Художник и глина

Чаще всего, блаженного и легкого увлечения с его добычей достаточно для Кайзера. Они являются пластичным и совершенным материалом, глиной, которую он моделирует по своему усмотрению; они становятся воплощением его искусства, и теперь их пустые оболочки выходят за грань. В конце концов, это лучшее, на что они могут надеяться в своей маленькой и ничтожной человеческой жизни, их судьба гораздо слаще, чем та, которую другие Корольки могли бы предложить для них. Порой он не ограничивает себя, когда вдохновение озаряет его. Если муза, все время шепчет ему на ухо, олицетворяется в его нынешней модели. У Ришара есть не только красота, но и воля: Кайзер хочет её, Гобню хочет сломать ее... Избавившись от гостей, Кайзер спешит в мастерскую, где он оставил боксера, обнаруживая его, трепещущим и ошеломленным, стоящим на колеях перед подножием холста, из которого ему удалось выбраться. – Ох, как сложно… – Предвкушение азарта все более восхитительно, что редкость, и Кайзер без колебаний перевоплощается на полпути. Из его человеческой формы он сохранил лишь свое алебастровое лицо и руки. Сперва он крадет поцелуй у Ришара, к которому постепенно начинал возвращаться забытый ужас с нарастающим возбуждением, в очередной раз подчиненный силой Гобню, жалкое насекомое плененное пламенем, которое поглотит его. За секунду он развязал пояс брюк и опустил молнию... Ришар слабо сопротивляется, почти рефлекторно, но освобожденная эрекция, покоящаяся в поднесенной ладони Кайзера, уже налилась от напряжения, твердея с каждой секундой, даже когда щупальца Гобню перемещаются, чтобы обездвижить широкие плечи его музы, снимая нижнее белье и брюками с его мускулистых бедер. Кайзер хоть больше и не человек, но это не значит, что он слепой, Ришар – идеальный живой материал. Щупальца раздвигают сильные ноги, вытягивают руки, раскрывая его для своих глаз и прикосновений, что выглядит как непристойная пародия на гравировку Леонарда. Глаза его избранника прикрыты, страсть и влечение смешались, и этот одурманенный взгляд, обращенный к нему. Кайзер сконцентрировал свои руки на полностью стоящем органе. О, он мог бы сделать из него образец для своей следующей работы. Идея уже закрепилась в его воображении: человеческий член, расположенный в центре гнезда черных щупальцев осьминога, которые расползлись вокруг как паутина, некоторые приблизились, чтобы обхватить ствол. Он решает, что это выполнимо. Но у него нет желания отказываться от удовольствия сразу, но даже после этой игры у его будет достаточно времени, чтобы возбудить Ришара и снять гипсовый слепок. – Ты будешь моей музой, Ришар, – прошептал он в изумительные губы боксера. – Ты станешь произведением искусства… Ты достоин этой награды, хочешь ее получить? –Кайзер… – произносит Ришар, с трудом оставаясь в сознании, жалкий и умоляющий, с приоткрытым ртом. Искушение слишком велико, чтобы противостоять. Он, контролируя дополнительные конечности, сужает их, уменьшая в диаметре, пока один из них не сможет протиснуться в рот Ришару, в горло, которое судорожно сокращается вокруг сверхъестественной конечности. Гобню с удовольствием мурлычет изо рта, позволяя рукам исчезнуть, материализуя еще одно щупальце, которое обвивается вокруг члена, ласкает яички, и подобно змее проползает дальше между ног Ришара к его анусу. Все человеческое тело изгибается, пытаясь вырваться из объятий, но Гобню обхватил тело Ришара подобно тискам питона, и одно из его лиц опустилось к выступающему члену, чтобы вобрать его в рот вверх подбородком, не обращая внимания на неудобства. Трудно удержать щупальца в приемлемом для человеческого организма размере, и, несмотря на это, Гобню позволяет себе немного увеличить конечности. В объятиях, Ришар судорожно дышит, тщетно пытаясь закричать в окружении щупальцев, которые душат и проникают в него, лишь сильнее принося себе вред, плачя с унизительным удовольствии. В своем полном виде Гобню больше не занимается сексом, но страсти и энергии, извлеченной из человека, вполне достаточно, и его шеи скручиваются друг с другом и соединяются. Он замыкается в себе в утомительном переплетении, одновременно кончая в Ришара, в то время пока другой язык слизывает соленый пот, которая на вкус напоминает ужас и обожание. Кусает бусинки сосков боксера, просто для удовольствия, вызывая у него еще один всплеск боли, такой же ничтожный, как и восхитительный, мгновенно преобразующийся в его силу. Это идеальный момент, когда человек находится под таким полным контролем, что даже если Гобню выпустит его, он все равно останется здесь, несмотря на все, что он может решить сделать с жертвой. Гипноз настолько силен, что он сохранится, даже несмотря на боль и на удовольствие. В этом огромная сила Гобню. Но вдруг свет погас, погрузив мастерскую в темноту, и внимание Гобню переключилось от его игрушки к зданию. Сигнализация взлома не сработала, но у него определенно посетитель. Оох, как он ненавидит отказываться от незавершенной работы, во время вдохновения! Но что бы ни случилось, Ришар в его власти, всегда найдется время, чтобы потом забрать его с собой. Он небрежно положил дрожащее тело на свое нынешнее полотно, позволив себе на мгновение восстановить свое тело. Ришар позволяет себе потерять сознание, и Кайзер оставляет его с последним озорным поцелуем, и обещает, что он вернется очень скоро. А пока, пора идти на охоту.