Разъёб по-поттеровски

      — Водку? — глядя пристально в глаза Миртл, легко спросил Том, приподняв немного бровь.       Она качнула головой, поправляя круглые очки, не поднимая взгляда с идеально ровной поверхности стола, отражавшей её растерянное лицо.       — Брось, Уоррен, — лениво протянул Том, засунул руку в карман кожаной куртки и достал небольшой прозрачный пакетик, бросая его перед ней на стол. — Не хочешь водку, попробуй это. Смелее!       Он закинул ногу на коленку, практически утыкаясь в однокурсницу другим коленом, откинулся на спинку мягкого дивана, запрокинув голову назад, и стал свысока наблюдать за неуверенными движениями бедняжки Миртл. Она дрожащими руками взяла пакетик, высыпала белый порошок и, также не поднимая глаза, пробормотала:       — Тони унёс с собой карточку — я не могу поделить дорожки.       — А ты прояви фантазию, — вкрадчиво отозвался Том, наклоняясь к ней с усмешкой на губах. — Что у тебя есть? Может быть… попробуй очками? Уверен, после первой дозы они тебе не понадобятся.       — Очками? — чуть нахмурилась Уоррен, покосившись на однокурсника.       — Давай-давай.       Та ничего не ответила, продолжая растерянно разглядывать белый порошок. Том некоторое время следил за ней, затем протянул руку и небрежно снял очки.       — Вот тебе орудие, школота, — выбивая из оправы линзу и протягивая её Миртл, слабо улыбнулся он.       Она сглотнула и взяла из руки Тома протянутое, затем медленно разделила две дорожки и собралась отложить, как вдруг тот добавил:       — И мне повтори. Раз ты вызвалась сегодня обслуживать меня, то, будь добра, делай не только себе.       Миртл дрожащей рукой насыпала ещё порошка, отделила дорожки и подняла, наконец, взгляд на Тома.       — Дамы вперёд, — улыбнулся он, склонив голову.       Та взяла свёрнутую в трубочку бумажку, наклонилась к столу и стала резко вдыхать белое вещество. Тот ещё ярче улыбнулся и тоже наклонился, принял кокс, после чего глубоко вздохнул и снова откинулся на спинку дивана, посмотрев в потолок, ожидая новой волны удовольствия. Меньше чем через пять минут Тому показалось, что он взобрался на вершину самой высокой горы, тяжело задышал, ощущая невероятно тёплый поток уверенности и величия, заполонившего всю его сущность, в резком порыве отшатнулся от дивана и оживлённо обратился к Миртл:       — Скажи мне, Уоррен, какого хуя ты вообще тут забыла? Никогда не видел, чтобы ты пила или что-то употребляла. Кстати, я очень хорошо помню, что ты не была ни на одной сходке с ребятами…       Вдруг она неожиданно звонко и по-детски рассмеялась, обхватив себя руками, впиваясь расширенными глазами в заострённое лицо, и быстро затараторила:       — Брось, Риддл! Зачем мне ходить на ваши тусовки? Учитывая, что на них больше всего пацанов, которые, ко всему прочему, руки распускают на каждую юбку!       — Аа! Значит, ты собралась до выпускного не срезать с себя ярлык, кричащий, что ты конченая недотрога! И откуда вы такие берётесь?..       — Вообще-то, я про другое. Вы, мальчишки, такие отвратительные и грубые, думающие только о том, что у вас топорщится в штанах!..       — Вот, не понял, — резко качнул головой Том, доставая из кармана пачку сигарет, и неожиданно улыбнулся: — ты что? Лесбиянка?       Миртл снова громко засмеялась детским голоском, но мгновенно успокоилась и с ноткой высокомерия отозвалась:       — Феминистка, блядь!       — Воу! Ну, поделись своими взглядами, супер феминистка? — заинтересованно ответил Том, наклоняясь к собеседнице и подкуривая сигарету. — Не удивлюсь, если у тебя уже восьмидесятый левал в этом…       — Хочешь послушать, какой ты обрыган, считающий, что лучше и круче всех, как это свойственно любым мужикам?       — Ну, начнём с того, что я ещё круче любого мужика, так что давай, разъеби меня! Как вы там, феминистки, это делаете?       — Блядь, ты такой самоуверенный кретин, но, сука, умный. Чё тебя разъёбывать? Будто твоё себялюбие от этого убавится, — без злости резко произнесла Миртл и расслабленно облокотилась на спинку дивана, показывая приятную улыбку.       — Не будь скучной, Миртл. Залечи мне свои взгляды, иначе я подумаю, что твой левал не выше десятого, — не отставал Риддл, часто затягиваясь табачным дымом.       — Ну, давай, базарь! Почему ты вечно ведёшь себя как самый невинный слащавый мальчик, а на самом деле внутри конченый в усрачку эгоист?       — Воу-воу! Сколько смелости понахваталась, — усмехнулся Том. — Видно, долго держала в себе феминистические наклонности, Уоррен?       — Ты будешь отвечать или мы всё-таки поболтаем о чём-нибудь другом?       — С хуя ли ты взяла, что я — конченый в усрачку эгоист?       — Блядь, ты только и думаешь о своей жопе. Вон, даже такая выскочка, как Малфой, к тебе не лезет…       — Уоррен, это называется уважение ко мне, а не потому что я — эгоист. И что-то мне подсказывает — все твои феминистические наклонности построены на обидах за то, что пацаны тебя унижают, девчонки над тобой шутят, и ни одни глаза не раздевали тебя взглядом, — засмеялся Том, затем успокоился и серьёзно добавил: — Мой тебе совет: хочешь адекватного отношения — веди себя как нормальная девчонка, а не как плакса, вечно страдающая по любому пустяку.       — Ну, давай лайфхак, как стать крутой тёлкой, — воодушевлённо воскликнула Миртл.       — Будь сукой, — насмешливо протянул тот.       — Прям как ты?       — Причём тут я, Миртл? Я тебе про слабый пол говорю, а конкретно — про тебя! Под сукой я имею в виду надавать пизды обидчикам и поставить их на место.       — Риддл, ты точно это мне говоришь? — спокойно спросила та, оттолкнувшись от мягкой спинки, чтобы приблизиться к собеседнику. — Я думала, ты только о себе и умеешь болтать.       — Ты такая смешная, — издал смешок Том и потушил бычок, бросая на неё загадочный взгляд, затем немного прищурился с видом человека, ведущего сложный мыслительный процесс, и уверенно продолжил: — О себе болтают только напыщенные уёбки вроде Малфоя, а я таковым не являюсь. А что касается тебя, то перестань быть плаксой и скулить, как плохо живётся тебе среди всяких выскочек.       — Всё равно вы все козлы, — пожала плечами Миртл, посмотрев на бесящихся гостей, галдящих и орущих под громкую музыку. — Вообще не понимаю, какого хрена ты сидишь со мной вместо того, чтобы пойти к какой-нибудь пизде и соблазнить своими выходками. Сладкие речи ты умело загоняешь, да и на ебало красавчиком вышел — повезло.       Том громко засмеялся и в течение минуты не мог успокоиться, чем вызвал смех и у собеседницы. Затем он посмотрел на неё блестящими расширенными глазами и ответил:       — Твоя логика должна сейчас говорить, что я не козёл, раз сижу тут с тобой. Давай, делай дорожки, внюхаемся ещё!       Уоррен оживлённо притянулась к столу, высыпала из пакетика порошок, схватила линзу и стала отделять дозы.       В этот момент в их стороне замельтешил уколотый крокодилом Блейз, пытаясь разглядеть узкими глазами, кто сидит на угловом диване. Различив Миртл, усердно разделяющую порошок на несколько частей, он расплылся в насмешливой улыбке, качаясь, подошёл к столу и протяжно произнёс:       — Ебать мой хуй, плакса Миртл! Дорогуша, что ты тут делаешь? Пришла в надежде, что хоть кто-то обратит на твои очки внимание?       Уоррен не поднимала голову, продолжая медленно выравнивать дозы, пока незамеченный из-за темноты Риддл, неторопливо приподнимая подбородок, высокомерно разглядывал Блейза сузившимися глазами.       — Ааа! Малышка Миртл решила пошалить! — заорал Забини, наклоняясь перед ней, упираясь ладонями в свои колени. — Ты в курсе, что деткам нельзя принимать наркотики?       Но та всё равно молчала, орудуя над дозой, предназначенной Тому.       — Слыш, мразь, отвечай, когда с тобой разговаривают! — неожиданно вспыхнул тот, схватив её за шиворот.       — Слышь, уёбок, отпустил её и съебался, как пуля со свистом, словно тебя здесь не было, — резко остепенил того Риддл, отталкиваясь от спинки, опуская закинутую ранее ногу вниз и упираясь локтями в свои колени.       — Том? — выпрямившись и отпустив Миртл, протянул Забини, удивляясь тому, как он не заметил его присутствие. — Ты здесь?       — Я здесь, а ты пошёл нахуй отсюда и больше не подходишь, понял?       — Чёт я не понял, — ещё сильнее стал растягивать слова Блейз, впадая в полное недоумение, — ты что? С ней сидишь и…       — Не понял? — с угрозой приторным голосом перебил его Том, вставая на ноги, распрямляя плечи и принимая широкую стойку. — Сейчас объясню.       Забини заторможенно сделал шаг назад и отозвался:       — Ладно-ладно, не знал, что она тебя тут развлекает…       — Ещё раз к ней подойдёшь, и развлекать меня будешь ты, уловил намёк? — в той же манере произнёс тот.       Блейз ничего не ответил и быстро свалил к старшекурсникам, которые по-турецки сидели на полу в тесном кругу, упираясь друг в друга коленями, и о чём-то трещали с блаженными улыбками на губах.       Том несколько секунд шевелил огромными зрачками, высматривая, кто чем занимается, потом медленно закрыл глаза и спустя некоторое время лениво повернул голову на Миртл, которая давно со смесью удивления и признания снизу разглядывала его с ног до головы.       — Спасибо, — в ступоре произнесла она.       Риддл передёрнул желваками, снова поднял исподлобья взгляд на присутствующих и медленно сел на диван.       — Готово?       — Да, кто первый? — оживилась Уоррен, кивая на дорожки.       Тот молча взял трубочку и наклонился, чтобы вдохнуть, как по комнате раздался звонок.       — Подож-жите-е, ребята-а-а! — громко воскликнул Гарри и, пошатываясь, направился к двери, держа полный стакан ёршика, который стал выплёскиваться по дороге.       Том закончил вдыхать, отдал бумагу Миртл и пронзительно уставился на вошедшего гостя, которому дружно заулюлюкали:       — Грейнджер, мать твою, блядь! Здорова! — прокричал Нотт, размахивая стаканом с виски.       — Ооо! Гермиона, давай к нам!.. — крикнул Джордж.       — У нас тут фокусы! — подмигнул Фред.       Та с тонким намёком на отвращение улыбнулась, быстро огляделась, замерев в нерешительности, очевидно, выискивая место, куда себя деть, чтобы внимание к её приходу спало.       — Эй, Грейнджер! Не хочешь дунуть? — протяжно спросил Малфой, поднимая руку вверх с продырявленной бутылкой.       Она покачала головой и услышала за своей спиной пьянющий голос Поттера:       — Ты — долбаёб! Она не курит! Ха-ха!       — Гермиона, иди к нам!       Завидев Джинни и Полумну, сидящих за высоким столом, она проскользнула к ним, обходя отдыхающих на полу старшекурсников.       — Что здесь творится? — поморщилась Гермиона, садясь на высокий стул, нервно оборачиваясь на всех.       — Все отдыхают, — лопнув надутый пузырь из жвачки, весело усмехнулась Джинни. — Что будешь? Могу шоты сделать. У пацанов есть виски, мартини, пиво, вино и…       — Ты набухалась? — нахмурилась та, повернувшись к подруге, заглядывая неодобрительно в озорные глаза.       — Конечно она набухалась! Как ещё лыком вяжет, вообще не понятно! Слушай, Гермиона! — затараторила Полумна, привлекая к себе внимание, взяв за локоть.       Та взглянула в чёрные расширившиеся зрачки и отшатнулась.       — …Пошли танцевать? Джин не хочет, а я пиздос как хочу!       — Ээ… слушай, Луна, — как можно вежливее попыталась остановить её Гермиона. — Я только пришла и… дай мне немного времени освоиться.       — Брось, ты просто ничего не выпила! — воскликнула Джинни, пододвигая к ней рюмки.       — Не хочу я пить! — тут же воспротивилась Гермиона, изумлённо переводя взгляд с Джинни на Полумну и обратно. — Все ведут себя неестественно, а я хочу быть при мозгах и памяти да делов не начудить.       Джинни свернула губы в трубочку и медленно протянула:       — Это скучно.       Затем она посмотрела на Полумну, которая беззаботно достала прозрачный пакетик и вытащила оттуда последнюю таблетку в виде сердца. Как ни в чём не бывало Лавгуд закинула её в рот, на что Джинни ошеломлённо с озорством воскликнула:       — Ничего себе ты отчаянная! Куда тебе столько всего?!..       В этот момент к ним обернулась Гермиона и не сразу поняла, как руки Полумны обвили ей шею, крепко прижали к себе, а губы вонзились в жёстком поцелуе.       — Бля-я-я-ядь! — заорала восторженно Уизли, привлекая внимание многих.       — У-у-у-у!!! — заверещали близнецы хором.       — Еба-а-ать! — в голос с ними воскликнул Нотт.       — Приватная комната наверху, Грейнджер! — через весь зал крикнула воркующая с Роном Лаванда, засмеявшись.       А за спиной Лавгуд послышался звонкий и детский смех Миртл.       До Гермионы только сейчас дошло, что её засосала Полумна, проникая мягким языком в полость рта, облюбовывая каждый миллиметр внутри своим кончиком. Она резко попыталась отпрянуть, отталкивая Лавгуд в плечи. Поцелуй разъединился, и ошарашенные глаза Гермионы яростно впились в обнюханную спидами подругу.       — Ты!.. Ты ебанутая?       — Выдохни, — рассматривая её бешеными, полными энтузиазма глазами, беззаботно с доброй улыбкой отозвалась Лавгуд, забираясь обратно на стул.       Гермиона тяжело задышала и нервно сглотнула, затем поняла, что в горле у неё была какая-то штука, которая уже устремилась в желудок.       — Что ты мне дала?! — заорала Гермиона, спрыгнув со стула, громко и прерывисто захрипев.       — Твой первый поцелуй, Грейнджер! Как странно, что он достался Лавгуд! — кричал Теодор, сгибаясь от хохота с друзьями.       — Пошёл нахуй, уёбок! — обернувшись на него, пронзительно взвизгнула Гермиона, окончательно потеряв себя от злости, затем обратно вонзила взгляд в Полумну, закричав: — Что ты мне дала, блядь, дура?!       — Эй-эй, тише, Гермиона, — попыталась успокоить сквозь несдерживаемый смех Джинни.       — Где здесь туалет?! — в панике продолжала кричать та.       — Расслабься, подруга, — мягко заговорила Полумна. — Рвотный рефлекс тебе не поможет. Таблетка уже всасывается в твой организм, и через десять минут ты увидишь, как прекрасен мир!       — Что это за дрянь?!       — Экстази. Расслабься!       — Пошла к чёрту, ебанутая! — рыкнула Гермиона, оттесняя от себя успокаивающую её Полумну.       Она бегом пересекала комнату, но чьи-то руки остановили её, разворачивая к себе.       — Эй, Грейнджер, давай второй поцелуй уже со мной? — обратился к ней Теодор, насмешливо улыбнувшись и подмигнув.       — Отстань! — вырвалась она, замахав руками, и вскоре вцепилась в Гарри, едва мелящего языком с пьяным Дином, Симусом и Невиллом. — Где туалет?!       — Эээ… там! — неясно махнул рукой Поттер куда-то в стену.       Гермиона скрипнула зубами, грубо оттолкнула от себя друга и помчалась к выходу из гостиной в поисках нужной комнаты. Руки затряслись, а сознание в панике трепетало, вызывая чувство страха, что она не успеет избавиться от действия наркотика.       Спустя долгое время она нашла уборную, залетела внутрь, захлопывая дверь, и припала к раковине, пытаясь вызвать рвотный рефлекс, но ничего не получалось. В панике подняла глаза на висящее зеркало, посмотрела себе в глаза и увидела, как уже расширились чёрные зрачки и засверкали неестественным блеском. Спустя ещё минуту попыток выпотрошить свой организм наизнанку Гермиона ощутила и буквально услышала, как громко и быстро забилось в груди сердце, а в ушах расплылись звуки глухого, почти неслышного галдежа, доносившегося из гостиной. Она испугалась, не понимая, что с ней происходит, оттолкнулась от раковины, изумлённо осматриваясь вокруг, замечая, что в глазах тускнеет, и кинулась к двери, чтобы оказаться в толпе и попросить у кого-нибудь помощи.       Движения замедлились, появилось дикое желание упасть на пол, поэтому она прикоснулась ладонью к стене, чтобы удержаться, но с радостным изумлением обнаружила, какая поверхность мягкая и тёплая на ощупь. Все чувства внутри затрепетали, в теле загуляли приятные колики, — Гермиона скользнула в лёгком и плавном падении на пол и восторженно искренне засмеялась, испытывая глубочайшую радость от мягкости, тепла и лёгкости. Прикоснувшись к полу, она ахнула от того, что пол стал самой мягкой и пушистой подушкой, и в туманных глазах вспыхнула яркая идея: ей нужен действительно мягкий предмет, чтобы ощутить нежность всего мира. В голове засквозил невероятно мощный и неуловимый поток мыслей, который захотелось тут же выстрелить вслух любому человеку, что выслушает её. Руки медленно притянулись к лицу, пальцы взялись за щёки и оттянули их в стороны, отчего Гермиона не сдержала стон наслаждения, протяжно с придыханием прошептав:       — Какая я мя-я-ягкая-я… Какое всё-ё-ё мя-ягкое. Господи, я не могу-у… Твою ма-ать, какой у меня прекрасный голос!.. Это говорю я?.. Это мой голос?.. Какой же он прекра-а-асный!..       С самой ошеломлённой улыбкой на губах широко распахнутыми глазами она пыталась осмотреться, но во взгляде всё мельтешило в тёмных тонах с ребристыми красными полосами, казавшимися загадочными и таинственными. Гермиона обхватила крепко свои бёдра, плавясь от того, какие же они горячие и невыносимо мягкие, затем встрепенулась от пришедшей в голову идеи и попыталась подняться на ноги, чтобы найти человека, с которым можно поговорить и излить все свои мысли.       Вытащив из-под себя ногу и опираясь ладонями о мягкий пол, она сделала рывок, чтобы встать, и приятно изумилась тому, как это легко у неё получилось. Ей казалось, что она стала лёгкой, как пёрышко или воздушный гелиевый шарик, способный подпрыгнуть и взлететь. Гермиона не чувствовала вес своего тела, вокруг было так воздушно, что ей стало не по себе от одиночества и пустоты в коридоре. Она целеустремлённо направилась в гостиную, пытаясь, как ей казалось, не взлететь в воздух, и прошла к толпе, орущей громче, чем музыка.       Счастливая широкая улыбка озарила лицо и абсолютно не сползала ни на секунду, а ничего не видящие толком глаза быстро оглядели присутствующих в центре зала. Срочно нужно найти человека, способного выслушать её восхищения о красоте этого мира! Срочно!       К счастью, первым таким человеком ей попалась Дафна. Пока Гермиона обходила кресло, в котором сидели Малфой и Паркинсон, Гринграсс с близнецов Уизли переключила всё внимание на однокурсницу, радостно замахав руками и буквально подплывая к ней изящной походкой.       — Гермиона! Гермионочка! Полумна сказала, что дала тебе экстази!..       Та медленно кивнула с ошеломлённой улыбкой, осторожно протянула руки в её сторону и проникновенно заговорила, пытаясь заглянуть в такие же светящиеся неописуемым счастьем глаза:       — Можно коснуться тебя?.. Пожалуйста?!..       — Коснись, милая! Вот, возьми мою руку! — таким же проникновенным голосом отозвалась Дафна, сократив расстояние.       Гермиона очень аккуратно притянула ладонь, коснулась, а спустя секунду сжала предплечье, простонав:       — Чё-ё-ёрт! Ты!.. Ты!.. Ты такая тёплая и мягкая! Я не могу! Ты!.. Господи, какой весь мир мягкий и лёгкий!..       Гринграсс другой рукой взялась за предплечье Грейнджер, прекрасно понимая, о чём та ей говорит, и протянула в ответ:       — Гермионочка, что ты хочешь сейчас? Самое время сделать всё, что тебе хочется!.. Давай вместе что-нибудь сделаем?!..       У той загорелись глаза слишком ярко, а голова стала метаться по сторонам в поисках дела, которое ей хотелось сделать.       — Я хочу!.. Я хочу… Музыка! Я хочу танцевать! Давай потанцуем? — восторженно воскликнула она, бросая дикий взгляд на подругу. — Хотя нет-нет-нет! Я не хочу танцевать! Я хочу… давай поговорим? Хотя стой, подожди… Давай что-нибудь выпьем? Я хочу пить!.. Хотя нет, я не хочу пить…       Дафна засмеялась, сильнее сжимая невероятно мягкое предплечье Гермионы, пока та решалась, чем им заняться.       — Чёрт, ты такая мягкая, Дафна-а-а, я не могу-у-у…       Она забыла о решении, чего ей хочется, и стала ритмично сжимать пальцами чужую руку, затем одну ладонь разжала и притянула к своему лицу, хватаясь за горячую и слишком эластичную щёку, наслаждаясь этими ощущениями. В глазах немного зарябило какими-то молниями, а звук музыки, голосов, смеха и криков смешался в общий микс, приятный слуху.       Вдруг Гермиона вспомнила, что нужно решить, чем себя занять, и снова стала растерянно оглядываться по сторонам, не решаясь, какое из всех на ум приходящих дел ей хочется больше всего осуществить.       В этот момент перед ними возник высоченный паренёк и коснулся плеч.       — Девчонки, вы чего держитесь за руки?       Гермиона кое-как различила незнакомца, выразила искреннее удивление и, ещё шире раскрыв глаза, мягким голосом отозвалась:       — Кто ты?       — Тони, а ты? Гермиона, кажется?       — Ты… кажется, ты мне не нравишься, — медленно произнесла она, совсем не удивляясь тому, как откровенно и честно говорит об этом, а точнее, хочет говорить об этом.       — Я не модель с обложки глянцевого журнала, чтобы нравиться всем, но хочу узнать, чем именно не нравлюсь, — усмехнулся Тони, чуть наклонившись к девчонкам.       — Ты… наверное, ты просто мне не нравишься. И вообще я хочу сделать что-то! Не мешайте мне! — возбуждённо отозвалась Гермиона, резко отпуская Дафну и сбрасывая с себя все чужие ладони, отвернулась, чтобы устремиться куда-то, но вдруг неожиданно обернулась назад к Тони и Дафне, мягко прикоснулась к ним и жалостливо проникновенно затараторила: — Простите меня, ребята! Не обижайтесь! Вы же не обиделись?! Не надо обижаться, пожалуйста! Вы хорошие, но я хочу туда! Я пойду, ладно? Только не обижайтесь!       Она не дождалась ответа и вспорхнула в другую сторону комнаты. Плохо видящие и в то же время обострённые на восприятие глаза заметили одиноко сидящую однокурсницу, устроившуюся на тёмном диванчике в углу гостиной: она что-то шептала губами, словно с кем-то разговаривая, и Гермиона поплыла к ней, чувствуя себя лёгким мыльным пузырём, на которого не действует сила тяготения.       — Миртл! — воодушевлённо крикнула она, рассекая воздух рукой, приближаясь к столику, на котором были рассыпаны две готовые дозы белого порошка.