Разрешите стать вашим Сантой?

      Бэкхён ненавидел ночные смены в клинике, потому что утром отоспать рабочие часы не получалось, сколько бы омега ни пытался. Во-первых, школа, в которую приходилось провожать детей за час до начала занятий, во-вторых, корги, который неизменно требовал утреннюю прогулку, угрожая хозяину уничтожением всевозможной обуви в доме.       Но Бэкхён терпел эту утреннюю канитель каждый чёртов день.       — Па, где мой обед? — на ходу крикнул омежка, вбегая в кухню с рюкзаком на плече. — Мы опаздываем!       — Никуда твоя школа не убежит, малявка, — фыркнул вошедший следом альфа, дав младшему брату неощутимый подзатыльник. Парень спокойно плюхнулся за стол и лениво подвинул к себе миску с хлопьями, и его примеру уже вскоре последовал младший, обиженно косясь на брата.       — Ваши обеды в холодильнике, — ответил Бэкхён, моя оставленные с вечера кружки. — Джехён, кому я вчера сказал помыть посуду?       — Не было такого, — возмутился парень, зачерпывая щедрую ложку завтрака.       — Если ты этого не помнишь, не значит, что этого не было, — отозвался омега, с упрёком взглянув на сына.       — Па, а ты придёшь на наш рождественский концерт? — спросил омежка, болтая ногами.       — Он же в пятницу.       — Сегодня пятница, па, — подсказал Джехён и усмехнулся, когда родитель хлопнул себя по лбу.       — Придёшь? — допытывался младший, стуча ложкой по своей миске. Бэкхён провёл рукой по лицу и сел перед сыном на корточки, ласково касаясь детской щёчки.       — Я обязательно постараюсь прийти, малыш, — заверил Бэк, заправляя чёлочку ребёнка за ухо. — А теперь жуйте быстрее, у вас десять минут, чтобы собраться, — встав, отрезал омега и хлопнул в ладоши.       — Так точно, сэр!       Повторять дважды детям не пришлось. Мальчишки стояли в прихожей готовыми уже меньше чем через данных десять минут, поэтому Бэкхён позволил себе немного их задержать.       — После тренировки долго не гуляй, — обратился омега к старшему сыну, попутно поправляя шарф младшего. — Я буду на концерте Хисона, кто-то должен выгулять Моннёна.       — Что ему на балконе не гуляется? — нахмурился Джехён, взглянув на вышедшего из спальни корги. Пёс спокойно развалился у ног Бэкхёна, как бы показывая, что слова альфы были проигнорированы.       — Джехён.       — Понял, — сдался парень, поправляя лямку рюкзака.       — Па, а ты снимешь меня на камеру? Я стою в первом ряду! — похвастался омежка, отчаянно пытаясь выпутать подбородок из шарфа.       — Запечатлею каждый миг твоего триумфа, обещаю, — дал слово Бэкхён и напоследок чмокнул сына в щёку. — Джехён, подойди, — подозвал Бэк, заметив, как альфа начал пятиться.       — Па, ну зачем все эти нежности, — проворчал он, но всё же позволил родителю поцеловать его в скулу.       — Всё, бегите, — хохотнув, отпустил Бэкхён детей, кивая на входную дверь. — До вечера!       — До вечера!       Закрыв за сыновьями дверь, омега выдохнул и взглянул на прижавшегося к его ноге питомца.       — Ты от меня не отстанешь, да? — обратился Бэк к псу, обречённо кивая. — Конечно не отстанешь, — резюмировал он, подхватывая с крючка поводок.       «Утренние прогулки способствуют продуктивности». Так Бэкхёну всегда говорил профессор в медицинской академии, и омега в это верил, пока ночные дежурства не вызывали желание выпрыгнуть в окно. После бессонной ночи идти никуда не хотелось от слова совсем, как бы давно организм ни привык к подобным насыщенным денькам.       Первое время после развода Бэку это помогало. Омега только и ждал момента, чтобы уйти как можно дальше от квартиры, потому что за её пределами не было столько предметов, напоминающих о таком далёком семейном счастье. Потом это стало надоедать, а сейчас просто превратилось в часть рутинных забот. А вернуть всё на круги своя у Бэкхёна пока не очень получалось.       Сквер недалеко от дома был тихим, находиться здесь было приятно, каким бы уставшим Бэк сейчас ни был, и омега пытался наслаждаться моментом. Моннён, отпущенный с поводка, бегал меж деревьев, тщетно пытаясь обогнать лёгкий ветерок, подгоняющий редкие снежинки. Декабрь подкрадывался к городу всё стремительнее, однако Бэкхёна данный факт совершенно не трогал.       Кажется, после развода Бэк в принципе перестал чего-то ждать: будь то праздники, или звонок от уже бывшего мужа с вопросами о том, как там дети. Не дождался омега ни того, ни другого, отчего продолжать это слепое ожидание не хотелось совершенно.       Если так подумать, Бэкхён всегда чего-то ждал — отпуска, возвращения супруга домой раньше, чем поздним вечером. Дело это неблагодарное. Омега это понял, когда чужие вещи уже были разложены по сумкам, а у подъезда альфу ожидало такси, готовое увозить его в куда более желанное место, чем дом его семьи, его детей.       — Я хочу верить, что ты поймёшь меня, — сказал тогда Джинхёк, не выпуская сумку из рук.       Бэкхён понял, конечно. Чего тут не понимать, когда всё так прозаично: нашёл получше. Бэк и не отрицал, что лучше. Тот «лучше», как минимум, не пропадал ночами на дежурстве. И это, в общем-то, справедливо.       Утренний сквер убаюкивал своей тишиной, и редкий лай Моннёна ничуть не портил эту идиллию. Омега даже закрыл глаза, идя куда-то вперёд по расчищенной дорожке, прежде чем земля вдруг ушла из-под ног.       — Простите!       Бэкхён сначала даже не понял, что произошло. Просто собачьего лая вдруг стало вдвое больше, а сам омега каким-то образом оказался пятой точкой на снегу.       — Сильно ушиблись? — чей-то голос был настойчив, в общем-то, как и руки, уверенно поднимающие Бэка на ноги. Сильные руки, стоит заметить, потому что две беременности с годами начинали давать о себе знать приличной такой прибавкой в бёдрах.       — Всё в порядке, — пробубнил Бэкхён не то чтобы очень уверенно и наконец взглянул на нарушителя своего спокойствия. Альфа стоял всего в полуметре. Высокий и плечистый, Бэк это в первую очередь отметил и лишь после заметил забавно торчащие уши.       — Простите ещё раз, Тобен сорвался с поводка и… Не знаю, с какой скоростью он от меня улепётывал, раз умудрился сбить человека.       — Видимо, очень хотел, — пожал плечам Бэк, вызывая у незнакомца широкую улыбку.       — Пак Чанёль, — представился альфа, протягивая Бэкхёну руку. Последняя была широкой, омега прямо-таки почувствовал, как его кисть утопала в этой тёплой ладони.       — Бён Бэкхён, — ответил он, неловко улыбаясь мужчине. Моннён, ранее не перестающий возмущаться произошедшим, вновь тявкнул, настойчиво привлекая к себе внимание. — Это Моннён, и он очень любит знакомиться.       — Очень приятно, Моннён, — хохотнул Чанёль, после чего пёс удовлетворённо завилял коротеньким хвостиком. — Мой скорее интроверт. Тобен! — позвал он пса, но тот лишь быстрее побежал от хозяина прочь. — Неблагодарное животное.       — Не видел вас здесь раньше, — озвучил Бэк свои наблюдения, пристёгивая Моннёна к поводку.       — О, да… Я всего пару дней назад сюда переехал. Можно сказать, что я ещё в процессе, — ответил Пак, наконец привлекая внимание своего питомца. Тобен подбежал к его ноге всего на несколько секунд, но альфе этого хватило, чтобы прицепить к ошейнику поводок. — Вы где-то рядом живёте?       — Да, в многоэтажке неподалёку, она здесь одна, — кивнул Бэк, заставляя альфу вдруг в удивлении вскинуть брови.       — Вот и я оттуда же.       — Седьмой этаж.       — Так мы с вами соседи! — воскликнул Чанёль, улыбаясь. — Странно, что мы не встретились раньше.       — Я был на дежурстве, может быть, поэтому, — предположил омега, пожав плечами, на что Пак вновь в удивлении вскинул брови.       — Вы работаете в клинике? — дождавшись, когда Бэкхён кивнёт, альфа улыбнулся шире. — Значит, мы с вами ещё и коллеги.       — Мир тесен, — сказал на это Бэк, не горя желанием развивать тему работы. Впереди между тем показалась жилая многоэтажка, как бы намекающая, что прогулку пора заканчивать.       — Надеюсь, ещё увидимся, — сказал Пак уже возле лифта, держа своего гиперактивного пса на руках.       — Взаимно, — ответил Бэкхён, улыбнувшись уголками губ. Разминулись они на лестничной клетке, разойдясь по разным сторонам. Омега чувствовал себя определённо лучше. Домашние заботы на мгновение перестали казаться такими непосильными, и, наверное, это чувство бодрости сохранилось в Бэке на целый день, не приди на телефон новое сообщение.       От кого: Джинхёк. 7:43       «Не смогу прийти на концерт Хисона. Планы немного поменялись. Извинишься за меня перед ним? Спасибо».       — Мы с тобой тоже меняем планы, Моннён, — бросив телефон на кровать, сказал Бэкхён внимательно глядящему на него питомцу. — Пойдём спать. Посуду помыть я ещё успею, — добавил Бэк и с удовольствием плюхнулся в постель, даже не собираясь выгонять забравшегося следом корги.       Было уже просто без разницы.

***

      Бэкхён и Джинхёк познакомились ещё в те времена, когда омега учился в академии. Случилось это во время практики, когда омега случайно заглянул в палату альфы. Их первая встреча была неловкой, отчасти смущённой, но тогда Бэк был более чем уверен, что это судьба, да и вообще все любовные истории начинаются именно так. Конечно, в чём-то он угадал. С Джинхёком они нередко пересекались в стенах клиники, а после своей выписки альфа таки решился пригласить Бэка на свидание.       Как подобная банальность привела к браку и рождению двоих детей, Бэкхён сейчас плохо понимал, но тогда он считал себя самым счастливым омегой во всём этом чёртовом мире. Он и последний год в браке, если уж быть совсем честными, усиленно старался казаться довольным жизнью.       — Спасибо.       Бэкхён отошёл от ленты раздачи в обыденном безразличии к окружению. В руках был поднос с обедом, а в голове целый рой мыслей о том, как сегодня всё успеть, если Джехён вновь не сделал и толики тех домашних дел, о которых Бэк его просил.       В такие моменты омега задумывался, что у Джинхёка это получалось лучше. Альфы понимали друг друга лучше, альфы тянулись друг к другу, в то время как сейчас Бэкхён будто бы стоял перед звуконепроницаемой стеной. С подростками четырнадцати лет в принципе сложно найти общий язык, а уж если этот подросток затаил глубокую обиду, то и пытаться не стоит.       Порой Бэк винил себя том, что происходило с их семьёй вот уже как второй месяц.       — Позвольте, — послышался голос откуда-то сзади, когда Бэкхён уже почти дошёл до примеченного столика. Чанёль появился из-за спины омеги, ловко отодвигая для него стул и лишь улыбнулся на попытку Бэка как-то возразить. — Надеюсь, вы не против моей компании, — добавил Пак, на что Бэкхён всё же кивнул после короткой заминки.       — Неужели в ординаторской для вас не нашлось места? — театрально удивился Бэк, вспоминая восторженные оды некоторых медбратьев в сторону альфы.       Клиника с появлением мужчины преобразилась. Преобладание омег в коллективе сыграло не в лучшую сторону, потому что с момента заступления альфы на должность заведующим отделения клиника скорее стала напоминать самый настоящий рой пчёл. По крайней мере, Бэк ещё не помнил дней, когда в ординаторской было настолько шумно.       — В том-то и дело, что там слишком тесно, — ответил Чанёль с усмешкой и продолжил, заранее предсказывая чужой вопрос: — Не люблю быть в центре внимания.       — Думаю, раньше Рождества вас в покое точно не оставят, — развёл руками Бэкхён, улыбаясь уголками губ в ответ на чужой негромкий смех. — Озадачены?       — Напуган, — признался альфа, вздыхая с почти неуловимым оттенком обречённости. — Ни один мой перевод ещё не вызывал столько хлопот.       — Вы приехали издалека?       — Нет, на самом деле, — честно ответил мужчина, пригубив кофе из бумажного стаканчика. — Знаете, я даже отчасти привык переезжать с места на место, — продолжил Пак, задумчиво глядя на какую-то точку на столе. — Наверное, разница в том, что я ещё не планировал свой переезд на столь долгий срок. Вообще, я собирался преподавать в университете своего родного города, — начал вновь Чанёль, заметив внимание Бэкхёна. — Но ваша клиника показалась мне наиболее привлекательным вариантом.       — Надеюсь, вы не жалеете.       — О, нет, — отмахнулся альфа, подняв взгляд на жующего сэндвич омегу. — Это стоило того, — добавил Пак с улыбкой, и Бэку оставалось лишь улыбнуться ему в ответ.

***

      Следующие несколько дней Бэкхён не видел альфу вообще. Дежурство в клинике омеге предстояло только на следующей неделе, а на прогулки с Моннёном пусть и с нежеланием, но всё же выходил Джехён. В остальном на омегу скорее давили домашние хлопоты и полное отсутствие моральных сил.       — Па, а где фигурка Рудольфа? — звонко спросил Хисон, роясь в коробке с ёлочными игрушками. Не то чтобы Бэк горел желанием украшать квартиру именно сегодня, но не мог не согласиться с тем, что середина декабря приближалась слишком уж быстро.       Семья разместилась в центре гостиной, оккупировав пол коробками и парой тарелок с печеньями, которые Бэкхён купил по пути на обед ещё вчера. Дети в оформлении квартиры были куда более заинтересованы. Особенно Хисон, перерывший почти все имеющиеся коробки.       — Па! Рудольфа нет!       — Его в прошлом году разбил Моннён, малявка, — внёс ясность Джехён, развалившийся возле дивана с телефоном в руках. Пёс, лежащий у ног юноши, лишь повёл ушами, по-прежнему лёжа мордой на собственных же лапах, в то время как Хисон расстроенно насупился.       — Тогда давай повесим на ёлку имбирные печенья, — предложил Бэкхён, беря в руку детскую ладошку. — Или купим нового Рудольфа. Как ты на это смотришь, малыш?       — Купим нового Рудольфа, — пробубнил Хисон, растягивая губки в довольной улыбке.       — Ну класс! — возмутился Джехён, закинув телефон на диван. — То есть малявке дурацкую игрушку, а мне только деньги на обеды!       — Джехён, не веди себя как ребёнок, — упрекнул Бэк, вставая с пола после того, как почувствовал в кармане вибрацию телефона.       — Па, это нечестно! Почему малявке всё, а мне ничего?       — Сам ты малявка! — воинственно воскликнул Хисон, запрыгивая брату на колени.       Бэкхён вышел из гостиной и двинулся в сторону спальни, на ходу доставая разрывающийся телефон. Закрыв дверь, омега взглянул на определитель, что мало чем помогло. Номер был не определён.       — Слушаю, — сев на постели, ответил Бэк на звонок, с недоумением вслушиваясь в звуки на том конце связи. — Алло?       — Бэкхён? Это Чанёль, — наконец заговорил звонящий, заставляя омегу в удивлении подпрыгнуть.       — Здравствуйте, доктор Пак, — опешил Бэкхён, чувствуя собственную растерянность.       — Откуда у вас мой номер?       — Я выяснил, что его очень легко достать, всего лишь обратившись в регистратуру, — ответил мужчина со смешком, и, в общем-то, Бэку стоило предугадать этот ответ. — Обещаю больше не беспокоить, если вы…       — Нет! Всё в порядке, — замешкавшись, ответил омега, прижав телефон сильнее. — Вы что-то хотели?       — Да… Недавно у нас с вами об этом зашёл разговор, — заговорил Чанёль, и было слышно, что альфа намеренно с чем-то медлил. — В общем… У меня к вам есть одна немного наглая просьба, поэтому вы имеете полное право послать меня куда подальше.       — Доктор Пак, вы меня пугаете.       — Ничего криминального, поверьте, — рассмеялся Пак. Смех у альфы был приятный — бархатный и раскатистый. Такой смех хотелось слушать. На этой мысли Бэкхён поймал себя позднее приятных мурашек, стайкой пробежавших по спине. — Я бы хотел попросить вас показать мне город, если вас не затруднит, конечно. Настаивать ни в коем случае не буду.       — Оу… Не буду скрывать, вы меня озадачили, — признался Бэкхён, издав нервный смешок. В гостиной послышался грохот в смеси со звоном ёлочных игрушек, что заставило Бэка только больше занервничать. — Я… Я могу подумать какое-то время?       — Безусловно. Столько, сколько посчитаете нужным, — тут же ответил Чанёль, наверняка чувствуя в голосе омеги нотки нервозности. — Тогда… до завтра?       — Да, до завтра, доктор Пак, — протараторил Бэк, первым заканчивая вызов.       Подорвавшись с места, омега метнулся в гостиную, обнаруживая смеющихся детей под упавшей на них ёлкой.       — Боже, вы не ушиблись? — охнул Бэкхён, осматривая сыновей, уже сидя на полу. — Покажите руки! Царапины есть?       — Да брось, па! Это же всего лишь ёлка!

***

      Честно говоря, думать о предложении Пака Бэкхёну было откровенно некогда. И к счастью, омеге вполне ловко удавалось не встречаться с мужчиной даже в стенах клиники. Бэк вовсе не избегал. Просто суеты в жизни вдруг как-то прибавилось, и омега пока плохо понимал, что с этим всем делать.       — Выглядишь паршиво, — сообщил Бэкхёну коллега в регистратуре, окинув омегу сочувствующим взглядом. — Мне порой кажется, что ты вообще не спишь.       — Минджи, у меня дома вредный пёс и два не менее вредных хулигана, — вздохнул Бэк, снимая с шеи шарф.       — Напоминаю, что одному из этих хулиганов уже почти пятнадцать лет, — любезно подсказал Минджи, осторожно пригубив кофе в пластиковом стаканчике.       Бэкхён на это лишь усмехнулся. Омега, честно говоря, упустил тот момент, когда Джехён из маленького очаровательного мальчишки превратился в юношу с отчаянным желанием что-то доказать окружающему миру. Бэка пугали эти изменения. Сын отдалялся, и омега прекрасно понимал, что виной тому был не только лишь переходный возраст.       Бэкхён не любил вспоминать те дни, когда бракоразводный процесс ещё продолжался, но мысли порой сами уходили в эту сторону. Джехён тогда игнорировал всех. Разговаривал альфа разве что с Моннёном и перебрасывался парой слов с младшим братом. Конечно, то давно прошло, но Бэк понимал, что как раньше уже не будет. И чувствовал это, ощущая обрыв где-то под ногами, в то время как Джехён находился по ту сторону сорвавшегося моста.       — Доброе утро, — поприветствовали Бэкхёна, буквально заставая врасплох своим появлением. Омега дёрнулся, едва на врезаясь в проходящего рядом медбрата, но был ловко остановлен мягким прикосновением к плечу. — Не думал, что я такой страшный, — усмехнулся альфа, останавливаясь напротив Бэка.       — Доктор Пак, — Бэкхёну хотелось провалиться сквозь землю, — простите. Я немного задумался.       — Это было заметно, — кивнул Чанёль, улыбаясь уголками губ. — Боюсь, появись я чуть позже, вы бы на своём пути сбили далеко не парочку наших коллег.       — Я временами очень неуклюж, простите.       — Бросьте, — отмахнулся альфа и первым двинулся в сторону лифта, увлекая Бэка за собой. — Под конец года все немного выпадают из равновесия.       Бэкхён спрятал улыбку за папками. Пак пропустил его в лифт первым, после чего вошёл сам и, не глядя, нажал кнопку нужного этажа.       — Мне очень досадно от того, что мы с вами больше не встречаемся по утрам, — признался Чанёль, засунув руки в карманы халата. Альфа подпирал плечом зеркальную стену кабинки, в то время как Бэк держался особняком. Казалось, омега почти слился со стеной напротив, но уже вскоре заставил себя собраться.       — Тобен всё ещё гостит у вас?       — Отдал его хозяевам сегодня утром, — отозвался Пак со вздохом, вызывая у Бэкхёна непроизвольную улыбку. — С одной стороны, я рад избавиться от этого монстра, грызущего всё подряд, но с другой стороны, я очень привязался к этому засранцу.       — Именно поэтому когда-то давно я не отвёз Моннёна обратно в питомник, — произнёс Бэк с усмешкой, ловя на себе чужой взгляд. — Они умеют очаровывать.       — Не то слово, — согласился Чанёль, улыбаясь шире.       В лифте они были одни, и Бэкхён, к своему удивлению, больше не пытался прилипнуть к дальнему от альфы углу. Бэк поймал себя на спокойствии, приятном умиротворении, едва улавливая чужой, скрытый за парфюмом запах. Кажется, они проехали этажа три, когда Пак вновь заговорил, заставляя омегу вынырнуть из омута забытья.       — Я так и не украсил свой кабинет.       — А вы хотите? — нашёлся Бэк, с трудом ловя нить разговора.       — Было бы неплохо, — кивнул альфа, пропуская Бэкхёна вперёд после того, как двери лифта открылись. — Рождество как-никак.       — Любите этот праздник?       — Обожаю, — ответил Чанёль, поравнявшись с омегой. — С детства, на самом деле. Есть в нём какая-то особая романтика.        — Может быть, — Бэкхён пожал плечами. — Я, если честно, не в восторге от всей этой суеты.       — А как же рождественское чудо?       — Со мной не случалось, — отозвался Бэк, неловко улыбаясь уголками губ.       — Это нужно исправить, — решительно произнёс вдруг мужчина, заставляя Бэкхёна в удивлении вскинуть взгляд. — Не уверен, что это поможет вдохнуть в вас дух Рождества, но… буду очень благодарен, если вы поможете мне украсить кабинет. Знаете, у меня это никогда нормально не получалось. С меня кофе, — тут же добавил Пак, ожидая ответа с мягкой улыбкой.       И Бэкхён почему-то особо долго над этим предложением не раздумывал.       — Я предпочитаю латте. Двойной.

***

      Наверное, Бэкхёну всё же это было нужно. Омега давно так не смеялся в чужой компании, поэтому ничуть не пожалел о том, что потратил весь обеденный перерыв на установление старой, почти развалившейся ёлки.       Чанёль, к слову, не слукавил, говоря об откровенно никакущем опыте в оформлении помещения, потому что из его рук падало абсолютно всё. Альфа напоминал слона в посудной лавке, но Бэка это вовсе не раздражало. Напротив, за мужчиной хотелось наблюдать, даже если очередная ёлочная игрушка уже раз третий падала на пол.       Домой омега возвращался в приподнятом настроении, поэтому буквально сразу после своего возвращения озаботился о том, чтобы не расставаться с этим воодушевлением хотя бы на остаток сегодняшнего дня. Бэкхён включил музыку и принялся за уборку, напевая себе под нос рождественские хиты Фрэнка Синатры, когда телефон на тумбочке вдруг разразился трелью.       Отложив тряпку, омега подхватил гаджет и тут же поменялся в лице. Пожалуй, с этим человеком он бы хотел сегодня общаться в последнюю очередь.       — Я слушаю тебя, Джинхёк.       — Привет, — бодро вещал альфа, ничуть не оскорбляясь холодным тоном бывшего супруга. — Дети дома?       — Они в школе, — ответил Бэк, слыша чужой голос где-то на фоне. Не трудно было догадаться, что отдалённое щебетание принадлежало омеге. Бэкхён, к слову, его пару раз видел. Был он ненамного выше омеги, красивый, куда моложе. Кажется, Минхён. — Говори, что хотел. Я занят.       — Мы с Минхёном собираемся покататься на лыжах в праздники, — заговорил альфа, и Бэк, к своему удивлению, вполне отчётливо услышал нотки вины в чужом голосе.       — Я не смогу встретиться с вами в Рождество, поэтому хочу забрать детей на пару дней в эти выходные. Как ты на это смотришь?       Бэкхён на это никак не смотрел, если честно. Омега прекрасно понимал, что Джинхёк всё ещё оставался для детей их отцом, поэтому противиться его желанию не думал вовсе. Более того, Бэк заверил, что поговорит с детьми этим же вечером, и, если честно, в теории это сделать казалось куда проще, чем на практике.       Мальчишки вернулись из школы, когда на улице уже стемнело. Первым прибежал Хисон. Омежка крутился вокруг родителя вплоть до приезда старшего брата, после чего нашёл компанию Моннёна куда более интересной. Хисон едва скрылся в дверях гостиной, когда Бэкхён таки решился поговорить с сыном.       — Как дела в школе? — Бэк сел за стол, наблюдая за тем, с каким аппетитом Джехён уплетал свою порцию ужина.       — Да как обычно. Долгов нет, можешь проверить.       — А тренировки?       — Нормально. Силовые ещё только впереди, так что пока живу, — ответил подросток, зачерпывая щедрую ложку.       — Звонил ваш отец, — наконец заговорил Бэкхён, напрягаясь в повисшей на мгновение тишине. — Он не сможет встретиться с вами в Рождество, поэтому вы поедете к нему в эти выходные.       — Я не хочу его видеть, — Джехён бросил ложку в тарелку.       — Дже…       — Он перестал для нас существовать, как только вышел за порог этого дома, — прорычал альфа, вставая из-за стола с грохотом стула. — И не пытайся меня переубедить. Не выйдет!       Джехён вышел из кухни, так и оставив половину ужина на тарелке. Бэкхён же даже не стал его догонять, заранее зная, что ситуацию это никак не изменит. Не находя в себе никаких моральных сил, Бэк лишь закрыл лицо руками.

***

      Джинхёк приехал за детьми в пятницу, и Бэкхён был благодарен, что он не привёз с собой Минхёна. Видеть омегу, который наверняка бы стал играть перед мальчишками заботливого папочку, Бэк не хотел совершенно, поэтому едва сдержал вздох облегчения, открывая перед мужчиной дверь.       — Привет.       — Здравствуй.       Альфа переступил порог и стряхнул с воротника куртки редкий снег. Бэкхён ещё помнил те вечера, когда он так же встречал мужчину, возвращающегося с работы. Было то от силы раз в неделю, а потом и вовсе изжило себя, потому что возвращаться Джинхёк стал позднее, едва ли не ночью. Бэк тогда долго закрывал на это глаза, терпел сквозь зубы, в то время как сейчас собственное поведение вызывало лишь смех.       — Мальчишки уже готовы? — Джинхёк разулся, ставя обувь возле полки, где уже давно не оставлялось место для ещё одной пары ботинок.       — Я сказал им одеваться, — отозвался Бэкхён, окидывая бывшего мужа беглым взглядом. Всё же в мужчине многое поменялось, начиная от укладки и заканчивая блеском начищенных ботинок. В браке он таким не был. Джинхёк любил таскать одну и ту же рубашку неделями и игнорировал парфюм. Он мог не побриться в день годовщины, и таких примеров можно было бы приводить ещё много, но Бэк не хотел. Было уже просто без разницы.       — Смотрю, ты сегодня не в настроении, — заметил Джинхёк, явно не преследуя цели как-то это исправить. Бэкхён не слышал в голосе мужчины колкости, но почему-то ощущал её повисшей где-то в воздухе. — Скоро же Рождество.       — Я не люблю этот праздник, — сухо ответил Бэк, складывая шарфы, ещё вчера вечером брошенные детьми на тумбочку. — Но ты, видимо, об этом уже забыл.       — Папочка-а! — Хисон появился в прихожей маленьким ураганом, с разбегу врезаясь в колени отца, и Бэкхён заставил себя улыбнуться. Злиться на Джинхёка при детях омега не позволял себе ещё в браке, и это правило оставалось неизменным до сих пор.       — Привет, малыш, — при виде сына Джинхёк улыбался искренне. Пожалуй, неравнодушное отношение к детям было одной из тех черт, которые в альфе Бэк по-настоящему ценил. — Прости, что не пришёл на твой концерт. Но я готов компенсировать моё отсутствие походом в парк. Как ты на это смотришь?       — Хочу в парк! Хочу, хочу, хочу!       — Только без меня, пожалуйста, — хмуро произнёс вышедший из комнаты Джехён. Юноша без всякого энтузиазма закинул на плечо рюкзак и молча двинулся к обуви, не поднимая на отца глаз, и Бэкхён не мог сейчас его в этом попрекнуть. Сын понимал всё. В нём уже не было той детской непосредственности, не было наивности Хисона, чтобы его можно было задобрить одним лишь походом в парк аттракционов. Бэк решил просто не вмешиваться.       — Привет, Дже, — поприветствовал сына Джинхён и протянул юноше руку для рукопожатия, но был проигнорирован. Альфа спокойно надевал шапку, явно никуда не торопясь. — Мы с Хисон-и подождём тебя у машины, — добавил мужчина, надевая обувь.       Дождавшись, когда омежка попрощается с Бэкхёном, альфа вышел вместе с ним за дверь.       Кажется, прошло порядка десяти секунд, когда Бэк решился что-то сказать, но Джехён опередил его.       — Я поехал, потому что меня попросил ты, — произнёс юноша, накидывая куртку. — Да и Хисону портить праздники не хочется. Только поэтому, — добавил альфа, уверенно смотря в глаза омеги. В коридор тем временем вышел Моннён, заинтересованно принюхиваясь к оставленному Джинхёком запаху. — Папе не докучай, — обратился Джехён к псу, вызывая у Бэкхёна невольно сорвавшийся с губ смешок. — Пап, — Бэк взглянул на сына, и от его глаз не укрылось, что юноша виновато поджал губы. — Извини, что психанул вчера. Надеюсь, ты отдохнёшь, пока нас нет.       — Я буду с нетерпением ждать вас домой, — улыбнулся Бэкхён, запахивая полы домашнего халата. — Но спасибо. До воскресенья?       — До воскресенья, пап.

***

      Суббота для Бэкхёна прошла никак. Омега выспался, перекусил тостами с кофе и выгулял Моннёна, прогулявшись с ним до соседнего квартала. До Рождества оставалось чуть больше недели, но Бэк совершенно не ощущал приближения этого праздника. Не спасала даже стоящая в гостиной ёлка, мигающая мягкими огнями гирлянды.       В воскресенье же омега решил выбраться на улицу. К приезду детей не мешало бы купить сладостей, да и самому, если честно, отчего-то вдруг захотелось побаловать себя чем-нибудь вкусненьким в попытке заглушить апатию.       Город сиял светодиодом. Рождественская атрибутика буквально заполонила улицы: тут и там виднелись верхушки нарядных ёлок, едва ли не на каждом шагу встречались лавки с разливным глинтвейном и сахарными тросточками. Все суетились. На дорогах не прекращался поток автомобилей, на тротуарах все куда-то спешили, и Бэк был совсем не прочь затеряться в этой толпе.       Омега бродил по городу, невольно вспоминая своё детство. То время, когда вера в рождественское чудо ещё грела его наивное сердце. Сейчас этого не хватало. Не хватало беззаботности и ощущения полёта, и Бэкхён бы многое отдал, чтобы хоть на миг вновь прочувствовать это предпраздничное волшебство.       Магазин сладостей нашёлся спустя полчаса прогулки. Открыв дверь со звоном колокольчиков, омега глубоко вдохнул пряный запах. Пахло шоколадом и карамелью, сладкой и вязкой.       Бэкхён стоял у витрины с конфетами, когда со стороны входной двери вновь послышался звон колокольчиков.       — Бэкхён! — Чанёль увидел его сразу же, тут же направляясь в его сторону, в то время как омеге потребовалось ещё несколько секунд, прежде чем он осознал факт чужого появления. — Какая встреча, — улыбнулся альфа, остановившись напротив замершего Бэка.       — Здравствуйте, доктор Пак, — нашёлся Бэкхён, сжимая ручку сумки чуть крепче. — Вы какими судьбами здесь?       — Очевидно, по той же причине, что и вы, — хохотнул мужчина, стряхивая с пальто снег. — Правда, за сладостями пришёл не для себя. Семейная традиция — торт на Рождество каждый год приношу я.       — Думаю, это куда лучше, чем отвечать за нарезки, — усмехнулся Бэкхён, возвращая своё внимание конфетам. — Празднуете всей семьёй?       — Да, — кивнул Чанёль, всё ещё стоя рядом. — Мои старики любят устраивать застолья. Ну, знаете, первое, второе, шампанское и гора мандаринов, которые почему-то заканчиваются в первую очередь… Потом подарки и импровизированная вечеринка под песни их молодости. Каждый год один сценарий, но праздник это ещё никому не портило.       — Здорово, — искренне прокомментировал Бэк, приметив имбирное печенье в глазури. — Но я не сторонник шумных празднеств. Обычно засыпаю сразу после того, как получу свой подарок.       — А как же салют и уютные посиделки у камина?       — У меня нет камина, — отшутился Бэкхён, не желая объяснять истинную причину отсутствия рождественского духа в этом году. — Я не такой пылкий любитель Рождества. Пожалуй, для меня это просто ещё один день в году, отличающийся разве что чуть большим количеством домашних дел.       — Мне не нравится такой настрой, — вполне серьёзно произнёс Чанёль, заставляя Бэка вскинуть взгляд. — Думаю, что где-то глубоко внутри вы хотите прочувствовать эту атмосферу.       — Почему вы так думаете? Наверное, у всех есть нелюбимые праздники. Ну, знаете, день рождения, потому что мы стареем. День Святого Валентина, потому что одиноки. И Рождество, потому что всё это, — омега обвёл взглядом украшения в магазине, — не вдохновляет.       — Может быть, — согласился Пак, глядя Бэкхёну в глаза, — но вам я очень хочу подарить немного рождественской романтики.       — Спасибо, конечно, но…       — Не хочу ничего слышать, — перебил Чанёль, не теряя своей уверенности. — Буду считать это своей миссией. Скажем, я ваш личный Санта.       — Доктор Пак…       — Называйте меня просто Чанёль, — попросил альфа, улыбаясь уголками губ. — А сейчас я хочу пригласить вас на прогулку. Отказы не принимаются, я всё ещё жду экскурсию. Но, — альфа неожиданно взял Бэка за плечи, — сначала давайте купим конфеты и торт.       — Что ж, раз уж мне не отвертеться…

***

      Если Чанёль был Сантой, то Бэкхён не переставал чувствовать себя Гринчем. В какой-то момент омеге даже стало стыдно за свой скептицизм, потому что Пак и правда старался его растормошить.       Они гуляли по площади, идя вдоль палаток с закусками, в то время как альфа не переставал вспоминать забавные истории из собственного детства. Казалось, омега узнал о Чанёле куда больше, чем он знал о детстве бывшего мужа, и Бэкхёна невольно подкупала эта открытость.       — У вас очень дружная семья, — произнёс Бэк, грея руки собственным дыханием. Заметив это, Пак без слов протянул омеге свои перчатки. — Спасибо, — немного сконфуженно поблагодарил Бэкхён, надевая вещицу. Перчатки оказались достаточно великоваты, но омеге сейчас было абсолютно без разницы.       — Моя семья немного не от мира сего, — усмехнулся альфа, неся их пакеты. Не то чтобы Бэк набрал много конфет, но Чанёль был слишком непоколебим в своём желании помочь. — Ну, знаете, они из тех, кто любит травить стариковские шутки, вспоминать самые дурацкие истории из уходящего года и петь караоке после парочки бокалов игристого. Порой мне кажется, что они моложе меня — таких энергичных стариков ещё поискать надо.       — Это же замечательно.       — Мой брат так не считает, — хмыкнул Пак, останавливаясь возле палатки с напитками. — Два глинтвейна, пожалуйста, — попросил Чанёль, протягивая пару купюр, после чего вновь взглянул на Бэка. — Конечно, он любит их не меньше меня, но… Хё по душе красивые праздники. У него пунктик на клишированные вечера в красивых нарядах и прочее. Это не плохо, таким он видит Рождество, и это его право, но лично с моей точки зрения Рождество — живой праздник, тёплый. Домашний. Ему чужды вычурные вечеринки, светский шик. Рождество — это горячий шоколад, смешные носки с оленями и мука, рассыпанная по столу после приготовления имбирных пряников. Спасибо, — поблагодарил альфа продавца и протянул один пластиковый стаканчик Бэкхёну. — Но я не отрицаю, что мои представления слишком притянуты за уши. Наверное, я просто…       — Романтик, — подсказал Бэк с улыбкой, ловя на себе чужой взгляд. — Мало кто сейчас умеет чувствовать так искренне.       — А вы нет?       — Мой романтик давно загнулся, — ответил Бэкхён, опуская взгляд на стаканчик глинтвейна. — Дежурства особо не располагают на подобные мысли.       — Вам не нравится эта работа? — спросил Пак, первым двинувшись к большой ёлке в центре площади.       — Она утомляет. Думаю, такое со всеми бывает. Рутина приедается, хочется смены обстановки, но ты вынужден возвращаться на работу каждый день.       — Не думали взять отпуск? Развеяться?       — Боюсь, потом мне уже не захочется возвращаться. А к таким переменам в жизни я не готов, — ответил Бэк, не желая распространяться об истинных причинах. Омега не хотел говорить ни о разводе, ни о той ситуации, что сейчас сложилась в его жизни. И быть может, это было нечестно по отношению к Чанёлю, но по-другому Бэкхён сейчас откровенно боялся. — Очень вкусный глинтвейн, — произнёс Бэк, желая сменить тему.       — Не хочу хвастаться, но если вы попробуете мой, этот покажется вам обычным соком, — заявил Пак, нарочито деловито поправив воротник пальто.       — По-моему, вы уже хвастаетесь, — хохотнул Бэкхён, делая пару глотков. — Но так и быть, позволю вам меня угостить как-нибудь.       — В таком случае мне придётся сварить лучший глинтвейн, — ответил Пак, встречая взгляд омеги. — Специально для вас.       — Вы и так многое для меня делаете.       — Прогулки? Это мелочь. Мне просто приятна ваша компания.       — Нет, я… немного не об этом, — неуверенно проговорил Бэк, первым отводя глаза. Чужие перчатки всё ещё грели его руки, а выпитый глинтвейн вселял в омегу не свойственную ему смелость. — В последнее время мне немного трудно со всем справляться и… мне была нужна поддержка. От вас я её получил, пусть даже у вас не было цели помочь мне. Поэтому я хочу вас поблагодарить. Искренне.       — Я не сделал ничего, за что меня можно бы было благодарить, — мягко произнёс Чанёль, заглядывая в глаза омеги. — Вы удивительный, Бэкхён. Вам хочется делать что-то приятное. Ради вас хочется совершать подвиги. И мне хочется, — признался Пак, в то время как у Бэка, кажется, перехватило дыхание. — Надеюсь, вы позволите мне это, а я в свою очередь пообещаю не торопить события.       — Чанёль, я…       — Вам вовсе необязательно давать мне ответ сейчас, — заверил Пак, уверенно глядя в глаза омеги. — Я понимаю, что мы едва ли знакомы, но я правда хочу быть к вам чуточку ближе. Ровно настолько, насколько вы сами мне позволите. Обещаю.       — А я и не сомневаюсь, — примирительно ответил Бэк, чувствуя в груди что-то тёплое после чужой широкой улыбки.

***

      Они гуляли почти целый день. В любой другой ситуации омега бы непременно начал жаловаться на усталость, но не сегодня и не в этой компании. Кажется, Чанёль водил его везде. Они были и в торговом центре, и на ярмарке, и на ёлочном базаре. Аромат Рождества словно въелся омеге под кожу, окутал всё вокруг хвойным запахом, и Бэкхён просто плыл по течению, чувствуя прилив сил с каждым часом всё больше.       — Думаю, пора возвращаться, — заговорил Чанёль, осторожно ступая по скользкой дорожке. Омега и не заметил, что они дошли до своей улицы. Совсем рядом высилась родная многоэтажка, при виде которой Бэкхён словно спустился с небес на землю. Сказка ушла, разбилась о скалы реальности.       — Пора, — согласился Бэк, поскальзываясь на ровном месте.       — Осторожно!       Бэкхён, честно говоря, уже готов был плюхаться на лёд пятой точкой, но этого не произошло. Держали омегу крепко, уверенно прижимая к груди буквально за долю секунды, отчего Бэк даже не успел осознать произошедшее. Невольно уткнувшись в чужое пальто, омега затих, чувствуя сильные руки на своей талии, в то время как пакеты так и остались лежать на снегу.       — Кажется, вашему торту пришёл конец, — брякнул Бэкхён первое, что пришло в голову, по-прежнему находясь в кольце рук.       — Не проблема. Куплю новый, — ответил не менее удивлённый Чанёль, прежде чем они оба вдруг рассмеялись.       Бэк из-за этого даже не сразу понял, что неподалёку остановилась знакомая машина.       — Папа! — звонкий голос Хисона заставил Бэкхёна буквально отскочить от Пака.       Мальчишка нёсся к родителю вместе с новой мягкой игрушкой подмышку, в то время как до омеги в мгновение дошло осознание происходящего. — Папа, мне купили медвежонка! Смотри! Он милый, правда же?       — Привет, малыш, — Бэкхён старался улыбаться как можно естественнее, но верил ему, похоже, один только Хисон. Джехён, вышедший из машины следом за братом, наигранность в улыбке родителя видел даже на расстоянии, и Бэк уже сто раз проклял себя за свою оплошность. — Медвежонок очень милый.       — А ты, смотрю, время зря не терял. — Голос бывшего мужа послышался за спиной, и Бэкхён бы, наверное, не поворачивался к нему вовсе, не будь его тон столь язвительным. — Может мне детей почаще забирать? Ты, как я вижу, только этого и ждал.       — Джинхёк, я тебя прошу, не при детях. — Бэкхён старался сохранять невозмутимость, хотя сердце в груди не переставало биться беспокойной птицей.       — А что? Стыдно? — Мужчина его не слушал. Глаза альфы горели злобно, буквально прожигали насквозь, и Бэк не понимал этого. Бэкхён просто стоял в безмолвии, судорожно сжимая кулаки в безуспешной попытке защитить самого себя. — Ты же ничуть не лучше меня, Бэкки.       — Замолчи.       — Смотри, Дже! Твой святой папочка такой же, как я! — Джинхёк распалялся. Им руководила задетая гордость, и он явно не собирался останавливаться на полуслове. Джехён стоял молча, и страшнее всего для Бэкхёна было увидеть в его глазах разочарование. — Так чего же ты ненавидишь только меня? Смотри же! Вы для него помеха! А ты, — альфа устремил взгляд на Бэка, и омега слишком отчётливо видел в чужих зрачках неприкрытую брезгливость, — просто жалкая…       — Думаю, вам пора. — Голос Чанёля прогремел подобно грому.       — В рыцари заделался? — Джинхёк скривился. — Ради этого? Очнись, парень.       — Уезжайте, пока я прошу вас по-хорошему, — проговорил Пак, но Бэкхён услышал в голосе недобрые нотки.       Чанёль едва ли не насильно повёл альфу к его машине и что-то негромко ему заговорил. Бэк не слышал этого разговора, но чувствовал в воздухе искры напряжения. Омеге стыдно и страшно.       Вскоре машина бывшего мужа скрылась за углом улицы, и Бэкхён смог с облегчением выдохнуть.       Чанёля омега ждал как приговора. Бэк ничего сейчас не мог сказать. Он лишь держал ручку Хисона, прижимающегося к его ноге, и всё ещё боялся смотреть на старшего сына. Пак подошёл к ним молча и спокойно подхватил сумки с вещами детей.       — Я помогу. Пойдёмте, — только лишь сказал мужчина и первым двинулся к подъезду. Бэкхёну же ничего не оставалось, кроме как покорно идти следом.

***

      В квартире их встретил Моннён. Пёс радостно завилял хвостом при виде хозяев, но подозрительно принюхался, как только порог переступил Чанёль.       — Дядя, вы не бойтесь, Моннён не кусается, — сообщил Хисон, ничуть не стесняясь незнакомого человека. Омежка в наказание щёлкнул пса по лбу и указал на полку с обувью. — Ставьте сюда. Папа ругается, когда мы оставляем обувь на полу.       — Слушаешься папу? — Чанёль поставил вещи у тумбочки и улыбнулся омежке.       — Я хочу подарок от Санты. А подарки Санта дарит только послушным детям, — деловито ответил Хисон и, перехватив своего мишку, побежал в свою комнату.       — Очаровательный ребёнок, — произнёс Пак, взглянув на топчущегося за его спиной Бэкхёна. Омега на это лишь натянуто улыбнулся.       — Не обольщайтесь. Эта малявка вовсе не такая безобидная, как кажется. — Джехён снял куртку и беспечно закинул шапку на верхнюю полку. Не сказав больше ни слова, юноша подхватил свой рюкзак и скрылся в своей комнате, хлопнув дверью чуть громче, чем стоило бы.       — Прости, — Бэкхёну хотелось сбежать. Уйти и закрыться в какой-нибудь комнате, чтобы не проходить сейчас через всё это. Омега нервничал, изводился от чувства вины, и Чанёль это прекрасно видел.       — Давай поговорим на кухне?       Бэк не спорил. Не в его праве сейчас было как-то высказывать недовольство, поэтому тут же двинулся в сторону кухни. Включив свет, омега метнулся к шкафу, чтобы достать две кружки, но одна вдруг выскользнула из рук. Наверное, она бы разбилась, не подоспей Чанёль так вовремя.       Поймав кружку, Пак поставил её на стол и забрал у омеги вторую.       — Сядь, тебе нужно успокоиться. Я сам всё сделаю, — заверил мужчина, мимолётно касаясь чужой руки.       Усадив омегу за стол, Чанёль включил чайник и на удивление быстро нашёл в шкафу чай. Бэкхён же старался прийти в себя. Он не хотел альфе врать, но сейчас именно так всё и выглядело. Омега не рассказал ему ни о разводе, ни о детях, словно стыдился этого, скрывал. И Бэк даже представлять не хотел, какого мнения после всего этого был о нём мужчина.       — Не знаю, добавляешь ли ты сахар, поэтому класть не стал, — предупредил Чанёль, уже вскоре ставя перед Бэкхёном кружку горячего напитка. — Извини, если я слишком резко перешёл на «ты». Бэк?       — Прости меня, — омега закрыл лицо руками. К горлу подкатил ком, и сдерживаться получалось с огромным трудом. Бэкхёну хотелось обнять себя руками и скрыться от всего, но перед Паком этого не получалось. Он словно был у альфы прямо на ладони, и Бэк не понимал, как у Чанёля получилось так легко расположить его к себе. — Я не хотел скрывать. Наши разговоры были совсем не о том, и я… я не хотел расставаться с этим чувством отвлечённости. Понимаешь, я так давно не жил для себя, я… Я люблю своих детей, больше всего на свете, но я так устал. И тут появился ты. Прости, я должен был, я…       — Тш-ш, — Чанёль сел перед Бэкхёном на корточки и отнял руки омеги от лица. Сжав его ладонь в своей, мужчина смахнул с чужой щеки сорвавшуюся слезинку и мягко коснулся покрасневшей кожи. — Всё хорошо. Я понимаю и вовсе не злюсь. У меня даже мысли такой не возникло, слышишь? Ты всё ещё для меня удивительный. А теперь я знаю, что ты ещё и заботливый папа. У тебя замечательные дети. Целых двое. У меня вот ни одного нет, — немного неловко усмехнулся альфа, вызывая у Бэкхёна тихий смех. — Всё в порядке. Ничего не изменилось.       — И откуда ты такой взялся? — произнёс Бэк, ластясь к тёплой ладони.       — Из парка? — хохотнул Чанёль, вспоминая их первую встречу на утреннем выгуле собак. — Пей чай, тебе нужно согреться. Об остальном ты можешь рассказать потом, я не буду торопить.       — Нет, я хочу прояснить всё сейчас, — решительно отрезал Бэкхён. Чанёль взял свою кружку чая и подпёр плечом холодильник, позволяя омеге говорить.       — Мы познакомились, когда ещё были студентами. Я был уверен, что Джинхёк — моя судьба, — вспоминал Бэк, обхватив руками свою кружку. — Он сделал мне предложение, я согласился, не раздумывая. Потом появился Джехён. И мы были счастливы, правда. Он в сыне души не чаял. Каждые выходные мы ходили в парк, летом они с Дже играли в футбол. Осенью я забеременел второй раз и… Мы не планировали второго ребёнка, но я был счастлив. А когда мы узнали, что это омега, я не мог дождаться его рождения, — Бэкхён улыбнулся воспоминаниям. — Возможно, тогда Джинхёк ко мне и охладел. Большую часть своего времени я посвящал Хисону, и я чувствовал, что Джинхёку это не нравится, но ничего не мог с собой поделать. Он начал поздно возвращаться с работы. Первое время я ему верил, доказывал всем, что он правда задерживается, что пробки, да и вообще всё что угодно, кроме правды. Он начал мне изменять. Я это понимал, потому что порой он даже не прятал от меня чужой запах на себе. Но я упорно пытался сохранить семью, притворялся самым счастливым омегой в этом мире, а потом он просто собрал вещи и ушёл. Это произошло около трёх месяцев назад. И мы развелись, — договорил Бэкхён и сделал щедрый глоток чая. Помолчав с минуту, омега поднял на Чанёля взгляд. — Что ты сказал ему сегодня?       — Это не так важно, — отмахнулся Пак, ставя полупустую кружку на столешницу позади себя. — Важно то, что больше он не посмеет сказать даже слова в твой адрес, — добавил Чанёль с рыком. Бэкхён чувствовал чужое раздражение. Оно парило в воздухе, накаляло его до состояния натянутой струны, и Бэк не хотел, чтобы она лопнула. Поднявшись из-за стола, омега позволил себе вновь оказаться в крепких объятьях.       — Спасибо, — поблагодарил омега, уткнувшись в чужое плечо. — Спасибо, что ты рядом.       — Я твой Санта, помнишь? — негромко напомнил Пак, прижимая Бэкхёна ближе. — И я обещаю, что это Рождество будет самым лучшим.       Чанёль осторожно коснулся подбородка омеги пальцами, заставляя посмотреть в его глаза, и кажется, Бэк утонул в них. Робко подавшись вперёд, омега едва успел вдохнуть воздуха, когда губы накрыли чужие, сухие и тёплые. И Бэкхён позволял мужчине это, отвечая на поцелуй не менее пылко.       Сейчас Бэку не хотелось думать, правильно ли он поступает. Не хотелось думать, какие будут проблемы после. Сейчас омеге хотелось лишь быть в тёплых объятьях и хотя бы на мгновение позволить себе побыть слабым впервые за последние месяцы.

***

      Бэкхён понял, что всё налаживалось, когда с работы омега начал возвращаться в приподнятом настроении. До Рождества оставались считанные дни, и кажется, Бэк начинал проникаться предпраздничной атмосферой.       В клинике было людно. Люди каждый год умудрялись насобирать себе болячек прямо накануне праздников, поэтому здание буквально кишело пациентами.       — Док, а телефончик не оставите? — молодой парень, к которому Бэкхён пришёл на осмотр, скромностью явно не отличался. Омега это понял ещё на первом приёме, когда даже с носом, полных соплей, альфа умудрялся с ним заигрывать. Бэка это забавляло, да и только.       — Чтобы вы мне в Рождественскую ночь в трубку дышали? — усмехнулся омега, прикладывая стетоскоп к широкой груди. — Дурью не майтесь, молодой человек.       — А чего это сразу дурью, док? — оскорбился парень, глубоко дыша по просьбе Бэкхёна. — Может, вы мне понравились. Имею право пригласить вас на свидание. Оговорюсь сразу, обычно после первого свидания со мной омеги хотят и на второе, и на третье, — альфа загадочно поиграл бровями. — Что скажете?       — Скажу… нет, — отрезал Бэк, миролюбиво улыбаясь. — Можете одеваться. Вас давно пора выписывать.       — Выписывать? Док, вы разбили мне сердце. Мне необходим постельный режим!       — Подзатыльник вам необходим, молодой человек, — хохотнул Бэкхён, вешая стетоскоп на шею, и двинулся к выходу из палаты.       — Меня, вообще-то, Мёнсу зовут! Ким Мён-су! Запомните, док! Такого, как я, вы не найдёте!       Бэк с улыбкой закрыл за собой дверь и, прижав к груди историю болезни, двинулся к ресепшену.       — Что, наш Казанова всё не сдаётся? — Минджи усмехнулся, принимая из рук омеги карту. — Мне его порой даже жалко.       — Я тебя умоляю, Минджи, он забудет обо мне, как только выйдет из этой клиники, — ответил Бэк, открывая карту следующего пациента.       — Забыть-то, может, и забудет, а раскошелился, — произнёс вдруг омега, глядя куда-то за Бэкхёна. Последний в недоумении повернулся, натыкаясь взглядом на пышный букет.       — Где я могу найти Бён Бэкхёна? — спросил курьер, обращаясь к раскрывшему рот Минджи. Тот тут же указал на Бэка пальцем. — Здравствуйте. Распишитесь, пожалуйста, за доставку, — скороговоркой проговорил курьер, протягивая омеге бланк и ручку. Помедлив от недоумения, Бэкхён поставил кривую подпись в указанном месте, после чего ему наконец вручили цветы. Розовые розы*. Очень нежные цветы.       — От кого?! Там есть записка? — Минджи буквально подорвался с места, едва не выхватывая у Бэка букет, но омега лишь крепче прижал его к груди. Он только начал искать открытку, когда за спиной возникла высокая фигура.       — Доброе утро, — Чанёль появился с широкой приветственной улыбкой и уже вскоре подошёл к ресепшену, ловя растерянный взгляд Бэкхёна. — Не смог тебя сегодня поймать. Хотел подвезти. Скажу честно, меня это опечалило, — обратился Пак уже непосредственно к омеге, всё ещё никак не комментируя отпечаток недоумения на его лице и букет, это самое лицо почти полностью закрывающий.       — И ты решил отправить мне цветы? — Бэк почему-то был уверен, что отправитель стоял сейчас точно напротив него. Было то омежьей интуицией или же просто смелым предположением, но омега его высказал и терпеливо ожидал ответной реакции, вздёрнув бровь.       — Я подумал, тебе будет приятно, — ответил Чанёль чуть виновато, и Бэкхён заставил себя сделать лицо попроще. — Просто прими их, — попросил Пак, на секунду задержав на омеге взгляд, после чего мимолётно коснулся чужой руки, прежде чем двинуться в сторону лифтов.       — Сделаю вид, что ничего не видел, — заговорил ранее молчаливо наблюдавший за всем Минджи, подтверждая свои слова жестами. — Только для того, чтобы тебя не разорвали на кусочки в ординаторской.       — Мне это определённо нужно, — согласился Бэк, запоздало вспоминая о необходимости приступать к работе. Уже стоя в лифте, Бэкхён нашёл среди бутонов маленькую открытку.

«Просто хотел, чтобы ты улыбнулся».

      Бэк прочитал надпись на открытке ещё несколько раз, прежде чем вновь спрятал её в цветы и вдохнул их аромат, пряча среди лепестков невольно расползающуюся на лице улыбку.

***

      Бэкхён всегда знал, что слухи по клинике расползались со скоростью света. Бэк не сомневался, что Минджи держал язык за зубами, но вот об остальных омега такого сказать не мог. Кости перемывать коллегам очень нравилось. А его кости стали фаворитами ещё во время бракоразводного процесса.       — О нас шепчутся, — сообщил Бэк Чанёлю, грея руки о пластиковый стаканчик. Они впервые ехали со смены вместе, потому что скрывать что-либо было уже просто бессмысленно.       — Ну и пусть. Тебя это как-то задевает? — спросил Пак, тормозя на светофоре. На улице шёл снег, отчего лобовое стекло то и дело облеплял белый пух, и Бэкхён серьёзно задумался о том, чтобы сходить сегодня с детьми на прогулку. Хисон давно просился в парк, а Джехёна не помешало встретить после тренировки.       — Немного, если честно, — признался Бэк, пробуя горячий кофе. — Мне неприятно, когда в мою личную жизнь лезут посторонние люди… Я параноик, да?       — Нет, — ответил Чанёль с улыбкой, сворачивая направо. — Просто ранимый. И я тебя понимаю, на самом деле. Когда-то давно у меня из-за чужого любопытства не состоялась свадьба.       — Ты был помолвлен? — Бэкхён спрашивал с искренним интересом. Никакой ревности в нём не было. Напротив, он отчётливо понимал, что они оба уже взрослые люди, поэтому у каждого за плечами был целый багаж опыта.       — Десять лет назад. Я тогда только начал сам принимать пациентов, считался уже вполне состоявшимся мужчиной, который готов к браку, — рассказывал Пак с улыбкой. Бэк расслабился, благодаря этому. Историю, подобную своей, омега бы услышать не хотел. — Нашим отношениям шёл уже третий год, и я решил, что это самое время. Всё по традиции: купил кольцо, пригласил в ресторан, встал на одно колено. Счастливый был до потери пульса. В коллективе знали, что я собираюсь жениться, ну и кто-то решил выдумать несусветную чушь. Пошёл слух, будто я изменяю своему избраннику с одним из медбратьев. До моего будущего мужа эти слухи дошли быстро. Разбираться он не стал, просто поверил на слово посторонним людям и швырнул в меня кольцом. А он у меня, знаешь, с характером был. Стены тогда тряслись знатно.       — Ну и дурак, — хмыкнул Бэк, отпивая немного кофе. — Как можно сомневаться в словах любимого человека, а верить каким-то сплетникам? Не понимаю.       — Впечатлительная натура. Творческая, — ответил Чанёль, пожав плечами. — Он был художником. Мы как раз на его выставке и познакомились через общих знакомых. Быть может, он лишь искал во мне вдохновение.       — Не люблю я такие потребительские отношения, — нахмурился Бэкхён, пряча поджатые губы за стаканчиком. — Уж если любить, то по-настоящему. Иначе всё это просто не имеет смысла.       — Я рад, что в этом мы схожи, — сказал Пак с улыбкой, взглянув на Бэка.       Бэкхён же немного помялся, прежде чем задать следующий вопрос.       — А после него?.. Ну, у тебя были отношения?       — Решил пройтись по моей биографии? — Чанёль хохотнул, заставляя омегу стыдливо опустить взгляд. — Я шучу. Спрашивай, что хочешь. Я хочу быть с тобой максимально честным.       — Я уже задал свой вопрос.       — Хорошо, — Пак кивнул, — после него у меня была парочка несерьёзных влечений. Это было нечто быстро приходящее и так же быстро уходящее. Наверное, я просто искал в них утешения.       — И какими были эти омеги?       — Скажем так, я никогда не представлял их в роли своих супругов, — задумчиво ответил Чанёль, заезжая на стоянку перед их домом. — Наши отношения строились скорее на взаимном удовлетворении, когда мы в этом нуждались.       — То есть?..       — Секс, да, — договорил за омегу Пак, сведя брови на переносице. — Нам просто было удобно вместе.       — Почему ты не искал свой идеал?       — Я верю, что самые лучшие встречи всегда случайные, — объяснил Чанёль с улыбкой, глуша мотор машины. — Поэтому намеренно я никого не искал. Я просто ждал, что моё счастье найдёт меня само. И не зря, скажу я тебе, потому что оно меня не просто нашло, а буквально свалилось в руки.       Поняв, о чём идёт речь, Бэкхён не сдержал смущённой улыбки. Эти слова грели, будили в груди что-то трепетное и горячее, и Бэку нравились такие изменения. Нравилось всё, что происходило сейчас с его жизнью, отчего вера в рождественское чудо становилась только крепче с каждым днём.       — Ты же помнишь про завтрашний корпоратив? — спустя минуту тишины спросил Чанёль.       — Да, но не думаю, что я на него пойду, — отозвался Бэк. — Последний раз я бывал на таких вечеринках ещё до рождения Дже, так что…       — А если я тебя приглашу?       — Чанёль…       — Тебе нужно развеяться, Бэк, — стоял на своём Пак, развернувшись к омеге корпусом. — Я понимаю, что ты переживаешь за детей, но я уверен, что они поймут. Дже уже взрослый парень, он сможет присмотреть за Хисоном. И, чтобы тебе было спокойнее, я ручаюсь привезти тебя домой пораньше. Как ты на это смотришь?       — И почему я не могу тебе отказать? — сдался Бэкхён, улыбаясь в ответ на широкую улыбку Чанёля.       — Я умею убеждать, — авторитетно заявил альфа, вызывая у омеги тихий смех.       Попрощались они возле лифта, когда тот довёз их до нужного этажа, после чего Бэкхён сразу же поспешил в квартиру. Идея прогуляться с детьми всё ещё жила в омеге, поэтому объявил он об этом буквально с порога.       — Кто пойдёт со мной в парк?       — Я! Я пойду! — Хисон тут же выскочил из своей комнаты, подбегая к родителю с довольной улыбкой. — А Моннёна с собой возьмём? Давайте возьмём!       — Мы возьмём с собой Моннёна, — заверил Бэк, снимая шарф. — Но сначала мы все покушаем. Договорились?       — Так точно, сэр!       Омежка побежал на кухню вместе со своим медведем, в то время как Бэкхён двинулся в комнату старшего сына. Постучав в закрытую дверь, омега заглянул внутрь, находя Джехёна на кровати в компании телефона.       — Привет, — улыбнулся он сыну, садясь на край кровати. — Давно вернулся?       — Раньше тебя, как видишь, — ответил альфа, даже не взглянув на Бэка.       Омега переживал по этому поводу. Джехён закрылся ото всех после возвращения от отца, и Бэкхён понимал его. Во-первых, он стал свидетелем ссоры, во-вторых, был обескуражен появлением Чанёля. После того вечера альфа приходил к ним всего один раз, чтобы помочь собрать новый письменный стол для Хисона. И если омежка в мужчине души не чаял, то для Джехёна альфа стал настоящим врагом.       Конечно, сын ему об этом не говорил, но это было и не нужно. Бэк всё видел в поведении сына и слышал в его резком голосе.       — Мы с Хисоном собираемся идти в парк. Составишь нам компанию?       — Нет.       — Дже, — позвал сына омега и осторожно тронул альфу за руку, которую тот тут же одёрнул, но от Бэкхёна не укрались странные покраснения на тыльной стороне ладони. — Покажи свои руки, — потребовал Бэк спустя пару секунд тишины, но подросток засунул их в карманы толстовки только глубже. — Джехён. Покажи. Руки.       — Руки как руки, чего пристал?       Не желая больше ничего слушать, Бэкхён схватил сына за запястье и потянул на себя, игнорируя сопротивление. Вернуть ладонь в карман юноше удалось уже после того, как омега увидел разбитые костяшки на правой руке.       — Ты подрался? — Бэк спрашивал только потому, что хотел услышать честный ответ от Джехёна. Одна только мысль о том, что сын мог скрывать от него что-то серьёзное, пугала. — Джехён, не молчи. Почему ты подрался? Тебя кто-то обидел? Что произошло, чёрт возьми?!       — А не поздновато ли ты опомнился, па? — огрызнулся альфа, встав с кровати. — С чего я вообще должен тебе что-то сейчас объяснять, когда тебе до меня уже давно нет никакого дела?!       — Не говори так. — В груди кольнуло. Сын смотрел на него, как на предателя, и Бэкхён не знал, что должен сделать, чтобы всё исправить. — Дже…       — Хватит! Не надо сейчас строить из себя заботливого папочку! Нас с Хисоном никто не спрашивал, когда вы с отцом разводились. Ты не спрашивал нас, когда привёл в наш дом этого докторишку. И ты действительно думаешь, что я буду перед тобой сейчас объясняться? Не дождёшься!       — Куда ты? — Бэк наблюдал за спешными сборами сына. Казалось, попытайся омега вмешаться, как всё взлетит на воздух, разлетится в щепки, и склеить всё уже никогда не получится. А этого Бэкхён боялся больше всего на свете. — Джехён, куда ты идёшь? — когда альфа вышел из комнаты, омега упрямо пошёл следом.       — На тренировку, — рыкнул юноша, надевая куртку. — Если ты не забыл, я на них ещё хожу.       Хлопнув дверью, Джехён вышел из квартиры, и у Бэка опустились руки. Его потряхивало. То ощущение, будто в жизни всё стало чуть лучше, чем прежде, кануло в лету, выпорхнуло за дверь вместе с сыном, и на омегу вновь обрушилась тяжесть реальности.       В гостиной тем временем послышался грохот, после чего в коридор выбежал Хисон.       — Па, Моннён опять уронил ёлку, — дёрнув родителя за штанину, позвал омежка. — Пойдём поднимем?       Смахнув набежавшие слёзы, Бэкхён развернулся к сыну с ломаной улыбкой.       — Пойдём, малыш.

***

      — Он просто ревнует, Бэк, это нормально, — рассуждал Минджи, подпиливая ноготь на безымянном пальце. — Мальчик привык, что после ухода этого кобеля он единственный альфа в жизни папы. Остынет, не волнуйся.       — Он подрался, Минджи, — обеспокоенно напомнил Бэкхён, едва ли не залпом выпивая кофе. — Мой Джехён с кем-то сцепился. Ты это понимаешь?       — Твой Джехён альфа, Бэк, — Минджи сохранял невозмутимость. — Мало ли чего не поделил с ребятами. Прекращай раздувать из мухи слона. Да, ваш развод был для него стрессом, но ты не забывай, что помимо прочего у него ещё и юношеский максимализм, а тут ты ещё и Паком обзавёлся. Целый букет причин для подростковых истерик.       — Вчера он вернулся домой почти в полночь, — сказала Бэкхён, допивая кофе. — А до этого сбрасывал мои звонки. Хорошо, если он и правда что-то не поделил с ребятами. Но вдруг у него проблемы?       — Тебе он о них точно не расскажет, — хмыкнул Минджи и отложил пилочку. — С ним на эти темы должен говорить отец, а его как раз и нет. Понимаешь, к чему я это?       — Не особо, — признался Бэк с обессиленным вздохом и закрыл руками лицо.       — Расскажи Паку.       — Ты издеваешься?       — Это ты издеваешься. Над ними обоими. Если уж ты решился на отношения с Паком, то соизволь пустить его в свою семью, — опередив открывшего рот Бэкхёна, продолжал омега. — Когда-нибудь он станет для этих детей отцом, и Джехёну уже стоит начать с этим мириться. Он перестал видеть в тебе авторитет, понимаешь? Сейчас ты для него всё равно что предатель, а все вокруг — враги, потому что поддерживают тебя. И я повторюсь, что это нормальная реакция для подростка. Они любят бунтовать, только повод дай. Так пусть Пак его и приструнит. Поверь, без тебя они разберутся куда лучше. Просто заставь их поговорить, как альфа с альфой.       — Из тебя бы вышел отличный папа, — вздохнул Бэк, благодарно глядя на Минджи. — Намного лучше меня.       — Так, давай не депрессируй мне тут. Скоро Рождество, — напомнил омега, улыбаясь уголками губ, — так что разберись со всеми проблемами до сочельника. А сегодня я жду тебя на корпоративе. Отказов слышать не хочу. Твоему сынишке нужно побыть одному, а тебе хотя бы немного от этого отвлечься.       Над словами Минджи Бэкхён серьёзно задумался и начал настраивать себя на разговор с Чанёлем. Бэк не сомневался, что альфа согласится помочь. Волновало его скорее то, какой серьёзный это шаг в их ещё даже не начавшихся отношениях, и какая на всё это будет реакция у Джехёна. Омега думал об этом всё время сборов, отчего едва не прослушал звонок в дверь.       — Дядя! — Хисон встречал Чанёля искренне радостно. Омежка повис на ноге мужчины сразу же, как альфа переступил порог квартиры, и не собирался отпускать ещё долго.       — Привет, Хисон-и, — кое-как отняв ребёнка от себя, Пак сел перед мальчишкой на корточки. — Стол, надеюсь, не развалился?       — Нет! Я там играю с Тедди, — поделился омежка, показывая мужчине своего медведя. — Ему одиноко, пока я в школе, поэтому я всегда долго с ним играю.       — Тогда нам стоит купить Тедди друга?       — Да! Тедди нужен друг!       — Ты мне его так избалуешь совсем, — беззлобно попрекнул Бэкхён Чанёля, цепляя с крючка свою куртку. — Что? — негромко спросил Бэк, ловя на себе чужой пристальный взгляд.       Казалось, Пак осмотрел его с ног до головы, скользя взглядом по выглаженным брюкам, лёгкой блузке и уложенным волосам. Чанёль долго смотрел в его глаза и лишь после этого широко улыбнулся, приобнимая наблюдающего за ними Хисона.       — Папа сегодня похож на принца, да? Как ты считаешь? — спросил он у ребёнка, тут же вгоняя Бэкхёна в краску.       — Дядя говорит, что ты красивый, па, — сообщил Хисон, вызывая у взрослых негромкий смех. — Дядя, а у тебя есть карета для папы?       — Для твоего папы у меня есть всё.       — Малыш, беги в комнату, — вмешался Бэк, чувствуя, как краснеть начали даже уши. — Джехён скоро вернётся домой, и вы вместе покушаете, хорошо? Если что, я оставил на столе тосты, перекуси ими, если проголодаешься. Папа вернётся так скоро, как сможет.       — Есть, сэр! — воскликнул мальчишка и, позволив родителю чмокнуть его в щёчку, поспешил в свою комнату вместе с побежавшим за ним корги.       В прихожей они с альфой остались вдвоём, и Бэкхён, наверное, ещё долго не поворачивался бы к мужчине, не начни это выглядеть уж слишком странно.       Обернувшись, Бэк едва не столкнулся с альфой носами, после чего чуть не полетел на спину, но сильные руки вовремя удержали в равновесии.       — Осторожно, — тихо произнёс Чанёль, и у омеги мурашки пробежались по коже.       — Прости, — извинился Бэкхён, намереваясь высвободиться из объятий, но чужая ладонь мягко коснулась щеки, заставляя вздрогнуть.       — Ты мне точно не снишься?       — Чанёль…       — Я слишком спешу? — Глаза альфы взволнованно блеснули, а Бэк не хотел терять в его взгляде былое восхищение.       — Нет, — Бэкхён набрался смелости. — Просто я не думал, что подобное может меня смутить. Я достаточно давно не получал комплиментов.       — Тебе их хочется говорить постоянно, — ответил Пак, нежно заправляя чёлку омеги ему за ухо.       Выехали они меньше чем через десять минут, вливаясь в живой поток автомобилей на главной дороге.       — Чанёль, — откладывать разговор в дальний ящик Бэкхён не хотел. Желание сделать хоть что-то съедало его изнутри, и омега не мог больше это терпеть.       — М?       — У меня проблемы, — начал Бэк, ловя на себе обеспокоенный взгляд, — с Джехёном. Он злится на меня и… недавно он с кем-то подрался. Я не знаю, что и думать.       — Я могу поговорить с ним, — решительно предложил Пак, не отрывая взгляда от дороги. — Можно даже сегодня, когда вернёмся с корпоратива. Не волнуйся.       — Спасибо тебе.       — Я ещё ничего не сделал, — произнёс Чанёль с улыбкой и ободряюще тронул руку омеги.

***

      Корпоратив проходил в боулинге. Казалось, собрался не только весь коллектив клиники, но и пациенты, потому что приткнуться было совершенно негде.       Бэкхён пил безалкогольный коктейль возле бара и наблюдал за игрой альф неподалёку. Чанёль играл тоже. Омега бы никогда и не подумал, что в мужчине может быть столько азарта и желания побеждать. Альфа бурно реагировал после каждого страйка и давал «пять» всем, кто подставлял руки. Бэку нравилось наблюдать за таким Паком, живым и открытым.       — Бог мой, этот молодняк скоро всех наших мужиков охмурит, — прокомментировал Минджи, потягивая алкогольный мохито. Кивнув на новеньких медбратьев, настойчиво навеливающихся в ученики даже тем альфам, что вовсе не умели играть, омега закатил глаза. — Никакого стыда. Я в их годы на главврача даже взглянуть боялся, а они! Нет, ну ты посмотри, они сейчас на него запрыгнут! — воскликнул Минджи, указывая на нейрохирурга, вокруг которого вилось сразу двое омег.       — Пусть развлекаются, — отмахнулся Бэкхён, кусая трубочку. — Год, два и будут сидеть у стойки, как мы сейчас.       — А что, не боишься, что один такой и Пака может охмурить? — Минджи хитро вздёрнул бровь, пытая Бэка взглядом. — Он альфа видный. Если бы не ты, я бы сам с ним не прочь…       — Минджи! Я тебя прошу, — взмолился Бэкхён, не позволяя другу договорить.       — А что я такого сказал? — омега искренне удивился. — Он высокий, привлекательный, состоятельный альфа. Такие мужики, как вино — чем старше, тем дороже. Сколько ему там лет? Около сорока? Что ж, хочу тебе сообщить. У них в этом возрасте ещё о-го-го как…       — Боже! — Бэкхён со смехом закрыл лицо руками. — Ты сумасшедший!       — Я просто понимаю, что физиологические потребности играют в отношениях немаловажную роль, — рассуждал Минджи, невозмутимо допивая свой мохито. — Задумайся, друг мой. У тебя вся ночь впереди.       Отмахнувшись от хохочущего омеги, Бэк вернул своё внимание игре. Альфы продолжали соревноваться, и как раз сейчас подошла очередь Чанёля. Бэкхён смотрел только на него. Из-за слов Минджи глаза невольно падали на сильную спину, широкие плечи и руки с закатанными рукавами рубашки. Когда-то в молодости, играя в карты, Бэк признался, что закатанные рукава рубашки пробуждали в нём определённые желания. Тогда омега сказал это скорее ради шутки, чтобы произвести впечатление, в то время как сейчас серьёзно об этом задумался. На секунду Бэкхён представил в этих руках себя, омега зарделся и отмер лишь после того, как Минджи вдруг воскликнул:       — Пак, если выиграешь, Бэк подарит тебе самый жаркий поцелуй в твоей жизни!       — Чего?!       Бэкхён едва не разлил остатки своего коктейля, надеясь, что он просто ослышался, но улюлюканье коллег заставляло оставить эти надежды. Минджи был доволен собой, а Бэк так некстати поймал на себе взгляд Чанёля.       Альфа усмехнулся, задерживая на омеге взгляд, прежде чем взял в руки очередной шар. Бэкхёну захотелось проветриться. В один миг отчего-то стало слишком душно, но разорвать зрительный контакт не получалось. Омегу словно затягивало, тянуло магнитом, и, наверное, поэтом мгновением позже он вставил свою ремарку:       — Я подарю три.       Очередная волна возгласов едва не заглушила гремящую музыку, но Бэку уже было просто без разницы. Омега заметил, как Чанёль расправил плечи и уверенно двинулся к дорожке. Один страйк, и Бэкхён утонет в своих желаниях полностью. Понимая это, Бэк даже не дёрнулся, когда все кегли упали после столкновения.       Омега не сразу понял, когда Пак успел оказаться так близко. Мужчина молча взял его за руку и повёл подальше от шумных коллег. Кажется, это был какой-то коридор, но Бэкхёну, честно говоря, было уже просто без разницы.       — И как это понимать, доктор Бён? — Чанёль говорил вполголоса, почти шёпотом, хриплым и низким, отчего у омеги мурашки бегали по спине туда и обратно с периодичностью в миг. Альфа был близко, куда ближе, чем омега ему позволял ранее, и от этого горячела кровь. Хотелось теснее, совсем близко, чтобы телом к телу, и Бэкхёну всё сложнее было себя сдерживать.       — Вы пришли получать награду или трепать языком, доктор Пак?       — Ну, если вы не против, — произнёс Чанёль с ухмылкой, склоняясь к чужим губам.       Лопатки упёрлись в стену, отчего у Бэка перехватило дыхание. Обстановка казалось интимной, несмотря на то, что где-то неподалёку продолжала шуметь музыка и толпа коллег. Бэкхён не замечал ни того, ни другого, чувствуя горячие руки на своей талии, словно они прожигали тонкую ткань блузки. Омега выдохнул, когда кончик носа коснулся шеи, когда его запах вдохнули глубже и зарылись в волосы, едва касаясь губами уха. Бэк обвил чужую шею руками, дрожа от накатывающих эмоций, и потянулся за поцелуем без каких-либо сомнений.       Их губы едва соприкоснулись, когда в кармане Бэкхёна зазвонил телефон.       Отскочив от мужчины, омега начал судорожно искать разрывающийся телефон. Последний нашёлся в брюках. На определителе высветилось «Хисон-и».       — Да, малыш? — Бэк нервно облизал губы. Чанёль тут же напрягся, более омеги не касаясь, и Бэкхён был ему благодарен. Казалось, ещё чуть-чуть, и Бэк потерял бы голову окончательно. — Что-то случилось? Хисон? — услышав в трубке тихие всхлипы, омега прижал телефон крепче. — Малыш? Скажи папе, что произошло. Ты дома? Скажи мне, ты же дома?!       — Я дома, — прохныкал омежка, и на фоне послышался лай Моннёна. — Дже… Джехён… Папа, он всё ещё не вернулся. Я звонил ему, но там кто-то кричал, — Хисон всхлипнул и продолжил дрожащим голосом, — а потом он перестал брать трубку. Мне страшно, па!       — Малыш, успокойся, папа сейчас приедет, слышишь? Никому не открывай дверь, сиди в комнате с Моннёном, хорошо?       — Хорошо-о, — протянул омежка в очередном приступе плача.       — Не плачь, мой маленький, я сейчас буду, потерпи совсем чуть-чуть, — попросил Бэкхён и завершил вызов. — Чанёль, я ничего не понимаю… Джехён не вернулся домой, а Хисон…       — Разберёмся по дороге, — отрезал Пак, беря Бэка за руку. — Я возьму наши куртки, и мы сразу же поедем.       Куртки альфа закинул на заднее сидение и тут же завёл машину. Тронувшись, Чанёль уверенно выехал на дорогу, обгоняя автомобиль впереди.       — А теперь по порядку, что говорит Хисон?       — Он ждал Джехёна, но того всё не было, — ответил Бэкхён, по-прежнему сжимая телефон в руках. — Хисон решил ему позвонить, но в трубке кто-то кричал… Чанёль, если с ним что-то случилось…       — Без паники, Бэкхён, всё будет хорошо, — успокаивал Пак, обгоняя очередную машину. — Мы ещё ничего не знаем, так что не накручивай себя раньше времени. Понял?       В ответ Бэк смог лишь только кивнуть. В голове был рой мыслей. И самая навязчивая о том, что если бы омега сегодня не уехал, всего этого могло бы не быть. Хисон не лил бы слёзы, а Джехён бы благополучно вернулся домой. Бэкхён корил себя за это едва ли не всю дорогу, а потом телефон вновь разразился трелью.       — Номер не определён, — произнёс Бэк срывающимся голосом, и Чанёль тут же свернул на обочину. Выхватив у перепуганного омеги телефон, альфа взял трубку.       Ожидание казалось утомительным. Бэкхён не переставал кусать губы, пытаясь прочитать по хмурому лицу мужчины хоть что-то, но всё было тщетно. Наконец мужчина закончил разговор и вернул телефон Бэку.       — Дже в участке.

***

      Усыпить Хисона Бэкхёну удалось с трудом. Перепуганный ребёнок никак не хотел засыпать, поэтому всё то время, что Чанёль ездил за Джехёном, омега просидел на кровати омежки.       Когда же мальчишка уснул, Бэк начал мерить шагами коридор. Кажется, омега прошёл его раз двадцать, когда в дверь наконец позвонили.       — Джехён! — Бэкхён обнял сына, как только тот появился на пороге. Взяв его лицо в свои ладони, омега разглядел каждую ссадину и поджал губы. — Кто это сделал? Джехён, кто это с тобой сделал, отвечай немедленно!       — Пусть умоется, — осадил омегу Чанёль, мягко коснувшись его плеч. — Его и так знатно помотало, — добавил альфа без улыбки и кивнул юноше в сторону. — Мы будем ждать тебя на кухне. И надеюсь, ты понимаешь, что разговор с тобой предстоит серьёзный.       В ответ Джехён не сказал и слова против. Подросток покорно скрылся за дверью ванной комнаты, в то время как Пак уже вёл Бэкхёна на кухню.       — Ну?!       — Он сам тебе всё расскажет.       Джехён вернулся через десять минут, уже переодетый и более-менее чистый. Сев за стол, он сцепил пальцы в замок, но заметив, как Бэк посмотрел на его кровавые костяшки, спрятал их под стол.       Чанёль же достал из морозильной камеры первое, что попалось под руку и, завернув в полотенце, приложил к синеющей скуле альфы. Джехён без лишних слов прижал лёд сам и поднял на взрослых хмурый взгляд.       — Выкладывай, — велел Пак, стоя позади сидящего за столом Бэкхёна. — И не ври, в полиции мне всё рассказали.       Джехён поморщился, но рычать на альфу не посмел. Бэк не догадывался, о чём они говорили, пока ехали домой, но результат этого разговора был на лицо. Юноша Чанёля не боялся. Это было нечто, похожее на уважение, и от этой мысли Бэкхёну было чуточку легче.       — Я подрался, — наконец заговорил подросток, не решаясь поднять на родителя взгляд.       — Это мы видим по тому, как тебя потрепало.       — Да я этому гандону не меньше навалял, понятно!       — Язык прикуси, герой, — пристыдил его Пак, сложив на груди руки. — О составе бойцов мы потом поговорим. Давай к сути.       — Дже, — Бэкхён взял сына за свободную руку и осторожно ощупал опухшие костяшки. Альфа поморщился, но всё же продолжил.       — Про тебя много пи… болтают, па, — поймав взгляд Чанёля, исправился Джехён. — В школе. Говорят, что ты гуляешь и что отец от нас из-за этого ушёл. Я терпел около месяца, а потом не выдержал и дал пи… вдарил этим козлам, — пробубнил альфа, наконец поднимая на Бэка глаза. — Мне было плевать, что они говорили про меня, па. Безотцовщина, выродок… Вообще без разницы! Но тебя всяко называть… Да пошли на!.. Кхм, — глянув на мрачного Чанёля, Джехён немного успокоился. — Ну, набил я морду одному мудаку, потом ещё одному и ещё… Сегодня шёл с тренировки, а эти су… да блять! За что?! — воскликнул юноша, таки отхватив от Пака подзатыльник.       — Брата разбудишь, — спокойно ответил Пак и подпёр плечом холодильник.       — Они тебя избили? — Бэкхён поморщился. Смотреть на побитого сына было больно. Омега даже подумать не мог, что у него в школе творится такое, и Бэк чувствовал вину за это.       — Ну, попинали немножко… Ладно, не немножко. Они меня отделали так, что я встать не мог какое-то время, но ты бы видел, как я их отмудохал, па!       — На Джехёна хотели написать заявление, — сказал Чанёль, отчего Бэк подскочил на стуле, но Пак удержал его за плечи. — С полицией я всё уладил, но в школе предстоят разбирательства. Я так понимаю, папашка этого…       — Пид…       — … парня настроен решительно, — невозмутимо продолжал Пак. — Джехён сломал ему руку.       — Господи, — Бэкхён закрыл руками лицо. — Нас исключат.       — Не исключат, — уверенно отрезал Чанёль. — Я пойду в школу с тобой. Если всё же дойдёт до полиции, привлеку своего адвоката. Это явная провокация, а сегодняшняя драка — избиение. Их было пятеро, а Дже один.       — Пятеро?!       — Иди в свою комнату, нам с твоим папой надо поговорить, — сказал Пак Джехёну, и тот даже не заикнулся сказать что-то против. Поудобнее перехватив лёд, юноша поплёлся в коридор и уже вскоре скрылся в своей комнате.       Встав из-за стола, Бэкхён прижался к груди Чанёля и закрыл глаза.       — Почему всё это происходит с нами? — прошептал Бэк, чувствуя мягкий поцелуй в макушку. — Если бы я тогда с ним не поругался…       — Всё будет хорошо, — пообещал Пак, гладя омегу по волосам. — Мы с Джехёном во всём разберёмся, вот увидишь.       — Спасибо, что помог, — поблагодарил Бэк, высвобождаясь из объятий. — Не знаю, что бы я без тебя делал.       — Для тебя всё что угодно, — ответил Чанёль, касаясь щеки омеги. Они долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем Пак склонился ближе. Бэкхён чувствовал на губах его дыхание, когда в голове вдруг что-то щёлкнуло.       Оттолкнув мужчину, Бэк поймал его потускневший взгляд.       — Чанёль, я… прости…       — Я понимаю, — перебил Пак, натянуто улыбаясь уголками губ. — Мне, наверное, уже пора. Позвони, когда тебя вызовут в школу, — добавил альфа и двинулся в прихожую.       Вскоре за мужчиной закрылась дверь. У Бэкхёна не было сил. Кое-как он дошёл до спальни старшего сына, тихо прокрадываясь внутри, как вдруг на тумбочке загорелся свет.       — Зачем ты его выгнал? — Джехён сидел на кровати всё с тем же полотенцем, что ему дал Чанёль, и Бэк был откровенно обескуражен этим вопросом.       — Я его не выгонял.       — Я всё слышал, — припечатал альфа, долго сверля родителя взглядом. Нацепив на лицо улыбку, Бэкхён сел на край постели.       — Так будет лучше.       — Это ты так решил, — огрызнулся юноша и вновь выключил свет. Демонстративно отвернувшись к стене, Джехён всем своим видом показывал, что на разговор он сегодня более не настроен.       Бэкхёну оставалось лишь уйти. И уже потом, в кровати, в его голове промелькнула мысль, что сегодняшний день мог бы закончиться совершенно по иному сценарию. Быть может, даже под омелой…

***

      Джинхёк стоял на пороге квартиры уже утром, и Бэк едва сдержался от того, чтобы захлопнуть дверь перед носом этого альфы, но было поздно. Мужчина переступил порог и снял куртку, сбрасывая обувь на ходу.       — Где этот засранец?!       — Не кричи! Ты разбудишь Хисона! — прикрикнул Бэкхён на бывшего мужа, запоздало понимая, что тот шёл в комнату старшего сына. — Чего ты хочешь? Тебя здесь никто не ждёт, так что проваливай! — воскликнул омега, вставая на пути альфы. Моннён, прибежавший на шум, лаял где-то под ногами, а после вцепился в штанину Джинхёка.       — Дряная шавка! С дороги, чёрт возьми! — рявкнул альфа, едва не сшибая Бэка с ног, когда его вдруг дёрнули назад, буквально оттаскивая от двери.       От удара Бэкхён вскрикнул и прижался к стене. Наблюдать за альфами было страшно, но Бэк смотрел на происходящее сквозь пальцы и молился, чтобы всё это поскорее закончилось.       Чанёль больше не бил. Взяв куртку и ботинки Джинхёка, альфа выбросил их за дверь и открыл последнюю шире.       — Пошёл вон отсюда, — прорычал Пак, толкая альфу к двери.       — Да ты кто такой вообще?! Это моя квартира! — Мужчина распалялся. — Это они пускай отсюда выметаются, ясно? Живут тут за мой счёт. Благотворительность закончена!       — Собирай вещи, Бэк, — ровным голосом проговорил Чанёль, одним только взглядом давая понять, что он не шутит. — А этот, раз ему так надо, пусть остаётся здесь.       — Ты посмотри, какие мы благородные, а! — Джинхёк вскинул руки. — Что, понравилось, как он ножки раздвигает? Ну, тут понимаю, это он умеет.       — Прекратите! — вмешался Бэкхён, вставая между альфами, прежде чем Чанёль ударил Джинхёка ещё раз. — В детских спят дети, и если вы оба сейчас не успокоитесь, я вас обоих отсюда вышвырну! Я не шучу! — пригрозил омега, наконец улавливая в глазах мужчин хотя бы толику понимания.       Оба успокоились, и Бэкхёну даже удалось увести их на кухню. Усадив альф за стол, Бэк сложил на груди руки и встал аккурат напротив.       — Ты что устроил? — омега взглянул на бывшего мужа, на что тут сразу же нахохлился, но под мрачным взглядом Чанёля нехотя умерил свой пыл.       — А как я должен был реагировать, когда мне с утра звонят из школы и говорят, что мой сын избил человека?       — А ты разобраться сначала не думал, нет? — прошипел Бэкхён, чувствуя себя куда увереннее в присутствии Пака. — Это твоего сына избили, а он защищался. Теперь ты, — Бэк взглянул на Чанёля, — обязательно было устраивать у меня в квартире бои без правил? Вчера Джехёна отчитывал, а сегодня сам решил продемонстрировать своё мастерство?       — Прости, — извинился альфа, виновато опуская взгляд.       — Джинхёк, на выход. И если тебе так угодно, из твоей квартиры мы съедем, — как на духу проговорил Бэкхён, ловя на себе сразу два ошарашенных взгляда.       — Бэк, не глупи, куда ты пойдёшь? — на удивление, Джинхёк был действительно обеспокоен. — У тебя двое детей и никаких сбережений за душой.       — Это уже не твоя забота. И дети — тоже.       — Я имею право с ними видеться.       — Да, но только не в нашем доме. Это моё условие. Захочешь оспорить — встретимся в суде, где я костьми лягу, но добьюсь того, чтобы с детьми тебе видеться запретили. А после сегодняшнего это сделать будет куда проще, — напомнил Бэк и указал альфе на дверь. — Уходи. Ключи от квартиры отправлю почтой.       Просить дважды мужчину не пришлось. Задетое самолюбие заставило его ретироваться уже через пару минут, хлопая дверью, но Бэкхёну было уже плевать на это. Обессиленно упав за стол, Бэк наконец выдохнул.       — Я тоже пойду, — подал голос Пак, вставая со своего места, но Бэкхён успел схватит его за руку.       — Прости за вчерашнее, — извинился омега, глядя альфе в глаза. — Я просто испугался и на секунду поддался глупой мысли, будто бы всё это началось из-за твоего появления. Это вовсе не так. Ты сделал мою жизнь лучше, и я хочу, чтобы ты не только в ней остался, но и стал её частью. Не уходи. Пожалуйста.       Чанёль обнял его, как только Бэкхён встал из-за стола. Мысль о том, что омега едва не совершил самую ужасную ошибку в своей жизни, пугала, но счастье от того, что всё вновь налаживалось, было сильнее.       — Не уйду, никогда и ни при каких обстоятельствах, — пообещал Пак, привычно касаясь щеки омеги.       — Дядя! — Хисон вбежал в кухню неожиданно, а вслед за ним вошёл и Джехён, на секунду замирая на пороге.       Вчерашние слова сына ввели Бэка в тупик, потому что он совершенно перестал понимать, чего юноша от него хотел. И Бэкхён боялся, что всё понял не так. Боялся, что сын всё ещё недоволен фактом пребывания другого альфы в их доме, но Джехён молчал. Он не сказал ни слова при виде того, как Чанёль обнимал его сейчас.       Достав из кармана телефон, альфа лишь пожал Паку протянутую руку и сел за стол, уходя всем своим внимание в телефон.       — Дядя, ты в гости? — Хисон вновь прилип к штанине альфы, яростно привлекая к себе внимание.       — Э-э, я, на самом деле, шёл на работу, — признался мужчина, выпуская Бэка из своих рук. — Думаю, её всё же нужно сегодня посетить, — усмехнулся он, ловя взгляд Бэкхёна.       — Я тебя провожу.       Они вместе вышли в прихожую, где омега молча наблюдал за сборами Чанёля. Надев ботинки, Пак встал напротив Бэка.       — Про переезд… ты был серьёзен? — спросил Пак, отчего-то напрягаясь всем телом.       — Я давно думал об этом, — признался Бэкхён, обнимая себя руками. — Не хочу быть как-то зависим от этого человека.       — И… у тебя есть варианты?       — Нет, на самом деле, — нервно хохотнул Бэк, опускаясь взгляд. — Но я что-нибудь придумаю.       — Переезжайте ко мне, — предложил вдруг Чанёль, и омега до последнего искал в выражении его лица подвох. — Я не настаиваю и не тороплю, но… я хочу верить, что когда-нибудь смогу стать частью вашей семьи. Извини, если я слишком прямолинеен, — спохватился альфа, видя в глазах Бэкхёна неприкрытую растерянность.       — Нет, что ты! Спасибо, — омега помедлил. — Но я не могу ответить тебе прямо сейчас…       — Я понимаю, — тут же кивнул Пак, нисколько не меняясь в лице.       — Я постараюсь дать тебе ответ как можно скорее, — заверил Бэкхён, молча глядя альфе в глаза ещё около минуты.       — Хорошо, — ответил Чанёль, улыбнувшись, благодаря чему Бэк смог чуточку расслабится. — Ну, я пойду.       — Да, тебе уже пора. Опаздываешь.       — До вечера, — попрощался мужчина, наконец открывая дверь.       — До вечера.

***

      Из школы омеге позвонили после полудня. Директор старался изложить ситуацию спокойно, но крики на фоне ежеминутно сбивали его на полуслове. Пожалуй, именно в этот момент Бэкхён осознал, что одного его в этой школе просто-напросто бы съели. Среди родителей их класса Бэка никогда особо не любили. Из-за своей работы на собраниях он бывал нечасто, а на мероприятия Джехён обычно ездил без его сопровождения, потому что сыну омега полностью доверял. После развода всё стало только хуже, но Бэкхён и подумать не мог, что весь этот негатив перейдёт и на детей.       — Ты собираешься искать новую квартиру? — спросил Джехён, беря в руки палочки. Юноша недавно вернулся из школы и, закинув в комнату рюкзак, сел ужинать. — Не смотри на меня так. Я слышал отца сегодня утром, — продолжил альфа, подцепляя кусочек мяса. — И всё, что он тебе наговорил тоже. Я всё слышал.       Бэк поджал губы. Омега представлял, как сыну это неприятно, отчего сейчас ему очень хотелось отмотать день назад и просто не открыть Джинхёку дверь. Чтобы дети этого не слышали. Но Бэкхён мог лишь сожалеть. Машину времени, как известно, не придумали.       — Я начну искать квартиру после Рождества, — наконец ответил Бэк, нарочито сосредоточенно вытирая помытую посуду полотенцем.       — А почему мы не можем переехать к Паку?       Бэкхён в удивлении вскинул на сына глаза, но тот продолжил невозмутимо жевать.       — Я раньше злился на тебя из-за ухода отца, хотя знал, что он сам этого захотел. Просто я думал, что ты сделал что-то не так. Ну, знаешь, обидел как-то, поэтому он предпочёл уйти к другому омеге, но сейчас понимаю, что он просто мудак.       — Дже, он всё ещё твой отец.       — Мне не нравился Пак, — говорил Джехён, отодвигая от себя пустую тарелку. — Скажу честно, когда мы тогда увидели его после нашего возвращения, я думал, что он очередной проходимец. Я думал, что ты в нём нашёл, раз позволил войти в наш дом? Кто он такой? Почему не спросили меня? А потом я подрался и… Ко мне в участок приехал не мой отец, а этот Пак. Вытащил меня оттуда не мой отец, а Пак, и тебя потом успокаивал тоже он. Папаша устроил лишь шоу ради показухи и исчез, будто его и не было. Так кто он такой? Отец? По мне так одно название.       — Дже…       — Короче, я хочу сказать, что Паку можно доверять. Хисон пусть и с придурью, но мудаков чувствует, а этого ушастого, вроде как, даже полюбить успел. Про меня не спрашивай, всё равно не скажу, — предупредил альфа в ответ на улыбку родителя. — Как там говорится… совет вам да любовь. Вот… Ты заслужил быть счастливым, па. И мне кажется, что этот твой доктор сможет сделать тебя таковым. В противном случае я набью ему морду. Я уже наловчился, знаешь ли.       — Спасибо, — обняв сына, произнёс Бэкхён и потрепал его по волосам. — Но моим самым любимым альфой всё равно всегда будешь ты, понял? Главный альфа в жизни папы. Дай я тебя поцелую.       — Па, ты издеваешься? Не надо! Па, я серьёзно. Отстань! Фу, не смей! Ну, па…

***

      Со школой Чанёль разобрался буквально накануне Рождества. Обговорив всё с Джехёном, альфа добился того, чтобы юношу не исключали, а позволили перевестись по собственному желанию, и Бэк был неимоверно рад этой новости. Омега совершенно не хотел, чтобы его сын продолжал учиться в этом змеином гнезде, поэтому буквально сразу же занялся поиском нового учебного заведения.       С папашей того поломанного парня мужчина тоже разобрался, заявившись к главе семейства с рядом претензий, подкреплённых фактами. Все разговоры о заявлении в полицию тут же прекратились, а крикливый омега более даже рта не открывал, хотя Бэкхёну довелось встретиться с ним в клинике, пока сыну того накладывали гипс.       Бэк написал Джинхёку. Видеть альфу омега не хотел, поэтому отправил письмо, где чётко изложил свои условия по поводу встреч с детьми. Ответ пришёл незамедлительно, но Бэкхён лишь пробежался по тексту глазами и выкинул бумажку в мусор. Как там говорят, всё самое плохое стоит оставлять в уходящем году?       Рождество ворвалось неожиданно. По радио не умолкали праздничные хиты, на улице падал пушистый снег, а у Бэкхёна с самого утра было тысяча и одно важное дело, в которых омега, кажется, уже начинал путаться.       — Джехён, ты поздравил дедушек? — спросил омега, тщательно проверяя список продуктов.       — Нет ещё! — отозвался парень из комнаты.       — Поздравь!       — Рано! Ещё не Рождество.       — Шампанское, мясо, мандарины… Мы купили мандарины? Мы забыли мандарины! — не находя их в пакетах, взвыл Бэка, уже едва не срываясь обратно в магазин, но Чанёль с усмешкой обнял его со спины и заставил притормозить.       — Ты уже убрал их в шкаф, Бэк, — напомнил альфа, забирая у омеги список. — Мы ничего не забыли. Ты всё это ещё на кассе сто раз перепроверил, так что волноваться не о чем.       Идею пригласить альфу праздновать с ними подал Джехён. Омега всё ещё удивлялся тому, как быстро юноша проникся к мужчине, но никак комментировать не стал, понимая, что его вмешательство тут будет лишним. Хисон же воспринял эту новость радостнее всех. Омежка даже придумал для Пака подарок, чему Бэк был неимоверно счастлив. Дети доверяли Чанёлю, а весомее этого аргумента, чтобы доверять альфе самому, для Бэкхёна не существовало.       — У меня уже паранойя, — вздохнул Бэкхён, откидывая голову на плечо мужчины. — А ты ещё удивлялся, почему я не люблю Рождество.       — Но я надеюсь, что хотя бы немного Рождественского чуда я тебе подарил.       — Ты моё Рождественское чудо, — ответил Бэк с улыбкой, развернувшись в кольце рук. — Такой ответ устроит?       — Более чем.       — Па, Дже не даёт мне смотреть мультики! — пожаловался вбежавший в кухню Хисон, нахмурив бровки.       — Да какие мультики, малявка? «Один дома» — это классика!       — Тут не могу не поддержать Дже, — сказал Чанёль, выпустив Бэкхёна из своих рук. — «Один дома» явно выигрывает.       — Тогда идите смотреть свои фильмы и не мешайте мне готовить, иначе на Рождество останетесь голодными, — скомандовал Бэк, указывая на дверь.       — Есть, сэр!       За готовку Бэкхён принялся серьёзно. На кухне омега провёл едва ли не целый день, скрашивая это время праздничными композициями. Бэк чувствовал себя самым счастливым омегой во всём мире. Слыша смех детей из гостиной, омега оставил в прошлом все остатки сомнений и уверенно смотрел в будущее.       Покончив с готовкой, омега переоделся в рождественскую пижаму и поспешил присоединиться к своим киноманам. Кажется, они начали смотреть уже третий фильм, когда дети начали клевать носом. Не мешали им даже салюты, периодически бабахающие за окном, поэтому Бэк поспешил убавить звук телевизора.       Джехён ушёл в свою комнату ещё часом ранее, а вот Хисона пришлось нести на руках, что вызвался сделать Чанёль, осторожно подняв задремавшего омежку с подушек на полу. Бэк же остался сидеть на диване, разморённый сытным ужином и теплом мягкого пледа.       Пак вернулся с бутылкой шампанского и двумя бокалами, садясь рядом с омегой.       — Не спишь?       — Я просто устал, — признался Бэкхён, не стирая с лица расслабленной улыбки. — Это лучшее Рождество в моей жизни.       — Я рад, — ответил Чанёль, открывая бутылку с глухим хлопком. Вручив омеге наполненный бокал, альфа повернулся к Бэкхёну корпусом. — Думаю, за это можно и выпить.       — Мне всё ещё не верится, — поделился Бэк получасом позже, положив голову на плечо мужчины. — Сочельник, дети счастливы… Я так боялся, что у меня ничего не получится. И не получилось бы. Без тебя.       — Глупости, — отмахнулся Пак, приобнимая Бэкхёна. — Ты прекрасный папа, ты любишь своих детей, и они любят тебя. Вы бы и без меня со всем справились. Я уверен.       — Но всё случилось так, как случилось, — продолжил Бэк, невольно вспоминая их первую встречу и своё неуклюжее падение. Их первые неловкие беседы и первые объятья, в которых Бэкхён готов был растаять без остатка.       Оборачиваясь назад, омега поражался итогу. Ему казалось, что мир рухнул, что как прежде уже никогда не будет, но Бэкхён почему-то даже не рассматривал варианта, что может быть лучше. Бэк зарывался всё глубже в свою нору без света, пока снежный вихрь вдруг не вытолкнул его наружу и не заставил наконец расправить плечи. Жизнь наладилась, словно по мановению волшебной палочки, отчего омега до сих пор боялся, что это всего лишь сон в рождественскую ночь.       На улице не умолкали салюты, под ёлкой спал уставший за день Моннён, а Бэкхён, кажется, наконец осознал, что всё это вовсе не фантазия. Что цветные блики гирлянды и тёплые объятья — реальность, о которой Бэк всегда мечтал. Это вселяло уверенность, наполняло омегу небывалой смелостью, поэтому он больше не сомневался. Не на мгновение даже, касаясь чужих губ под очередной взрыв салютов за окном.       — Это ответ? — Чанёль был взволнован. Бэкхён чувствовал это по его участившемуся сердцебиению, отчего на лице невольно расползалась улыбка.       — Ответ, — произнёс Бэк, прижимаясь теснее. — На всё. Я уже говорил тебе, что хочу, чтобы ты стал частью моей жизни. А теперь этого хотят и мои дети, — добавил он, видя в глазах альфы бурю эмоций, которые никто из них сейчас не смог бы высказать словами. Это нужно было чувствовать. И Бэкхён чувствовал, что нисколько не ошибся в человеке напротив. — С Рождеством, Санта.       — С Рождеством, — ответил Чанёль с улыбкой, вновь склоняясь к омеге за поцелуем. _____________________ Дорогие мои! Поздравляю вас с уже наступившим Новым годом! Пусть 2020 принесёт вам всего самого лучшего и позитивного! Успехов, счастья и любви :3 Ваша 1dolphins1 ;)