I'm Your Man

      Бруно Буччеллати сидел на диване в своей светлой и чистой гостиной, попивая горячий чёрный кофе, приятно обжигающий пересохшее с ночи горло. Проснулся он недавно и даже не успел переодеть пижаму и привести свои шелковистые волосы в порядок. Прямо сейчас Бруно не до этого, ведь он снова думает об одном человеке, из-за которого не может нормально уснуть уже на протяжении нескольких недель.       Этим человеком являлся никто иной, как его самый верный подчинённый и самый близкий друг, Леоне Аббаккио. Почему он? Буччеллати и сам пытался найти ответ, но стоит ему только представить в голове эти волшебные глаза и аккуратно покрашенные тёмной помадой губы, то его сердце сразу начинает трепетать от восторга и любви к этому невыносимому мужчине.       Мужчине… Бруно никогда прежде не задумывался по поводу своей ориентации, поэтому старался вспомнить, кто нравился ему в детстве и юношестве. Спустя несколько минут размышлений он пришёл к выводу, что его никогда не тянуло к женщинам, но он часто засматривался на проходящих мимо парней или известных актёров, поэтому ему пришлось признать, что он гей. Не то, чтобы Буччеллати был расстроен этим — вовсе нет. Просто ему казалось это странным и необычным; он решил получше разобраться в себе.       Кофе уже закончился, поэтому Бруно поставил пустую кружку на стеклянный низкий столик, стоящий напротив дивана. Затем он сложил руки, уперев их в колени, и положил на них подбородок. Он глядел в широкое окно, за которым виднелись живописные пейзажи утреннего Неаполя. Через полчаса к нему домой должен прийти Аббаккио, чтобы вместе отправиться на задание Польпо.       Польпо всё время относился к Леоне холодно и с некой неприязнью, и Буччеллати до сих пор не мог понять почему. Было ли дело в его внешности, характере, манере общения? Бруно не знал. Скорее всего, никто, кроме самого Польпо, не знал об этом. Буччеллати злило отношение Польпо к его любимому подчинённому, но он не смел ничего ему возразить, ибо кто он такой, чтобы указывать своему капо, как ему себя вести?       Бруно решил перестать думать об этом, и внезапно в его голове вспыхнули воспоминания. Воспоминания о вступлении Леоне в банду.       Бруно вспоминал, как сильно Аббаккио был поражён тем, что он всё-таки смог пройти испытание, несмотря на свою «никчёмкость», но не успел он даже подумать о том, что это какой-никакой повод для радости, как на него обрушился непонятно чем вызванный гнев Польпо. Леоне просто стоял, весь напрягшись, не смея поднять голову на огромного человека, кричавшего и отчитывавшего его. Это не было страхом. Это было чувство вины. Тогда Аббаккио просто взял и ушёл, не проронив ни слова. После этого Леоне несколько дней ходил хмурый и молчаливый, и как только Буччеллати не пытался, он не смог выведать у него, что такого Польпо ему наговорил. Его это не на шутку взволновало.       Бруно вздохнул. Он снова устремил свой взгляд в окно, и его глаза зацепились за угол ресторана, в котором он и его команда постоянно собиралась. Его вновь захлестнули воспоминания.       Отношения Леоне с Фуго и Наранчей поначалу оставались недоброжелательным и даже враждебными: мальчики постоянно огрызались с ним. Но позже Буччеллати заметил, что они стали постепенно налаживаться, что несказанно обрадовало его, как лидера.       Однажды, когда они все, уже после вступления Мисты, сидели в этом ресторане и о чём-то оживлённо болтали, Бруно заметил, что Аббаккио почти не притрагивался к еде, молчал и всё поглядывал в окно. Это насторожило парня, но он делал вид, что не замечает ничего странного.       Внезапно Леоне поднялся со своего места и, собрав остатки своей еды, тихо направился к выходу. Ребята ничего не увидели, так как были слишком заняты обсуждением очередной странной темы, в которую они оба решил не вникать, опасаясь снова стать параноиками. Поэтому Бруно кинул парням, что скоро вернётся, и отправился вслед за Аббаккио. Те лишь удивлённо переглянулись, а Фуго пожал плечами.       Когда Бруно вышел на улицу, ему пришлось сделать несколько поворотов головой, чтобы увидеть, как Леоне заходит за угол ресторана. «Куда это он с едой..?» — недоумевал Буччеллати, после чего удивлённо моргнул и аккуратно выглянул из-за угла, чтобы увидеть, как Аббаккио… кормит бездомного пса.       — Хей, откуда ты тут взялся, малыш? Раньше тебя тут не видел, — обращался Леоне к среднего размера собаке, дворняжке, поедавшей остатки мяса, в то время как он гладил её по спине, сидя на корточках рядом.       Бруно аж ахнул от удивления и сразу скрылся за угол, не переставая улыбаться. «Я знал, что в нём осталось что-то хорошее!» — ликовал он в своём разуме. Когда юноша вновь решил выглянуть из-за угла, его радостный взгляд столкнулся с напуганным и растерянным взглядом Аббаккио. Тогда они поклялись, что никому не расскажут об этом.       К сожалению, вскоре выяснилось, что пса сбила машина, и мудак водитель сразу же уехал, оставив бедное животное мучительно умирать в агонии на асфальте. Бруно видел тоску и гнев на лице Аббаккио и понимал, что этот человек определённо заслуживал второго шанса.       После этого случая Буччеллати начал проявлять к Леоне всё больше и больше симпатии, видя, как тот меняется в лучшую сторону. Конечно, он не мог полностью изменить свой непростой характер, но было видно, как он старается. Бруно чаще начал подмечать особенности во внешности Аббаккио, его поведении, даже стал засматриваться. Однажды Леоне поймал его на этом и только лишь удивлённо повёл бровью и спросил с полным серьёзности выражением лица:       — Буччеллати, всё в порядке?       Бруно смог кое-как оправдаться, но после этого он стал вести себя осторожнее.       Брюнет усмехнулся и посмотрел на свои дорогие наручные часы: Леоне совсем скоро придёт. Юноша начал собираться, ибо не хотел, чтобы из-за него операция по поимке должников провалилась. Когда он уже почти заплёл себе косу, в дверь позвонили.       — Сейчас! Минутку! — крикнул Бруно, продолжая ловко переплетать пряди.       Он знал, что Леоне будет ждать сколько угодно, хоть он и отличался, порой, вспыльчивым нравом.       Когда Буччеллати наконец закончил, он открыл дверь, и, разумеется, за ней стоял Аббаккио, строго смотрящий ему в глаза. Бруно улыбнулся.       — Здравствуй, Аббаккио, — сказал он и улыбнулся чуть шире, слегка сощурив глаза. — Ну что, пора за дело?       — Ты завтракал?       Такой вопрос выбил Буччеллати из колеи. Он несколько секунд смотрел на Леоне широко открытыми глазами, а после пригласил его жестом войти в квартиру. Светловолосый не смел ослушаться.       — К чему такой вопрос, Леоне? — вполоборота обратился брюнет к мужчине, собирая необходимые для небольшого путешествия вещи.       Тот пожал плечами и отвёл взгляд.       — Ты выглядишь так, будто собирался в спешке, и я знаю, что ты иногда пренебрегаешь завтраком, если куда-то опаздываешь. Особенно на задание. Поэтому я и решил узнать…       Такая наблюдательность тронула и поразила Бруно, и он не сдержал улыбки. Ну хотя это было неудивительно, ведь раньше Леоне был полицейским, и с дедукцией у него всё было в порядке. О его прошлом Буччеллати знал мало, но достаточно, чтобы понимать причину его загонов и ненависти к самому себе. У Бруно разрывалось сердце, когда он вспоминал, в каком состоянии обнаружил Леоне впервые…       — Сейчас уже нет времени на еду.       — Тогда поешь по дороге, — сразу ответил Леоне и достал из своей сумки большой круассан, находящийся в прозрачном полиэтиленовом пакете. — Не хочу, чтобы ты голодал.       Буччеллати закатил глаза.       — Думаю, тебе следует перестать так сильно заботиться обо мне, — он усмехнулся.       — Нет.       — Ладно, давай съем… — Буччеллати открыл круассан и, сделав укус, продолжил с набитым ртом: — Нам надо бежать, иначе упустим этих гадов.

***

      Когда Аббаккио с Бруно наконец оказались на другой стороне Неаполя, им предстояло выследить двух должников, которых никто не мог поймать, которые скрывались тут совместно уже давно. Именно поэтому Польпо поручил это задание им. Обоим было мало что известно об этих двоих помимо особенностей внешности и, само собой, информации о долге, но остальное было не так уж и важно… Верно? (Нет… Нет…)       Уже наступил вечер, поэтому парни решили остановиться в гостинице на одну ночь, а утром расправиться с негодяями. Они взяли себе номер с двумя небольшими спальнями и отправились спать после похода в душ.       Ближе к утру Буччеллати проснулся от невыносимой жажды и попытался тихо прошмыгнуть на кухню, чтобы не разбудить Леоне, но на полпути он остановился и прислушался: из комнаты Аббаккио тихо доносился его голос. Бруно не мог разобрать слов, поэтому он подошёл поближе к приоткрытой двери и заглянул внутрь, пытаясь привыкнуть к темноте.       Леоне расслабленно сидел на кресле в пижаме и с небрежным пучком на голове, закинув руки на его спинку и широко расставив ноги. Свет исходил только лишь от небольшого ночника, находившегося в другом конце комнаты. Он заливал её рассеянным жёлтым светом. Леоне слушал музыку в своих наушниках и прикрыл глаза, покачивая головой в такт; он тихо подпевал какой-то спокойной песне, видимо, на английском языке. Его и без того низкий и глубокий голос звучал ещё более томно и завораживающе, чем Буччеллати когда-либо доводилось слышать.       Дыхание Бруно замерло, и он не пропускал мимо ушей ни одного изменения в тембре голоса Аббаккио, наслаждаясь тем, что только он может слышать это. Ведь… Слышал ли он когда-нибудь, как Леоне нежно тянет ноты с лёгкой полуулыбкой на губах? Разумеется, нет. Хотелось ли ему слушать это вечно? Разумеется, да.       Внезапно, Аббаккио протяжно зевнул и, потянувшись, поднялся с кресла. Он убрал наушники и плеер и завалился спать. Видимо, усталость всё-таки взяла верх. Бруно и думать забыл о воде и быстро вернулся обратно в кровать. Когда он пришёл и лёг в небольшую постель, то просто-напросто не смог сомкнуть глаз и только лишь пялился в потолок, глупо улыбаясь и закутавшись в прохладное одеяло.       — После нашего задания я обязательно признаюсь ему… — пробормотал Бруно, закрыв ладонями лицо и вновь представив в голове ту лёгкую полуулыбку на его губах.

***

      Двое мужчин бежали по извилистым переулкам, обдуваемые холодным утренним ветром, но их не волновало это, ведь им на пятки наступал седовласый парень, выследивший их с помощью своего стэнда. Аббаккио догонял их, но был уже на пределе, ибо давно не участвовал в погонях. Дыхание сбилось, ноги начали отзываться резкой болью при каждом шаге, но он продолжал бежать, стремясь во что бы то ни стало выполнить задание. Во что бы то ни стало быть полезным Буччеллати.       Но вот, должники уткнулись в тупик, представлявший собой высокую и старую кирпичную стену, обросшую серым мхом, которая образовывала узкий коридор. Поняв, что они попались, бандиты обнажили своё холодное оружие и приготовились к битве. Тут из ниоткуда в стене появилась молния, которую они не заметили из-за отсутствия стэндов. В тот же момент Леоне наконец добрался до них, встал на расстоянии около пяти метров и облокотился об одну из боковых стен, восстанавливая дыхание.       — Сдадитесь по-хорошему, или нам придётся помахаться? — усмехнулся Леоне, глядя на медленно вылезающего из стены Буччеллати.       Парочка оглянулась в сторону тупика, на который смотрел Аббаккио, и синхронно подскочила от испуга. Они встали спиной друг к другу и начали о чём-то перешёптываться, держа ножи наготове.       — Эй! Хватит там шушукаться, всё равно вам некуда деваться, мудилы! — продолжал Аббаккио, медленно подходя к должникам с крепко сжатыми кулаками.       Бруно кивнул и тоже начал приближаться, призвав свой стэнд. Тогда бандиты переглянулись, и их лица озарила коварная улыбка. Бруно замер. Что-то не так.       — Леоне, посто-       Внезапно один из злоумышленников выхватил рацию из кармана и что-то крикнул; по-видимому это было кодовое слово… Стоп, что?!       Лицо Аббаккио исказилось болью, из горла вырвался хриплый крик. Он прильнул к стене, и из-за его спины вышел человек в маске, держа одну руку у поясницы Леоне.       — Трое?! — Буччеллати испуганно посмотрел в глаза Аббаккио, который шипел сквозь плотно сжатые зубы и неровно дышал из-за нарастающей боли; по его лицу тёк холодный пот.       Бруно опустил глаза на землю, и они расширились от ужаса. Кровь. Кровь Леоне мерно капала на асфальт, окрашивая его в тёмно-красный цвет. Через секунду раздался очередной вскрик, и Аббаккио рухнул на землю, схватившись за левый бок. Человек, стоявший за его спиной лишь махнул окровавленным ножом и залился истерическим смехом, который подхватили его сообщники.       Бруно вжался в стену. Сейчас ему было поистине страшно. Страшно за Леоне, страшно за свою жизнь, ведь всё-таки он остался один против трёх вооружённых безумцев. Тело Буччеллати затряслось от страха.       — В-вы… Так вот почему вас так долго не могли поймать! Вас было трое!       — Верно, — сказал один из них. — Никто не знает об этом, потому что мы разбираемся со всеми свидетелями и обворовываем их… Ты, кстати, один из них.       И снова этот жуткий смех, отдающийся гулким эхом от стен пустого и грязного переулка. Бруно сглотнул. Его взгляд снова упал на Аббаккио: он лежал в луже собственной крови, свернувшись калачиком и пытаясь замедлить кровотечение с помощью своего плаща. Буччеллати смог расслышать его болезненные вздохи и стоны, и его сердце вновь сжалось от этого зрелища.       «Если я не помогу ему, он умрёт! ЛЕОНЕ УМРЁТ!» — внезапное осознание ударило в голову Бруно, и он принял боевую стойку.       — Ох, вы только посмотрите на него! Надеется нас одолеть, вот дурак! — насмехался один.       — Интересно, сколько бабок мы выручим от вас? — задумчиво промычал второй.       — Эй, может, сначала избавимся от его дружка? — хмыкнул первый, кивнув на Леоне.       Третий бандит подошёл к Леоне и резко дёрнул его за волосы, заставив сесть на землю и издать хриплый стон. В его глазах виднелись немногочисленные слезинки, вызванные острой болью. Ублюдок лишь улыбнулся и поднял лицо Аббаккио за подбородок. Леоне бросил на него остервенелый взгляд и попробовал сделать удар рукой, но её легко и ловко заломили, вызвав тихий, протяжный вой, за которым последовал удар по искажённому болью лицу.       Бруно больше не мог смотреть на это.       — Я вас прикончу, уроды, — процедил он сквозь зубы; от чувства страха не осталось и следа. — Оставьте его в покое!       — Ну раз так…       Банда одновременно кинулась в сторону Бруно, и тот побежал навстречу, призвав Стики Фингерз.       — Буччеллати! Б-беги! Оставь меня! Не надо! — надрывно кричал Аббаккио, еле оставаясь в сознании из-за огромной потери крови. — Не смей умирать из-за меня!       Бруно проигнорировал просьбы Леоне и попытался сделать удар стэндом, но его реакции не хватило, чтобы предотвратить встречный удар кулаком в живот, пока он пытался добраться до того, кто ранил Аббаккио. Закашлявшись, он осел на землю, и противная желчь непроизвольно вырвалась наружу, заставив почувствовать себя ещё хуже. «Ну вот, похоже я зря съел тот круассан…» — удивительно весело заметил он. Не успел Буччелатти поднять головы, как его встретил ещё один удар, только уже в челюсть. Его отбросило к стене, но он еле-еле смог снова подняться на ноги.       — Всё ещё намерен сражаться?       Бруно сплюнул кровь и, вытерев её со рта рукавом, встал, держась за стену. Тут к нему пришла идея.       — Леоне! Уползай! Это приказ! — крикнул Буччеллати и схватился за застёжку на стене.       В следующую секунду он уже оказался наверху, чудом увернувшись от острого ножа, который лишь слегка задел его руку. Тогда он быстро спрыгнул на землю на противоположной стороне стены, но приземлился неудачно, из-за того что его нога соскользнула при прыжке. Под возгласы с обратной стороны он смог моментально подняться, шипя от боли.       — Ч-чёрт… Подвернул ногу… — он обернулся. — Ну всё, вам пиздец.       Буччелатти призвал свой стэнд и заставил появиться горизонтальную молнию внизу стены и две вертикальные по бокам. Он стиснул зубы.       — ARRRIIII! — Стики Фингерз практически одновременно расстегнул все застёжки и со всей силы ударил по стене; та медленно начала падать.       Раздались крики, а после и звук глухого удара, вперемешку с ломающимися кирпичами. Буччеллати прикрыл лицо рукой от летящих в него пыли и кусочков застывшего цемента.       Когда пыль рассеялась, Бруно ступил на кирпичи и перешагнул через заваленные трупы. Идти по кирпичам было больно. Очень больно. Всё тело ныло, требуя отдыха и медицинской помощи, но Буччеллати сейчас волновало не это. Далеко не это.       «Леоне… Леоне…» — набатом отдавалось в его голове в такт бешено колотящемуся сердцу. Бруно оглядел землю за пределами обломков и заметил кровавый след, который оставил Аббаккио. Шумно выдохнув, он побежал по следу, моля всех известных ему Богов о том, чтобы его любимый был жив.       Пробежав несколько метров, Буччеллати услышал тихие всхлипы и через боль нашёл в себе силы подбежать к Леоне, сидящему у стены. Из его глаз текли слёзы, из бока лилась кровь.       — Тише, тише, сейчас я помогу, потерпи, — нарочито спокойным голосом произнёс Бруно.       Леоне отшатнулся от руки Стики Фингерз. Обладатель стэнда сделал непонимающее выражение лица.       — Аббаккио, что ты-       — Я бесполезен… Почему ты не бросил меня? Тебе с-следовало оставить меня… Из-за моей ошибки мы чуть не погибли… Ты пострадал… Я… Я… — задыхаясь, бормотал Леоне, глядя куда угодно кроме глаз Бруно.       — Абба, замолчи! Как ты можешь говорить так?! — Буччеллати притянул Леоне за одежду к себе и строго посмотрел на него. — Я чуть с ума не сошёл, когда увидел твою кровь, как я могу бросить тебя?! Не смей называть себя бесполезным и ненужным, ты меня понял?       — Но это… Это правда! Из-за моего слабого стэнда и легкомыслия я чуть не погиб вместе с тобой! Польпо был пра-       Продолжить Аббаккио не смог, ибо закашлялся кровью и упал на землю, корчась в болезненных судорогах. Бруно мигом опомнился и закрыл молнией рану на его боку, чтобы кровь больше не вытекала. Он подхватил мужчину на руки и стремглав помчался в ближайшую больницу, беспокойно поглядывая на Леоне.       «Ладно, потом обязательно поговорим…»

***

      Тьма.       Аббаккио не видит ничего, кроме непроглядной тьмы, сковывающей всё тело в неимоверном страхе. Он оглядывается и видит своих родных, коллег и друзей, на лице которых застыли неподдельные гнев и печаль, смешанные с заметным отвращением к человеку, стоящему перед ними. Леоне задыхается собственными слезами, вслушиваясь в громкий шёпот, доносящийся со всех сторон.       — Неудачник…       — Пьяница…       — Убийца…       — Бесполезный, беспомощный, жалкий мусор…       — Прекратите! — Аббаккио схватился за голову и, как можно сильнее стиснув волосы в кулаках, издал истошный крик.       Внезапно, весь шум прекратился, и даже рыдания Леоне растаяли в красоте молодого человека в белом костюме, шедшем прямо к нему и оставлявшем за собой светлые следы, распространявшиеся на всё окружение.       Аббаккио крутил головой из стороны в сторону, с любопытством наблюдая за преображением пустоты, и даже не заметил, как юноша подошёл почти вплотную, с лёгкой улыбкой глядя в лицо Леоне. Тот посмотрел на него в ответ, и их взгляды встретились. Тихий и нежный голос парня отозвался эхом:       — Проснись, Леоне, ты нужен мне…

***

      — Ах?! — Аббаккио резко очнулся и подскочил на койке, сильно зажмурив глаза из-за внезапно ударившего в глаза света электрических ламп.       Через секунду Леоне схватился за раненный бок, профессионально перевязанный бинтом, и резко втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, пытаясь унять колкую боль.       — Леоне! — ужасно знакомый голос, в котором читались нотки испуга и волнения, звонко раздался на всю палату. — Как ты?       Аббаккио осмотрелся. Ну конечно, больница… Как жаль, что он не умер. Леоне отвернулся от Буччеллати и пробормотал:       — Прости меня…       Бруно удивлённо уставился на Аббаккио, то и дело приоткрывая рот в попытке что-либо сказать. Ничего. Он обнял себя за одно плечо, замолчав на несколько минут.       — Аббаккио… — глубоко вздохнув, произнёс Бруно, подойдя поближе к койке. — Тебе не за что извиняться, ты и сам это прекрасно знаешь.       — Ты просто ничего не понимаешь, — с горькой усмешкой, хрипло отозвался Леоне.       Бруно грустно хмыкнул. Им нужно было поговорить. Очень нужно. Буччеллати хотелось так много сказать ему, ведь сейчас он ещё сильнее начал опасаться того, что Аббаккио оставит его одного, так и не узнав о его чувствах. Такой расклад категорически не устраивал Бруно. Он решил либо продолжать оберегать Леоне, сохранив и свои чувства в тайне, либо прямо сейчас во всём признаться, либо… Либо всё вместе.       — Аббаккио, что тогда тебе сказал Польпо? — Бруно поднял серьёзный, тяжёлый взгляд на Леоне.       Тот вздохнул, сразу осознав, о чём идёт речь.       — «Мне в банде не нужны жалкие алкоголики со слабыми стэндами, способными только лишь снова и снова воспроизводить смерть Адольфа, мать его, Гитлера! Зачем вообще Буччеллати притащил тебя сюда?!» ну, что-то в этом роде… Ты это хотел услышать? — с явной издёвкой поинтересовался Леоне, развернувшись к Буччеллати.       Бруно с сожалением опустил глаза наискось и вздохнул.       — Почему ты сразу не сказал мне? Я бы сделал что-ни-       — Нет! Я не хотел, чтобы тебе пришлось возиться со мной… Ты и так много сделал для меня, я не мог просить большего, — Леоне аккуратно опустил ноги с койки.       — Идиот… — Бруно подошёл к нему и сел рядом, заставив койку жалобно скрипнуть под непривычно большим весом. — Почему же ты всё время заботишься обо мне, наплевав на своё состояние?       — Потому что твоё благополучие — моя единственная причина жить дальше, — Аббаккио грустно улыбнулся, повернув голову в сторону окна, наполовину закрытого жалюзи.       Бруно схватил его ладонь.       — Даже если это правда, ты не должен так относиться к себе, несмотря на мнение злых и жестоких людей! Разве моё мнение по поводу тебя не должно быть для тебя самым важным?! — сердце Бруно бешено колотилось, отдаваясь звоном в ушах. — Я так боялся потерять тебя, что не задумываясь бросился в бой! Разве стал бы я так делать по отношению к человеку, не заслуживающему этого?!       Хмурое выражение на лице Аббакко практически моментально сменилось удивлением и непониманием. Он перевёл взгляд на их ладони, переплетённые воедино, и посильнее сжал кисть Бруно.       — Я… Буччеллати… Ты прав… Прав… Прости, — он сглотнул. — И за это тоже.       Леоне резко наклонился к лицу Бруно и подарил ему сладкий и терпкий поцелуй, наполненный обоюдной любовью, сочившейся из их трепещущих сердец. Буччеллати аккуратно обнял Аббаккио за плечи, боясь случайно задеть его ещё не зажившие раны. Внезапно, он отстранился и издал тихий смешок в шею Леоне.       — Б-Буччеллати? Ох… Извини, извини… Я… — начал было оправдаться тот.       — Только не говори мне, что ты тоже любил меня всё это время, — тихо пробормотал Буччеллати.       Леоне слегка улыбнулся, осознав услышанное.       — А что если ответ будет положительным?       Бруно засмеялся и вновь потянулся к желанным губам, но тут дверь отворилась.       — Извините, мистер Буччеллати, но время посе… Ох, хе-хе, извините, не хотела мешать… Мне уйти? — говорила юная медсестра из-за приоткрытой двери.       — Да, пожалуйста, — Бруно лукаво улыбнулся, глядя в глаза Леоне; лицо того покрылось румянцем. — Вы ведь никому не расскажете об этом?       — Нет-нет! Что вы? Я рада за вас, не хочу нарушать уютную атмосферу.       — Спасибо.       Дверь вновь скрипнула, подарив паре немного так необходимого времени наедине.