с ним. Зато он сам делает это с Олегом! — У тебя такой взгляд… — стонет парень, следом резко опускаясь на член, сразу на всю длину, вновь закричав. К первой руке присоединяется вторая, а партнёр даже не пытается остановить его. Лишь вдохнуть — пытается, дёргаясь под ним конвульсивно, прямо в то время, когда он двигается на нём. Постепенно разгоняясь, насаживаясь с хриплыми стонами, изредка отпуская чужое горло. Он не хочет убить, верно же? Хочет-хочет-хочет. Разорвать на части. Задушить. Растерзать. Сделать абсолютно, полностью своим. Аллард сжимает руку чуть сильнее… и снова отпускает, любуясь синяками на шее Олега. — Так красиво… Олег не спорит — лишь хрипит, дышать пытается, и смотрит на него каким-то совершенно… Влюблённым взглядом. Аллард отвечает ему точно таким же. Его, может, и не так сильно заводят нежности в процессе. Но… Он никому, никогда не отдаст этого человека. Вообще никогда. Аллард двигается чуть быстрее, почти прыгая на его члене, и теперь не душит — лишь наклоняется, чтобы поцеловать. Глубоко, сладко, жарко, лишая воздуха ещё и так. Мучает… и дарит небывалое наслаждение одновременно. Олег бы не позволял ему подобного, если бы сам не хотел, верно же?.. — Стой, — вдруг выдыхает мужчина. Аллард и впрямь останавливается. — Трахни меня, — хрипит Олег, глядя на него плывущим взглядом.Ну, мистер Психотерапевт… если Вы настаиваете…
И парень, внутренне дрожа от предвкушения, тут же сползает с члена, опускаясь вниз. Найти ценную баночку — раз плюнуть. Снять одежду с партнёра — чуть сложнее, но и это в прошлом. И только одно останавливает его от резкости.У меня есть грязный, грязный, грязный, Грязный, грязный маленький секрет
— Пожалуйста… не делай больно. Это прямо по сердцу режет. Раньше он ещё и бил его в процессе. Остановился лишь тогда, когда Олег, заглядывая ему в глаза, попросил больше так не делать. Это ранило Алларда. Это заставило его прекратить избиение. Аллард бьёт всех, но только не Олега. Он старается. Действительно старается, вот тут даже не спешит, член вот ласкает, проходясь языком, не давая опадать. А ещё ловит губами яички, почти катая их по рту, наслаждаясь хриплыми, задушенными стонами мужчины. Вот так тоже — приятно. Вот так, в общем-то… потрясающе.И я не уверен, не уверен, не уверен, что хочу его сохранить
Аллард заканчивает подготовку через какое-то время, и к этому моменту член ноет так, что держаться уже нет сил. Он упирается горячо, тут же проникая внутрь — нарочито медленно, держась за Олега, глядя ему в глаза. Чтобы каждую эмоцию видеть, в деталях, ох, да… Мужчина стонет жалобно, удивительно громко, тут же прогибаясь больше, обнимая его неожиданно. Алларду крышу срывает, всё, конец — начинает двигаться. Быстро, почти сразу же разгоняясь до бешеного темпа, вбивая несчастного психотерапевта в кушетку, которая ну точно вот-вот сломается под ними.Поэтому мы кормим себя ложью, чтобы подчиниться теням
— Мой… ты только мой, слышишь?.. Олег мычит что-то невразумительное.Я просто хочу встряхнуть тебя
— Мой ведь?.. — Да, — всё же выдыхает, прогибаясь ещё больше. — Ещё немного. Давай, без болтовни… — Ты тоже любишь поболтать, — усмехается Аллард, но следом, действительно, ускоряется ещё больше. Ему нравится всё в этом человеке. Чувствовать его в себе. Быть в нём. Трахаться без остановки — с нежностью, с болью, с криками и слезами. Никогда такого не было. Никто не мог выдерживать… его. Характер, извращения, фетиши. Олег для Алларда… просто идеален во всех смыслах.Твоим чёртовым идеальным нимбом
Кончает он неожиданно даже для самого себя — с сиплым вскриком, куда-то внутрь мужчины, вжавшись лбом чуть пониже его шеи. Олег срывается следом, с задушенным стоном перепачкав собственный живот пятнами спермы. Несколько мгновений они просто лежат, наслаждаясь ощущениями, мгновениями и друг другом. А после Аллард всё же выскальзывает. И кусает партнёра — неожиданно, резко, оставляя на уже измученной шее ещё более тёмное пятно. Олег лишь вздрагивает, после потянувшись за салфеткой и наскоро вытерев себя. После же… он неожиданно роняет парня на себя, и переворачивается вместе с ним. — Ты что? — удивлённо шелестит Аллард. — Добью тебя, — почти урчит Олег, в следующее же мгновение снова вбиваясь в него сильным движением.У каждого есть секрет
Аллард уже едва может кричать, но он всё же выдаёт громкий, изумлённый стон. И вновь утопает в безумных, резких движениях, которые заставляют его буквально рыдать — от наслаждения вперемешку с болью. То, что ему необходимо… Так прекрасно. Так ужасно. Олег совершенно не щадит его, лишь поцелуи всё такие же невесомые, прямо-таки любовные, и это сводит его с ума. — Ещё, ещё, ещё… задуши меня… задуши…Каков же ваш?
Мужчина всё же сдавливает его шею — не очень сильно, но теперь Аллард слышит в своих ушах ток крови, чувствует, что дышать становится тяжелее, и от этого ему настолько хорошо, что сил никаких нет. Блаженные хрипы перемешиваются с плачущими стонами, он уже просто не выдерживает такого количества ощущений, а Олег продолжает трахать его — размашисто, сильно, вдавливая в кушетку и сжимая горло — всё ещё даже не до синяков.Каков ваш секрет?
Всё кончается резко — новым всплеском спермы, которой, в общем-то, уже и нет почти. Выжали друг друга до суха.Не стесняйтесь, я никогда не расскажу его
Аллард едва помнит то, что было дальше. Он точно помнит тёплые руки, помнит, как его одевали и несли куда-то. Но дальше — полный провал. Возможно даже, что он вырубился. В следующий раз он приходит в себя уже в кровати, на мягких простынях. А рядом… тёплый Олег, поглаживающий его волосы — чуть влажные после душа и расчёсанные. Парень даже не говорит ничего — просто сдвигается чуть ближе, тихо-тихо засопев, тепло так. А мужчина неожиданно шепчет: — На следующем сеансе попробуй сосредоточиться, хорошо? Я хочу разобраться во всём, чтобы выписать новые лекарства. Аллард, размякший и согретый, едва ли не плачет от нахлынувшей безысходности: — Я не могу себя контролировать. Эмоции меня захлёстывают, я будто становлюсь не собой. Сколько боли я причинил людям из-за этих вспышек? В конце концов, в итоге я избил даже того, с кем провёл большую часть своего детства. Я… не верю в то, что с этим можно справиться. Ему так больно, что нечем дышать. И боль эта определённо не физическая. Слёзы душат. Олег обнимает его, ласково прижав к себе. Его шёпот вновь звучит, прямо рядом с ухом: — Верю я. И я обязательно помогу тебе. Мы пройдём через это вместе. Хотя бы мне… ты веришь? Аллард плачет. Раз Олег говорит… возможно, у него правда получится? Возможно, когда-нибудь придёт день, когда он перестанет так неистово желать убить того, кого так сильно любит?.. А он такой красивый. Этот теплый взгляд, эти касания — заставляют плакать ещё отчаяннее. Он же… не заслуживает такой любви. Он за свои планы заслуживает пули в висок, не больше. Чтобы руки не марать. Но они всё же вместе. Олег действительно любит его, он чувствует, знает. А сам Аллард… Действительно любит Олега. — Веришь? — вновь спрашивает мужчина. Как можно так смотреть? Как можно верить в то, что такому ублюдку, как он, можно помочь?.. Глаза мокрые. Но на губах — благодарная улыбка. — Я верю. В конце концов, у него только это и остаётся. Вера и таблетки. Вера… и таблетки.***
Олег знает, что за ними так или иначе, но придут. Придут за Аллардом, за его жизнью. Это всё равно случится, из найдут где угодно. Он сам мог бы сбежать, чтобы не попасть под смертельный выстрел вместе с парнем, но… Олег прижимает к себе спящее тело, поглаживая по волосам нежно-нежно. Умирать — так рука об руку. Но… и этот расклад его не устраивает. Шёпот — еле слышный. На деле — обещание: — Я спасу тебя. Он найдёт способ помочь ему. Выпишет те лекарства, что всё же помогут. Не даст полностью упасть в безумие. И, если удастся, сделает всё, чтобы вместо жизни Алларда… Забрали его жизнь.