Исповедь одного Бога

- Для меня было неожиданностью, что вы все-таки согласились на интервью, хотя уже несколько месяцев не показывались на публике,- молодой человек, несмотря на весь свой опыт работы, в этот раз очень волновался. - Мне надоело отвечать на одни и те же вопросы тех, кто все равно меня не услышит и напишет очередную оду моему величию. За последние десять лет журналисты, за редким исключением, вообще перестали мыслить и осмысливать происходящее, а писать стали лишь ложь. Впрочем, вы к таким не относитесь. В ваших статьях можно найти пусть и в завуалированной форме, но все же ваше личное мнение, а не наставления министерства пропаганды. Поэтому эта встреча и состоялась. Парень слегка растрепал свои светлые волосы. Так он делал, когда думал, как ответить. - Я очень рад услышать из ваших уст такую похвалу. Изучение вашей личности – моя страсть, поэтому все мои статьи без исключения посвящены вам, Кира. Как же хочется приоткрыть завесу тайны, хотя бы немного, и понять причину появления в нашем мире божества! Мужчина поморщился. - Знаете, Дуглас-сан, тайная полиция уже не раз сообщала мне о подозрительности вашей личности. Несколько раз мне на стол даже попадал ордер на ваш арест, и каждый раз он оказывался в камине. Вы слишком много интересовались моим прошлым. Думали, взлом базы данных Интерпола окажется незамеченным? А эта хакерская атака на архивы полиции Японии. Мои подчиненные недоумевали, когда я приказал закрыть расследование за отсутствием состава преступления. И все эти усилия были ради одного этого разговора. Ну и что вам удалось узнать обо мне? Говорите честно. Юноша несколько замялся. - Вы родились в Японии, вам тридцать восемь лет, вы стали Кирой, когда учились в школе. -Ну, это невеликая тайна. Даже в открытых архивах и прессе, если поискать, можно наткнуться на эти сведенья. А есть что-то по существенней, что заставит меня опасаться вас? Говорите же! - Ваше настоящее имя,- журналист побледнел и очень тихо на грани слышимости прошептал.- Эл Лоулайт. Мужчина на это никак не отреагировал – все так же продолжал смотреть сквозь собеседника куда-то в даль минувших лет. - Где вы узнали это имя? - Приют Вамми. Я понял, что Кира как-то связан с этим местом, а когда начал изучать его историю, наткнулся на упоминание о талантливейшем ученике за всю историю данного заведения, вот и сделал вывод. - Значит, хотите приоткрыть завесу тайны,- не вопрос, а утверждение. Для себя владыка уже давно все решил. Этот парень был достоин узнать главную тайну Бога. Он был обычным школьником, пусть и с удивительным талантом к учебе. Но был в его душе уголок, о существовании которого невозможно было догадаться. В нем таилось тщеславие и гордыня. Он верил, что родился не просто так и у него в этом мире есть какая-то миссия. В его глазах была решимость изменить общество к лучшему. Но что может сделать обычный школьник? Эта несправедливость могла продолжаться и дальше, если бы не его величество Случай, ведь именно из-за рокового стечения обстоятельств и произошла вся эта история. Он обрел власть вершить судьбы мира. Простой школьник стал Судьей для всех отбросов общества, разве не об этом он мечтал? Нет, этого было недостаточно. Этот мир прогнил насквозь и был лишь один выход – уничтожить старый и построить новый мир, став его Богом. Стремление к этому и есть Кира. Он встречал на своем пути разных людей. Кто-то помогал идти дальше, становясь опорой, а затем ступенью. Кто-то силился помешать, но был лишь очередным ухабом на дороге к мечте. Но был человек чуть не заставивший Киру исчезнуть навсегда. Он сидел на экзамене в институте. Тест был легким и справиться с ним было парой пустяков. Ощущение, что за тобой наблюдают, заставило его обернуться. Преподаватель делал замечание какому-то странному парню, сидящему как-то по-дурацки. Все в этом поступающем было ненормально: прическа, одежда, даже манера держать ручку. Но больше всего поражали глаза, огромные, занимающие чуть ли не половину бледного лица. Что-то было в этих глазах, говорившее: «Я знаю про тебя все. Ты у меня, как на ладони». Впервые по коже грозы преступности поползли мурашки. Он сидел рядом с тем странным парнем, что пялился на него во время экзамена и выступал вместе с ним с приветствием поступившим. Сейчас эта таинственная личность, пришедшая на такое ответственное мероприятие в джинсах и кедах, подтверждала догадку, будто ему все известно. «Эл – это я»,- признание заставило Киру сжаться, почувствовать некую долю страха и, что намного страшнее, непонимания. Он не понимал логику этого человека, что делится такой секретной информацией с предполагаемым преступником; не понимал, чем он выдал себя. Лишь природные актерские способности спасли его от разоблачения. Он проводил с Элом или, как тот просил называть себя, Рюдзаки много времени. Наверное, со стороны они смотрелись, как друзья. Впрочем, эти двое могли бы подружиться, если бы не пытались убить друг друга. Конечно же, Эл понимал, что если Кирой окажется его «друг», тот неминуемо отправится на эшафот, но все равно допытывался и не доверял. Он поневоле стал уважать этого хрупкого на вид паренька. В свои двадцать четыре года, Эл уже стал легендарным детективом, по популярности не уступающим Шерлоку Холмсу. Вот он – враг всей его жизни, тот, кому не стыдно будет проиграть, и победа над которым еще долго будет греть сердце. Он давно перестал сам себя понимать. Это началось еще до его заточения и последующего «сидения на цепи». Всегда и везде его размышления возвращались исключительно к Элу. Даже во время появления нового Киры, подозреваемый продолжал исподтишка разглядывать детектива, подмечая особенности внешности и привычки, на которые он раньше не обращал внимания. Он больше не считал его странным. Эл был необычным, особенным, избранным. Более того, Рюдзаки словно был его отражением, являющийся полной противоположностью, но все-таки похожий; детектив и подозреваемый, неправильная красота и миловидность, демократия и тоталитаризм. Они были как две стороны одной монеты. И, видимо, Эл это тоже понял. Они были созданы друг для друга. Два великих ума, два гения, два человека. Эл уже давно перестал подозревать его и полностью доверился, как в расследовании, так и в сексе, но сам он не решился рассказать все Элу. Его любимый не понял бы, а, что страшнее всего, мог и предать. Эти мысли постоянно, словно множество противных личинок, обгладывали его сердце. Он вновь и вновь задавался вопросом: «Готов ли я остановиться и забыть о своей мечте?». А Кира внутри него все продолжал повторять: «Убей! Убей его! Он другой! Ему никогда не понять! В идеальном мире ему не будет места!». В конце концов, решение было принято – идеальный мир стоит одной человеческой жизни, пусть даже эта жизнь любимого человека. Он вместе с Элом стоял на крыше под проливным дождем. Небо словно догадывалось о предстоящей трагедии и оплакивало такую короткую, но драматичную, любовь. Рюдзаки в тот день был печален, но появления любимого все же вызвало у него улыбку. Их разговор был непонятным, словно допрос, но в то же время откровения. Да, этот диалог лучше всего отражает саму суть их отношений. Потом, Эл стал вытирать его ступни. Рюдзаки смотрел только на его ноги и вымолвил фразу, заставившую сердце предателя забиться учащенно. «Мы скоро расстанемся». Он смотрел на умирающего Эла. Было больно, но из его глаз не выкатилось ни слезинки. Потом будет настоящая комедия со слезами, криками, истерикой, но это будет потом, а сейчас – гробовое молчание в честь поверженного, но не побежденного врага, что в данный момент уносил с собой частичку его сердца. Он стал Богом нового мира. После смерти Эла было несколько попыток вычислить Киру, предпринятые так называемыми «приемниками Эла», но что они стоили после войны против Эла. Да, эти конфликты лишили его отца и сестры, а позже и матери, но что эти жертвы стоили в сравнении со смертью его любви. Сердце этого сдержанного, но в глубине души эмоционального человека одеревенело, и он принял смерть родных с пугающем окружающих хладнокровием. Он шел все дальше и дальше, шел, не сомневаясь, зная, что все важное в своей жизни он уже потерял. Кира торжествовал. Не меняясь в лице, Судья приговорил к смерти всех из японского штаба расследования и свою девушку, которая фигурировала в деле, как Второй Кира. После уничтожения СПК и приюта Вамми, больше никто не пытался оказать сопротивления. Фанатики хотели видеть лицо своего вождя, и он не стал им в этом отказывать. Он шел по красной дорожке, шел вперед. Никого больше нет, кто помнил бы имя школьника, но зато весь мир знает имя убийцы. Только тогда он понял, о чем говорил Эл на крыше. «…Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». Эпиграф к роману Э.Хемингуэя «По ком звонит колокол». Рюдзаки знал, кто дергал за ниточки остальных марионеток. Знал, но давал шанс признаться во всех своих грехах. Он погубил свою любовь из страха и недоверия, погубил себя доверившись самолюбию, вещавшему, что иллюзорное будущее важнее счастливого настоящего. А какая, в сущности, была цель с самого начала? Для чего он начал карать преступников? От скуки и серости повседневной жизни. Он шел по красной дорожке, и убивал в себе все, что осталось от старой жизни. Он уже не был человеком, ведь не слышал он похоронных колоколов. - В тот день Кира во мне исчез и больше никогда не появлялся,- закончил рассказ мужчина и прошелся рукой по седеющим волосам. Юноша ошарашено смотрел на него, словно выискивая в этом человек того, о ком он рассказывал. - Теперь то вы понимаете, что я не бог, а всего лишь инфантильный человек с манией величия. К тому же, идеальный мир, о котором я мечтал и ради которого погубил Эла, так и не был создан. Дети в Африке все так же голодают, войны все так же идут (хоть жертв в них существенно меньше), а преступления, пусть редкие, но все же есть,- мужчина встал из кресла и направился к рабочему столу. Выдвинув один ящик, он извлек из него потертую черную тетрадь. - Вот оно – оружие, которым Кира вершил свое правосудие. - Тетрадь?!- брови журналиста поползли вверх. - Этот мир уже не может без своего палача и «Бога». Вы похожи на меня в молодости: амбициозны, целеустремленны, харизматичны. Но главное наше отличие в одном качестве, очень редком в настоящее время – в любви к людям. Вы хотите изменить мир к лучшему, но будете искать по-возможности дипломатичные методы. Я хочу передать эту тетрадь вам. - Мне?!- парень неверяще уставился в кожаный переплет. - При одном условии. Первое имя, которое вы туда внесете, будет «Ягами Лайт».