***
Дождь то поливал, то прекращался, но Блэку было все равно на то, заметит ли он вовремя препятствие, и что потом произойдет. Демонстративно брошенная на заднее сиденье палочка спряталась в сгибах сиденья, а из початой бутылки огневиски пролилась уже половина. Сегодня его 21 день рождения. Веселый шумный в начале праздник был испорчен очередным всплеском ревности МакКиннон. Видит Мерлин, он пытался успокоить ее. Но эта сумасшедшая весь вечер не стесняясь поливала его грязью перед друзьями. Сегодня он едва сдержался, чтобы не ударить ее. Желая прекратить истерику, Блэк одолжил у Артура фордик и повез девушку домой. Всю дорогу МакКиннон продолжала обвинять его в изменах и обмане, обижалась на то, что она для него всего лишь подружка, к которой можно привалить на ночь, когда никакая другая не дала. Все их друзья женятся, рожают детей, и только Сириус бродит как неприкаянный. Блэк молчал. Отчасти, все это было правдой. Отчасти, его все устраивало. Он не видел себя семьянином или отцом. С появлением крестника, всю любовь, что оказывается была в нем, он отдавал этому малышу, который искренне ему радовался и не выносил мозг глупыми истериками. Боясь, что аппарация ухудшит состояние Марлин, он, едва сдерживаясь, чтобы не вступить в бессмысленную перепалку, довез ее до дома. С силой вытащил из машины и сдал в руки матери. — Простите, миссис МакКиннон, Марлин немного перебрала. Я посчитал, что ей лучше будет дома. Женщина молча кивнула и захлопнула перед ним дверь. Сириус вернулся за руль и поехал вперед без особой цели. Друзья в шутку прикалывались над ним из-за того, что в женщинах Сириус признает только их количество. Не раз он получал выговор, мол пора перестать издеваться над малышкой МакКиннон и оставить ее в покое. Спроси у Блэка, зачем он вообще все это тянет, и тот не нашелся бы с ответом. Потому что МакКиннон была ему особенно дорога? Увы, влюбленность прошла так же быстро, как похмелье после Рождества. Гордость, или скорее то, что подругой Марлин была именно Эванс, не позволяла ему послать блондинку на четыре стороны, и он пытался сделать все так, чтобы она сама его бросила. Когда же он собрался с духом и произнес: «Между нами все кончено,» — Марлин нашли с перерезанными венами в женском туалете. Была ли это уловка, или память действительно странная штука, но Марлин как бы и не вспомнила, что и почему произошло. Не в первый раз девчонки резали себе руки из-за него. Но в первый раз он не осмелился повторить своих слов. Она пошла за ним в Орден и долг обязывал защищать ее. И чем дольше все это длилось, тем больше она сама верила в то, чего не существовало. Да, Сириус воспользовался ей. Она была удобной. Он не скрывал порой ни чувств, ни измен, но Марлин упорно верила во что-то свое и требовала от него соответствовать придуманным ею идеалам. Он никогда не сделает ей предложения. Никогда ей не стать миссис Блэк. Через час катаний Сириусу пришлось заехать на магловскую автозаправку. Разбуженный кассир пробил чек и снова закрылся в каморке. Отгудела колонка, и Сириус вернулся за руль. — День рождения, вашу мать, — усмехнулся он, закуривая сигарету. Сириус хотел завести автомобиль, когда кто-то, как ему показалось, шел по улице в его сторону. Заведя мотор, он включил фары. Девушка остановилась прямо перед машиной. Сириус моргнул, но видение не исчезло. — Что ты здесь делаешь? — опустив стекло, крикнул он. Девушка молча подошла к нему. — Гуляю, — улыбнулась она. Сириус выдохнул дым и посмотрел на склонившееся к нему лицо. — Странное место для прогулки, леди, — бросил он. Девушка пожала плечиками, потянулась и вытащила сигарету изо рта Блэка. Распрямившись, сделала затяжку. — Дурацкий розыгрыш, — объяснила она. — Не поможешь добраться до границы наших владений? Я без палочки, да и слишком пьяна для аппарации. Сириус колебался. Но крапающий дождь и девица в тонком платье сломили его волю. Да и их поместье, вроде, недалеко. — Садись, — кивнул он. Ни слова не говоря, та столь же грациозно обошла автомобиль и села рядом с водителем. Туфли полетели на задние сиденье и стукнулись о брошенную бутылку. — О, что это? — и нащупав огневиски вытащила на свет. — Угощусь? — Да ради Мерлина, — Сириус надавил на педаль газа и, выехав на дорогу, погнал вперед. — Ты-то здесь какими судьбами? Сириус молчал. Меньше всего ему хотелось разговаривать. — Не хочешь говорить, и не надо, — она сделала глоток. Напиток весело булькнул в бутылке. — Я и не должен. — Не спрашиваю, где твоя палочка, но, помнится, в этих магловских конструкциях должен быть обогрев, — щебетала гостья. — Я замерзла, и платье немного промокло. Дурацкий дождь. Сириус краем глаза посмотрел на спутницу. Тонкий мокрый шелк облепил красивое тело, ясно намекая на отсутствие нижнего белья. Сириус отвел глаза, пытаясь сосредоточится на дороге, и не глядя ударил по панели приборов, стараясь попасть по кнопке включения обогрева. Ночная спутница, забавляясь, наблюдала за ним. — Расслабься, Блэк, — усмехнувшись, произнесла она. — И не напрягался, — бросил Сириус. — У тебя же сегодня день рождения? — все, его это достало. Резко затормозив, он перегнулся через нее и толкнул дверцу. — Тут уже недалеко, доберешься сама. Или тебя заметят. Выметайся. Широкая улыбка расползлась по ее лицу. — Я же не могу уйти просто так. Во-первых, ты спас меня, во-вторых, должна же я как-то тебя поздравить? — Выметайся, — повторил он. — Или я сам тебя вытолкну. — Где твои манеры? — улыбалась она. — Дома под ковриком, — огрызнулся Блэк. — Отличное место, — и звонкий смех разрезал ночную тишину. Блэк сжал руль до белых костяшек. — Знаешь, — она наклонилась поближе, выдыхая аромат огневиски. — Мы сейчас одни. Мы оба без глупых предрассудков. А у тебя день рождения. Он медленно повернул к ней голову. — Чего ты хочешь, Толкэлот? Она широко улыбнулась. — Я хочу тебя, Сириус. Он невольно опустил взгляд, рассматривая ее грудь. Девочка-то выросла. — Нет. — Неужели я хуже твоей грязнокровки, Блэк? — прошептала она ему в самые губы. Он должен был ее оттолкнуть. И оттолкнул бы, по крайней мере сегодня, если бы не усталость после ссоры с Марлин. Желание идти наперекор, нужда доказать себе, что он тот, кто есть, а не рыцарь из девичьи грез, заставили его рывком притянуть девушку к себе и требовательно впиться в розовые губы. На долю секунды ее поцелуй напомнил ему о другой, но он быстро отогнал эти мысли прочь. Откинув сиденье, он позволил Люсинде оседлать его. Теснота фордика заставляла их быть друг к другу слишком близко. Люсинду не смущали все эти условности. Быстро расправившись с пуговицами на его рубашке, она потянула за ремень. Блэк слегка поддался бедрами вперед, помогая ей припустить джинсы. Она так быстро избавляла его от одежды, словно колдовала кончиками пальцев. Он потянул лямку с ее левого плеча, и та, послушно упав, оголила ее грудь. Блэк припал губами к озорно торчащему соску. Возглас удовольствия разнесся в тишине. Поглаживая нежную кожу, он забрался ладонями под платье и начал мять ее мягкие ягодицы. Занятия квиддичем явно пошли девушке на пользу. И еще один сюприз — Толкэлот оказалась не только без бюстика, но и без трусиков. — Люси, — выдохнул он. — С днем рождения, Блэк, — прошелестел ответ. Не только потому, что теснота фордика не позволяла перевернуться, но и желание попробовать что-то новое, толкнули мужчину позволить спутнице быть не просто сверху: он позволил ей делать так, как она хочет. Толкэлот задавала темп, то ускоряясь, то замедляясь. Блэка мучило дежавю, словно они не в первый раз занимались сексом. Но между ними никогда ничего не было. Как будто чувствуя его мысли, Люсинда то кусала его губы, то заставляла его задыхаться от жаркого поцелуя. Из-за тесноты они ни на секунду не отрывали друг от друга вспотевших в любовном угаре тел, сливаясь воедино. Не беспокоясь, что их могут застать, не переживая, что их крики разносятся эхом во тьме, как сумасшедшие неслись в потоке древнего, как мир танца, выделывая нехитрые, но сладкие па, приближавших к естественному финалу. — Люси… — прошептал Блэк, ошарашенный и огорошенный тем, что между ними произошло. Толкэлот улыбнулась, легко коснулась своими припухшими губами уголка его рта и совершенно бесцеремонно опустилась на пассажирское кресло, разбив вдребезги волшебство произошедшего момента. Блэк все не мог собраться с мыслями. Не в первой ему заниматься случайным сексом с девушкой, но в первые случайная девушка заставила его чувствовать себя после секса так странно. Что, черт возьми, произошло? Почему, дьявол тебя раздери, он так паршиво себя чувствует? Люсинда быстро поправила платье, посмотрела на себя в зеркало заднего вида и, не глядя на Сириуса, бросила: — С днем рождения, Блэк! Не дожидаясь ответа, подхватила туфельки и, мгновенно исчезнув в темноте, оставила его одного. Сириус нашел палочку, привел себя в порядок и очистил салон. И так же не понимая, что его смущает в этой случайной и довольно обыденной ситуации, поехал домой.***
Девушка убежала подальше в лес, боясь, что Сириус заметит, как быстро сходит действие Оборотного зелья. Слезы текли по лицу и капали на землю. Остановившись у большого дерева, облокотилась о ствол спиной и сползла на землю, не обращая внимания на царапины, оставленные жесткой корой. Ей хотелось верить, что Сириус ее любит. Но правда была такой, какой все и говорили — Блэк любит только себя. Магия, превратившая палочку в шпильку туфельки, рассеялась, и Марлин незамедлительно аппарировала. Хотелось выплакаться, напиться и спрятаться. Ничего умнее, чем потревожить в столь поздний час лучшую подругу, она не придумала. Лили ее поймет.