Танец призрака

— Тоби, я тебя ненавижу, — в свете полной луны шипел Дейдара на нового напарника. Возвращаясь в школу, они проходили через потайной ход в высокой ограде, окружавшей учреждение. — Я убью тебя. — Но Дейдара-семпай, Тоби — хороший мальчик. Тоби старался. Тщетно пытаясь стряхнуть с одежды комья на грязи, что местами начинала подсыхать, Дейдара смерил хорошего мальчика испепеляющим взглядом. Вылазка едва не закончилась для них оглушительным фиаско. Если прежде Дейдара и Сасори всегда тихо пробирались на склад завода и выменивали нужные реактивы у ушлого кладовщика в обмен на купюры, выделенные под сделку Какузу из бюджета организации, то в этот раз всё вышло иначе. Не доходя до склада, но уже на территории завода Тоби умудрился наступить на полуглухую старую сторожевую собаку. И всё бы ничего — псина была слишком измотана жизнью, чтобы реагировать на какого-то школьника, споткнувшегося об ней, но Тоби, руководствуясь непонятными Дейдаре мотивами, решил, что собаку нужно во что бы то ни стало утешить. Разумеется, очутившись в объятиях незнакомого человека, животное не испытало восторга и заскулило. Жалобные стоны не смогли проигнорировать даже полупьяные сторожа. Отступать пришлось в спешке, через какой-то грязный канализационный тоннель. Преследовать их не стали, но путь наружу в их ситуации был только один. Единственным утешением для Дейдары было то, что напарник, не умолкавший до этого ни на минуту, видимо проникся чувством вины и молчал всю дорогу до школы, временами жалобно глядя на семпая в поисках понимания. Но тот хмыкал и демонстративно отворачивался, с тоской вспоминая спокойные вечера, проведённые на заводе в компании Сасори. У чёрного входа в школу, Дейдара знаком приказал Тоби остановиться и тихо сказал ему: — Завтра мы пойдём туда снова. Сторожа снизят бдительность, потому что посчитают, что мы не настолько наглые, чтобы проникать на территорию завода две ночи подряд. Завтра встречаемся в то же время. До этого лучше мне на глаза не попадайся, хм! — Дейдара-семпай ещё не простил Тоби за псину-сан? — громко прошептал в ответ Тоби. Сжав руки в кулаки и повторяя про себя скороговоркой, что рукоприкладством в отношении коллег занимаются только люди, слабые морально, Дейдара процедил сквозь зубы: — Тоби, иди спать. Тот открыл было рот, чтобы выдать очередную глупость, но зачатки благоразумия вовремя остановили его, поэтому он только улыбнулся и таким же громким шёпотом, что и прежде, сказал: — И вам спокойной ночи, Дейдара-семпай! — и исчез за дверью чёрного хода. Дейдара мысленно отсчитал десять глубоких вдохов и выдохов, после чего, немного остыв, последовал за идиотом-напарником. Он изо всех сил старался не думать ни о завтрашнем дне, ни о том, сколько проблем принесёт в его жизнь Тоби. Он сильно сомневался в том, что со временем станет лучше. Но в следующий раз он уже будет готов и сможет предотвратить глупые выходки напарника. По крайней мере часть из них… *** — Мама, прости что в этот раз без Ино. Они с классом уехали в горы. Как ты сегодня себя чувствуешь? Выглядишь прекрасно, как и всегда. Иногда мне кажется, что ты совсем не становишься старше. Такая же красивая, как тогда, когда мне было шесть. Кажется, это было целую вечность назад… На самом деле я очень скучаю по тем дням. Когда не было ни школы, ни глупых экзаменов и ненужных рефератов, когда мы были вместе каждый день, а не только пару часов в выходные… Я очень стараюсь делать всё, чтобы тебе не было за меня стыдно, и чтобы ты мной гордилась. Больше десяти лет прошло, а я всё помню, как будто это было вчера, веришь? Помню, как ты учила меня правильно разминать глину, сколько мы в первый раз возились с весами, потому что я никак не мог уравновесить чаши с непривычки и очень злился. А ты улыбалась и говорила, что всё обязательно получится, что ты веришь в мои силы, и твоя помощь мне совсем не нужна. Ты была права. Ты всегда была права… Как же мне тебя не хватает! Но не волнуйся. Ты же знаешь, что я справлюсь. Я закончу эту школу и уеду куда-нибудь подальше. Пожалуйста, не переживай, я буду ездить к тебе так часто, как смогу, и никогда тебя не оставлю. Я буду работать и когда-нибудь смогу увезти тебя с собой. И нам больше не придётся расставаться. Что ты! Ты совсем не обуза. Только ты даёшь мне силы идти дальше. Ты и искусство, которое ты мне подарила… В мирное время нам приходится тяжело, ты права. Но я лучше всю жизнь буду смешивать фейерверки и так никогда и не использую ни одно из своих настоящих творений, чем пойду в кабалу к правительству или стану цепным псом террористов. Не злись, пожалуйста. Я не хочу смертей невинных. Знаешь, ведь есть другой путь. Люди сегодня не слушают политиков и военных, тем более они не доверяют преступникам. Они слушают тех, кого видят в телевизоре и интернете. Они им верят, восхищаются ими. Как же это глупо! Верить тем, чьему тщеславию нет границ… Мама, я вовсе не хочу быть в рядах напыщенных самовлюблённых идиотов. Но ты всегда говорила, что только искусство имеет значение. Всё остальное — не важно. Я знаю, что ты родила меня, чтобы я смог продолжить твой путь. И я иду дальше. Я готов положить за него жизнь, как готов отдать её ради тебя. Но если я пойду по простому пути, то путь мой оборвётся слишком быстро. Я должен явить его лик миру. Сделать так, чтобы оно не умерло вместе со мной. Так, как говорила мне ты. Как я устал от того, что люди не понимают: взрыв — это вовсе не разрушение. Они боятся огня, боятся дыма, его силы. Но взрыв это выражение нашей сущности, стремление к прекрасному, решимость, желание быть кем-то и оставить свой след в сердцах других. Он не несёт смерть всему живому. Он может ранить, даже убить, но убить можно и карандашом, кисточкой для красок, но люди не боятся живописи, а восхищаются ей… Я знаю, знаю… Мне нужно будет идти другим путём. Рисовать, лепить, много общаться с людьми, потихоньку, по крупице начинать знакомить их с настоящим искусством. Много лет, наверное, даже почти вся моя жизнь пройдёт до того, как я смогу открыто говорить о нашем искусстве, а люди будут готовы меня слушать. Но я справлюсь. Правда же? Ты же в меня веришь? Мама, как мне нужно, чтобы ты верила! Без тебя я ничего не смогу. У меня совсем нет сил. И никого нет рядом, кроме тебя. Сасори? Он теперь далеко. Он уехал. Нет, он не вернётся. Никогда. Наши пути разошлись. Не спрашивай, пожалуйста. Мама, я ведь обижусь. Я тебе уже тысячу раз говорил, что мне не нужна девушка. И парень тоже не нужен. Мам, это уже не смешно. Я бы обязательно рассказал тебе, если бы у меня кто-то появился… Только не надо, пожалуйста, о детях моего возраста. Дети моего возраста думают, как поскорее лишиться девственности и как бы списать выпускные экзамены. И вообще. Есть же Ино. Вот у неё и требуй внуков. Конечно, не сейчас. Лет через десять. Да, я обязательно приведу её в следующие выходные. Она тоже скучает по тебе. Нет, я пока не ухожу. Я принёс немного новой глины, хочу что-нибудь слепить для тебя. Не волнуйся, никто не поймёт, что это. Ты права, мало ли кто сюда заходит. Служба безопасности не спит, да? Никогда не спит. Мне кажется, что наш школьный клуб, ну, организация для особоодарённых, на самом деле создана с подачи силовиков. Чтобы держать потенциальных террористов в поле зрения. Ты тоже об этом думала? Напарник? Мама… Я не хочу больше жаловаться тебе. Мне очень стыдно за своё вечное нытьё. Пожалуйста, не спрашивай о нём, потому что это полная катастрофа. А сразу после встречи с тобой мы с ним собираемся на завод. Да, конечно, мы дождёмся темноты. В этот раз всё будет хорошо. Почему в этот раз? Потому что в прошлый всё пошло не по плану. Такое бывает. Не переживай. Я буду осторожен. Никто нас не заметит. В организацию не берут кого попало. Нет, я не обманываю. Я правда в это верю. Как его зовут? Тоби. В каком он классе? Не имею представления. Но, он называет меня «семпаем», так что, наверное, в классе помладше. Хотя по виду я бы не сказал, что он младше меня. И за студента последнего курса бы сошёл. Нет, мама, он мне не нравится. Пожалуйста, перестань. На сегодня мы уже закрыли эту тему. Просто пожелай мне удачи, хорошо? Я тоже очень тебя люблю. Не скучай. Я обязательно вернусь через неделю… Юноша поднялся со стула рядом с кроватью, осторожно поцеловал едва тёплый лоб своей матери и, бросив последний взгляд на кардиомонитор, как часы подающий звуковые сигналы, вышел из палаты. *** — Видите, Дейдара-семпай, Тоби в этот раз ничего не испортил, — с гордостью сказал Тоби, когда они покинули территорию завода с наполовину полными походными рюкзаками реактивов. Дейдара молчал. Вчерашняя неудача сильно понизила сговорчивость сторожа, и им удалось взять меньше материала, чем они рассчитывали. Но, с другой стороны, сделка состоялась, и это само по себе было хорошо. И, всё же, Дейдара не хотел преждевременно расслабляться. Нужно было ещё добраться до школы. Только тогда, распрощавшись с горе-напарником он мог бы вздохнуть с облегчением, а до этого времени ни в коем случае нельзя было терять бдительность. — Дейдара-семпай, вы опять обиделись на Тоби? Но Тоби не делал ничего плохого! — не удовлетворённый молчанием собеседника, обиженно пробормотал Тоби. — Тоби, экономь силы, нам ещё долго идти, — сдержанно процедил Дейдара, понимая, что, если продолжит игнорировать реплики напарника, тот будет издавать больше шума. — Дейдаре-семпаю тяжело? Тоби может помочь, — обеспокоенно проговорил «хороший мальчик». — Не говори ерунды, хм, — шикнул в ответ семпай. Но, Тоби, казалось, был не важен ответ: пара ловких движений, и вот рюкзак семпая оказался в его руках. — Тоби, что ты?.. — громким шёпотом прошипел Дейдара, но напарник только улыбнулся и повесил рюкзак себе на плечи задом наперёд, обхватив его спереди руками. -Тоби хочет загладить свою вину, — продолжая идти вперёд, не сбавляя темпа, бросил он Дейдаре. И тот, понимая, как глупо он будет выглядеть, отнимая рюкзак обратно, не говоря уже о возможном шуме от Тоби, который просто так ношу не отдаст, вздохнув, последовал за напарником. Он никогда бы не признался, что в глубине души он чувствовал благодарность, потому что верил в то, что, отнимая рюкзак, Тоби мог руководствоваться не только лишь желанием позлить его, но и стремлением помочь. В прочем, верить в доброту людей — дело пустое, поэтому Дейдара всем своим видом излучал негодование, а не благодарность. Пару минут Тоби шёл молча, но только стоило Дейдаре подумать, что разговор окончен, напарник снова обратился к нему: — Дейдара-семпай, а часто мы будем ходить на завод? — С Сасори-данна мы ходили раз в месяц, но из-за вчерашнего случая, придётся снова наведаться к этой жадной сволочи через пару недель, — ответил Дейдара. В кой-то веки вопрос по делу. — Дейдара-семпай, а что вы будете делать с этими порошками? — Увидишь, хм. — Дейдара-семпай научит Тоби делать фейерверки? — Посмотрим, как себя будешь вести, — не задумываясь ответил Дейдара. Он очень бы удивился, если бы вдруг выяснилось, что Тоби был серьёзен. Заинтересованный в продвижении своего искусства в массы, пиротехник вряд ли взял бы на себя ответственность за последствия обучения неделёкого напарника такому опасному делу. Но «Тоби» и «серьёзность» слабо соотносились между собой, поэтому Дейдара старался не воспринимать слова напарника всерьёз. — Тоби — хороший мальчик, Тоби будет стараться не расстраивать Дейдару-семпая. — …. — Дейдара-семпай, а сколько времени вы тратите на то, чтобы в конце дня расчесать волосы? От неожиданности Дейдара споткнулся на ровном месте и бросил непонимающий взгляд на Тоби. Тот, очевидно радуясь, что семпай наконец-то соизволил на него посмотреть, пояснил: — У Дейдары-семпая очень длинные волосы, длиннее, чем у всех девочек в нашей школе. Но девочки заплетают косички, а Дейдара-семпай — нет. Волосы Дейдары-семпая не сильно спутываются? С каждым новым словом этой странной тирады Дейдара сводил скулы всё сильнее. Внешне сохраняя спокойствие, он дослушал бред напарника, и тихо прошипел: — Ах ты мелкий кусок… — Вы что-то сказали, Дейдара-семпай? — Тоби не расслышал (или сделал вид, что не расслышал), наклонившись к напарнику. Но, встретившись взглядом с Дейдарой, готовым прибить «хорошего мальчика» на месте, не дожидаясь ответа, бросился наутёк. — Значит, что-то он всё-таки понимает, — пробормотал под нос пиротехник. Глядя вслед Тоби, он остановился, перевёл дыхание, после чего, несколько успокоившись, продолжил свой путь к школе. Надеясь, что Тоби хватит благоразумия хотя бы до окончания их вылазки держать рот на замке. Поддерживать разговор явно оказалось провальной идеей.