Новички

Новый напарник Ивону не понравился. Он вообще не любил новых людей, а Клауд Реф именно таким и был. Вот только из учебки. Ивон пытался себя уговорить всё утро, но пока так и не преуспел, раздражение не отпускало. «Кому-то ведь нужно новичков обучать, — в который раз говорил он себе. — И делать это должен никак не лузер, поэтому Рефа тебе в напарники и дали». В участке Ивон Стайни считался лучшим. Не зря Маркус Ольсен хочет его поставить кейши на двенадцатый. Старый кейши там давно собирается на покой в Хэбэй, но Ольсен пока его держит. Ждёт, когда Ивон добьёт оставшиеся сорок семь пунктов до нового звания. С этим у них строго. Как бы начальство ни хотело двинуть тебя вперёд, а пока не наработаешь установленную норму в послужной список — без вариантов. Ивон вывел на экран в своём личном кабинете статистику по раскрытым делам и тяжело вздохнул. Судя по графику, добьёт он эти пункты где-то месяца за четыре. Если, конечно, не повезёт по-крупному. Но на везенье рассчитывает только дурак, а дураком себя гунсо Ивон Стайни не считал и судьбу предпочитал крепко держать в собственных руках. Реф за соседним столом просматривал текущую сводку по происшествиям. Бегло просматривал. Это Ивону тоже не понравилось. Такими темпами можно запомнить, но не проанализировать. «Реф молод и неопытен, — осадил он сам себя. — И не виноват, что у тебя с утра плохое настроение. Поработает, обвыкнется — там посмотрим». — Говорят, монгрелы ищут тех, кто две недели назад порешил двоих под Диедо, — подойдя к столу почти вплотную и, как всегда, без «доброе утро», начал Барни Бойл. — Бдительные их порешили, дело ясное, — не пытаясь скрыть дурное настроение, буркнул Ивон. — Нам бы их тоже искать, совсем с катушек слетели, сволочи. Да только кому интересны мёртвые монгрелы? Если и поймаем уродов, которые мальцов замучили, всё равно отпустим. А зря. Такие редко останавливаются на достигнутом. — Отпустим, — согласился Барни. — По загривкам наваляем, в лучшем случае, и то осторожно. Они это знают, поэтому и не парятся. Совсем страх потеряли. — Уроды, — ещё раз припечатал Ивон. — Смотрю, вы их не любите. Бдительных, — подал голос новый напарник. Ивон промолчал, но для Барни это была больная тема: — А не за что их любить. Санитары, блядь, мидасских улиц. Какими надо быть придурками , чтобы убивать людей ради развлечения? Реф поднял глаза от экрана и неопределённо пожал плечами. Явно ждал продолжения. Но его не последовало — Барни уже всё сказал и топал к своему рабочему месту. — У нас их тут никто не любит, — немного подумав, решил объяснить Ивон. — Понимаешь, это та категория граждан, которая потенциально склонна к правонарушениям. А охота на монгрелов даёт им ощущение вседозволенности. С башкой у них беда практически у всех. Бдительные же не потому монгрелов отлавливают, что закон уважают, а потому что им за это ничего не будет. А некоторые страннюки из гражданских ещё и героями их считают. Знаешь, как приятно, когда тебя считают героем? Вот эти мрази и стараются. Только монгрелы разные попадаются. В этот раз попались не совсем обычные. Из банды «Бизоны». Слышал? — Реф отрицательно помотал головой. — Есть такая. Серьёзные ребята. А эти убитые — молодняк, конечно, но всё равно, жди теперь неприятностей. Их же не просто зарезали, а мучали, пытали долго и жестоко. А потом задушили. Так что в ближайшее время держи ухо востро. *** — Везунчик ты, — радостно шепнул Сквол, ткнув Пако локтем в бок. — Первая охота — и сразу джокер, — он показал пальцем на щуплого паренька, явно прицеливающегося к карману разодетого в длинные цветные одежды инопланетника. — Свеженький, недавно из Гардиан и весь наш. Одино-окий! Мальчишка оказался приметным. Один глаз карий, а второй серый, почти голубой. Он был одет в цветную растянутую кофту и штаны от костюма, в котором монгрелов выкидывают в Керес из Попечительского Центра. Штаны были ему чуть коротковаты, но широки в поясе. Мальчишка постоянно подтягивал их рукой — видно, за последние месяцы на воле прилично сбросил вес, — а вторую руку то и дело подносил к лицу. Сопли вытирал. Из-за пояса штанов сзади выглядывали белые в розовый горошек линялые трусы, и Пако представил, как потянет эти штаны вниз, даже не расстёгивая ширинки, а трусы полезут следом, и как монгрел испугается, когда поймёт, что попался. От сладкого предчувствия, родившегося в паху, сразу захорошело. — Точно, — подхватил Вейс. — Монгрелы, когда только из Гардиан, страха совсем не знают. Жрать хочется, вот и лезут из Кереса, как тараканы, только успевай давить. Проследим до границы, там проще будет. Пако согласно закивал. Ему было немного страшно, но кипевший в крови азарт разгорался всё сильней. Втроём они этого хлюпика на раз скрутят, кто бы сомневался! А Сквол и Вейс среди Бдительных самые крутые. Ему повезло, первая охота будет удачной. Мальчишка долго менжевался за спиной нарядного дядьки, но сунуть руку тому в карман так и не рискнул. В конце концов турист его заметил и, резко отвернувшись от уличного голоэкрана с рекламой мидасских борделей, потрусил куда-то по улице, озираясь и прикрывая карман ладонью. Вейс тихо рассмеялся: — Совсем зелёный, глупышка. Мне такие нравятся. Представляю, как будет верещать, когда припёчем ему пятки. — Эй! Только сильно по голове не бей, — попросил Сквол. — Хочу, чтобы он шевелился. Отдерём по разику, пока тёпленький, а то полудохлого неинтересно. — Отдерём, — Вейс облизнул узкие губы. — Я первый. — Первый у нас сегодня он, — хохотнул Сквол и снова пихнул Пако локтем в бок. — Оформим парню бенефис, а потом и сами, хе-хе, покряхтим по-стариковски. Пако почувствовал, как от таких обещаний у него загорелись щёки и член в штанах стал наливаться теплом. Присунуть парнишке хотелось до одури. Ну и посмотреть потом, как эти двое будут драть монгрела в подворотне, поставив раком, и подрочить всласть тоже было бы неплохо. Главное теперь — не упустить. — Смотри, к Кересу свернул, — шепнул Вейс. Они уже полтора часа аккуратно вели монгрела по Мидасу. Это было легко. Мальчишка никаких представлений о безопасности не имел, и вор из него был хреновый. Пако в какой-то момент даже испугался, что монгрела сейчас примет полиция и секс-приключение не состоится. Но патруль проехал мимо. После нескольких неудачных попыток ничего спереть у мальчишки так и не получилось, он поболтал с кем-то по телефону, и, видимо разочаровавшись, решил вернуться в родные трущобы. — А вот теперь смотри, стажёр, и учись, — прошептал Вейс. — Сейчас он свернёт во-он в ту подворотню. — Но там же тупик, вон, знак висит, — засомневался Пако. — То-то и оно, — издевательски хохотнул Сквол. — Монгрел по Мидасу болтался с нами на хвосте часа полтора, и до нас — не меньше. Усекаешь? — Нет, — честно признался Пако. — Вот ты тупой! — раздражённо зашипел Сквол. — Ссать он хочет, что не понятно? В Мидасе, чтобы поссать, надо в кафе зайти и что-то купить. Кофе там или булочку на полкарио. А откуда у этого недотёпы деньги? А ссать по ходу линии судьбы, то есть прямо там, где захотелось, ещё не научился. Гардиан не отпускает. Смотри! Мальчишка действительно огляделся по сторонам и юркнул в полутёмную подворотню. — Ну ты психолог! — восхитился Пако. — А то! — комплимент Сколу понравился. — Теперь быстрей за ним! Пако влетел под арку чуть ли не первым. Увидеть мальчишку с расстёгнутой ширинкой и членом в руках хотелось до дрожи в коленях. Точнее, его лицо. Когда монгрел поймёт, что попался и что сейчас его поставят раком прямо тут, в им же обоссанном проулке. Пако уже предвкушал, как будет мять худую тощую задницу, как, поплевав на пальцы, засунет их в тугую дырку, а мальчишка будет плакать и умолять, чтобы его отпустили. Монгрел в подворотне действительно обнаружился. Только, на удивление, без расстёгнутой ширинки и не один. Не успел Пако затормозить, как сильные руки схватили его за волосы и резко развернули. За спиной коротко и испуганно вскрикнул то ли Сквол, то ли Вейс. Плечо и локоть прошила острая боль, он оказался с заломленной за спину рукой, прижатым к чьей-то крепкой груди. Второе запястье держали стальные и совсем не милосердные пальцы. — Вякнешь — проглотишь перо, — безмятежно и очень предусмотрительно сообщил кто-то пока невидимый, дохнув возле уха кислой смесью табака и стаута. Орать и вырываться мгновенно расхотелось. *** — Это они, — сообщил Кирие, набрав номер Гая. — Я их больше часа назад срисовал. Лохи натуральные. Аккуратненько им засветился — клюнули, как глупыши. Трое. Двое — как раз те уроды, и ещё один, его первый раз вижу... Да, веду за собой, топают, как миленькие... Да, где договорились... Ну всё, пока. Душа Кирие пела от счастья. В том, что придурки сегодняшнюю ночь не переживут, сомневаться не приходилось. Если Рики сказал: «Пиздец тварям», так тому и быть. Две недели назад Кирие прокололся по-крупному. Он с двумя малолетками (сам Кирие был уже почти два года как из Гардиан и полтора года в банде, поэтому считал себя бывалым) пошли прогуляться в Мидас. Так, ознакомительная экскурсия. А закончилось всё очень плохо. Если бы с ними был кто-то из старших: Люк, Норрис или лучше Гай, или сам Рики... но Кирие очень хотелось порисоваться и почувствовать себя командиром. Вот и довыхуяривался... Еле съебался, а мальки не успели. Растерялись, рванули в разные стороны. Честное слово, Кирие не врал, когда стоял с опущенной головой перед молчащим главарём, всё рассказал, как было. Он действительно старался, но правильного решения и выхода из ситуации не оказалось. Надо было просто не идти в Мидас втроём. Рики всегда говорил: «Двое опытных на одного новичка». Что стало с пацанами, они узнали только через два дня. Убили их, и не просто убили, а жестоко. Гай тогда хорошо его отпиздил, до сих пор синяки не прошли. И Рики жалеть не стал — показал фотографии с телефона. Кто их главарю прислал — да хер его знает. Поговаривали, что у «Бизонов» знакомец в полиции есть. Эксперт или трупорез — прозектор, так вроде это называется, — а может, и вообще уборщик. Или ещё кто. Это была серьёзная тайна, знал её только Рики и, может быть, Гай. Мальков на фото Кирие вначале даже не узнал. А когда разглядел и узнал, то хорошо, что до унитаза бежать было недалеко. Блевал до крови, и потом, как вспомнит — так опять. До сих пор на жареное мясо смотреть не может. Овощи, хлеб и стаут — нормальная диета, как раз для таких самоуверенных придурков, как он. Это сказал Рики, а Кирие не стал возражать. Что тут возразишь, если провтыкал? Кирие вину свою чувствовал, и мальков ему было очень жаль. Он даже плакал по ночам, а потом перестал. Какой смысл? Полиция уродов искать не будет — это тоже Рики сказал. Видно, у своего знакомца спросил. Неважно, как убили, важно, что не граждан и не туристов. На монгрелов полиции насрать. Вот тогда они с Рики и Гаем придумали поймать тех, что мальков замучили, «на живца». И вот Кирие уже вторую неделю каруселил по Мидасу. Два раза к нему цеплялись полицейские, но чужих вещей в карманах не обнаруживали, поэтому он отделывался парой подзатыльников и напутствием больше в Мидас не ходить. Один гунсо даже предупредил, чтобы Бдительным не попадался: «Уж больно ты лакомый кусок для этих гадов, малыш, топай к себе в Керес». А Кирие сам знал, что лакомый, он же старается, а-ха-ха! Даже трусы в горошек нацепил и штаны старые гардианские — дурак дураком и «типичная жертва», как сказал Рики. Ещё раза три к нему цеплялись подозрительные рожи. Бдительные, да только не те. Этих Кирие стряхивал с хвоста без всяких проблем. За две недели Мидас надоел ему, как манная каша на ужин в Гардиан. Но на вопрос: «Сколько так ходить?» Рики коротко бросил: «Пока не клюнут», а спорить с главарём было себе дороже. Кирие видел, что ребята на него косятся, и понимал: если тварей урыть не поможет — выпишут ему билет из банды, никто с ним больше на дело идти не захочет. Поэтому засунул своё «надоело» подальше и старался изо всех сил. Ну и вот, наконец удача улыбнулась, он надыбал тех сучёнышей. *** — А где Норрис? — спросил Рики, застёгивая молнию кожаной куртки. — У Макси должен быть, — отозвался Гай, — но трубку не берёт. Занят, наверное. — Ага, занят, — прыснул Сид. — Важным делом, — и, подвигав бедрами, показал, каким важным делом занят Норрис — Ладно, — согласился Рики. — Четверо, Кирюха не в счёт — справимся без проблем. Пусть Норрис отдыхает. *** Пако замер, болезненно натянув и выгнув спину. Казалось, если неизвестный ещё чуть поднажмёт, рука просто выскочит из сустава. Его опять резко развернули, и он увидел Вейса, который стоял на четвереньках и блевал прямо на свои руки. Сквол, почти в такой позе, как Пако, замер в объятьях высокого мускулистого парня в чёрных штанах и в жилетке на голое тело. Кожа у парня была светлая, а мышцы нифига себе, волосы тоже светлые и короткие, но не видно, какого оттенка: тусклый фонарь над головой давал слишком мало неприятного жёлтого света, который делал происходящее вокруг нереальным. «Монгрел! Монгрелы, блядь!» — мысли перепуганными мышами слепо и бестолково бились о стены черепной коробки. Разноглазый мальчишка, которого ещё несколько минут назад Пако видел исключительно в виде добычи — со спущенными штанами и заплаканной физиономией, подошёл совсем близко, пристально заглянув в лицо, и в тот же момент стало понятно, что на жертву этот говнюк совсем не тянет. И что их развели, как последних придурков. Куда-то делась трогательная угловатость и неуверенность, которые так раззадорили Пако, взгляд стал жёстким, а движения плавными и точными. И ещё парень был немного старше, чем он думал, рассматривая его там, на мидасских улицах. Пако с ужасом понял, что их специально заманили сюда, в эту вонючую дыру, на окраину, почти к границе Кереса, в районы, которые почти не отличались от трущоб. Жили тут самые бедные и безразличные к собственной судьбе граждане. Пако был уверен, что даже если он заорёт, позовёт на помощь, никто и окна не откроет. Что же монгрелам от них нужно? Юпитер, лишь бы живыми уйти! Успокойся, успокойся, слизняк — уговаривал он себя. Ну, деньги заберут — хер с ними, у тебя их совсем немного. Карточка... Там — тоже фигня. Ну выебут (очко у Пако испуганно сжалось), но не убьют же? Не убьют, не за что их убивать. Зачем монгрелам неприятности с полицией? — Нет, — ещё раз внимательно заглянув ему в лицо, нарушил молчание разноглазый. — Этого — первый раз вижу, — он сказал это невысокому, стройному, совсем молодому монгрелу в кожаной куртке, молча курившему возле фонаря. Тот кивнул. Мальчишка легко опустился на корточки возле Вейса, стараясь не испачкать обувь в блевотине. Тот всё никак не мог прийти в себя, тяжело и хрипло дышал — явно получил под дых, поэтому не орал. Или по голове. Или ещё куда — Пако не заметил. Мальчишка, не церемонясь, ухватил Бдительного за сиреневый чуб и потянул назад, рассматривая лицо. — Этот — точно! Пако казалось, что разноглазый сейчас плюнет Вейсу в лицо, но тот поднялся и вдруг изо всех сил саданул Бдительного носком ботинка под нижнюю челюсть куда-то в шею. Удар оказался на редкость сильным для такого щуплого паренька, и Вейс опрокинулся навзничь, а мальчишка вдруг, болезненно всхлипнув, стал избивать его ногами, стараясь попасть по лицу и в живот. Вейс хрипел — у него явно был сломан кадык — судорожно дёргал руками, пытаясь прикрыться, и катался по земле, издавая довольно много шума, но, как Пако и предполагал, ни в одном окне даже не загорелся свет. Если у сцены и были посторонние наблюдатели, они пожелали остаться невидимыми. — Хватит! — откуда-то из-за спины Пако вперёд шагнул ещё один монгрел — высокий, широкоплечий. Лица Пако не видел. Только широкую спину и хвост длинных тёмных волос. Он ловко сгрёб разноглазого психа в охапку, а тот вырывался, рычал и пытался ещё раз достать ногой Вейса, скрючившегося в позе эмбриона на земле. — Пусти, пусти! — звонко выкрикнул мальчишка и вдруг, громко разрыдавшись, обмяк у высокого в руках. Сквол, с завёрнутыми за спину руками, молчал, как покойник, только таращился на происходящее перепуганными до смерти безумными глазами. Между тем невысокий черноволосый парень выбросил недокуренную сигарету и подошёл к разноглазому. — Хочешь? — Пако увидел, что он протягивает рукоятью вперёд, держа за лезвие, не очень длинный нож. — Нет! — испуганным шёпотом крикнул разноглазый, шарахнувшись назад, и упёрся в грудь длинноволосого монгрела. — Нет! — Напрасно, — безразлично бросил невысокий. — Сразу бы полегчало, — и вдруг, резво развернувшись к Вейсу, который упорно пытался подняться, прянул вперёд, как будто распрямилась сжатая в тисках жёсткая пружина. Взмах руки был еле уловим. Вейс упал, судорожно задёргался, вцепившись в горло руками. Пако увидел, что пальцы его испачканы чем-то чёрным, и не сразу сообразил, что это кровь. Ботинок с ноги у Вейса слетел, и Пако, чтобы не видеть лицо с жутким оскаленным ртом, хватающим воздух, не отводил взгляд от этой ноги с бледной щиколоткой и в полосатом, порванном на пятке носке, пока та совсем не перестала подрагивать. Черноволосый монгрел уже снова стоял у фонаря. — Гос-спода могрелы, не убивайте! Ради Юпитера! Господа монгрелы! — неожиданно подал голос Сквол. — У меня деньги есть, я отдам! Там много, много, я правду говорю, — быстро, то и дело срывающимся на визг голосом бормотал Сквол. — Пощадите! — Да откуда у гражданского лишние лаве? — подал голос монгрел, который держал Пако. — Если с зарплаты откладывал, так нам на твои сбережения в кино не хватит сходить. Тот, что держал Сквола, издевательски рассмеялся. Монгрел с хвостом тоже улыбнулся. — У меня много, много, господа монгрелы, много — истерично повторял Сквол, и светловолосый сильно встряхнул его за шиворот, заставив прикрутить звук и сменить музыку. — Мы туристов того... — уже шёпотом закончил Бдительный. — У них взяли. Всё отдам, отпустите. — Рики, ты что! — звонко выкрикнул, сжав кулаки, разноглазый, обращаясь к парню в кожаной куртке. — Вы что? — повернулся он к высокому с хвостом. — Возьмёте?! У этого урода! Он же Ози и Тима... Он же их... — Цыц, малявка! — беззлобно рыкнул высокий, и мальчишка сразу замолчал. Все смотрели на парня в кожаной куртке. И Пако тоже уставился. Чтобы не смотреть на перекошенную морду Вейса почти у себя под ногами. Со стеклянными мёртвыми глазами и приоткрытым ртом, из которого текло что-то мутное и тягучее и торчал до странности длинный тёмный язык. Тот, которого разноглазый назвал Рики, достал зажигалку, нажал кнопку и не мигая уставился на маленькое оранжевое пламя, как будто вырывавшееся из сжатого кулака. Огонёк потух, парень сунул зажигалку в карман. — Понимаешь, гнида, — задумчиво начал он, почти вплотную подойдя к Скволу. — Я мог бы легко обмануть такого трусливого кретина, как ты. Забрать деньги и завалить тебя, не испытав при этом ни капли раскаяния. Но мне впадлу даже прикасаться к тем вещам, к которым прикасалась такая мразь, — он протянул руку с вытянутым указательным пальцем, но груди Сквола не коснулся. — Поэтому пусть они остаются тебе. В том месте, куда я тебя сейчас отправлю, должны пригодиться. Купишь чертям гондоны. Что произошло дальше, Пако не понял, но почти в тот же момент светловолосый выпустил свою добычу, и Сквол безжизненным кулём свалился на землю. Рики нагнулся и брезгливо вытер о его кофту лезвие появившегося в руке как будто ниоткуда ножа. А потом сунул его в ножны под курткой. Пако понял, почему ему казалось, что нож появляется из воздуха: раньше он никогда не видел, чтобы ножны крепились в таком месте. — А теперь ты, — Рики повернулся к нему очень медленно, глянув чёрными, как рагонова преисподняя, глазами, и Пако почувствовал, что по ноге потекло горячее. Твою мать! Он обоссался. Обоссался... Вот же позор. Но как же ему страшно! Как не хочется умирать! Пако затрясся. Не пощадят! Зарежут. Вот этот самый Рики и зарежет. А Сквол говорил, что монгрелы граждан не трогают, боятся, что в Керес войдут даркмены. Сквол вообще много чего говорил, сука! Грёбаная сука! Теперь он понял, почему эти двое так легко согласились взять его на охоту. И почему остальные, тоже промышлявшие охотой на монгрелов, в последнее время, увидев эту парочку, разбегались, как тараканы. Даже Эд, который их познакомил, уже две недели как исчез, хотя раньше тусовались все вместе в одном баре. Болтали, хвастались подвигами. А два дня назад Пако случайно встретил Эда в супермаркете. Тот долго не решался подойти, но на кассе всё-таки встал сзади. — Ты это, держись от придурков подальше, — буркнул он, накидывая на голову капюшон, и быстро вышел на улицу, даже покупки свои оставил, не оплатил. «Странный, — подумал тогда Пако. — То "знакомься, классные ребята", то "держись подальше"», — сунул кредитку в карман и рванул за Эдом. Догнал он его на парковке перед супермаркетом и схватил за куртку: — Эй, перестань, ты что?! Это же монгрелы! Это же просто игра, а мы санитары Мидаса! — Какая игра! — зашипел Эд. — Пусти! В утилизатор захотел? Как эмоционально нестабильная личность? Или монгрельское перо в бок? Это уже не игра! — он вырвался и побежал через дорогу, чуть не попав под колёса резко затормозившего аэромобиля, не обращая внимания на ругань водителя. — Не игра! — громко крикнул, отбежав на приличное расстояние, смешно махнул обеими руками, и рванул прочь. Тогда Пако только пожал плечами. А теперь пожалел, что не расспросил Эда подробней. Получается, Бдительные прибили кого-то из авторитетных, а Пако не знал и попал по полной. Трындец... — Я первый раз, — испуганно шепнул он. — Я никого не убивал! Даже пальцем не тронул! Сквол говорил: «Поймаем монгрела, пустим по кругу — будет тебе боевое крещение». — Пустим по кругу? — зло оскалился разноглазый. — Видел я, как ты на мою задницу таращился. В зеркальце видел. Урод. Он задрал Пако свитер, снял вместе с поясом нож в ножнах, который Сквол прикрепил ему туда утром и о котором он совсем забыл, показал темноволосому и застегнул ремень себе вокруг бёдер: — Тебе не понадобится. — Значит, не в курсе, чем твои дружки развлекаются? — задумчиво спросил монгрел с зажигалкой. — Нет, — замотал головой Пако. — Я думал... Я думал… Я первый раз! Конечно, он врал. Ведь слышал и про подпалённые пятки, и что после встречи с Бдительными монгрелы редко выживают. Просто глотал истории, которые рассказывали в баре, и знал, что большей частью это не пустое хвастовство. Но никак не ожидал, что монгрелы, которые в пьяных рассказах выглядели такими ничтожествами, окажутся совсем другими: страшными, хитрыми и совсем не наивными простачками. И теперь больше всего боялся, что этот жуткий Рики сейчас заглянет ему в лицо и сразу обо всём догадается. Но парень подходить не спешил. — И что же нам с тобой делать? Санитар Мидаса? — насмешливо спросил он. Пако чуть не спустил в штаны снова. Теперь уже от облегчения: не догадался. — Отпустите. Пожалуйста, — промямлил он и неожиданно заплакал. — Отпустим, конечно, — нехорошо улыбнулся тот, что недавно держал Сквола. Подошёл ближе, опустился на корточки и, неотрывно глядя Пако в лицо, расстегнул ему ширинку. — Да ты обмочился, бедняжка, — заботливо сказал он и стащил штаны вниз до колен вместе с трусами. — Давай, помогу. Пако громко всхлипнул, когда вечерний холод коснулся его голого паха. Второй монгрел тут же отпустил его, но бежать можно было и не думать. Пако замер, почувствовав, как крепкие пальцы ощупывают его поджавшуюся задницу, раздвигают сжатые булки. Светловолосый нежно поглаживал ему мошонку, а сильные пальцы второго уже нащупывали дырку и совсем не грубо раздвигали её края, проталкиваясь внутрь. — Какой ты... испуганный, неразработанный, горячий, — нежно шепнул на ухо монгрел. — Как думаешь, ты заслужил наказания? Пако шмыгнул носом и кивнул. — Тогда давай, нагибайся, — и монгрел надавил ему на плечи. Пако послушно отклячил зад, опустил голову и сжал зубы, ожидая, что сейчас ему вставят. Но тот, что был сзади, засмеялся и отвесил его покрывшейся мурашками заднице громкий хлопок ладонью, а потом ещё один — с другой стороны. Было не больно, но очень, очень стыдно. Он представил себя со стороны — с болтающимися ниже колен мокрыми штанами, растрёпанного, испуганного, растерянного, с покрасневшим задом — и совсем скис. — Заканчивайте, — поторопил Рики. Монгрел шлёпнул его ещё несколько раз, а потом снова погладил: — Пойдём с нами? — почти ласково шепнул он, наклонился и прижался пахом к голой горящей огнем заднице. Пако почувствовал, как на поясницу легло твёрдое — здоровенный крепкий стояк в штанах. — Пойдём? Не бойся, мы тебе больно не сделаем, — сильные руки раздвинули бёдра, насколько позволяли спущенные штаны, и погладили промежность. — Ты же хотел секса? Мы с другом тоже не против. Помоем тебя, угостим стаутом, покурим травки. Ты сам ножки и раздвинешь. Нас только двое, ты парень крепкий, а мы тебя ещё и хорошенечко растянем. Примешь нас по паре разочков поглубже — и баиньки. Только не здесь, мы же не собаки, чтобы в подворотне. К нам пойдём. А утром проводим тебя до границы. Пако мелко закивал. Он никогда раньше не был с мужчиной, даже мысли не допускал, что согласится раздвинуть ноги для двух здоровенных монгрелов, но сейчас был почти счастлив, что кто-то согласен о нём позаботиться и увести из этой заблёванной, залитой кровью подворотни, от разноглазого психа и страшного черноволосого парня с его быстрым ножом. — Вы его отпустите? — с сомнением спросил разноглазый мальчишка. — Отпустим, конечно, — пообещал светловолосый. — А если он пойдёт в полицию? — Расскажет, что взрослый парень пошёл ночью подышать свежим воздухом в Керес, обкурился и, постанывая, принимал в зад местных жителей? — хохотнул светловолосый. — Клянусь, эта история будет иметь большой успех! — Не пойдёт, — заверил тот, что стоял сзади. — Если пойдёт, то придётся рассказывать, как всё было. И всех остальных дружков своих тоже придётся сдать. А он парень умный, — ворковал монгрел, просунув руку Пако между ног и играя с поджавшимися от страха яйцами. — Знает, чем это для него обернётся. И с нами встретиться ещё раз тоже не захочет. Правда... Как тебя зовут? — Па-ко. — Правда, Пако? — Правда. — Ну что ж, — безразлично сказал темноволосый. — Если взял в руки нож, значит, к приключениям готов. Приключайся, парень, Керес тебе улыбается. А теперь разбежались. Светловолосый заботливо натянул на горящую огнём задницу Пако мокрые штаны, а второй монгрел легонько толкнул в спину. — Пошли, сладенький, тут недалеко. *** — Вот блядь! — Кирие остановился и растерянно посмотрел на Гая. — Кажется, я выронил там свою мобилу. — Ты точно идиот, — подзатыльник ему отвесили серьёзный, аж челюсти клацнули. — Если не вернёмся — завтра всех примут, — досадливо сплюнул Рики. — Твою ж мать! Больше обсуждать было нечего, надо возвращаться. Тёмный проём переулка встретил их тишиной. Вроде бы всё нормально. Если быстро мотнуться... Тела Бдительных лежали там, где они их оставили четверть часа назад. Кирие нагнулся и, подсвечивая себе фонариком, стал осматривать землю. Мобилка обнаружилась почти сразу. — Быстрее, — Гай остался на входе, но особого смысла в этом не было. Всё равно бежать отсюда некуда, и если заметут... Яркий свет фар словно рухнувшего с неба патрульного аэромобиля осветил подворотню, как будто сцену. Сглазил. Кирие резко выпрямился и схватил за руку отпрыгнувшего из-под машины Гая: — Бежим! — Куда? — Всем оставаться на месте. Поднять руки вверх, — в широкий луч света шагнули два человека — полицейские, а за их спинами тут же нарисовался боевой дроид в полной броне, как водится, с руками-автоматами, целящимися в задержанных. Он был на полторы головы выше любого человека. — Стоять! — тихо приказал Рики и медленно разогнулся, поднимая руки вверх. — Если побежим — пиздец. Думать и действовать могут только живые. Кирие замер и тоже поднял руки. Полицейские подходить не спешили, рассматривали их метров с трёх и о чём-то тихо переговаривались. *** — Монгрелы и два трупа, — констатировал Реф то, что и так было понятно. — Прямо на месте преступления. Бандитское нападение с убийством. Хороший вечерок. — Хороший, — внимательно рассматривая задержанных, согласился Ивон. Твою мать. Монгрелов тут уже быть не должно, но вот они — стоят, и с этим надо что-то делать. — Пакуем и в участок? Ивон молчал. — Что? — стал проявлять признаки нетерпения новичок. — Что-то не так? — Всё так. Всё даже очень так, — напряжённо ответил Стайни. — Это «Бизоны». Сечёшь? Вот этот, — он показал на невысокого стройного парня в кожаной куртке. — Рики, главарь банды. Рядом его любовник — Гай, а третьего я не знаю. Кто-то из молодняка. — И что? — не понял Реф. — А то, — объяснил Ивон, — «Бизоны» — ребята серьёзные и за беспределом пока замечены не были. А чтобы разбоем в Мидасе занимались — так это из нереального. Надо разобраться, не клеится. — Так-так-так! — он сделал несколько шагов вперёд, и дроид за его спиной сразу изменил дислокацию, чтобы не выпустить задержанных с линии огня. — Карманы уже обшарили? Давайте всё сюда. — Я в падали не копаюсь, — ответил, как сплюнул, Рики. — Будете врать, что мимо шли? — насмешливо спросил Реф и тоже подошёл поближе. Монгрелы молчали. — Ну? Или в участок поедем? — поторопил Ивон. — А есть варианты? — буркнул пацан с глазами разного цвета. — Они наших двоих убили, — холодно пояснил Рики. — Пытали, а потом задушили. — Это тех двоих, что под Диедо? Две недели назад? — уточнил Ивон. Не для себя, конечно, для напарника. — Да. — Точно они? — Они! — звонко выпалил разноглазый. — Я всё видел, я их узнал. Всего их шестеро было, но эти — главные. Они всем заправляли. — Понятно, — кивнул Ивон и задумался. — Ну, что? В участок? — опять спросил Реф, касаясь его плеча. — А зачем в участок? — наконец принял решение Ивон. — Ребята шли. Видят — лежат два жмура. Они решили поживиться, карманы обшарить, а тут мы, — он нагнулся над трупом Вейса, потрогал его шею, попытался разжать скрюченные пальцы. — Убили-то их не прямо сейчас? Да? — Минут двадцать назад, — напряжённо ответил Рики. — Вот видишь? — Ивон повернулся к напарнику. — Вызов когда поступил? Четверть часа назад. Это не они, убийцы давно убежали. Время смерти доказывает, так сказать, а приборы подтвердят. Так что, — он опять повернулся к монгрелам, — валите отсюда. Быстро. Монгрелы ожили, как по команде. Рики, проходя мимо полицейских к выходу из подворотни, остановился: — Спасибо, гунсо, буду должен. — В расчёте, — тихо буркнул Ивон. Монгрелы растаяли в темноте, как призраки. Реф молчал. То, что он не стал спорить и лезть с вопросами прямо сразу, Ивону понравилось. Из парня будет толк — не нервный, чуткий и с выводами не спешит. Кажется, они сработаются. *** — И что теперь? — тоскливо спросил Реф, когда они сели в машину, а дроид, сложившись, лёг на крышу аэромобиля. — Труповозку вызывать? — Не труповозку, — широко улыбнулся Ивон, дав наконец волю хорошему настроению, — а экспертную бригаду, криминалистов. — Объяснишь? — Реф лопался от любопытства, но сдерживался. — Коне-ечно, напарник! — снова сверкнул белозубой улыбкой Ивон. — Ты считать умеешь? — Да, — не задумываясь над идиотизмом вопроса, бодро отозвался Реф. — А сводку вчерашнюю читал? По особо тяжким? — Читал, — осторожно ответил напарник, справедливо заподозрив подвох. — И? — Зверски убили двух туристов. Пытали, а потом задуши... Твою мать! — хлопнул он себя ладонью по лбу. — Так это получается что? На тех двухнедельных трупах те же самые повреждения, что и на вчерашних убитых инопланетниках! Наблатыкались на монгрелах, а потом... Конечно, с туристами оно прибыльней. — А вот теперь считай, напарник, — Ивон победно поднял вверх указательный палец. — За трёх пойманных монгрелов, пусть и душегубов, нам начислят ровно по три пункта каждому. Сечёшь? А за раскрытое убийство гражданскими двух туристов — не меньше, чем по полтиннику, да плюс за «в течение суток», да плюс за серию. Итого: быть тебе гунсо уже в этом году. — Ничего себе! — ошарашенно отозвался Реф. — А монгрелов зачем отпустил? Это же они. Завтра всё равно их как подозреваемых в сводку, дроид же всё заснял. А следы на телах подтвердят. — Они, — согласился Ивон. — И дроид заснял. Но следы монгрелы оставили, когда в карманах ковырялись. К тому же их ещё поймать надо, а делать это никто не станет. «Гражданин, совершивший особо тяжкое преступление, автоматически лишается гражданства в момент совершения правонарушения», — процитировал он статью закона. — Так что получается, монгрелы грохнули не граждан, а шелупень кересскую. По закону убийцы со вчерашнего дня никто. Поэтому имеем внутренние разборки, в которые полиция нос не суёт. Монгрелов бы всё равно отпустили, только вряд ли бы целыми и невредимыми. А без них мы бы этих тронутых ещё год искали. Они за это время уже бы таких дел натворили, что только держись. А так — молекулярная экспертиза и — опа! Мы герои. Поймали преступников, получив информацию от тайного осведомителя. А что те уже дохлыми оказались, так живыми они никому и не нужны. — Странные у нас законы, — усмехнулся Реф. — Гора трупов, а никто не виноват. — Странные, — не стал спорить Ивон. — Но это законы. И в них есть лазейки, которыми грех не воспользоваться. Советую изучить. А благодарность Рики дорого стоит, поверь. Намно-ого дороже, чем три пункта к послужному списку. Осведомителем ты его не сделаешь, но хорошие люди должны друг другу помогать. Этот участок — граница с Кересом, а там тоже всякие живут. Есть мрази, а есть и люди, как и везде. Не важно, с чипами или без. Сечёшь? — Секу! — обстоятельно кивнул Реф. — Вот и молодец. Настроение у Ивона было прекрасное. Звание кейши и двенадцатый участок теперь у него в кармане. А Реф молодец, будет жаль расставаться. Но не беда, его теперь любой в напарники возьмёт, и с большим удовольствием. Парень-то фартовый — так все будут думать, да к тому же, как оказалось, и неглупый.