***
Сара сидела у постели Майкла и гладила его по руке. Её взгляд блуждал по светло-бежевой больничной стене, у Сары не было моральных сил смотреть на провода датчиков, которые были прикреплены к телу Майкла, и торчащую из его горла трубку, так как самостоятельно дышать он не мог. В то же время Сара хотела быть с ним рядом, чувствовать его горячую кожу. Мерное пищание аппаратов, отсчитывающих стук его сердца, дарили призрачную надежду, за которую Сара упрямо цеплялась — ведь пока Майкл жив, не всё потеряно. В палату тихо зашёл Бобби. Он так же как и Сара выглядел уставшим и измученным, но когда она вчера настояла на вылете в Бостон первым же рейсом, он, не споря, согласился. — Я смог поговорить только с дежурным врачом. Он сказал, что состояние Майкла критическое. — Бобби замолчал и опустил голову, сосредоточенно изучая серый пол, а затем едва слышно добавил: — Врач сказал, что лекарства практически не помогают. Температура не спадает, а органы начинают отказывать, — он снова замолчал, а потом выдавил через силу: — Надо готовиться. Счёт идёт на часы. Сара продолжала нежно поглаживать руку Майкла. Со стороны казалось, что она вовсе не слушала Бобби, но её выдали слёзы, бесшумно закапавшие на белоснежную простыню. — Я схожу в кафе через дорогу, куплю нам нормальный кофе, а то от больничного тошнота накатывает, — нарушил повисшую тишину Бобби. Сара кивнула, не поворачиваясь к Бобби, и, когда он вышел, вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони. Любовь, мечты о совместном будущем, боль от долгой разлуки, чувство неправильности и несправедливости происходящего мучили и разрывали Сару изнутри. Ей хотелось быть с Майклом. Неважно в каком из миров. Аппарат справа противно загудел, рисуя на мониторе тонкую, ровную линию. Сару словно парализовало от ужаса. Несколько секунд она беспомощно смотрела на экран, не в силах даже закричать, чтобы позвать врачей. Майкл умирал у неё на глазах, а она не могла пошевелиться. Поборов панику, Сара вскочила со стула и в дверях едва не столкнулась с двумя врачами и медсестрой. Один доктор, высокий, темнокожий мужчина за тридцать, подбежал к Майклу, второй, блондин примерно того же возраста, бросился к дефибриллятору, худенькая медсестра спешно набирала лекарство в шприц. В этот момент гул сменился попискиванием, и ровная линия на экране изогнулась. Сара жадно впилась взглядом в монитор. Врачи тоже замерли. — Сердцебиение сорок три. Растёт. Давление восемьдесят четыре на пятьдесят пять. Растёт, — произнёс врач, сжимающий в руках дефибриллятор. — Пульс семьдесят два. Растёт. Давление девяносто на шестьдесят. Растёт. — Майкл! Майкл! — крикнула Сара и бросилась к койке, но её остановила медсестра. — Он очнулся! Врачи так сосредоточенно следили за цифрами на мониторе, что не заметили, как Майкл открыл глаза. Высокий доктор достал из кармана халата маленький фонарик и посветил Майклу сначала в левый глаз, потом в правый. — Реакции на свет нет, — без эмоций констатировал он. — Хотя подождите… — Майкл моргнул. — Есть реакция! Он, кажется, пришёл в сознание. — Врач не мог скрыть удивление. — Элис, позовите доктора Гордона, пожалуйста. Мисс, — обратился он к Саре, — подождите пока в коридоре. — А можно мне… — попыталась было протестовать Сара, но медсестра настойчиво выпроводила её за дверь. — Что тут происходит? — к Саре подбежал взволнованный Бобби с двумя большими, пластиковыми стаканами ароматного кофе. Он, как только вышел из лифта, заметил необычную суету у палаты брата и нервно расхаживающую у двери Сару. — Майкл очнулся, — тревожно глядя на дверь, ответила Сара. Из палаты вышел врач и направился к Бобби. На вид доктору было под пятьдесят. Короткие тёмные волосы давно тронула седина. Он поправил очки, за стёклами которых блестели от возбуждения карие глаза. — Мы можем поговорить, мистер Тёрнер? — врач коротко улыбнулся. — Говорите при Саре, доктор Гордон. Как Майкл? — Бобби замер, ожидая ответа. — Ваш брат пришёл в себя вопреки моим неутешительным прогнозам и даже вопреки статистике, — снова улыбнулся он. — Реакции на внешние раздражители хорошие. Он может самостоятельно дышать, но как минимум ещё сутки проведёт в реанимации под наблюдением. Будем надеяться, что кризис миновал, и послезавтра мы переведем Майкла в палату интенсивной терапии. Сара не слушала, что говорил врач про дальнейшее лечение, реабилитацию и возможные осложнения после продолжительной комы. Главное, Майкл жив и в сознании, а значит, со всем остальным они справятся. — Ты бы поехала в отель, да поспала, — сказал Бобби, когда доктор Гордон ушёл. — Майкл скорее всего проспит всю ночь, а тебе надо отдохнуть. — Нет, я не могу. Просто не смогу заснуть, — замотала головой Сара. — Хочу быть с ним рядом. Бобби страдальчески поднял глаза к потолку, всем своим видом показывая, что не согласен с решением Сары, и молча вздохнул.***
Сара провела ночь у постели Майкла, время от времени проваливаясь в сон, но просыпалась, стоило ему шевельнуться. Жар немного отступил, и Майкл дышал тихо и размеренно. Сара успокоилась. Улыбаясь, она перебирала мягкие русые волосы Майкла, почти невесомо поглаживала его по лицу и засыпала, сжимая его теплую руку. На следующий день Бобби удалось уговорить Сару ненадолго съездить в отель. Майкла весь день осматривали врачи, делали УЗИ, брали кровь на анализы, а когда оставляли в покое, он мгновенно засыпал. Сара подремала несколько часов, приняла душ, переоделась и вернулась в больницу. Только рядом с Майклом ей было спокойно на сердце. Из окна палаты Сара видела, как алеял закат, окрашивая здания оттенками красного и оранжевого. Небо темнело, на улице зажигались фонари, ярко светились вывески — город медленно погружался в ночную жизнь, у которой был совсем иной ритм и дыхание в отличие от суматошного дня. Сара не стала зажигать свет, чтобы не потревожить сон Майкла. — Сара? — его хриплый голос в тишине палаты прозвучал неожиданно громко, и Сара вздрогнула. — Да, Майкл, — она постаралась скрыть за улыбкой нахлынувшее волнение, ведь они впервые разговаривали спустя десять лет, не считая двух потусторонних встреч. Он внимательно изучал её лицо, вглядываясь в каждую черту. — Как ты себя чувствуешь? — нарушила молчание Сара. — Нормально. Что ты здесь делаешь? Сара вздохнула. Майкл ничего не помнил о том, что было в междумирье, что, безусловно, было для него лучше, но порождало пропасть в десять лет между ними. — Узнала, что ты в больнице и решила навестить, — Сара несмело накрыла его руку ладонью. Майкл напрягся. — Тебя Бобби попросил остаться? — помолчав, спросил он. — Нет, я сама захотела, — Сара не могла отвести взгляда от его лица. Ей хотелось прикоснуться к Майклу, крепко обнять. — Я волновалась за тебя. Ты вчера чуть не умер. Майкл нахмурился, а затем неожиданно спросил: — Ты оставишь мне свой номер телефона? И адрес? — Сейчас? Зачем? — опешила Сара. — Чтобы я мог прислать открытку на Рождество или позвонить и поздравить лично, — он усмехнулся, как делал, когда поддразнивал её в школе. — До Рождества ещё почти четыре месяца, — в тон ему ответила Сара. Майкл молчал. Сара видела, как блестят в темноте его глаза. — Если у меня будет твой номер, то я буду знать, что ты мне не приснилась, — он больше не улыбался, серьёзно глядя ей в лицо. — Ладно, но надо попросить у медсестры бумагу и ручку, — вздохнула Сара. — Ничего, я подожду, — довольно улыбнулся Майкл. Сара вернулась через несколько минут со сложенным в четыре раза белым листком, на которым был написан её номер телефона и домашний адрес, и положила на тумбочку рядом с кроватью. Следом зашла медсестра и поставила Майклу капельницу, от которой он очень быстро заснул. Следующие несколько дней Сара видела Майкла урывками. Его навещали друзья, коллеги по команде и просто хорошие знакомые. Кроме того, начались физиопроцедуры для восстановления организма после длительного пребывания в лежачем положении. Сара наблюдала за Майклом, и у неё сложилось впечатление, что он был рад тому, что им не выпадала возможность откровенно поговорить. И Сара не могла скрыть горьких чувств, ведь она надеялась совсем на иное развитие отношений. Дни отпуска, который она брала, чтобы навестить мать в Сентфоре, быстро закончились, и пришло время возвращаться в Балтимор на работу. На новость об отъезде Майкл отреагировал спокойно, Саре даже показалось, что равнодушно, и это больно задело. Балтимор встретил Сару проливным дождём, неоплаченными счетами за квартиру, протекающей трубой в ванной и авралом на работе. Но несмотря на то, что решение насущных вопросов отнимало много времени и сил, Сара постоянно думала о Майкле. Он не звонил, и новости о его состоянии она узнавала от Бобби. Но чем больше проходило дней, тем сильнее ощущалась неловкость в их разговорах. Саре хотелось знать, спрашивал ли хоть раз о ней Майкл. Бобби это понимал и старательно уводил разговор, чтобы не пришлось вслух говорить то, что Сара и так знала. Горечь, тоска, обида и разочарование разливались у неё по сердцу, но душа была не спокойна. И наплевав на гордость и доводы разума, Сара купила билет до Бостона. В больницу Сара приехала около полудня и, купив в кафе напротив коробку с пончиками, пошла проведать Майкла. В палате его не оказалось, и медсестра подсказала Саре, что он был в спортивном зале. Занятия на тренажёрах были необходимой частью реабилитации наравне с физиопроцедурами. Немного поплутав по коридорам больницы, Сара нашла небольшой спортивный зал. Сквозь стеклянную дверь она увидела Майкла и остановилась. Он занимался на тренажёре, а рядом стоял невысокий, плотного телосложения тренер и что-то говорил Майклу. Сара почувствовала вставший в горле ком. Она привыкла видеть Майкла сильным, играючи выполняющим любые физические упражнения, таскающего её на руках, как будто она ничего не весила. А сейчас было видно, что движения давались ему с трудом, что боль то и дело пронзала его тело. Но Майкл с выражением злости и упрямства продолжал однообразные движения, сжимая зубы. Сара сглотнула. Ей было сложно представить, что чувствовал Майкл. Он несомненно понимал, что даже восстановив эластичность суставов и крепкость мышц, этого будет недостаточно, чтобы вернуться в футбол. Его жизнь навсегда изменилась после аварии. И Саре оставалось только гадать, как он с этим справлялся. Тренер дал команду отдохнуть, и Майкл встал, тяжело дыша. Из кармана что-то выпало, и он, поморщившись, нагнулся, чтобы поднять сложенный лист бумаги. Сердце Сары пропустило удар. Она была уверена, что это был тот самый листок, на котором она написала свой телефон и адрес. Майкл смотрел на него со странным выражением лица, а затем аккуратно убрал и застегнул карман. Сара отошла от двери, чтобы Майкл её не заметил. Он вряд ли хотел бы, чтобы она была свидетелем его слабости. И в то же время она не сомневалась, что ему нужна поддержка. Сара решила оставить любовь напотом, ведь друг Майклу был сейчас нужнее, и развернулась, чтобы вернуться в палату и подождать его там.***
— Что ты тут делаешь? — Майкл старался не смотреть ей в глаза. Сара чувствовала, что он был смущён тем, что она видела его едва стоящим на ногах. — Тебя жду. Хотела узнать, как ты себя чувствуешь? — она старалась говорить непринуждённо. — Нормально. — Поморщившись, он сел на кровать. — Вообще-то я тебе пончиков и кофе принесла. Но раз ты не в настроении, то я, пожалуй, пойду. Зайду в другой раз, — Сара преувеличенно вздохнула, повертела небольшую коробку со сладким в руках и сделала вид, что собирает вещи. — И что мне сказать, чтобы получить пончики? — секунду помолчав, спросил Майкл. — Ну, что-то вроде: «О, Сара, да это же мои любимые с шоколадной, яблочной и фисташковыми начинками. Спасибо!» — комично понизив голос, произнесла она. Майкл улыбнулся, а затем, глядя в её горящие озорством глаза, заразительно рассмеялся. Сара подошла и протянула коробку и стакан с кофе. — Спасибо, — тепло поблагодарил он. — Тысячу лет не ел пончиков. — Я догадывалась. Бобби, наверное, беспрекословно выполняет предписания врача и сладким тебя не кормит, — улыбнулась Сара. Майкл фыркнул в ответ, подтверждая её догадку. — Вкуснотища! — с наслаждением жуя большой кусок, произнёс он. Сара едва сдерживалась, чтобы не захихикать, наблюдая с каким аппетитом Майкл поглощал пончики, прикрывая глаза и облизываясь. — У тебя тут сахарная пудра. — Сара дотронулась до своего подбородка, чтобы показать, где у Майкла было белое пятно. — Всё? — он вытер указанное место тыльной стороной ладони, стерев часть сладкой пудры, а часть размазав. — Тут ещё немного, — хихикнула Сара и стёрла остатки своей рукой. На мгновение Майкл замер, глядя ей в глаза. Сара почувствовала, как прикосновение к его лицу отозвалось в ней волной жара и волнения, а его потемневший взгляд только усиливал это ощущение. Сара хотела отстраниться, сделать шаг назад, но Майкл схватил её за запястье и удержал возле себя. — Знаешь, на месте твоего мужа я бы не отпускал тебя одну даже к умирающему другу юности, — он подался вперёд, и их лица оказались всего в нескольких сантиметрах. Сара растерялась, но быстро взяла себя в руки: — Я всегда подозревала, что вы, мистер Тёрнер, тот ещё деспот, — усмехнулась она. — Но ты прав, если бы у меня был муж, то пришлось бы прислушиваться к его мнению. — Сара не успела насладиться удивлением на лице Майкла, за дверью послышались шаги. — Прячь быстрее коробку. Давай стакан. Майкл сунул пустую коробку под подушку. Сара взяла станчик с кофе и успела сделать два шага от кровати Майкла, когда в палату вошёл доктор Гордон в сопровождении высокой, полноватой медсестры. — Я подожду в коридоре, — пряча улыбку, сказала Сара и выскользнула за дверь. Врач вышел спустя пятнадцать минут, и Сара вернулась к Майклу. — Всё нормально? — спросила она, глядя на задумчивое лицо Майкла. — Да, всё хорошо, результаты анализов стали значительно лучше, но доктор Гордон не может объяснить, чем была вызвана кома, почему организм дал сбой. — Понятно. Давай я заберу и уничтожу следы преступления, — сменила тему Сара, протягивая руку за картонной упаковкой, выглядывавшей из-под подушки. — Уже уходишь? — Да, надо ещё в отель заселиться, — она махнула в сторону небольшого чемодана на колесиках, скромно стоящего в углу палаты. — Можешь пожить у меня в квартире. Скорее всего там везде пыль, но в остальном будет комфортнее, чем в отеле. — Заманчивое предложение, — улыбнулась она. — Тогда соглашайся. Я сэкономлю на уборке, а ты на проживании. Сара рассмеялась. — Ты надолго приехала? — как будто между прочим спросил он. — На неделю. Может, на две, если тебе не надоем, — беспечно ответила Сара. — Я рад, что ты здесь. Правда. От взгляда Майкла у Сары внутри всё перевернулась. Поддавшись чувствам, она подошла и крепко обняла его за шею, вдыхая такой родной и любимый запах его кожи. — А я рада, что с тобой всё хорошо, — прошептала она ему на ухо, почувствовав, как Майкл обнял её в ответ.***
— Что это? — Майкл уставился на ярко-розовую футболку с изображением гигантской клубничены с томно прикрытыми глазами, подчёркнутыми голубыми тенями, и сложенными бантиком красными губами. Надпись на футболке гласила, что её хозяин сладкая ягодка. — Твоя форма на сегодня. Будешь заниматься лечебной физкультурой и веселить других пациентов, — не без ехидства ответила Сара. — Ага, а ещё тренера, медсестёр, да вообще всю больницу. Издеваешься? — Майкл сузил глаза, гляда на Сару. — А ты не издевался, когда заставил меня прыгать на одной ноге по коридору и мяукать медсестре в лицо? Хотя ведь мог просто попросить очередной десерт или бургер, — Сара кинула в Майкла футболкой. — Я честно у тебя выиграла, так что надевай. Он фыркнул, стянул с себя тёмно-зеленую футболку и надел розовую, которая оказалась ещё и велика на пару размеров. Сара засмеялась, прикрывая рот рукой. Лежать в больнице было скучно. Поэтому она развлекала Майкла, чем могла, в особенности игрой в карты на желания. Обыграть его было крайне трудно. Но сначала её это не огорчало и не злило, потому что все желания Майкла носили гастрономический характер — шоколадные кексы, картофель фри, хотдог, пицца, лазанья, бургеры, вишнёвый пирог. Но последние два дня Майкл стал выдумывать дурацкие желания вроде отжиманий или кукареканья. С одной стороны Саре было самой смешно. Ей казалось, что они вновь старшеклассники и дурачатся после школы, но с другой — хотелось сбить спесь с ухмыляющегося Майкла Тёрнера, и большая розовая футболка с клубникой, доставшаяся ей почти даром на распродаже в магазинчике недалеко от его квартиры, была как нельзя кстати. — Рад, что тебе весело, — буркнул Майкл. — Чувствую, я стану «сладкой ягодкой» до конца моего пребывания тут, — с сарказмом произнёс он. — Так и будет, не сомневайся, — подколола Сара. — А долго тебя здесь ещё будут держать? Физиопроцедуры и ежедневные занятия в зале дали хорошие результаты. И хотя Майкла время от времени мучили боли в суставах и спине, двигался он заметно свободнее, чем две недели назад, когда Сара увидела его в зале. — Не знаю. Наверное, ещё две недели тут продержат, пока второй курс процедур не закончится, — вздохнул он. — А нельзя выписаться и приезжать только на процедуры? Я могла бы тебя сопровождать? — Сара понимала чувства Майкла. Как бы весело они ни проводили время, больница всё равно была унылым местом. — Ты же собиралась на днях возвращаться в Балтимор, — удивился Майкл. — Могу задержаться, — улыбнулась Сара. — А твоя работа? — Я уволилась перед отъездом сюда. Так получилось, но работа мне всё равно не особо нравилась. В моей квартире сейчас живёт коллега, которая рассталась со своим парнем, и она оплачивает счета. За проживание тут я не плачу, так что могу ещё немного побездельничать. Их беседу прервал стук в дверь, и в палату вошёл коренастый, коротко стриженный мужчина за сорок, тренер Майкла по лечебной физкультуре. Он собирался что-то бодро сказать, но застыл, увидев яркую футболку с клубникой. — Ну что, моя сладкая ягодка, — пробасил он, давясь смехом, — идём работать? Майкл закатил глаза и встал с кровати. У двери он одарил хихикающую Сару колючим взглядом, но потом и сам рассмеялся.***
Майкл напоминал Саре мальчишку, который ехал в Диснейленд — глаза горели, губы то и дело растягивались в улыбку. Он смотрел по сторонам, как будто впервые видел улицы Бостона и глубоко вдыхал тёплый осенний воздух. — Такое ощущение, что не был дома несколько лет, — Майкл оглядел блестящую чистотой квартиру. — Ты и правда давно тут не был, — Сара коснулась его плеча. Её тянуло к Майклу, поэтому даже лёгкое прикосновение было сладким, но она не хотела спешить и выдавать свои чувства, поэтому тут же решила ретироваться на кухню. — Пойду чайник поставлю. Когда Сара вернулась, Майкл сосредоточенно перетряхивал в гостиной картонную коробку со своими вещами, которую накануне завёз Бобби. — Его там нет, — тихо сказала Сара. — Что? — Майкл обернулся. — Ты ведь медальон ищешь? Похожий на старую монету. — Она смотрела ему в глаза. — Его там нет. И он тебе не нужен. — Откуда ты знаешь? В смысле про медальон и что его тут нет. — Майкл был озадачен. — Долгая история, — вздохнула Сара. — Просто поверь. Майкл коснулся того места, где под футболкой когда-то висел медальон, продолжая задумчиво смотреть на Сару. — Я помню, как я ехал за рулём, и он вдруг начал жечь. Стало тяжело дышать, и перед глазами всё поплыло. Я хотел его сорвать. По-моему, мне даже удалось сдёрнуть его с шеи… — Майкл замолчал, погрузившись в воспоминания. — Это из-за него… — Да, — ответила Сара, не дав закончить вопрос. — Но давай сегодня не будем об этом. Мы ведь хотели отметить твою выписку из больницы. — Я видел странные сны. Кошмары. Особенно первые дни в больнице. Всё было на самом деле? — Майкл… — Сара коснулась его руки. — Там была ты… — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Ты мне расскажешь? — Расскажу. Но не сегодня. Хорошо? — Она улыбнулась. Майкл кивнул и провел пальцами по её щеке. Сара сглотнула. Она сгорала от его прикосновений. Он наклонился, притягивая её к себе за талию, вторую руку Майкл положил Саре на затылок. Лёгкое прикосновение его тёплых губ отозвалось в ней тысячей искр, которые, казалось, в миг разлетелись по телу и покалывали спину и подушечки пальцев. Сара крепко обняла Майкла за шею, прижавшись к нему всем телом. Майкл тут же откликнулся на её порыв, сжимая в объятиях и углубляя поцелуй. Водоворот накопившихся, невысказанных эмоций и признаний закружил их и утянул во всепоглощающую страсть. Тишина квартиры стала их вселенной, где не было место притворству или недосказанности. Их взгляды и ласки были намного красноречивее слов. Жадные поцелуи говорили о тоске друг по другу, сильные объятия — о нежелании расставаться, горящие взгляды — о радости снова быть вместе. Саре показалось, что мир вокруг вдруг потерял чёткость, словно стал размытым фоном на акварели художника. Желание сводило с ума, пульсируя внизу живота и растекаясь мучительно-сладкими волнами по телу. Сердце грохотало в груди, глухим стуком отдаваясь в ушах. Частое, прерывистое дыхание Сары смешалось с таким же рваным и горячим дыханием Майкла. — Сара… — Майкл задрал подол её платья, проведя ладонью по её бедру, приподнял за ягодицы и усадил на стол. Сару захлестнули острые, головокружительные ощущения от смелых прикосновений Майкла, его поцелуев, тепла и близости его тела. Целуя Майкла, она расстегнула его джинсы и нетерпеливо подалась вперёд. Он сдвинул её нижнее бельё и одним рывком глубоко в неё вошёл. Сара застонала и обвила Майкла ногами. Он двигался быстро и ритмично, заставляя Сару стонать от каждого сильного толчка. То, что между ними происходило, было похоже на взрыв — ослепляющий, оглушающий, превращающий в пыль мысли, сомнения и страхи. — Люблю тебя, — прохрипел Майкл, доводя Сару до исступления резкими, граничащими с грубостью движениями. Она закричала и выгнула спину, на несколько секунд теряя связь с реальностью под лавиной накрывших её эмоций и ощущений, чувствуя, как внутри стало горячо и как замер Майкл. — И я тебя люблю, — непослушными губами прошептала Сара. Майкл счастливо улыбнулся. Страсть отступила, и её место заняла нежность. Ни Саре, ни Майклу не хотелось возвращаться в привычную действительность. Они продолжали обниматься, медленно лаская и целуя друг друга, наслаждаясь чувством единства. — Одежда мешает, — тихо сказал Майкл. — Пойдём в спальню? — Пойдём, — прижавшись щекой к его плечу, ответила Сара.***
За окном разгорался закат, яркими красками отражаясь в стеклах домов и словно тайком пробираясь в спальню Майкла там, где плотные шторы не закрывали тонкие шифоновые. Сара и Майкл лежали в объятиях друг друга, счастливые и уставшие. Они тихо разговаривали, пытаясь наверстать упущенное за десять лет, откровенно рассказывая о своих взлетах и падениях, надеждах и опасениях. — Знаешь, выходя на поле, я каждый раз вглядывался в зрителей, надеясь увидеть тебя. Думал, что вдруг ты придёшь на какую-нибудь игру, — Майкл задумчиво перебирал её волосы. — Я не смотрела футбол. Ни одной игры за десять лет, чтобы не вспоминать о тебе, — грустно призналась Сара, поглаживая проступившей на его шее синяк от её поцелуя в гостиной. — Прости меня за ту ссору, за все обидные слова, что я наговорил. Я был настоящим дураком, — он тяжело вздохнул. — Я не думал, что потеряю тебя так надолго… — Не надо, Майкл. — Сара нежно погладила его по лицу. — Давай оставим прошлое в прошлом и не будем больше оглядываться. Всё к лучшему. — Считаешь, что наше расставание было к лучшему? — Майкл выгнул бровь. — Было тяжело и больно, но мне кажется, нам надо было поумнеть, понять, насколько всё в этом мире хрупкое и как легко можно друг друга потерять. — Сара очертила контур татуировки у Майкла на плече. — Возможно, ты права, — он крепче прижал её к себе, вдыхая нежный аромат её шампуня. — Но я больше не хочу расставаться. — Я тоже. — Сара прижалась к груди Майкла. Она наслаждалась волнующим ощущением соприкосновения их обнаженных тел, согреваясь теплом любви Майкла и даря свою в ответ.