Сказка длинною в реальность

      Возвращаясь поздно вечером домой, я надеялся сделать своему любимому Куки сюрприз, ведь сказал, что на работе завал, сложные пациенты, и я буду только утром.       А вот и наш любимый магазинчик на углу, где продают прекрасную выпечку. Чонгук больше всего любит торт из лимона и дыни, говорит, что хоть и сладко, но очень освежает. А я же предпочитаю тортики из зеленого чая с кусочками банана сверху. Вот и сейчас, зайдя в магазин, я могу взять по небольшому кусочку и того, и другого – надеюсь, что он оценит.        В последнее время я очень устаю на работе и у меня остается мало времени на «здоровый» сон, не то, что на походы куда-то. А свои выходные я больше люблю проводить дома. Они редко совпадают с выходными Чона, поэтому если и выдается случай, то мы стараемся его провести с пользой. Но несмотря на то, что со времени нашей университетской поры мы изменились, мы все также преданно любим друг друга.       Спустя несколько минут я уже выхожу из магазина, пожелав продавцу – чудесному Тэни – спокойной ночи, направляюсь, наконец, домой. Лифт не заставил себя долго ждать, чему я несомненно рад, ведь тогда я быстрее встречусь с Чонгуком. Так странно, живем вместе, а я так сильно по нему соскучился – вот, что значит беспрерывная работа и отсутствие любимого рядом.       Выходя из лифта, слышу как громко играет где-то музыка, что очень странно, ведь соседи все приличные, да и поздновато что-то для дискотек. Подходя к нашей двери, понимаю, что «дискотека», судя по всему, у нас в квартире. «Очень странно…», - думается мне. Как только я потянулся к ручке двери, музыка резко стихла, я уже было подумал, что Чонгук услышал, как я открыл дверь, и сейчас выйдет меня встречать, но нет. Никто ко мне не вышел, и почему то я решил не кричать о своем нахождении здесь; мне стало интересно, чем же он таким занят. Аккуратно сняв обувь и поставив ее на полочку, я вначале прошел на кухню. Оставив пакеты на столе, я пошел искать Чона.       В гостиной его не было, и я решил, что он должно быть в нашей комнате, но его не оказалось и там. И в тот момент, когда я вышел из спальни и уже было направился в его кабинет, я услышал прорезавший тишину громкий стон. Я подумал, что быть может мне показалось, однако, спустя всего пару-тройку секунд, он повторился. И доносился он как раз из той последней двери, к которой мои ноги сами меня понесли. Я не хотел входить туда. Подумал, может Чонгук смотрит порно и хочет побыть один. А потом подумал, что может как раз таки моя помощь в этом деле и не будет лишней, ведь человек всяко лучше живой, нежели на экране монитора. И потихоньку открыв дверь, я еще никогда настолько сильно не хотел, чтобы мои слова оказались неправдой. Ведь живой человек и впрямь оказался лучше пиксельной картинки.       Я резко потянул дверь на себя, чтобы меня не заметили, оставив всего лишь небольшую щель; хотя даже сквозь такое небольшое пространство можно было четко увидеть две обнаженные фигуры, что сплетаются в единое целое на большом чоновском столе.       Мои глаза были размером с блюдца, с которых вот-вот сорвутся слезы, руки тряслись, а ноги отказывались держать. Я не хочу верить, я не могу поверить в то, что только что увидел. Нет..нет..нет! Это не может быть правдой, но это правда. Как бы я не хотел и не умолял Господа сжалиться надо мной, это жестокая правда, способная разбить чье-то сердце на сотни маленьких осколков. Подождите, ведь сейчас разбилось мое. Каждый осколок – это воспоминание, созданное вместе с Чонгуком, неразрывно с ним связанное, ценное и горячо любимое и хранимое в моем сердце. Каждый взгляд, каждое слово и прикосновение, каждое проведенное с ним мгновение, каждый прожитый вместе день, и неважно, вдали друг от друга или рядом, под одним боком, в теплых и таких родных объятьях. Такая жизнь словно сказка, но даже она не вечна. Я думал наоборот, наделся, что наша любовь сможет выстоять против любых невзгод. Но как же я ошибался. Так ошибался! И непонятно, чья ошибка важнее, его, что изменил, предпочел другого, выбрал не меня и нашу мою любовь, или моя, что жил в этой сказке и не замечал, да и не хотел замечать, суровой реальности.       И я хотел, правда хотел, с размаху открыть дверь, зайти в комнату и кричать, какой Чон изменщик и предатель, что лицемер и обманщик, сволочь!; да вот только не пошел, не открыл дверь, не крикнул, не назвал ни предателем, ни изменщиком, ни даже паскудой, а просто..просто ушел. Ушел в нашу комнату, закрыл дверь на замок, лег на кровать прямо так, в одежде и, не сняв покрывало, и плакал. Долго плакал, заливал подушку слезами, скулил, сжимал кулаки и тихо умирал изнутри, вспоминая Их. И сквозь свою все пожирающую истерику я не слышал, что стоны давно прекратились, что неизвестный гость покинул нашу квартиру, что Чонгук, сходив предварительно в душ, зашел на кухню. И увидев пакеты, со всех ног бросился к спальне, что закрыта. Закрыта от него и от всех пожалуй. И сколько бы он не стучался и не звал тебя, сколько бы не просил открыть «эту чертову дверь!», я буду все также лежать на кровати, все в той же уличной одежде, прямо так, не сняв покрывало, ощущая неописуемую пустоту и сердце, что разбилось на части, и тихо умирать изнутри, вспоминая их.