Maybe Just For One Night

Когда Иен выходит на улицу, он ожидает увидеть Фиону, ну или Мэнди, которая все же пришла за ним, притащив с собой кучу неприятностей – в общем, кого угодно, только не Микки Милковича, прислонившегося к элегантному черному Мустангу. Как будто они в фильме 80-х годов, где Мик - классический плохой парень, а Иен - Молли Рингуолд. Микки смотрит на него снизу вверх долгим взглядом, щелчком отправляет на землю недокуренную сигарету, потом открывает дверь со стороны водителя и оказывается в салоне - он проделывает все это молча, не говоря ни слова. Ошалевший Галлагер зависает на мгновение, потом все же берет себя в руки, быстро достает из заднего кармана мятый чек и ручку с надписью «Go Army» и, пользуясь собственным бедром как опорой, быстро строчит всего несколько слов: «Я с Микки. Вернусь утром, не беспокойся». После чего отдает бумажку Джонни Кью – парню, который очевидно также не смог заснуть под аккомпанемент храпа Липа, поэтому вышел на улицу вслед за ним, и теперь стоит у двери в ожидании. Иен дает клятвенное обещание каждый день, до конца своего пребывания здесь, отдавать парню свой десерт, если он вернется внутрь и отдаст записку Липу. Все знают, что чудак Джонни Кью чертовски любит десерты, так что Иен совершенно не волнуется, что брат не получит его сообщение. - Какого хрена ты там стоишь? – недовольно шипит Микки, глядя на него сквозь стекло. Он вальяжно развалился на сидении, небрежно выставив локоть в окно, и Иен внезапно осознает, насколько хорош Микки в образе крутого парня, а не чумазого гопника и отморозка с соседней улицы. - Да шевелись ты! Залезай уже, пока тебя не поймали, а я не просрал пятьдесят баксов! Иен не заставляет больше себя ждать, он резво запрыгивает на пассажирское сидение, и Микки тут же газует – шины в ответ раздраженно визжат. - "Все-таки, круто, что не попался", - решает про себя Иен. Сиденья теплые, из мягкой гладкой кожи, и он откидывается назад, чувствуя, что может по-настоящему расслабиться впервые с тех самых пор, как в их гостиной появилась эта богомерзкая женщина и превратила его дерьмовую, но в принципе вполне сносную жизнь в полный пиздец. - Пятьдесят баксов? – все же подает голос Иен через некоторое время, глядя на Микки в упор. Тот в ответ пожимает плечами: - Заплатил уродливому ублюдку, чтобы держал свой рот на замке. - Спасибо, - Иен благодарно улыбается. Он сегодня ужасно устал и хотел лечь пораньше, к тому же чувство усталости усугублялось страхом и тревогой, но сейчас он был на таком подъеме, что кажется, никогда в жизни больше не будет нуждаться в отдыхе. - Херня, - недовольно бурчит Микки, - Просто раздобыл тачку.. на всю ночь и подумал, что гонять на ней одному это полный отстой. Темные волосы Микки гладко зачесаны назад и Иена просто переполняет безумное чувство, что он в кино.. или ему это снится.. или ему снится, что он в кино. Брюнет небрежно ведет машину, лениво посасывая кончик белого шнурка от своей коричневой толстовки, и Иен глядя на нее думает об очень похожей вещице, которая была у него когда-то и которую он больше не может найти. Но вслух он, естественно, высказываться об этом не торопится. - Это, вообще, чья машина? – а вот от таких вопросов он, как ни старается, удержаться не может, - Только не говори, что краденная, потому что клянусь Богом, я сейчас выйду и пойду обратно. Однажды я чуть не сел за руль угнанной тачки – и больше таким дерьмом заниматься не стану! Фиона убьет меня нахуй! - Не причитай, бабуля, тачка друга моего друга. Иен молчит и под его пристальным взглядом Микки нехотя уточняет: - Напарника.. - Угу, - ровным тоном соглашается Галлагер. - Боже.. Ладно, этот козел должен мне денег, и я предложил придурку скинуть полсотни, если он разрешит немного покататься на его драндулете. Ну что, счастлив?- Микки недовольно поднимает брови, но в его голосе слышится смех, будто он находит действительно забавным тот факт, что Иен всегда с точностью определяет, когда он ему вешает лапшу на уши. Прохладный ночной воздух задувает в открытые окна и Иен чувствует себя безумно, абсолютно счастливым. Даже если вся его жизнь катится по пизде, даже если он спит в одной комнате с двадцатью пятью парнями, имеющими еще более солидный криминальный багаж, чем его собственный, все равно у него есть и навсегда останутся в памяти эти моменты с Микки, заставляющие его думать, что мир идеален, а его жизнь - чудесна. - Какого хрена ты там лыбишься? - спрашивает Микки, стараясь сделать голос суровым, но Иен знает все эти уловки и хитрости, к тому же видит, что брюнет сам почти смеется. - А что, уже и улыбнуться нельзя? – Иен отворачивается к окну, прикрывая от ветра глаза, одновременно пытаясь скрыть свое не в меру радостное лицо, потому что он на самом деле немного смущен тем, что совершенно не в состоянии прекратить широко улыбаться, как ни старается. Он открывает глаза и провожает взглядом дома в спальном районе, через который они проезжают - освещенные крылечки на фоне темных зданий, словно плавающие бумажные фонарики на черном неподвижном озере. - Хорошая ночь. - Я сделал это не для тебя, - голос Микки бесцеремонно нарушает идиллию, - Нужно было забрать кое-какое барахло. А на себе носить кило кокса и загреметь за это на электрический стул не самая пиздатая идея. Галлагер игнорирует его слова, потому что они звучат как сценарий, как будто Микки зачитывает заготовленную речь, представляя липовое алиби перед присяжными заседателями. И судя по тому, что Микки уже дважды был в колонии для несовершеннолетних, на суде он врет так же отстойно и неубедительно как сейчас. - А куда мы едем? – меняет тему Иен, всем корпусом поворачиваясь к водителю. - Ты слышал, что я сказал? - Микки испытующе щурит глаза, прекрасно зная, что Иен не купился на эту историю. Чужая проницательность начинает слегка раздражать. - Мхмм, - вместо ответа тянет тот, делая вид, что ему в голову только что пришла идея, - Пусти меня за руль. Я знаю место, куда мы могли бы поехать. Я думаю, тебе понравится.. там потрясающе. - Ага, хуёв тебе как дров, ты наверно и водить то не умеешь, - смеется Микки, поворачивая направо - затея, очевидно, кажется ему совершенно нелепой. Движение мягкое и плавное - Иен не думает, что ему когда-нибудь надоест ездить на крутых тачках и это не просто понты – причины намного глубже. Считается, что людей привлекает только внешняя красота, но на самом деле важно то, как ты чувствуешь себя внутри, важен комфорт. В этом смысле машины как люди. И Иен просто переполнен чувством благодарности судьбе за то, что едет сейчас в этом Мустанге с кем-то особенным. - У тебя что, права есть? Хрен я позволю тебе разбить эту тачку, - звук голоса Микки заполняет собой ночь, вокруг ничего, кроме его голоса и свежего, бодрящего воздуха. Иен хочет вдохнуть все это и никогда не выдыхать. - Иди нахуй, я прекрасно умею водить, - Иен резко протягивает руку и хватает руль, делая вид, будто он собирается подвинуться, оттолкнуть Микки и занять его место. Милкович на это только смеется и пихает его локтем в ответ. Это весело и чертовски приятно, Иен в полном восторге от происходящего. Удивительное чувство - пребывать наедине с Микки в небольшом замкнутом пространстве и иметь возможность и повод к нему прикоснуться. - Почему бы тебе просто не сказать мне, где это место? - спрашивает Микки, когда Иен угомонился и вернулся на свое сидение. - Потому что это сюрприз. Микки закатывает глаза и тянется к радио. Через несколько минут они останавливаются у заправки, где он выходит, ничего не говоря Иену, и возвращается через некоторое время с двумя бутылками «Mountain Dew», арахисовым M&Ms и пакетом семечек. Подойдя к машине, Микки молча останавливается у пассажирской двери. И только после того, как он выразительно смотрит на Иена, демонстративно округляя глаза, до того доходит и он шустро лезет на водительское сиденье под раздраженное «Господи боже» - Микки всем своим видом демонстрирует полнейшее недоумение – каким образом эта рыжая бестолочь вообще сумела пережить детский возраст. - Если нас остановят, я свалю и оставлю тебя разгребать это дерьмо, - предупреждает Микки, когда Иен с привычной легкостью выезжает со стоянки на пустынное шоссе. Иен знает, что он хороший водитель - на самом деле это один из лучших его навыков, но он даже самому себе не собирается признаваться в том, что очень хочет, чтоб Микки тоже это заметил. - Я другого и не ждал от тебя, Мик, - беспечно заявляет он, сосредоточившись на том, чтобы вспомнить самый быстрый способ добраться туда, куда он хочет отвести Микки. - Я серьезно. Иен слышит слабое шипение газировки и оглядывается как раз вовремя, чтобы увидеть, как Микки прикладывается к бутылке. Взгляд надолго останавливается на чужом горле и на том, как движется кадык и мышцы шеи, а потом исключительно благодаря усилию воли вновь возвращается на дорогу. - А для меня есть что-нибудь? – спрашивает Иен без особой надежды и в эту же секунду какой-то предмет падает ему на колени. Парень мельком смотрит на упаковку M&Ms и решается испытать удачу, - Не поможешь? Он не смотрит на Микки, но боковым зрением ощущает на себе его взгляд - парень пристально смотрит на него, покусывая губу. Иен слышит, как Микки ставит бутылку газировки на пол, между своих ног, а потом чувствует руку на своем колене. Его сердце ускоряет ритм - рука Микки скользит мимо пакетика сладостей и сжимает внутреннюю поверхность бедра - уверенная, сильная хватка, которая заставляет Иена чувствовать себя так, будто по его венам течет бензин, в который только что бросили спичку. Сам того не желая, он давит на газ сильнее. Но Микки быстро отстраняется, прихватив по пути M&Ms. Иену хочется завопить «Почему?», хочется попросить вернуть руку обратно, хотя в глубине души он знает, что это к лучшему – он и так уже превышает скорость миль на пятнадцать, поэтому просто делает над собой усилие и чуть притормаживает. - Извини, - Иен виновато смотрит на Микки, тот в ответ лишь закатывает глаза и рвет зубами пакетик с конфетами. Открыв, он высыпает себе в рот добрую половину, потом тянет руку и размахивает упаковкой прямо перед лицом Иена, и это не слишком приятно. Галлагер тоже протягивает руку, пытаясь оттолкнуть его или схватить M&Ms, но Микки от него отмахивается. - Просто открой свой гребаный рот, - говорит он опасно низким голосом и член Иена тут же отзывается на этот волшебный звук. Парень повинуется без колебаний и наслаждается прикосновениями пальцев Микки к своему подбородку и губам, когда он высыпает остатки конфет ему в рот. - Спасибо. - Ага, - безразличным тоном соглашается Микки и выбрасывает пустую обертку прямо в окно. - Мусоришь? – в словах едва уловимое ехидное осуждение, Иен любит дразнить Микки, к тому же чувствует необходимость сменить тему. - Ой, да мне нет ни малейшего блятского дела до этой матери-земли. Эта сука ничего хорошего для меня не сделала, - парирует Микки, оставаясь верным себе. Иен смеется. - Эй, куда мы, черт возьми, едем? – спрашивает Микки через некоторое время. Иен увез их за город, туда, где вместо автобусных остановок и винных магазинов - кукурузные поля и коровы. Он был готов держать пари, что Милкович даже не знает в каком они сейчас штате, потому что для него Саут Сайд – это все, что есть в этом мире. Иен смотрит на индикатор топлива и тихо радуется тому, что бак почти полон – они потратят достаточно бензина, прежде чем Микки вернет его туда, откуда забрал, приложив столько усилий. - Потерпи еще немного, мы уже почти приехали. - Тащишь меня в эти ебеня не для того чтобы прикончить, надеюсь? – поддевает Микки и прихлебывает содовую, - Напоминает фильмы, где все ублюдки в конце умирают. - Я здесь не для того, чтобы разделаться с тобой, Микки, – заверяет его Иен, и тут ему в голову приходит непрошеная мысль: «Разве что с твоей задницей». Это смешно и нелепо, потому что слова звучат голосом Кева, и Иен чувствует, как краснеет, но бросив мимолетный взгляд на Микки, понимает, что тот ничего не заметил. Брюнет пьет газировку и с большим интересом наблюдает за тем, как проплывают мимо машины кукурузные поля и бесконечно длинные гребни сои, хотя обычно природа во всей ее буйной красе не вызывает у него ничего кроме отвращения. - Ладно. Потому что ты бы все равно охуенно обломался, - качает головой Микки, - Бля, эти засранцы в кино всегда такие тупые. Например, насколько безмозглым надо быть, чтобы подобрать автостопщика глубокой ночью, когда в машине две женщины и парень, который весит еще меньше, чем они? Полные дебилы. - Я знаю, да.. - Иен вставляет свою реплику и ухмыляется, потому что ему нравится, когда Микки ни с того, ни с сего заводит такие темы. Они начинают болтать о самых дурацких фильмах ужасов, которые они когда-либо видели и фантазировать о том, что бы они сделали, если бы какой-то мудак с бензопилой имел смелость доебаться до них. Они все еще болтают, когда Иен сворачивает на проселочную дорогу, с двух сторон окруженную густыми зарослями, и Микки озирается вокруг с таким видом, будто ожидает, что толпа лесных чудищ нападет на них в любую секунду. - Куда, блядь, ты меня тащишь? - Не паникуй, тебе понравится, - успокаивает Иен, улыбаясь не только ртом, но и глазами. - Я обещаю. Когда они подъезжают к заветному месту, Иен не может оторвать взгляд от лица Микки, пока тот оглядывается вокруг - он почти уверен, что парню здесь понравится, но с Микки никогда ничего нельзя сказать наверняка. Они останавливаются на поляне, прямо перед отвесным склоном, открывающим восхитительный вид на реку Чикаго. Прямо под ними простирается бесконечная полоса черной воды, окруженная сгустками неясных теней, которые при дневном свете, по всей видимости, окажутся деревьями. Похожие на россыпь волшебных фонариков, впереди виднеются огни большого города. Место шикарное и чертовски красивое и Иену оно очень нравится. Он уже бывал здесь однажды, правда, в тот раз внизу, на самом берегу реки. Ему было около двенадцати лет, когда они отправился на спонтанную ночную рыбалку с Фрэнком и парой его приятелей. И Иен тогда бы непременно утонул, пока все взрослые были в отключке, если бы Лип не услышал его крики и не вытащил из воды. А потом он бы замерз насмерть, если бы старший брат не выудил ключи от тачки из кармана штанов их папаши, без признаков жизни валяющегося на земле. Фрэнк не шелохнулся, когда Иен звал на помощь и лишь невнятно пробормотал "отвали", когда Лип пытался растолкать его, прежде чем схватить Иена, завернуть его в несколько курток и отвезти домой. Липу было всего тринадцать. Они понятия не имели, как Фрэнк и его дружки добрались до дома, и, по правде говоря, им было на это совершенно наплевать. Иен стряхивает с себя воспоминания и обнаруживает, что Микки пристально смотрит на него и ему даже не нужно ничего спрашивать, потому что Галлагер сам начинает говорить. - Однажды я был здесь с отцом.. - Ммм.. – тянет Микки с таким видом, будто одно только упоминание Фрэнка уже о многом говорит и конец истории ему заранее известен. - Да, было не очень весело, но мне и правда нравится здесь, - не сдается Иен,- Тут вроде как действительно красиво, понимаешь? - Эта мутная речка, глина и грязь? – уточняет Микки. И Иен смеется. - Ага. Мне это нравится. А тебе разве нет? Ну же, Мик, ты только посмотри на этот обалденный вид – огромная, мощная река, простирающаяся в обе стороны, насколько хватает глаз. А глина и мутная вода там, внизу.. Здесь только трава. И ты можешь одновременно быть рядом со всем этим и видеть отсюда гораздо, гораздо больше.. - Пойдет, - пожимает Микки плечами в ответ на эту тираду. И Иен опять улыбается. «Пойдет» звучит гораздо лучше, чем «Вау, ну и тупость». - В любом случае, это место похоже на то, где можно бросить труп. - Микки! - Нет, серьезно! Думаю, что мы с братьями бывали тут уже, для того чтобы.. - Так или иначе, - преувеличенно громко продолжает Иен, не дослушав, - Я подумал, что приехать сюда – неплохая идея, потому что здесь тихо, спокойно и вроде как уединенно. Так что мы бы с тобой могли потусоваться вместе или типа того, может быть, покурить, если у тебя есть что-нибудь с собой.. Микки качает головой, и они оба игнорируют тот факт, как непривычно разговаривать вот так громко, вслух обо всех тех вещах, что обычно были только между ними двумя. - Не-а, мужик, ничего нет.. я не хотел, чтобы меня сегодня замели с OZ, – вроде как извиняется Микки. - Все нормально, - кивает Иен и быстро добавляет: - Все равно я не в том настроении, чтобы курить. - Так ты, рыжий лобок, сейчас пытаешься соблазнить меня, или что? – поднимает брови Микки, облокотившись на окно Мустанга и разворачиваясь к Иену. Последний если даже и видел в своей жизни что-то более сексуальное, чем Микки Милкович, ухмыляющийся ему через шикарную тачку (что вряд ли), все равно не может думать об этом прямо сейчас. - Привезти меня в свое уютное тайное местечко и воспользоваться в своих интересах? Это то, что ты привык делать? - Я никогда раньше не был здесь ни с кем другим, - заявляет в ответ Иен, опьяненный тем, как приятно говорить правду. И так как совсем не хочет прекращать это делать, то продолжает: - Вообще-то я не был здесь с детства, но мне всегда хотелось вернуться в это место. Просто это воспоминание в моей голове.. о том, как всё выглядело, как всё было круто - вода, деревья и все остальное. Думаю, я всегда хотел вернуться, чтобы убедиться, что все именно так как я помню. - Ожидания оправдались? - Вполне, - Иен снова устраивается на сидении и его тело тут расслабляется на безумно приятной и теплой коже. Он поднимает взгляд и внимательно смотрит прямо в голубые глаза. Микки, который в свою очередь тоже наблюдает за собеседником, обводит языком нижнюю губу и молча ждет продолжения ответа. - Тут даже лучше, чем я помню. Прошло совсем немного времени с тех пор, как Микки поцеловал его. И скорее всего это больше никогда не повторится – может потому что у них просто недостаточно возможностей для этого, а может потому что это была всего лишь случайность. Иен очень, очень хочет это выяснить, правда он не уверен, как это лучше сделать. И все равно уже готов предпринять какие-то действия, пусть даже неправильные, но Микки вдруг начинает копошиться на своем сидении, потом отворачивается от него, высовывает голову в окно и закрывает глаза. Теперь все, что остается Иену - это любоваться на чужое красивое тело, распростертое перед ним. На футболку под расстегнутой на груди толстовкой. На то, как одежда слегка приподнимается, обнажая мягкую кожу живота и поясницы. На тонкие розовые полоски, оставленные джинсами и пряжкой ремня. Иен не может отвести взгляд от этого зрелища и чувствует себя настолько возбужденным, что ему стоит нечеловеческих усилий просто усидеть на месте, не перегнуться через сиденье и не сожрать парня целиком. - Вот дерьмо, этот воздух действительно блятски хорош, - заявляет Микки с закрытыми глазами. И это очень занятное зрелище - Микки Милкович, вдыхающий свежий деревенский воздух без привычных саутсайдовских декораций на заднем плане. - Так и есть, - отзывается Иен, все еще разглядывая нежную кожу. Микки тем временем возвращает верхнюю часть тела обратно в салон, открывает бардачок и роется в чужом барахле с неясной целью. - Повезло, - бормочет он и вытаскивает на свет божий пачку сигарет. Когда он протягивает их Иену, тот не может не скорчить гримасу. - Мне и так хорошо. - Как баба, - резюмирует Микки, качая головой. Он достает сигарету, швыряет пачку на приборную панель, после чего закуривает и тут же протягивает сигарету Иену. Галлагер в этот момент ощущает себя в Сумеречной зоне, но абсолютно точно не хочет ее покидать, в чем бы ни был подвох. - Спасибо, - говорит он, а Микки просто кивает ему в ответ, - Не только за сигарету, но и за то, что вытащил меня оттуда и все такое. - Да, но это только на сегодня. И Иен не может понять по голосу, то ли это констатация факта, то ли извинение. - Да, но все же, - Иен дергает плечом, - Я чувствую, что схожу с ума там. Блять, я просто ненавижу все это дерьмо, понимаешь? Со мной и Липом все будет нормально, но Дебс, Карл и Лиам.. Ты знаешь, что они их разделили? Микки качает головой и забирает сигарету из рук Иена. - Это на самом деле такая жопа! Теперь Карл и Лиам живут у парочки чванливых педиков с Норд Сайда, а Дебби вообще хрен знает где абсолютно одна! - при мысли об этом в душе Иена моментально разгорается пожар, гнев внутри него растет быстрее, чем хотелось бы, - Пиздец как я это все ненавижу! Микки молчит, а Иен смотрит на воду, и его эйфория постепенно испарятся под настойчивым напором реальности. - Бля, мужик, - наконец бросает Микки и его взгляд непривычно мягкий, даже можно сказать сочувственный, - Это пиздец как паршиво. Я бы с ума сошел, если бы Мэнди пришлось жить у каких-то левых мутных уебков, а я даже не имел бы возможности убедиться, что она в порядке. Иен кивает в ответ – все это время он сидел крепко стиснув зубы. - Я уверен, что Карл присмотрит за Лиамом, но Дебби.. Она умница и очень сильная, но она всего лишь ребенок.. - Иену не обязательно продолжать, оба слишком хорошо знают, какими гнусными и испорченными бывают люди. - Ты хочешь вытащить ее? - нарушает тишину Микки через некоторое время, зарабатывая в ответ удивленный смешок и не менее удивленный взгляд. - Да. И что? - Ну, типа.. узнай, где она, и просто забери ее оттуда, - пожимает плечами Милкович, - Нахуй систему. Иен отрицательно качает головой. - Нет, так будет только хуже. Я надеюсь, что это дерьмо скоро закончится - Фиона собирается выяснить, где Дебс и все остальные. Она обязательно что-нибудь придумает, и мы все вернемся домой, просто нужно набраться терпения. - Как знаешь, - Микки, почесывает бровь рукой, держащей сигарету, - Я считаю - нахуй терпение, защищай свою семью. Верни их обратно и нагни любого, кто встанет у тебя на пути. - Не все можно решить силой – иногда немного дипломатии тоже не помешает, - тихо говорит Иен, - Но все равно спасибо. - Ну конечно, - у Микки такой голос, что Иен невольно задумывается, а знает ли он, что он сделал бы для него то же самое. Иен тут же вспоминает о деньгах, собранных для Мэнди - Микки наверняка до сих пор об этом не подозревает. Но тут же отгоняет эту мысль, потому что ни за что не скажет Милковичу об этом – во всяком случае, не сейчас. Он знает, что Терри сделал с Мэнди, и ненавидит даже саму мысль о том, что Микки живет рядом с человеком, который способен проделывать подобные вещи с собственными детьми. - Ты никогда не думал о том, чтобы убраться из дома Терри? – вопрос вылетает непроизвольно и Иен тут же понимает, что это была самая глупая вещь из тех, что он мог бы сейчас сказать. Произнесенное вслух имя отца мгновенно меняет что-то в настроении и в вибрациях, исходящих от Микки - он в раз становится темнее, напряженнее, весь подбирается, расправляет плечи, будто готовясь принять удар. - Куда мне идти, гений? - спрашивает Микки после долгого молчания, - Сделай нам обоим одолжение, перестань задавать такие тупые вопросы. - Ты можешь остаться со мной, - собственные слова ощущаются как начало автокатастрофы - Иен мчится прямиком на бетонную стену по мокрому от дождя ночному шоссе. - Вот спасибо! - голос Микки сочится ядом, почти презрением и Иен изо всех сил старается не принимать это на свой счет, - Ты даже сам не живешь там сейчас. - Да, но я скоро смогу вернуться домой, и тогда ... может быть, после этого ты тоже сможешь… - Смогу что? Стать частью огромной ебанутой семейки? – криво усмехается Микки, - В вашей обувной коробке есть еще место? - Мы могли бы потесниться, - Иен чувствует себя странно и отчаянно, потому что, наконец, он сказал вслух то, о чем прежде даже не позволял себе особенно думать. И теперь он мечтает, чтоб Микки ответил ему, что он тоже этого хочет, и даже если предложение звучит как фантастика и совершенно невозможно в реальности, все равно было бы очень здорово, если бы это могло с ними произойти. - Не, я в порядке, - вместо этого говорит Микки, без лишних слов хватает почти пустую бутылку содовой и толкает открытую дверь. На какое-то ужасное мгновение Иену кажется, что Микки вот-вот уйдет совсем, просто уедет домой, угнав первую попавшуюся тачку, или еще что-нибудь в этом роде, но брюнет просто хлопает дверцей, обходит машину спереди и останавливается там, прислонившись к капоту. В это мгновение Иен ощущает острую жалость к самому себе – почему он такой идиот, что постоянно желает того, что никогда не сможет получить? Микки, очевидно, немного расслабился и теперь стоит, упираясь ногой в бампер, и допивает остатки газировки, а Иен, дав волю чувствам, думает лишь о том, как сильно он хочет его.. Хочет Микки всего, везде и всегда. Это длится недолго – всего одно мгновение, когда Иену нестерпимо хочется плакать от того, как сильно он желает, чтобы все было иначе. И вот он в последний раз затягивается сигаретой, выбрасывает ее в окно и выходит на улицу. Он ждет, что Микки сменит тему, но как только его задница ударяется о капот, тот начинает говорить с таким жаром, будто ждал, когда Иен выйдет, чтобы высказать ему все что накопилось. - Что ты тут делаешь?- слова, брошенные со злостью совсем не похожи на вопрос. - Что ты имеешь в виду? - Ты, блять, прекрасно знаешь, что я имею в виду! Хватит изображать тут из себя заботливого парня и Мать блятскую Терезу! Микки с размаху бросает бутылку так далеко, что она летит с обрыва. Они слышат, как она падает, развиваясь о глину и камни - до берега далеко, но до воды еще дальше. - Я не за этим здесь! - Хочешь, чтоб я притворился, что мне на тебя наплевать? Тебе легче от этого станет? – Иен стаскивает с себя рубашку, надетую поверх футболки, чувствуя как распаляется - они оба предельно близки к крику. Галлагер в запале швыряет рубашку на капот, применяя большую силу, чем намеревался и продолжает: - Знаешь что? Я не собираюсь заниматься этим дерьмом! Я забочусь о тебе, Микки. И нехуй делать из меня какого-то придурка! Микки бросает на него нечитаемый взгляд, проводит большим пальцем по нижней губе, одним быстрым движением отталкивается от машины и начинает наматывать круги вокруг Мустанга. Через несколько поворотов он останавливается, достает сигарету и, стоя спиной к Иену, глубоко затягивается, глядя на воду – каждая мышца его тела выглядит напряженной до предела. Иен остается стоять около машины, хотя ему невыносимо хочется протянуть руку и дотронуться до Микки, встряхнуть его, заставить осознать то, что он, Иен, уже знает. Но он усилием воли вынуждает себя оставаться на месте и просто наблюдает за Микки, за тем как он курит - чужие хаотичные движения почему-то вызывают ассоциации с бабочкой, трепыхающейся в банке. - Твою мать, - изрекает, наконец, Микки. Он оборачивается, бросает сигарету на землю, потом подходит к Иену и встает перед ним лицом к лицу, будто хочет драки, - Перестань вести себя так, будто ты можешь что-то исправить, потому что ты нихуя не можешь, и ты, блять, сам знаешь, что не можешь, поэтому просто заткнись к чертовой матери и не придумывай тут идеи, которые очевидно не сработают! Иен молчит, испытывая одновременно злость, вину и потрясение, потому что это, вероятно, самая длинная фраза о чувствах, которую он когда-либо слышал из уст Микки. Потом он берет себя в руки и подходит к парню ближе, и это как подкрадываться к медведю, который попал в капкан. Иен ждет, что Микки оттолкнет его, но тот стоит неподвижно, и, подойдя ближе, Иен может видеть, каким усталым он выглядит. В голову приходят мысли о бутылке «Mountain Dew» и двух пустых банках «Red bull», которые были в подстаканниках, когда он садился в машину, и Иен задается вопросом, как давно Микки спал. Почему вместо сна он сейчас стоит здесь, на какой-то непонятной поляне с видом на реку Чикаго и спорит с ним о чем-то? Иен поднимает руку и обхватывает чужой затылок - Микки пытается увернуться, Галлагер удерживает его, пользуясь силой инерции, чтобы притянуть парня к себе. Даже когда Микки дергается сильнее в попытке оттолкнуть его, Иена качает, но он все равно не убирает руки, а только прижимает брюнета к себе еще теснее. - Отвали от меня, Галлагер, - тихо и устало просит Микки, глядя на Иена снизу вверх. - Нет. - Какого хуя ты делаешь? - уже достаточно зло вопрошает Микки, хватая Иена за руку и пытаясь сбросить ее со своего загривка. Это ему не удается и Галлагер так и не снисходит до ответа. Потому что вопрос дурацкий, ведь они оба прекрасно знают что именно сейчас происходит. Но также Иен знает, что Микки нужно озвучить свой вопрос, ему важно пройти через все эти я-не-гей-формальности и Иен как обычно позволяет ему это. Он не в восторге и очень хотел бы, чтоб все было совсем по-другому, но он позволяет. - Я хочу поцеловать тебя, - Иен приближает свое лицо к лицу Микки, помогая себе рукой и мягко направляя парня навстречу. Тот упирается скорее для вида, так что Иен выходит из схватки победителем и теперь их лица в нескольких сантиметрах друг от друга и Микки смотрит куда угодно, только не на него. - Я так сильно хочу поцеловать тебя, что не могу этого вынести.. - Заткнись нахуй, - шипит Микки, - Хватит нести всю эту чушь! Он хватает Иена, как будто хочет оттолкнуть или ударить, но вместо этого сжимает чужой бок, достаточно сильно, чтобы причинить боль. В ответ на это Галлагер еще больше сокращает расстояние между ними, прижимаясь к Микки так, что все их части тела соприкасаются. - Значит, ты пришел сюда не для того, чтоб слушать разговоры о том, что мне на тебя не насрать, да? - Иен смотрит прямо в голубые глаза, - Тогда зачем ты пришел? Чтобы я трахнул тебя на заднем сиденье хуй знает чьего Мустанга, а потом ты бы пошел домой и благополучно притворялся дальше, что это ничего не значит? Как будто это был просто случайный перепихон для тебя? Как будто ты не хочешь спать прямо сейчас, но вместо этого тащишься в какие-то ебеня, обзаводишься кучей проблем, чтобы просто приехать и забрать меня на ночь? Микки свирепо зыркает на него, его взгляд полон опасности, как у животного, когда оно загнано в угол клетки, и единственный способ выбраться - это убить человека, блокирующего дверь. - Не веди себя так, будто ты, блять, все обо мне знаешь! Потому что это нихуя не так! - рявкает он. Вокруг них так тихо, что кажется, будто они единственные живые существа на много-много километров, - Ты ни хрена не знаешь, ясно?! - Я знаю больше, чем ты думаешь, - Иен хватает Микки за руку, выворачивая ее, и толкает его на машину, спиной к капоту. Потом с силой прижимается к нему, зажав между своим телом и гладким теплым металлом Мустанга. Он все еще держит свою руку на затылке Микки и крепко сжимает ее, прежде чем заговорить. - Я знаю, что ты так заморочился не только потому, что тебе захотелось кого-нибудь трахнуть в четверг вечером. Я знаю, что ты поцеловал меня на подъездной дорожке к дому той пьяной бабы, потому что ты хотел, а не только потому, что ты думал, что я этого хочу. И я знаю, что прямо сейчас ... - Иен еще теснее прижимается к Микки, машинально отмечая, как его глаза теряют фокус, а тело расслабляется от давления твердого бедра Иена на его член, -… Прямо сейчас у тебя стоит, потому что как бы ты ни сопротивлялся, тебе нравится, когда я перестаю с тобой цацкаться и полностью забираю контроль в свои руки, не так ли? Брови Микки взлетают на лоб, его лицо искажается гневом, но прежде чем он успевает открыть рот, Иен накрывает его своим. Галлагер буквально наслаждается моментом, когда тело Микки переходит из напряженного и готового к борьбе к напряжению другого вида и становится готовым к другому виду борьбы, которое приносит обоим наслаждение. Он накрывает Микки своим телом, толкая свою ногу между его ног таким образом, чтобы усилить трение. Микки пытается подняться, но Иен толкает его обратно, оценивая эффект, который это оказывает на Микки - дыхание застревает у того в горле и он сам поднимает бедра, чтобы прижаться к Иену теснее, как только его спина ударяется о машину. Галлегер наклоняет голову в бок и целует бледную шею - раз, другой, потом ниже, а потом резко отстраняется, чтобы стащить с себя футболку. Микки приподнимается на локтях, смотрит на него сверху вниз, волосы его растрепаны и он выглядит немного пьяным. Иену требуется всего секунда, чтобы сбросить одежду и вот он уже снова напирает на Микки, а тот, повинуясь, почти мгновенно ложится обратно. Иен упирается на локти, расставленные по обе стороны от головы Микки, и, не тратя зря времени, снова целует его. Он не думает, что когда-нибудь устанет от того, как Микки целует его в ответ – так как будто пытается оставить синяк там, куда не может дотянуться. Иен чувствует, что ему больше не нужно сдерживаться, не нужно скрывать, как много он получает от простого поцелуя этого парня. Он облизывает и посасывает чужие губы, как будто это самая сладкая вещь в этом мире, потом отстраняется, чтобы сделать вдох и зарывается лицом в шею брюнета, целуя и покусывая теплую, нежную кожу и наслаждаясь ощущением Микки под собой. Милкович крепко хватает его за талию и Иен громко стонет, уткнувшись носом в теплую влажную кожу около его рта. - Сними одежду, - просит Иен, и тут же не дождавшись, начинает сам раздевать Микки, потому что тот, очевидно уже не в состоянии энергично двигаться. Он начинает стягивать с парня толстовку, когда в голову приходит мысль, от которой он теряет последний контроль над собой: Микки одет в эту вещь, которая, вероятно, раньше принадлежала ему и этот факт заставляет Иена чувствовать, что ему нужно быть внутри Микки прямо сейчас, взять его прямо в этой чертовой толстовке. И никак иначе. Поэтому он оставляет одежду в покое и даже отталкивает руки Микки, когда тот сам пытается стащить ее с себя. - Не надо, - говорит Иен и опускается вниз, задирая толстовку до груди. Он лижет и целует живот Микки, пока пальцы лихорадочно работают над тем, чтобы расстегнуть его ремень. Один быстрый взгляд вверх и Иен видит, что лицо Микки обращено к небу, глаза блаженно закрыты, а спина выгнута до такой степени, что он может легко скользить рукой между машиной и чужой поясницей, когда ставит засос на мягкой коже чуть выше пупка. В конце концов, Иен расстегивает джинсы и приподнимает бедра Микки чуть выше, чтобы можно было сдернуть их вниз – сам брюнет по-прежнему двигается медленно, словно во сне. Его член упруго дергается вперед, обретя свободу, но Иен тут же захватывает его в рот, как будто ему срочно нужно вдохнуть, а член Микки и есть этот самый воздух. В эту же секунду Микки дергается всем телом, издав хриплое, резкое «Бляяя» - и у рыжего тут же встает по стойке смирно. Руки Микки взлетают к его волосам, властно сжимая их и дергая, и этот факт, вместе с ощущением твердого члена во рту, который почти душит его, так сильно заводит Иена, что он не хочет никогда останавливаться. Одна его рука крепко упирается Микки в живот, и он чувствует каждый спазм, каждый короткий вздох, каждый мускул, напрягающийся, когда Микки дергается или толкается в рот, и Иен больше не может этого выносить. Он поднимает руку вверх и засовывает ее в рот Микки. Тот не возражает и с готовностью сосет пальцы, так как будто он ждал и всегда хотел только этого. Иен снимается с истекающего смазкой члена и жестом велит Микки развернуться, Милкович послушно делает то, что его просят, Иен в это время расстегивает собственные джинсы. Микки ложится на капот, вытащив одну ногу из штанов, а Иен достает презерватив из заднего кармана, прежде чем позволить джинсам съехать до лодыжек. Подготовившись, он опять тесно прижимается к Микки, потому что ему нравится чувствовать их тела вместе, даже когда он еще не внутри. Потом Иен на секунду отстраняется назад, чтобы ухватить парня за ногу прямо под коленкой, чтобы задрать ее повыше, к машине, желая получить лучший доступ к тому, что он отчаянно хочет. Сначала один, потом два пальца внутри, и до Галлагера доносятся судорожные дрожащие вздохи, и он толкает ногу Милковича еще выше, раскрывая его еще шире, чтобы, наконец, его член оказался там, где нужно. Звук, который издает Микки, когда Иен входит в его задницу до упора, убеждает последнего, что сейчас не то время, чтобы нежничать и сдерживаться. Он хватает Микки за бедро, другую руку кладет на мягкий округлый зад и с силой погружается в него. Микки прячет лицо в сгибе локтя, пытаясь скрыть выражение лица и приглушить звуки, которые рвутся наружу, но это нихрена не помогает. Иен слышит каждое слово в череде бессвязных выкриков, льющихся из чужого рта, каждое «Ебать» и «Да», и «Сильнее», и это сводит его с ума окончательно. Обычно Микки лишь издает невнятные звуки, когда они трахаются, и Иен понятия не имеет, то ли это свежий ночной воздух на него так действует, то ли тот факт, что они максимально далеко от Саут Сайда и никто не может их услышать, даже если бы Микки выкрикнул его имя так громко, как только смог, но сейчас Милкович весьма разговорчив, точнее ругается как портовая шлюха, и Иен понимает, что это то, чего он всегда хотел. Они трахаются на теплом, шикарном авто в летнюю прохладную ночь, дыхание Микки сбито напрочь, хриплое «Блять, Блять, Блять, Блять» сопровождает каждый мощный толчок, который заставляет его ездить по скользкому от пота металлу Мустанга. Иен кончает сильно и бурно, именно в тот момент, когда Микки напрягается под ним, выгибая спину и двигая рукой под собой беспорядочно и хаотично. Милкович дергается, содрогается всем телом, а Иен оглаживает ладонью мясистую белую ягодицу, пока Микки не затихает под ним - больше нет ничего, кроме его вздымающейся спины и тяжелого дыхания. Собственный оргазм заставляет Иена чувствовать себя листочком, который оторвался от ветки и, кружась, планирует вниз, чтобы приземлиться в поле, полное гребаных цветов. Но он ни за что не скажет этого Микки, поэтому просто прижимается к нему, вздыхает его запах и бормочет: - Черт, это было охуенно! Потом Иен поворачивает голову и зарывается лицом в толстовку, все еще прикрывающую спину Микки. Тот, в свою очередь, не возражает. Микки дает ему полежать так секунд двадцать, а потом толкает локтем в живот - Иен понимает намек и выскальзывает из него. Он стягивает презерватив и одевается одежду, предусмотрительно отвернувшись, чтобы Микки тоже мог привести себя в порядок. Иен застегивает свой ремень, смотрит на часы - нет еще и трех ночи- потом переводит взгляд на Микки, который подошел к шатким деревянным перилам на краю обрыва. - Высоко? Микки оборачивается, и прежде чем Иен успевает о чем-то подумать, оказывается рядом, одной рукой хватает Галлагера за бедро, а другой - за щеку, и целует его, толкая их обоих обратно на машину, так что колени Иена с размаху врезаются в бампер. Поцелуй грубый и влажный - определенно самый страстный в жизни Иена, и он буквально задыхается, когда Микки отстраняется и идет к водительской двери, не говоря ни слова. Из Галлагера как будто весь дух вышибло, он медленно разворачивается и смотрит на Микки сквозь лобовое стекло. У Милковича скучающий вид, изо рта торчит сигарета и он одаривает рыжего фирменным какого-хуя-ты-вообще-делаешь взглядом и у того кружится голова. Только когда Микки жмет на клаксон и резкий громкий звук пронзает тишину ночи, Иен вырывается из оцепенения, подходит к пассажирской двери, открывает ее и залезает внутрь. - Подай мне семечки, - просит Микки, кивком указывая на пакет, валяющийся на полу у ног Иена. Он протягивает руку, чтобы поднять их и передать Микки, но тот уже сам выхватывает их у него из рук. Микки все еще немного красный и все чего хочет Иен – это поцеловать его, поэтому просто наклоняется и прижимается губами к щеке. - Ну всё, всё, - ворчит Микки, отталкивая его. Иен изо всех сил пытается сдержать улыбку, которая так и лезет ему на лицо. Это именно та самая дурацкая, непроизвольная, идущая откуда то изнутри улыбка, которую Микки вызывает у него постоянно и, стараясь ее скрыть, Иен включает радио. Играет песня, которая ему вроде как нравится, из какого-то глупого Топ-40, но он не может долго наслаждаться мелодией – он начинает возиться со своим сиденьем, пока оно не откидывается назад. И после пары куплетов Иен уже не утруждает себя борьбой с улыбкой - Микки может злиться, говорить что хочет - ему все равно. Эта ночь была потрясающей, он счастлив, и не собирается скрывать это, независимо от того, как сильно Микки хочет продолжать играть роль крутого парня. - Только не говори мне, что ты эту хрень слушаешь. Боже, какой у тебя дерьмовый вкус, – качает головой Микки, тоже откидываясь на своем кресле назад, но в его голосе не слышно обычной издевки, он звучит немного хрипло и сонно, как всегда после хорошего траха, и теперь Иен изо всех сил пытается не выглядеть слишком самодовольным. Они лежат в тишине, Микки плюет семечки в одну из пустых банок «Red bull», Иен, закинув руки за голову, наслаждается ветерком, который обдувает их сквозь открытые окна. Он пытается не считать минуты и часы до того мгновения, когда ему снова придется уйти, не взяв с собой ничего, кроме воспоминаний об этой ночи и о том, как приятно протянуть ладонь через разделяющее их крошечное расстояние и просто взять Микки за руку, пока тот молча позволяет ему это сделать.