Цена

Над островом падали сумерки, постепенно переходя в поздний вечер. Приятный весенний вечер встречал четырех людей, неподвижно лежащих на вершине холма. Ветер дул с севера, слегка поглаживая кожу. Последний луч холодного, неприветливого солнца сделал последний реверанс и пропал. Наступила темнота. Не было видно практически ничего, а отряд, каждый человек в котором держал под прицелом трехэтажный дом с зеленой крышей почти полтора часа. Не так давно туда приехал УАЗ, из которого, как один, вылетели четверо человек и моментально обосновались в доме. Поскольку сужение боевой области должно было произойти к десяти часам утра, они рассчитывали переночевать там. И сделать они это решили прямо перед носом у отряда Квартета. Начался мелкий дождь. Неприятный, весьма раздражающий, постоянно норовил попасть за шиворот и вызвать дискомфорт. - В маске с прорезью ебало чешется, - прервал тишину тихий, кажущийся вкрадчивым голос в наушниках, принадлежавший Серпантину. - И жарко, - подхватила Флер, вытерев на лице пару капель, стекающий на переносицу. - Мы полтора часа держим периметр и заебались уже ждать приказ! - недовольно шикнул Пломбир, заправив бороду под воротник плаща. Пломбир был колоритным дядькой, по-своему. Худой, субтильного телосложения мужчина лет сорока, отдаленно напоминающий Деда Мороза. К тому же очень рассудительный, если он что-то и говорит, то уж наверняка по делу и не болтает лишнего. - Никто вам не будет отдавать приказ, - спокойно ответил на возникший упрек мужчина по позывному Квартет, которого все почему-то негласно считали главным в отряде еще с того момента, как пришла "повестка". - Если хотите - пожалуйста, штурмуйте, вас я не держу. Однако, согласитесь, что атаковать проще, если они будут в меньшинстве. - Мы уже полдня тут лежим, сука, ноги отнялись, все из-за твоей прихоти, - нервно дернулся всем телом Серпантин, сидевший в кусте, облокотившись спиной на его крепкие ветви. - Какой еще прихоти? - возмутился чуть ли не в полный голос Квартет. - Брать конкретно этот дом, - уточнила Флер, заматывая вместе две обоймы от "Винтореза" неизвестно где найденной зеленой изолентой. Очевидно, это давало преимущество в плане скорости перезарядки, и обратив внимание на ее телодвижения, Пломбир решил провести подобную операцию со своими обоймами от калаша, только вместо изоленты пришлось использовать небольшого размера странные кожаные ремешки с металлическими бляхами, найденные в карманах плаща. - Вы предлагаете вернутся в город, - глава отряда произвел движение рукой, которое указывало куда-то им за спину, - и надеяться, что мы сможем без шума и пыли войти в дом на окраине, надеясь только на то, что он никем не занят? В их эфире повисла тишина. Никто либо не нашел ответа, которым можно было бы парировать и как-то продолжить разговор, либо просто было лень нагнетать ситуацию, либо все старательно делали вид, что им лень, отказываясь признать поражение в этой словесной перепалке. В окне мелькнул силуэт. Нестройно клацнули винтовки, снимая предохранитель. Человеческая фигура снова появилась, только уже в соседнем окне. Едва слышно скрипнула открывшаяся деревянная оконная рама, поскольку уже с приличной силой моросил дождь, ударяясь об листву на деревьях и мелких кустарниках, которых было очень много на том участке острова, где они находились. Было видно, что человек замешкался, слегка засуетился, было видно, как он что-то достал из кармана на куртке. Появился небольшой огонек. Сигарета. Весь отряд держал прицел на его фигуре. - Накурюсь до тошноты, не боюсь, не то, что ты, - практически шепотом, вполголоса фальцетом пропела Флер какую-то популярную песню, делая поправку на расстояние, поскольку у "Винтореза" эффективная дистанция для работы - не больше сотни метров. - Пломбир, не стреляй, - даже не удосужившись повернуться в его сторону, пробормотал Квартет, - еще нам не хватало твоего торжественного "пука". Пломбир, у которого на М24 отсутствовал глушитель, утвердительно кивнул. Остальные же, имея приборы бесшумной стрельбы на своих М24, одновременно вдохнули, и, не сговариваясь, произвели три одиночных выстрела по фигуре. Сигарета выпала у него из рук, однако мужчина упал всем торсом на край подоконника, положив одну руку на грудь, а затем прозвучали два выстрела из револьвера, после чего он упал внутрь комнаты. - Одна в щеку угодила, косой мудила, - выдал Пломбир, цокнув языком, закидывая ремень со снайперской винтовкой за спину, и выхватывая из под ремня UMP45. В соседних окнах мелькнули несколько фигур. На третьем этаже захлопнулось окно, практически одновременно с ним внизу показались занавески. Идеальный момент для атаки. - Надо брать, - уверенно сказал Квартет, - достаньте гранаты. Серпантин, кое-как встав из куста, дернул плечом, в которое последние два часа упиралась М24. До дома было приблизительно метров сто по склону вниз, и это было настоящим испытанием, поскольку если в них начнут стрелять, укрыться им будет некуда. А возвращаться на холм на любом из этапов спуска - то еще удовольствие. По команде Квартета отряд рванул к дому, причем все на расстоянии по нескольку метров друг от друга, дабы в случае стрельбы со стороны обороняющихся не зацепить кого-либо из своих товарищей. Каждый понимал, как может этот спуск закончиться для каждого из них, ведь, наиболее вероятно, раненному не смогут прийти на помощь, это риск погибнуть всем. Только умирать никто не планировал. Они встретились под крыльцом какой-то одноэтажной пристройки дома, никто не отстал, никто не ранен, но не заметить их не могли. Отдышавшись, без команды и какой-либо коммуникации они проверили боеспособность их оружия. Квартет, как старший, предложил проверить этот сарай, только при условии, что ему организуют прикрытие и пойдет он туда не один. На прикрытие свою кандидатуру предложил Пломбир, поскольку у него был UMP45, которым вполне можно было стрелять в закрытом помещении, не боясь рикошета. - Возьми фонарь, - протянула ему руку Флер, в которой лежал казенного вида фонарь. - Не хватало еще, чтобы вас там всех обухом огрели. Отдаленно напоминающий Деда Мороза мужчина благодарственно кивнул и, одним ловким движением руки, как говорится, "присобачил" его вместо вертикального цевья, отдав его на хранение все это время сохранявшему молчание и находившимся рядом Серпантину. Бессмысленно было медлить, и, пару раз подпрыгнув на месте, Квартет подошел к двери, рядом с ним оказался в ту же секунду Пломбир. Серпантин и Флер заняли прекрасные позиции около угла дома, которые позволяли не только держать под прицелом выход из дома, но и давали быстрый доступ к пристройке, если вдруг их товарищам понадобится помощь. Мужчины отворили дверь. Квартет не видел практически ничего, однако, как только включился фонарь, мрак отступил и он оглядел помещение, в которое они таким бесцеремонным образом ворвались. Типичная подсобка, в которой стояла Бог его знает каких размеров куча хлама, среди которого он разглядел детский велосипед, с практически выцветшей, но по-прежнему все еще различимой надписью "Пионер". У него был когда-то в детстве, или, уже можно сказать, в другой жизни, такой же лясик, и он так же находился у бабушки с дедушкой в деревне, ждал его каждое лето в его комнате, любезно протертый от пыли. Можно было бы много чего еще вспомнить, только не сейчас. Выбраться бы с этого места, вернее, просто выжить, а потом их обещали забрать. Хотя, Квартет уже хочет признаться, что не надеется уже ни на что, кроме смерти, которая непременно должна быть быстрой и безболезненной, пусть от этого и не очень красивой. Его взгляд выхватил пустую керосиновую лампу, которая, казалось, смотрела на напарников своими стеклянными, конкретно исцарапанными стенками. - И врут календари, - тихо пропел Пломбир, угадав, на что смотрит его товарищ. В эту же секунду послышался, треск, звук падающего металла и крик. Квартет обернулся, и тут же потерял ту нить, которая так плотно связывала его с реальностью. Следующие несколько секунд в пристройке был полный хаос, а именно: крик Пломбира, периодически прерываемый вскриками незнакомого человека, плясавший по стенам и потолку луч фонаря, который время от времени бликовал и слепил главу отряда и непонятные лязгающие звуки, напоминающие взмахи ножом. Истошные крики товарища вернули Квартета в сознание, однако практически тут же обратно выкинули его хорошим, конкретным, резким и сильным ударом прикладом оружия в челюсть. Завалившись на какие то коробки в углу подсобного помещения, старший в отряде оказался свидетелем реконструкции спасения рядового Миллера из очень известной компьютерной игры, в которую он любил играть в молодости, приблизительно лет десять назад. В пристройку первым влетел Серпантин, который, надо отдать должное, не растерялся и моментально сбил с ног незнакомца хорошим хуком в солнечное сплетение, который был исполнен прикладом его АКМ. Что еще успел отметить Квартет, тот факт, что свет фонаря больше не плясал и неподвижно светил в стену напротив. В подсобку вошла Флер, и, увидев, что Квартет все еще в сознании, подбежала к нему и, едва заметно, буквально на пару секунд засуетилась и достала шприц, и отдернув по локоть рукав его пальто, разглядела вену и всадила укол, снова, невесть откуда взявшегося морфина. Как только темные круги в глазах пропали, глава отряда первое, о чем вспомнил, озвучил в адрес Флер, которая фиксировала жгут, технология завязывания которого принадлежала старому австрийскому врачу Эсмарху: - Седой все еще живой? Она мельком глянула на него, и ее взгляд произвел на главу отряда впечатление, что все весьма паршиво. - Пока что да, но ненадолго, - она закончила с перевязкой резаной раны на бедре мужчины, которую он даже не чувствовал, - вроде как горло конкретно порезали. Его размышления прервала девушка, подавая ему его рюкзак, в котором что-то нещадно гремело: - Попей воды, а то губы уже синие почти. Мужчина тут же запустил руку в рюкзак, и нащупав там бутылку с водой, он прильнул к горлышку, жадными глотками отправляя жидкость через горло в организм, хотя обезвоживание еще не наступило. Он снова вспомнил про смертельно раненого в шею напарника, и, как только смог встать, достал из пальто ПМ, и подошел к товарищу. Он лежал с закрытыми глазами, которые впоследствие еще и закатились, но пальцы правой руки все еще шевелились и даже время от времени сжимались в кулак. Пульс был, и к тому же он дышал, а, значит, следовательно, был в сознании и все чувствовал. Каждый вздох отдавался дикой болью по всему телу и сильным ударом внутри головы, словно внутри сидела обезьянка, только в отличие от той, которая была в одном мультфильме, не играла на тарелках и литаврах, а иногда била со всей силы по коре головного мозга. Квартет подумал и решил, что оставлять в таком состоянии товарища нельзя, ведь даже заколоть его до беспамятства обезболивающие, поскольку с наполовину отрезаной от шеи головы не выживают ни на поле боя, ни в больнице. Прозвучал одиночный выстрел. Серпантин, который все это время держал лежащего мужчину ногой, которая стояла на шее, наконец обернулся и едва слышно пробормотал: - Давно пора было. На нем повисло два не очень понимающих взгляда. Он понял, что, возможно, неправильно выразился, и тут же уточнил. - Я имел ввиду, что он мучался лежал несколько минут, - уловив непонятные движения лежащего на полу, он только сильнее надавил на шею, но при этом не давал ему возможность умереть от удушения. Было видно, что у него был опыт в этом вопросе, что само по себе было очень жутко. Молчание нарушила Флер, все это время стоявшая около двери в подсобное помещение, прямо за спиной у главы отряда: - Что с этим чудом мы будем делать? Все обратили внимание на лежащего на животе мужчину, которому Серпантин на давал двигаться, придавив ноги каким-то давно отсыревшем куском дерева. Это был мужчина не очень старый, примерно лет сорока, или же сорока пяти. Неприятная внешность, скулы, морщины по всему лицу, спокойный взгляд, не выражавший абсолютно ничего. Кажется, будто он уже принял свою участь и ждал своей смерти точно так же, как и Пломбир пять минут назад - спокойно и быстро, от пули в голову или очереди в корпус. Квартет же думал несколько по-другому, а потому снял один из кожаных ремешков с металлической бляшкой с соединенных не так давно обойм от UMP45, который принадлежал их напарнику. Пока Флер смотрела в окно, Серпантин активно напевал какие-то отрывки из неизвестных девушке песен, наблюдая за злодеяниями старшего. Весь его замысел в действии занял не больше пары минут. "От души" зарядив ногой по вискам пару раз, он взял стоящую на полке канистру из под бензина, и, все же, его ожидания оправдались: в бутыле оставалось чуть-чуть бензина. И вонял он так, словно стоял тут не одно десятилетие. Облив пленного почти полностью, он ударил его снова, на этот раз по почке ногой, на которой был надет хороший армейский берец. В тот момент, когда лежащий на полу закричал, Квартет успел облить его лицо остатками бензина, надеясь, что попал в глаза и в широко открытый рот. Смерть будет, наверное, незавидная: бензин впитается в кожу, и, очевидно, плохо повлияет на организм, а так же попавшие в рот и глаза остатки выжгут наверняка половину организма. Хоть процедура и проста, но ее результат неплох. Очень даже неплох, стоит отметить. Спустя какое-то время глава наконец-то встал в полный рост, и ударив пару раз от души по руке пленного берцем и повернулся к своим товарищам. Мужчина, не смотря на обильное кровотечение из виска, все так же прибывал в сознании и очень сильно потел, вены на его лбу вздулись и в принципе было видно, что все он понимает и чувствует. Флер хотела было обернуться, однако остановилась на середине движения и, толкнув дверь наружу, бросила через плечо: - Фу, блядь. Неизвестно, хотела она продолжить эту фразу или нет, но больше она не смогла бы озвучить ни одну мысль, даже если бы очень хотела. Бездыханное тело тут же упало перед явно того не ожидавшими мужчинами. Серпантин, который шел прямо за ней, на природном рефлексе отшатнулся назад и вскинул ствол своего АКМ. Квартет молча указал на тело девушки, лежащее перед порогом пристройки лицом вниз, широко раскинув руки, словно она встречала того, кто ее убивал, вскинув обе руки так высокого, как она вообще могла. - Стреляли ей в затылок, значит сзади, из дома, - он достал из подсумка Серпантина "телескопичку" и аккуратно, будто вымеряя каждый шаг подошел к порогу и повернул телескопическое зеркало стеклом вверх. Его догадка подтвердилась - окно третьего этажа было открыто, однако, там уже никого не было. Быстро рассмотрев остальные окна и не обнаружив там никого, он не оборачиваясь передал товарищу его телескопическое зеркало и вытянул из-за спины АКМ, который до сих пор болтался за его спиной. Предварительно натянув на ствол "калаша" пламегаситель, он пальцем показал напарнику сохранять тишину и указал направление движения: налево, за ближайший угол дома, где с той стороны должен был находится вход внутрь. Отмахнув рукой "на раз-два-три" он выскочил из пристройки, не забыв перепрыгнуть тело уже бывшей напарницы. До угла дома они добрались без происшествий, однако в их планах было все таки отвоевать этот дом для ночёвки, поскольку наручные часы показывали только половину девятого вечера, мысль просто уйти, отдав этот дом неприятелю, сразу полетела в тартарары. - Надень пламегаситель, - Квартет указал Серпантину на его АКМ, - еще не хватало сейчас рикошет словить или ослепнуть от вспышек. Здесь мужчине нечем было возразить на высказывание своего товарища, поэтому он исполнил просьбу. Хоть глава отряда и вел себя иногда как полная сука, однако он отрабатывал свое положение в команде в полной мере: он открывать дверь первым снова вызвался, не смотря на то, что его напарник стоял ближе ко входу, чем он. Медленно подталкивая левой рукой дверь, правой рукой он заводил ствол автомата Калашникова глубже в помещение, по мере открывания двери. Никого не заметив сначала, он резко ворвался в дома и в один прыжок упал за ближайшую софу, что, конечно, в случае обнаружения его противником не давало никакой защиты, однако, это все-таки давало призрачную надежду на спасение в случае непредвиденных обстоятельств. Следом за ним в помещение вошел Серпантин, который сразу заприметил лестницу в углу комнаты, которая вела наверх, посему держал ее на прицеле. Квартет, уловив движения напарника, взял с него пример и так же держал в мушке лестничный пролет, передвигаясь к нему ближе, прижавшись спиной к стене, параллельно своему напарнику. Серпантин первый ступил на лестничный пролет, и, словно вымеряя каждый шаг, начал подниматься по ней. Почему-то ему начинало казаться, что живым, или по крайней мере целым из этого дома он не выйдет. Задумавшись, он сам не заметил как поднялся на последнюю ступеньку. Понадеявшись на милосердность богини Удачи, он сделал резкий выпад из-за угла и.. Перед ним предстал во всей своей красе пустой коридор длиной в несколько метров, в конце которого начиналась жилая комната. Однако что там было - неизвестно, поскольку она была, очевидно, за поворотом конца коридора. Только расслабив голову, но не стойку, Серпантин заметил, как в коридор, в паре метров от него влетела осколочная граната, отдавая в глаза бликами от света луны, который падал на свежекрашенный ребристый бок. "... поверхность ребристая, очевидно свежая темно-зелёная краска, продогловатая, вытянутая форма... наступательная осколочная граната Ф1..." Граната наконец упала в метре от него, и в голове пронеслось последнее, что он мог подумать: "Конец." Квартет, только услышав металлический звук, сделал шаг назад, спустившись на одну ступеньку лестничного пролёта вниз, все так же, внимательно наблюдая за действиями Серпантина, который продолжал держать под прицелом невидимую ему часть коридора, оставаясь стоять в боевой стойке. Еще один звук металлического удара об стену заставил Квартета прижать автомат Калашникова к груди, как по команде "ровняйся", и прыгнуть вниз по лестнице спиной вниз, надеясь на то, что РПС и рюкзак хоть чуть-чуть смягчят падение. Пока он летел, он успел отметить, что его товарищ по-прежнему продолжал стоять в боевой стойке, и в следующий момент прогремел хлопок, в доме стало очень светло, парень тут же ослеп. Когда он открыл глаза, в комнате уже стоял смрад, оставшийся от дыма, запах гари и, что было немного неприятно, запах паленого мяса и металлический привкус во рту. В глазах постепенно перестало двоится, и только сейчас Квартет принялся приводить себя в чувства. Поняв, что он лежит на спине в паре метрах от начала лестничного пролета, он ощупал лицо, чтобы начать понимать, что он может контролировать тело - ощупывать лицо после контузии действительно помогает, в частности, чтобы снова начать осознавать себя как нечто, или же что-то материальное - подергал ногами и удостоверился, что не ранен, все части тела целые и в общем он не травмирован, что его очень удивило, и, можно сказать, порадовало. Только сейчас заметив, что он ничерта не слышал, поскольку в этот момент звон в ушах начал пропадать, он перехватил АКМ, который вполне закономерно лежал у него на груди, и направил его ствол вверх, в начало лестничного пролета второго этажа, поскольку услышал очень громко топающие наверху шаги. Как только из-за угла дверного косяка высунулся шлем, Квартет прильнул к мушке "калашникова" и, через пару секунд, уже когда успела появится голова из-за угла, мужчина из этого же положения выпустил короткую очередь по человеку, стоящему на верху лестницы, и как только услышал крик от него, вскочил и спрятался за ближайший диван, и тут же понял, что из губы идет кровь. Достав обойму, он проверил количество патрон и недовольно цокнул языком: на одно человека ушла большая часть магазина. Внимательно прислушиваясь к звукам, доносящимся с верхнего этажа, он перевернулся на спину и расстегнул напашную сумку, в которой, очевидно, лежало около сотни патронов, которые подходили для его АКМ, россыпью. Один за одним, отправляя в рожок по патрону, он продумывал план дальнейших действий. Учитывая его нынешнее положение, тут никакой стратегии и плана дальнейших действий не может быть, поэтому он решил надеяться лишь на удачу. Зафиксировав напашную сумку, он отправил "целую" обойму в один из карманов РПС, и, проверив вторую обойму и удостоверившись в том, что она тоже "полная", вставил ее в АКМ. Высунувшись из-за угла дивана, он выставил ствол АКМ, и убедился, что оппоненты так и не решились его атаковать, встал в полный рост и начал медленно продвигаться к лестничному пролету, все также удерживая под мушкой АКМ лестничный пролет. Как только он встал на первую ступень, он решил действовать наверняка. Квартет выпустил очередь по косяку, в угол, и, к его удивлению, шестое чувство его не подвело - раздался протяжный стон и стена напротив угла окрасилась в яркий цвет крови, которая даже попала на дульный тормоз АКМ. Медлить было точно нельзя, и, схватив лежавшую у него под ногами на лестничном пролете пустую обойму от М416, он с большим запасом замахнулся, и от души кинул ее за правый угол, в комнату, при этом громко крикнув: - Граната! В эту же секунду он выскочил в комнату, будто черт из табакерки, с силой зажав спусковой крючок в сторону неуклюже убегающего за ближайший угол человека. Говорят, что в спину стреляют только подлецы и предатели? Что-ж, предателем Квартет не являлся, даже наоборот: он всегда старался помогать своим и бил чужих, а насчет подлеца - вполне мог подтвердить, и не только словами. Наверное, поэтому он стрелял он из АКМ с недрожащей, твердой рукой и без всякого угрызения совести. По пути к лестнице, ведущей на третий этаж, мужчина, в которого стрелял Квартет, словно начал падать, как от подсечки под ногу. Брызнула яркая, алая кровь и противник упал замертво, поскольку навряд ли мог выдержать очередь в корпус со спины, по инерции пролетев еще метр и со всей силы влетел лицом в первые ступени лестничного пролета. Только Квартет успел вернуться за угол коридора, и тут же похвалил себя за это: по углу пролетела очередь из М416. Повисла тишина, было слышно как противник переминается с ноги на ногу со стороны следующей лестницы, очевидно нервничал. Это скорее не слышалось, это чувствовалось. Время словно замерло, будто ожидало каких-либо действий со стороны людей. Первым решил пойти на контакт наш главный герой Квартет: - Мужик, как оно? С другой стороны этажа что-то произошло. Возможно, судя по звукам, он копался в рюкзаке, но как только противник услышал голос Квартета, возможно испугался, а, возможно, просто из мер предосторожности нацепил рюкзак обратно, на спину. - Не очень, знаешь ли, - в его голосе слышались деловые нотки, - может как-то попробуем разойтись? После того, что сделал его дружок с Пломбиром, договариваться не хотелось, а следовательно мирный путь разрешения всей этой ситуации был абсолютно исключен. Однако, по своей натуре, Квартет не жалел плохого, а плохого в этом мире было много. Например, мужчина, стоящий на другом лестничном пролете. Поэтому он решил сыграть максимально грязно и нечестно: - Давай, я готов выбросить оружие первым. Подтянув за ремень ногой АКМ, так и оставшийся лежать в коридоре на том месте, где лежали остатки Серпантина, он по надеялся, что его обойма была заряжена. - Я ожидаю, - на этот раз голос с другого лестничного пролета звучал более спокойно и властительно, очевидно, он хочет пристрелить, как он думает, безоружного Квартета, - ты первый. Стянув со своей груди ремень с АКМ и вытянув из РПС со спины М24 с глушителем, он с двух рук выбросил их в комнату, ближе к окну, рядом с которым находился выход на балкон. - Теперь ты, друг, - сказал громко за угол Квартет, и тут же услышал, что шаги стали более громкими и ускорились. Понимая, что его догадки подтвердились насчет этого урода, он, понадеявшись только на свои движения и свою ловкость, быстро одновременно и подтянул, и поддев носком берца ремень подкинул к себе ближе АКМ, принадлежавший Серпантину, перехватил его и, понадеявшись на одну удачу, упал на спину и всадил всю гашетку в фигуру, появившуюся в коридоре рядом с Квартетом, буквально в метре. Очевидно, враг даже не успел сообразить, что делал Квартет те две секунды, он бежал к его лестничному пролету. Тело упало, и Квартет спустя только полминуты понял, что все это время указательным пальцем давил на спусковой крючок, а магазин АКМ давно опустел и издавал только громкий, глухой лязгающий звук работающего затвора. Выкинув за спину не принадлежавший ему АКМ, Квартет вышел в комнату, подобрал свои М24 с глушителем и АКМ и зафиксировал их в ремешках своей РПС за спиной, и выглянул в окно. Спустя пару минут Квартет услышал звук приближающегося мотоцикла. Прильнув к окну, он сразу определил направление, откуда доносился: с северо-востока. Через пару секунд заработала рация в подсумке на груди у нашего главного героя. Странно, что кто-то использовал ту же частоту, что и отряд Квартета. Вернее сказать, когда ее использовал отряд Квартета. "Пират, говорит Херсон. Возвращайся, тут где-то за городом стреляли, не хватало, чтоб тебя еще зацепили, прием." Спустя пару секунд раздался тихий голос, и попутно звук ревущего двигателя мотоцикла приближался. "Никакого праздника, покататься не даете. Вас понял, Херсон, передайте Скату, что везу ему топливо и антифриз, прием." Через пару секунд раздался заливающийся заразительным смехом голос: "Пить что-либо из этого будете, прием?" В ответ послышался несколько раздосадованный голос: "Клоуны, пидарасы. Прием." Голос с другой рации немного стал, можно сказать, едва серьезнее. "Ладно, возвращайся давай, тут белобрысая нашла нам пожрать. И постарайся никуда не вляпаться, прием." Ответа не последовало, и Квартет даже поначалу волновался, однако еще через пару минут по дороге мимо того дома, где находился Квартет, пролетел двухколесный мотоцикл и свернул с дороги на холмы, уезжая в сторону города. Было видно, как он время от времени подлетал на холмах и делал небольшие виражи, и все эти действия сопровождались возможно истошными, громкими криками, но поскольку Квартет находился приблизительно в километре от города, эти истошные и громкие крики были едва слышимыми, на грани слышимости. Вскоре мотоцикл и фигура на нем скрылась в черте города и Квартет еще какое-то время в сторону окраины. В голове промелькнула мысль: "Все-таки стоило возвращаться в город." Сергей не знал, куда ему идти.