Измеряй и вкалывай

      — Да куда ж ты прешь, хренов шинигами?       — Отойди с дороги, приматообразное! Это моя работа!       Двое парней обменивались любезностями на протяжении всего пути, пролегающего по крышам Каракуры. Впереди маячил пустой, судя по всему крупный — что-то громыхало, слышались крики, и в небе висело облако пыли. Парни увеличили скорость.       Шинигами прибыл на место первым — техника у квинси была быстрее, но последний отпрыск сего клана оказался несколько неповоротлив. Потому у Урюу осталось время на то, чтобы пафосно поправить очки и разшикаиться.       — Распускайся, Нидлтред!       — Твою ж мать, Куросаки, я же еще не спря… Ай!       В воздухе появилось бесчисленное множество огромных игл, сияющих холодным голубым светом. На первый взгляд они хаотично и несколько дергано перемещались в пространстве, часто вибрируя и издавая неприятные свистящие звуки. Но на второй взгляд… Хотя лучше было бы на них вовсе не смотреть, а быстро куда-нибудь прятаться. На этот раз бедному и последнему квинси Ишиде Ичиго снова не повезло — в пятую точку вонзились как минимум две иглы.       «Снова отмажется, что случайно попал, — сердито подумал Ичиго, — а сам-то рейацу контролирует — будь здоров!»       Пустой бесславно покинул мир Живых, но квинси не увидел, как именно (лежал лицом в крышу), но был уверен, что несчастного просто изрешетило до дыр так, что ничего не осталось.       — Куросаки, я же просил предупреждать, когда ты снова будешь релизиться!       — Ты замешкался, — Урюу поправил очки, — мне тебя еще и ждать прикажешь? Зачем ты вообще за мной увязался?       — Ну, для подстраховки вроде, — Ичиго встал с крыши и отряхнулся. — Вдруг пустой окажется слишком большим, и ты с ним не справишься в одиночку? Что тогда будешь делать?       — Подарю тебе кусочек мозга… Ухомызгался как ребенок. Повернись.       Шинигами принялся методично выбивать пыль из одеяний квинси прям на самом владельце. Мнение владельца не учитывалось.       — А-а-ай, за что?! Мало того, что нашпиговал своим зампакто, так теперь и бьешь еще!       — Сам виноват. И одежда у тебя дурацкая и ни разу не крутая. Где твоя гордость, блин? Почему из нас двоих она есть только у меня? Впрочем, как и мозг.       — Заткнись, Куросаки.       — И белый тебе не идет.       — Заткнись.       — Пошли, пора в школу возвращаться.       Последний урок подходил к концу, когда Ичиго и Урюу, порядком взмыленные, ворвались в класс. Ичиго просто ворвался и плюхнулся на свое место, Урюу — вернулся в свое тело, заботливо прикрытое Рукией. В смысле, прикрытое учебником, но поспособствовала перемещению книги на голову шинигами именно девушка.       — Быстро вы, — улыбнулась она Урюу.       — Как всегда, — тот даже не повернулся.       — Тихо! — учительница сегодня явно была не в духе. — Я смотрю, даже Куросаки проснулся… Читай со второго абзаца.       Сидевшая впереди Иноуэ подняла свой учебник повыше и показала пальцем нужное место в книге.       Урюу начал читать. Даже несмотря на отнимающую почти все свободное время работу временного шинигами, он успел подготовиться. Под звуки голоса набегавшийся квинси начал клевать носом, спустя пару минут Рукия уже заботливо накрывала книгой его.       А Урюу все читал и читал, хотя сам думал в это время только о том, что ему еще предстоит готовить ужин на четверых…       — Старик, почему ты бросил свою работу шинигами? — Урюу наконец поставил кастрюлю на огонь и устало опустился на табурет.       Его отец, Рюукен Куросаки, сидел тут же и читал утреннюю газету. На вопрос сына он недовольно хмыкнул.       — Не при сестрах, Урюу.       Шинигами оглянулся на девочек, уткнувшихся в телевизор, из которого доносилось громкое «Бохахахахаха!».       — Да им сейчас все равно, — улыбнулся молодой человек.       Сестер он любил безмерно, и после смерти их общей матери практически сам их воспитывал — отец был занят клиникой, дела в которой шли не очень-то хорошо: сказывалось влияние сильного конкурента, городской больницы имени Ишиды-старшего.       — Ну правда, скажи, почему?       — Господи, Урюу, тебе не надоело? Который год ты меня уже этим вопросом достаешь?! Тебя мой ответ не устраивает?       — Да не верю я, что тебе просто надоело и захотелось обычной человеческой жизни! Несколько веков не надоедало, а тут вдруг надоело? Да как же!..       Рюукен вздохнул и отложил газету.       — Расскажу. Потом как-нибудь. Ужин готов?       Шинигами встрепенулся.       — Ага! Кариен, Юузу, идите есть!       Куросаки погасил свет, плюхнулся на кровать и завернулся в одеяло. На одеяле был вышит большой крест; откуда на всех постельных принадлежностях в доме семьи Куросаки появились символы квинси, никто сказать не мог. Глава семьи отмалчивался, но не позволял возмущающемуся сыну отпороть «эту безвкусицу!», потому приходилось спать в том, что есть. Даже Рукия, давно смотрящая девятый сон в стенном шкафу, обнимала пострадавшую от неизвестных рук подушку.       Дверь комнаты тихо приоткрылась.       — Спишь?       Это был Рюукен.       — Нет еще, а что?       — Ты все хотел знать, почему я бросил свою… ну, работу шинигами.       — Ага! — обрадовано подскочил на кровати Урюу.       — Тише ты! В общем…       — Ну?       — Не нукай. Не сошелся я во мнениях с начальством…       — Это со стариком Ямамото что ли?       — Сейчас вообще ничего рассказывать не буду!       — Молчу, молчу.       — Так вот, зашел я как-то в первый отряд, напросился к главнокомандующему на аудиенцию и высказал пару идей по поводу модернизации формы шинигами. Он сначала слушал внимательно, кивал, даже одобрил некоторые вещи… А потом я принес ему показать новый вариант формы — белой, представляешь себе?! Белый — это же круто! А этот су… старый человек!.. Он сказал, что шинигами в белом и с зампакто похож на эскимо на палочке! И что белый мне не идет! И ржал как ненормальный…       — Вот коз…       Рюукен быстро заткнул сыну рот ладонью.       — Тихо! И у шкафов есть уши!       Урюу подпрыгул.       — Ты знаешь?       Рюукен хмыкнул.       — Еще бы не знать. Это первый храпящий шкаф, которому требуется еда и пижама твоей сестры. Ладно, спи давай. Завтра еще набегаешься.       Куросаки-старший вышел и прикрыл за собой дверь. Урюу сидел на постели и ошалело смотрел на шкаф.       «Каков папка, однако! И про Рукию знает, и с Ямамото поцапаться успел… А этот… старый человек!..»       Дверь снова скрипнула, на пороге опять показался силуэт отца.       — Кстати, после той истории с формой я не оставил эту идею. Видел костюм у квинси? Моя работа! Я просил Ишиду ничего тебе не говорить, но сейчас, думаю, уже можно. Все, спокойной ночи.       Дверь опять закрылась. Урюу удивленно моргнул и повалился на кровать, тихо хрюкая в подушку.       «Костюм Квинси!.. «Моя работа»… Ой, не могу, держите меня всем Готеем!.. — всхлипывал Урюу в полосатую наволочку, — все, теперь я им всем покажу!».       Он быстро подскочил к столу, схватил мобильный телефон и стал судорожно набирать текст.       «Ичиго, приходи ко мне завтра вечером, будем меряться… то есть, измеряться. И помойся».       Довольный, Урюу снова улегся, оставив телефон под подушкой, а квинси на другом конце города — в полном недоумении.