˝Когда я, удручённый болезнью, восчувствую приближение кончины земного бытия моего: Господи, помилуй меня˝
Он сидит в кресле напротив Капитана Питерсона, смиренно спрятав истомленное лицо за ладонями. Шумно выдыхает, как только глухую тишину разрывает вкрадчивый голос начальника: — Леон, не понимаю, что тебя так бесит? — Питерсон твёрдо усаживается на край стола, нервно поправляя аляпистую удавку (галстук), туго сдавившую морщинистую шею. Кажется, его железное капитанское терпение тоже стремительно исходит на нет. — Птичка в клетке. Дело можно подшивать. Пресса ликует, а тебе, чёрт возьми, выпишут премию и провозгласят героем Соединенного Королевства, поэтому я бы посоветовал тебе...— Эренберг косо смотрит на своего начальника сквозь узкую полосу меж пальцев, всеми фибрами души ощущая, как ярость и излишне обостренное чувство справедливости закипает где-то в районе солнечного сплетения. Гнев предательски подступает к глотке, обжигает слизистую, подобно яду.˝Когда бедное сердце моё при последних ударах своих будет изнывать и томиться смертными муками: Господи, помилуй меня˝
— Ты, блять, не понимаешь, Джонатан? — Леон срывает голос до болезненной хрипоты, резко подрываясь с кресла. — Мы поймали себя за хвост. Этот парень, — Эренберг тычет в сторону двери, будто за ней прямо сейчас стоит главный подозреваемый по нашумевшему по всей Англии делу. — Не тот, кто нам нужен. Я допрашивал его десять, мать твою, часов! Нельзя выпытать то, чего человеку неизвестно. Похищения будут продолжаться, жертв мы не сыщем никогда! Это ты, блять, понимаешь? Джонатан Питерсон лишь пожал плечами. Так, слово Леон говорил о какой-нибудь девчонке, которая просто не хочет идти с ним на свидание. Так, словно Капитану наплевать на людские судьбы. Молчание. Эренберга потряхивает: от холода, от обиды, от страха перед тем, что он уже никак не может повлиять на происходящее, не может убедить Джонатана в своей правоте. Сколько ещё невинных пострадает от безразличия тех, чей удел заключается в их защите? — Пошёл нахрен отсюда, Нэнси Дрю, пока я не отстранил тебя от дела! Будет так, как я сказал. Иные возражения можешь описать в своём рапорте, который я жду к вечеру, — Сухо выдаёт Питерсон на повышенных тонах. Леон сжимает кулаки до боли. Так сильно, что костяшки белеют. Пустой, абсолютно разочарованный и злой, Эренберг буквально выбивает дверь из кабинета и направляется к своему рабочему месту. Попутно замечает новое лицо в отделе: молодая кровь, о которой все говорили за завтраком. Парнишка со светлой головой и добрыми глазами сейчас направляется к Капитану, пока Леон в прах разносит клавиатуру, документацию, фотографии с места преступления и прочую приблуду. — Нахуй! Нахуй тебя! Опомнившись от мимолётного ступора, захватившего разум и тело, ошеломивший его буквально на какие-то пару мгновений, он двинулся дальше по расстеленному серому ковролину, запятнанному каплями кофе. Что сейчас произошло? Без понятия. Сумбурность мыслей, роящихся в голове Ли, заставляла его ещё больше нервничать. Это меня ждёт? Робко сжимая руку в кулак, он стоял уже у двери; от громкого хлопка тоненький дубовый брусочек между самой дверью и стеклом находчиво начал отклеиваться. Тук-тук. — ВОЙДИТЕ! — прокричал басистый голос по ту сторону. Тонкие пальцы русоволосого парня скользнули по ручке двери, и он вошёл в просторный кабинет мистера Питерсона. — З-здравствуйте, я Кристофер Ли — судмедэскперт, меня послали к вам на стажировку. — О, да, да, Ли, проходи - присаживайся.— капитан изменился в лице, и с излишней показной приветливостью продолжил. —Без лишних слов начнем с основного. У тебя будет наставник: у нас есть два свободных детектива, один из которых введёт тебя в курс настоящего дела и покажет что, да как, ясно? С деталями разберёшься по ходу освоения здесь. Уверен, что справишься, юнец? — на морщинистом припухлом лице засияла ухмылка. — Да, сэр, так точно! Мужчина выправил свои рукава, и, с сопровождающим режущим скрипом кресла, встал с него, обогнул стол и вывел мальчишку за дверь. — Детективы Майерс и Эренберг, подойдите немедленно. Из-за ближайшего по правой стороне стола вылез, а именно так можно назвать то, как встал этот молодой человек, невысокий щуплый мужчина с нежными чертами лица, который больше напоминал добродушного соседа, чем детектива с твердой хваткой. Опрятность шла ему к лицу: ухоженные волосы, заправленная форма, вычищенные до блеска чёрные туфли. Из противоположного конца комнаты встал тот самый истеричный наглец, сценой с которым смогли насладиться все офицеры. Слегка взъерошенные угольные волосы были уложены назад, и лишь лёгкой украдкой выпавшая прядка выдавала беспорядок на идеальной причёске. Этот парень, кажется, плевал на все уставы, красовавшись в черной слегка растянутой кофте и черных джинсах. На бледноватых скулах выступал легкий румянец, свидетельствовавший о недавнем накале эмоций. Когда Джонатан по-отцовски сжимает плечо нелепо скованного новобранца, Леон невольно задумывается: какого чёрта юнец не пошёл в сферу тестирования детских игрушек? — Ой, Мистер Питерсон, — Итан Майерс резво тянет руку к потолку, подобно школьник, который до фанатизма жаждет блеснуть своим идеально вылизанным домашним заданием на уроке любимого учителя. — Я в отпуске с четверга. И, э...Нет смысла, наверное, браться за стажировку сейчас, потому что...— Эренберг с театральной трагичностью закатывает глаза, стальной хваткой вцепившись в то, что некогда было клавиатурой и служило ему уже добрых лет шесть. Он знает. Знает, к чему приведёт робкий манифест Майерса. — В общем, сэр, я считаю, что лучше отдать многоуважаемого судмедэксперта детективу Леону!˝Когда очи мои в последний раз орошатся слезами при мысли, что в течении моей жизни оскорблял я Тебя, Боже, грехами моими...˝
— Детектив Эренберг, — Важно выдаёт Джонатан, прижимая бедного мальчишку к себе, — Мистер Ли теперь твоя забота.˝...Господи, помилуй меня˝.
Тишина разрывает барабанные перепонки: сотрудники смотрят на новенького с долей сожаления и зависти, а тот, в свою очередь, непонимающе сверлит взглядом своего наставника на ближайшие две недели. Леон безотрывно смотрит на Капитана, затаив дыхание. Если это благодарность за сотню раскрытых дел за последние двадцать лет, то... — Вы абсолютно точно поладите, я уверен! — Бодро проговаривает Джонатан напоследок, подбадривающе хлопает Ли по плечу, а после спешно удаляется в свой кабинет. Бедный парень. Мхм.. Парень, выдохнул через нос струю горячего воздуха, попытавшись так посмеяться. Во время всего диалога Питерсона, юноша следил за раздражённым выражением лица своего будущего наставника. Ему явно была противна идея бегающего по пятам собачонки с высшим медицинским образованием. Майерс вернулся на свое рабочее место и скрылся за огромной стопкой бумаг, а Кристоферу пора было поговорить с новоиспечённо-приставленным к нему детективом. — Итак, мистер Эренберг, — проследовав за явно уставшим от всего рабочего дня, начал Крис. — Я ведь могу вас так называть? Вобщем, капитан Питерсон объяснил, что вы должны ввести меня в курс дела. Останавливаясь у полуразрушенного рабочего места наставника, парень окинул взглядом окружающий беспорядок. — О, "Дети в лесу", я трепетно следил за ходом расследования этого дела. Они ведь были задушены в конце? – натянуто и тщетно пытался выдавить из себя тему, которая смогла бы хоть малость расположить к себе человека, которого в данный момент парень сравнил бы с пистолетом. Курок на взводе. Опустишь, и молись, что останешься жив. Пробегая взглядом эти хаотичные фотографии жертв, внутри он почувствовал трепет. Похожий на бабочек в животе, но совсем другой: будто предвкушение чего-то плохого, вроде "мать узнает - накажет". К удивлению стажера, вернувшись к лицу Леона, он отметил его мимолётную заинтересованность, которая потухает так же быстро, как влажная спичка. — Они были изнасилованы. — сухо ответил детектив. — Прежде они были изнасилованы. У него щенячий взгляд, из-под опущенных ресниц украдкой цепляющийся за офисную мелочовку, крепкое, но неуверенное рукопожатие. Нездоровый героизм вкупе с баснословной скромностью. Здесь, в пепелище первоклассных психопатов, Ли выглядел нелепо: будто кролик Роджер по собственной глупости шагнул в клетку к ненасытным гиенам. — Давай так, — Выдыхает Леон, жёстко пихая новобранцу в грудь остатки клавиатуры. Кнопки с символами кашей рассыпаются под их ногами, и, если бы они случайным образом сложились в какое-либо слово, то...— У меня свои дела и обязанности, у тебя свои. Каждый делает свою работу и не задаёт тупых вопросов, понял? ...то это слово было бы "н-а-х-у-й". Эренберг растягивает губы в жалком подобии улыбки, подрагивающими из-за постоянного нервного напряжения руками достаёт сигарету из смятой пачки. Сегодня явно не один из тех солнечных дней, когда детектив может взять на себя роль заботливого наставника. — Сейчас твоё основное, стратегически важное задание, Ли, заключается в том, чтобы сходить со мной на обед. Такое происходит часто, не обольщайся. Не хочу оставить тебя тут на Майерса. Озадаченно отложив полуразваливщуюся рассыпающуюся клавиатуру парень посеменил вслед за своим новым знакомым. После нескольких минут скитаний по туманным улочкам Лондона они вышли на Олд стрит. Кофейня, находящаяся в жилом доме была оформлена в стиле кинотеатра восьмидесятых, и входя, ощущается атмосфера домашнего уюта. — Тут мило. Пока напарник отправился за кофе, юноша рассматривал завораживающий дизайн солонки и раздумывал о дальнейшей возможной работе. Из раздумий его вырвала приближающаяся тёмная, но уже знакомая фигура. — Спасибо, детектив Эренберг. Сосед также плюхнулся на промявшийся красный диванчик и повисла секундная неловкая пауза. — Каким делом вы сейчас заняты, детектив, расскажите, я ведь должен быть в курсе, — назойливо Ли пытался добиться информации которая его интересует. Может кража? Похищение? Убийство? Это завораживало и убивало его одновременно. Готовый вырваться на своё первое дело, он с журчанием отпил от края до боли жгучий латте, и принялся с детским интересом слушать собеседника.