Репортаж неверности

2022, Декабрь

      Холодное железо сковывает запястья не настолько туго, чтобы нежная кожа стёрлась в кровь. Но когда Кассандра смотрит на свои руки, она тяжело вздыхает, потому что видит под наручниками кроваво-синие круги-браслеты. Они зудят и ноют, требуя обработки, иначе грозятся воспалиться и превратиться в уродливые шрамы.       Трое суток Кэсси дёргает руками, пытаясь освободиться от оков, будто действительно может это сделать, но только сильнее растирает свои руки, в некоторых местах сдирая кожу до мяса. Сидеть спокойно она не может. Не тогда, когда её держат взаперти. Не тогда, когда на неё оказывают психологические пытки: уборная два раза в день, отсутствие еды и минимум воды. Её оставляют даже не в камере, а в чёртовой допросной два на два метра с двусторонним зеркалом во всю стену, через которое за ней наблюдают.       Она сдаётся. На третьи сутки у неё не остаётся сил для борьбы. Остаются только мысли, что если Стив не приходит за ней, значит не стоит того, чтобы она откинулась здесь — в его же полицейском участке, благодаря его же подчиненным во главе с его лучшим другом. Кэсси даёт Стиву достаточно времени, чтобы вытащил её, но он выбирает другой вариант.       — Я всё расскажу! — она орёт, но голос осип, и крик выходит больше похожим на отчаянный хрип. Кассандра напоминает побитого зверя, и ей тошно от того, что загоняет себя в эту могилу она сама.       Ровно через восемь секунд, которые она отсчитывает, в допросную вальяжно заходит грёбаный Барнс. Лучший друг Стива, лучший детектив. Но видимо хреновый расследователь, раз даже не может уличить в предательстве своего друга. Он с самодовольной ухмылкой смотрит на Кэсси, будто выходит победителем в этой игре. А ей кажется, что Баки караулит, пока она сдастся, потому что открывает дверь в её камеру пыток слишком быстро — словно и сам, не отходя, сидит по другую сторону зеркала все трое суток.       Он усаживает напротив неё и откидывается на спинку алюминиевого стула. До жути неудобного, как она успевает понять за время нахождения в этой дыре дьявола. Но Барнса ничего не напрягает. Он-то наверняка всё это время сидит на удобном кресле, которое греет его продажную задницу.       — Внимательно слушаю тебя, Кэсс, — говорит он, а её передергивает. Баки давит жестокую улыбку, пока в глазах сверкают победные искры. Он это специально.       За всю жизнь этим коротким Кэсс её зовёт только Стив. Для остальных она всегда просто Кэсси. Барнс и сам обращается к ней только так, ровно до этого момента. Но сейчас он продолжает пытки, давая понять, что всё знает.       Какая, нахрен, информация ему тогда нужна?       — Выкладывай, в какое дерьмо вляпалась, и может я смогу тебе помочь, — он говорит это словно нехотя, словно его заставляют. Это самый очевидный вариант, потому что в такую добродетель Барнса Кассандра не верит. Она верит в то, что в ближайшие минуты он самолично может свернуть ей шею.       — Ты сам задержал меня на месте преступления. Ты знаешь, в каком именно я дерьме, — она плюется ядом, как злая змея, не скрывая своей ненависти.       Вспоминает четко подгаданный момент, в который Баки врывается на старый склад и видит её рядом с тремя трупами. Ему требуется минута, чтобы скрутить её, надеть наручники и отвести в полицейскую машину.       — Слушай сюда, Кассандра. Вон та камера, — он указывает на видеонаблюдение за своей спиной, — сейчас отключена. Десять минут. Это всё, что я могу сделать. И вопрос только в том, нужна ли тебе помощь, или ты хочешь, чтобы тебя прибили здесь. Потому что, поверь мне, до суда ты не доживёшь.       Он говорит слишком очевидную вещь, которую Кэсси знает и до этого — её держат тут как заложницу не для того, чтобы предстала перед законом. Это просто какое-то показательное издевательство. И урок для тех, кто тоже решит перейти дорогу этим чёртовым мстителям, которые перерезают уже половину Нью-Йорка. Которые скрываются под масками на протяжении пяти лет. К которым никто, кроме неё, не может подобраться настолько близко.       Кассандра нервно смотрит на Барнса, кусая губы, и бренчит наручниками всё ещё пытаясь освободить от них свои израненные руки. Она думает. Не может принять решение — стоит ли ей довериться ему или молчать и продолжить ждать Стива. Сердце стучит слишком быстро. Она не хочет понимать, что это — выбор на её жизнь.       — И ты сможешь вытащить меня? — усмешка прорывается сквозь комок нервов, застревающий в горле. Она не верит Баки. Она хочет гарантий своей безопасности.       — Ты мне не нравишься, — он сцепляет руки в замок и говорит это, слегка склоняясь к ней. Кэсси едва заметно улыбается, потому что у них это взаимно. — Но я готов обеспечить твою безопасность взамен на информацию, за которой я гоняюсь уже четыре года. Так что да, я смогу.       А потом Баки снова отклоняется на спинку стула, будто расстояние между ними и не сокращалось до несчастных тридцати сантиметров. Запах табака, который ей удаётся уловить и от которого её тошнит, улетучивается. Это договор. По решительному взгляду Барнса Кассандра понимает, что второго такого предложения она от него не дождётся.       — Как тебе верить, если достаточно иметь пару сотен зелёных, чтобы заполучить твоё расположение? — она боится задавать этот вопрос, зная, что ходит по тонкому льду, поэтому спрашивает шёпотом.       Но ещё Кэсси знает, что Баки в ней нуждается. Она понимает это по его выражению лица, когда у него от злости напрягаются скулы, но он старается сохранять спокойствие. И даже не шевелится после её вопроса, замирая каменной статуей. У Кассандры внутри впервые за последние несколько суток внутри начинает полыхать что-то похожее на радость.       — У тебя кончается время, Кэсс, — лишь говорит Барнс, игнорируя её нападки.       Она со своей неспособностью вовремя заткнуться еле сдерживается, чтобы не продолжать словестную перепалку, потому что понимает, что он прав. Но ей не хватит оставшихся пяти минут, чтобы всё рассказать. Баки будет недостаточно одних лишь имён. Когда он их услышит, точно придушит её. Потому что все они — его друзья. Одна из них — его жена. Детектив Барнс придушит Кассандру, не дожидаясь объяснений.       Но Кэсси решает рискнуть. И ровно в этот момент всё и заканчивается. Когда она открывает рот, чтобы раскрыть имена банды «Мстителей», за которыми Баки гоняется уже четыре года.       Всё заканчивается, потому что дверь в допросную открывается до того, как она успевает произнести первое имя. А Кэсс видит Стива Роджерса, у которого в правой руке пистолет.