Лучший вечер

Я сидел на заднем ряду и ждал результатов. Очередь должна была дойти до меня. Хотя мне было по барабану на всё. Третьей пересдачи я не переживу. Если бы не История России, то меня бы этот ад не коснулся. Но... -Мишко,-монотонно проговорил историк, злейший человек на Земле,-Пересдашь. Опять двойка. Блин, опять! Третья уже! -Ладно,-буркнул я. Выбора не было. Сосед, мой лучший друг Ваня, ткнул меня в бок. -Да ты скоро рекорд по пересдаче в универе поставишь!-шепнул он и затрясся от беззвучного смеха. Я не обиделся. Вообще он любит стёбаться, но не обидно. Вот такой он странный человек. А тем временем Михаил Илларионович заканчивал озвучивание результатов экзамена. -Ну а теперь,-без капли оптимизма сказал он,-Поговорим о (открывает учебник) деяниях Петра |. Все в аудитории застонали. Никому не хотелось слушать про какого-то Петра Великого и про его дела. Мне тоже. Я недолюбливал Михаила Илларионовича, но что-то тянуло меня к нему. Что? Не могу объяснить. Мой дом, 16:58. Я взял черновик, чёрную ручку и потопал в универ, на пересдачу. Вот я подхожу к заветной двери, робко стучу в неё и, не дожидаясь "войдите", вхожу в аудиторию. Пусто. Лишь Михаил Илларионович портит это, он сидит за своим столом и читает какую-то бумагу. Он явно не хочет обращать на меня внимание. -Михаил Илларионович,-тихо зову я его. Он отрывается от бумаги и обращает свой как всегда суровый взгляд на меня. -А, Филипп. На пересдачу пришли? Ну, садитесь,-сухо говорит он. От него веет прекрасным дезодорантом, одет он в красивую бело-красную клетчатую рубашку и облегающие джинсы. Его по-девчачьи красивые серые глаза манят меня. Хочу его! Но внутренний голос пытается удержать меня. 《Он же препод, он старше тебя лет на девять!》 《Приставать к преподу- неприлично!》《Вдруг заметит кто》. Я бросаю черновик и ручку на ближайший стол и подхожу к учительскому. Михаил Илларионович это замечает: -Вот, возьмите листок с экзаменом и приступайте. Некогда мне с Вами возиться... И он снова утыкается в так его увлёкший документ. Бесит его монотонность и пассивность. Но я хочу его, хочу! Хочу прикоснуться, погладить всё, что только можно. Бросив все раздумья, я бросаюсь на него, валю на стол. Его лицо слегка розовеет, красивые глазки начинают нервно бегать. -Филипп!-возмутился он, но я прикрыл его рот рукой, чтобы он не помешал всему. Я аккуратно снимаю с него рубашку, затем туфли, джинсны, трусы, потом сам раздеваюсь...Моему взгляду открывается чудесная картина: обнажённое тело ужаснейшего, но такого желанного мною историка. Я раздвигаю его ноги, смачиваю во рту палец. Не спеша, растягивая удовольствие, ввожу его в член преподавателя. Как же кайфово! Он начинает тихо постанывать, сжимая угол стола. -Прикольно?-интересуюсь у него я. Он напрягается, но ничего не может выдавить, кроме слабого "Угу". Я ухмыляюсь и снова проникаю к нему в тело. Тут я замечаю, что из него что-то вытекает... Я мгновенно это слизываю, доставляя себе и ему удовольствие. Михаил Илларионович всё так же тихо стонет. Я давно хотел увидеть его беспомощным. -Я могу повторить,-заверяю его я. Он слегка кивает. Я медленно начинаю поглаживать его член. -Сам теперь смочи,-приказываю я и даю преподу свой палец. Он замолкает и обильно облизывает его. Я снова аккуратно ввожу палец в Михаила Илларионовича, снова облизываю его член. Всё, повеселились и хватит. Я ложусь на него и начинаю страстно целовать в тёплые губы. Затем мой язык проникает в преподавательский рот, где наши языки начинают приятно "ласкаться". Должен сказать, совсем не так я представлял свой первый поцелуй! -Ну, как?-спрашиваю я, массируя ему грудь. Михаил Илларионович дал себе отдышаться. -Странно...но приятно,-проговорил он. -Рад...-прошептал я и запустил руку в его растрепавшуюся причёску. Он целует меня в губы и прижимает к себе. В таком положении мы лежим где-то минуту. Наконец он встаёт в поисках одежды. -Мне пора домой.-объясняет он, застёгивая рубашку.-На пересдачу придёшь завтра. Я тоже начинаю одеваться. Михаил Илларионович берёт свой портфель и уходит, даже не захлопнув дверь. А всё-таки, это лучший вечер в моей жизни. КОНЕЦ