Мистическая история

— Это было красиво, — вздохнул Кью, глядя в окно на ровные желтые поля. Перед его глазами стояла увиденная с высоты инсталляция из тюльпанов и детей, со слезами провожавших любимую учительницу*. Обернувшись к друзьям, он улыбнулся, — Я даже не очень расстроен, что дело было не в НЛО. — А я почти поверил, блин, — с досадой откинулся на спинку кресла Кинта, заложив руки за голову, — Это в любом случае реальнее, чем призраки, о которых ты раньше талдычил. — Так, хватит, хватит! — Мегу вскинула руки, раздраженно наморщив нос, — Этот спор может длиться вечно! У каждого свое мнение, и аргументов хватает у обеих сторон. Вот пусть так и остается. Некоторое время они молчали, вслушиваясь в глухой перестук колес. Кью снова отвернулся к окну, поставив подбородок на ладонь и полусонно прикрыв глаза. Рю, поднявший глаза от книги, когда они заговорили, снова опустил их и перелистнул страницу. Поставивший ноутбук на зарядку Казума тяжело вздохнул. — Все-таки детективам странно иметь на этот счет разное мнение, — он скучающе покачал ногами в воздухе, — Просто вспомните, сколько раз мы уже доказывали, что преступление совершал человек, а не дух или проклятие? — Даже считать не хочу — почти каждое! — фыркнул Кинта, но как-то лениво, разморенный теплым солнцем, мягкой тряской и удобным сидением. — Ну, преступникам выгодно сваливать вину на призраков… Такие преступления — уа-ах — не разгадываются, — зевнул Казума и энергично тряхнул головой, сгоняя теплую сонливость, медленно захватывающую вагон. Кью хмыкнул и, скинув один кроссовок, подтянул колено к груди, ложась на него щекой и закрывая глаза. Он явно засыпал, но говорил по-прежнему связно, хоть и немного невнятно: — И все же мы еще ни разу не столкнулись с действительно невозможными случаями… Все можно было объяснить логически. Но думать, что все мистические истории — просто неразгаданные дела… немного грустно… Ребята согласно вздохнули. Кинта приоткрыл один глаз и покосился на едва слышно засопевшего друга. Мегу вытащила из кармана платок и принялась складывать из него цветок оригами, который тут же разваливался, стоило упустить хоть один кончик. Казума совершенно по-детски болтал ногами и рассматривал почти пустой вагон с редкими попутчиками. Рю с тихим вздохом заложил страницу картонной пластинкой-закладкой и закрыл книгу. — Хотите еще одну мистическую историю? На нее существует две точки зрения, мистическая и реалистическая. Мегу и Казума тут же встрепенулись, со всем вниманием уставившись на их спасителя от скуки. Кинта все еще немного лениво потянулся и с кряхтением скрестил руки на груди, все же прислушиваясь. Только Кью, похоже, успевший крепко заснуть, не пошевелился. Сидящий рядом с ним Кинта засомневался, стоит ли его будить, но после недолгих раздумий протянул руку и сильно тряхнул друга за плечо. — Кью! Не спи, тут Рю историю рассказывать собрался! — А?! — Кью вздрогнул и выпрямился, спуская ногу с сидения и глупо, по-совиному моргая. С силой потерев глаза, он непонимающе нахмурился, а сообразив, энергично подался вперед, — О, я слушаю, слушаю! Рю тихо усмехнулся и, собрав все внимание на себе, заговорил. — Эта история произошла в начале 19-го века. Ее записал французский археолог, который много путешествовал в поисках древностей. Однажды он прибыл в Русильон, округ на границе Франции с «варварскими странами» — Каталонией, Арагоном и другими, — чтобы встретиться с антикварием господином де Пейрорадом. По пути в город его проводник рассказал, что не так давно здесь выкопали идола… — Идола? — недоуменно нахмурилась Мегу, пробуя на вкус экзотическое слово. Рю кивнул, вопросительно посмотрев на Кью и Кинту, которые озадаченно пожали плечами в ответ. — Большую бронзовую статую богини, которой поклонялись дохристианские жители Русильона, — со вздохом пояснил Рю, — Проводник и его друг обнаружили ее в земле, когда корчевали замерзшее оливковое дерево. Они позвали господина де Пейрорада и еще одного слугу и вытащили злого идола. Злого, — предупредил он вопрос прежде, чем кто-либо успел открыть рот, — Потому что когда проводник собирался подложить черепок под основание статуи, чтобы придать ей устойчивости, она внезапно качнулась и рухнула на его друга, серьезно повредив тому ногу. А ведь этот человек был лучшим игроком в мяч после Альфонса, сына хозяина. Проводник был уверен, что это произошло по злой воле статуи. — Но разве это не была… — начал говорить Казума, машинально поправляя очки, но Рю поднял руку, прерывая его. — Позволь мне закончить рассказ, — попросил он, — Рассуждать о событиях истории становится интереснее, когда знаешь ее всю. На его губах мелькнула лукавая усмешка, но он тут же посерьезнел и перевел взгляд в окно за спинами друзей, вспоминая дальнейший ход истории. — Опуская подробности, наш археолог был принят в доме де Пейрорадов. И ночью, перед тем как лечь спать, он выглянул в окно, из которого было видно поле для игры в мяч. Мимо как раз проходили два подвыпивших подмастерья. Один из них остановился возле статуи и начал ругать идола, а напоследок поднял камень и швырнул в статую. После чего вдруг вскрикнул и схватился за голову… — Рю сделал короткую паузу и понизил голос, акцентируя внимание друзей, — …Крича, что богиня бросила камень обратно в него. И оба подмастерья сбежали. Рю перевел дыхание. Кью задумчиво потирал подбородок, подобрав под себя разутую ногу. Кинта издал долгий «хмм», наблюдая за рассеянно теребящей платок Мегу. А Казума нетерпеливо ерзал, покусывая губы в желании рассказать свои мысли — но пока держался. — Через несколько дней у Альфонса — сына хозяина, как я уже говорил, — была свадьба. В утро празднества, ожидая наряжающуюся матушку, он ввязался в игру с приезжими арагонцами, погонщиками мулов, и выиграл. Но перстень, золотой перстень с инкрустированными бриллиантами, который он хотел использовать как обручальное кольцо, сильно мешал ему держать ракетку… — Ракетку? — перебил его Кью, сразу проясняя непонятный момент. — Речь идет о жё-де-пом, старинной французской игре. Чем-то похожа на большой теннис, — спокойно объяснил Рю и вернулся к рассказу, — В общем, Альфонс снял кольцо и надел его на палец статуи. И забыл его там, вспомнив только по пути к месту проведения церемонии. Возвращаться было уже поздно, поэтому для свадьбы он использовал другое колечко, попроще. Его невеста, госпожа де Пюигариг, о замене ничего не знала. Ему снова пришлось прерваться, когда дверь в тамбур отворилась и женщина втолкнула в вагон тележку с закусками. Она быстро и тихо прошла мимо дремлющих пассажиров, задержавшись возле притихшей компании. — Хотите что-нибудь купить? — негромко спросила она, приподнимая губы в намеке на улыбку. По уже смятому возрастом лицу катились капельки пота, и только сейчас стало понятно, насколько в вагоне душно. — Один зеленый чай, пожалуйста, — попросила Мегу, торопливо роясь в рюкзачке. Выудив кошелек, она щелкнула застежкой и достала несколько монет. — С Вас сто пять иен, — женщина протянула девочке банку с чаем, по жестяным стенкам которой еще ползли прохладные капли конденсата, и приняла деньги с уже более искренней улыбкой, — Спасибо за покупку, приятного Вам путешествия. Когда тележка тяжело тронулась с места, Мегу потянулась через проход и отдала банку Рю. Он удивленно моргнул и с небольшой задержкой взял напиток из рук подруги. — Думаю, у тебя скоро в горле пересохнет, если не уже, — порозовела Мегу, неосознанно глянув на Кью. Наткнувшись на его пристальный взгляд, она покраснела до корней волос, неуклюже выдернула из рюкзака тетрадку и принялась обмахиваться, — Здесь все-таки очень жарко, ха-ха! Кью, устроивший локти на подлокотниках и сцепивший пальцы домиком, спрятал нижнюю часть лица за руками — но по весело щурящимся глазам была понятна его широкая улыбка. — Невинная и коварная, — едва слышно пробормотал Кинта и встретился взглядом с Казумой. Они дружно вздохнули, снисходительно усмехаясь, и Казума даже похлопал сидящую справа от него Мегу по руке*. Рю настойчиво кашлянул, спасая совсем смутившуюся подругу, и укоризненно покачал головой Кью, который невинно захлопал глазами. Едва удержавшись от закатывания глаз, Рю наконец поблагодарил: — Спасибо, Мегу. Я продолжу. Вечером после свадьбы Альфонс отправился возвращать кольцо, но вернулся на пир ни с чем и перепуганный до смерти. Отозвав археолога в сторону, он сказал, что статуя не пожелала отдавать кольцо, что она сжала палец. Потому что утром он надел ей кольцо на безымянный палец, и теперь она — его жена. — Жуть какая, — передернул плечами Кинта, живо представляя себе такую ситуацию. — Именно, археологу тоже стало жутко, — с полуулыбкой кивнул Рю, — Но затем на него повеяло винными парами, и он понял, что это всего лишь пьяный бред. Альфонс умолял его сходить за кольцом, но на улице шел дождь, и археолог решил, что все это подождет до утра. Но ночью случилось страшное… — Рю сделал паузу и обвел друзей потяжелевшим взглядом, — Альфонс был убит в собственной спальне рядом с молодой женой. В одно мгновение лица подростков, до этого окрашенные лишь любопытством и возбуждением, посерьезнели. Кинта нахмурился, мышцы его рук непроизвольно напряглись, производя внушительное впечатление. Мегу замерла, не отрывая взгляда от Рю — вероятно, по привычке запоминать как можно больше, когда ситуация становится серьезней, — а Казума машинально потянулся за ноутбуком, в последний момент с досадой отдернув пальцы от бесполезного сейчас устройства. Кью сел прямо, крепко сцепив руки на коленях. — В конечном итоге это — дело об убийстве, — хмуро констатировал Казума, нервно поправив и без того прекрасно сидящие очки. — Его обнаружили в пять часов утра уже мертвым, с синяками, окольцовывающими грудь. Молодая госпожа де Пюигариг — вернее, теперь уже вдова де Пейрорад — билась в припадке на софе в углу комнаты. Позднее прокурор рассказал археологу, что девушка совершенно сошла с ума и продолжала повторять, что ее мужа убила статуя богини. Ее рассказ был примерно таков… — Рю нахмурился, восстанавливая в памяти эту часть истории, — Она пролежала в постели несколько минут лицом к стене, когда дверь спальни отворилась и в комнату кто-то вошел. Она подумала, что это ее муж, и не двигалась. Через пять-десять минут девушка случайно коснулась лежащего рядом кого-то, и он был холодным, как лед, отчего она испугалась и отодвинулась, замерев. Вскоре дверь в комнату снова открылась и вошедший сказал: «Здравствуй, женушка». Она услышала шаги и сдавленный крик, после чего все же обернулась и увидела, как огромное черное существо сдавливает в объятиях Альфонса. Девушка раз двадцать повторила прокурору, что узнала статую господина де Пейрорада. От увиденного она потеряла сознание, а когда очнулась, статуя все еще держала в руках тело Альфонса. Тогда пропел петух, идол отпустил тело, поднялся и удалился, — губы Рю саркастично искривились, но он тут же взял себя в руки и слегка улыбнулся друзьям, — Вот и весь рассказ. Он открыл уже нагревшуюся банку и сделал несколько небольших глотков. Ребята молчали, ожидая продолжения истории — ведь что насчет расследования? Не могли же они там, в своем девятнадцатом веке, просто сказать «виновата статуя» и закрыть дело? — Конечно, прокурор в ходячие статуи не верил, — издал короткий смешок Рю, понимая чувства остальных, — Следы на груди Альфонса могли создать не только чрезвычайно крепкие объятия бронзовой жены-ревнивицы, но и оружие валенсийских наемников — длинные кожаные мешки, набитые мелким песком. Валенсия — округ Франции, граничащий с испанским Арагоном, поэтому подозрение пало на того самого погонщика мулов, который накануне проиграл жертве в мяч. Но хозяин трактира подтвердил его алиби, сказав, что тот всю ночь ухаживал за своим заболевшим мулом. И хотя на улице нашли следы, ведшие от изгороди куда-то в направлении поля для игры и обратно, для арагонца они были слишком малы. Мм, я забыл сказать еще одну деталь, — с досадой щелкнул языком Рю, — Когда весь особняк сбежался на крики в спальню новобрачных, на полу рядом с телом археолог заметил тот самый перстень с бриллиантами, — он глубоко вздохнул, переводя дух, и завершил рассказ, — История заканчивается тем, что археолог уезжает домой, господин де Пейрорад умирает от горя, а его жена переплавляет идола в церковный колокол. И этот колокол будто бы продолжает приносить несчастья: с момента, когда его повесили, виноград «уже два раза побило заморозками». Несколько минут они молча обдумывали всю историю и череду странных происшествий в ней. Мегу задумчиво куснула ноготь и подняла глаза. — Сначала все казалось довольно простым, обычными суевериями… Но столько странностей подряд? Уже не очень похоже на обычное совпадение… — она неуютно повела плечами, как будто в прогретом солнечном вагоне вдруг потянуло прохладой. Казума хмыкнул, возвращая себе уверенный вид. — Если разбирать по порядку, то первый случай, с падением статуи на одного из местных, всего лишь следствие законов физики, — он вытянул из рук Мегу тетрадку и щелкнул словно из ниоткуда выхваченной авторучкой, — Смотрите, статую вытягивало четыре человека, так? Среди них один — господин антикварий, скорее всего, довольно слабый человек почтенного возраста. Баланс уже был нарушен, но ведь этот проводник еще и наклонился за черепком! Вот статуя и завалилась на его друга, все элементарно. — А разве она не должна была завалиться на того, кто слабее держит? — засомневался Кинта, разглядывая кривоватые, дрожащие от тряски поезда линии, — На этого наклонившегося и господина Пе… Пю… — Господина де Пейрорада, — подсказал Рю, с интересом наблюдая за рассуждениями друзей. — Вот да, его, — не стал истязать свой язык Кинта. — Это если они держали соседние углы, — снова зачиркал ручкой Казума, рисуя маленького и согнувшегося человечка на соседних концах квадрата-статуи, — А если напротив друг друга, то она завалилась бы либо вперед, либо назад, на других носильщиков! Кинта поднял руки, капитулируя, и перевел тему: — Следующий случай даже разгадывать не надо, верно? Пьяница кинул камень в статую, а он ему обратно в лоб отскочил, все просто. — Да, а местные жители в этом Ру… Русильоне довольно суеверны, — с трудом выговорила название Мегу, забирая свою тетрадку и снова начиная обмахиваться, — Но третий случай самый загадочный! — Неснимающееся кольцо на пальце у идола? — Казума горделиво хмыкнул, задирая нос, — Здесь тоже есть объяснение, если вы хорошо учили физику! — Меня больше волнует, почему ее так хорошо учил ты… — буркнул Кинта, недовольно откидываясь назад в кресле. Впрочем, за всё время совместной работы он уже почти смирился с таким поведением младшего товарища. — Разумеется, потому что это требовалось для создания моих игр и программ! — рассмеялся Казума, — Как я могу разработать что-то реалистичное, если не буду знать основ? Так к чему это я… Смотрите, утром Альфонс, игравший в жё-де-пом, снял кольцо с собственного пальца и надел на бронзовый, так? А забирать пошел вечером, когда шел дождь. Кольцо просто остыло и слегка сжалось на пальце статуи, вот он и не смог его снять. Тут каждый миллиметр роль играет! Мегу неуверенно покачала головой. — Я помню таблицу теплоемкости металлов из учебника, — медленно начала она, неосознанно касаясь уголка глаза, — У золота она почти самая маленькая, по сравнению с другими металлами. Почти в три раза меньше, чем у бронзы! Так что и сжалась бы бронза сильнее, чем кольцо… наверное… Казума запальчиво открыл рот, чтобы отстоять свою теорию, но остановился и задумался. Упрямство, не признающее логичных доводов, было его слабым местом с самого поступления в DDS, и он продолжал бороться с этим. Поэтому сейчас он молча кусал губы, хмурясь все больше по мере мысленных расчетов. — Но все же объяснить то, как статуя «сжала палец», можно, — задумчиво проговорил Кью, собрав на себе взгляды и даже не заметив этого, — Альфонс был пьян и напуган слухами о злом идоле. Шел дождь, отчего кольцо стало скользким, а видимость вечером в отдалении от дома, должно быть, была ужасной. Ему просто не удалось стащить кольцо, а потом его охватил такой ужас, что он сбежал в дом и попросил о помощи археолога. — И… и еще может быть причина! — не пожелал проигрывать Казума, — Ведь Альфонс был спортсменом, не так ли? А золото — мягкий металл! Может, он с испугу так пытался его содрать, что деформировал кольцо, вот оно и застряло! Казума с надеждой посмотрел на Кинту, и тот, пару раз сжав пальцы и явно представляя в них золотое колечко, кивнул, подтверждая, что такое возможно — по крайней мере, для него. — В конце концов, он был пьян, — наморщила нос Мегу, показывая свое отношение к алкоголикам, — Может, он вообще тянул неправильно, вбок или просто криво. Ребята посмотрели на улыбающегося Рю, которому явно доставляло удовольствие следить за их потугами, когда он уже знает ответ. Он кивнул, подтверждая логичность рассуждений, и шевельнул рукой, поощряя думать дальше. — Осталось только само убийство, но… — Мегу беспомощно пожала плечами, — Нам прямо назвали возможное орудие преступления, но у единственного подозреваемого было подтвержденное алиби… — Почему у тебя только один подозреваемый? — искренне удивился Кью, склонив голову набок, и Рю негромко рассмеялся. Похоже, Кью опять заметил что-то невероятное, но посчитал это совершенно очевидным — неизменно восхищающая и раздражающая его товарищей черта. — Ты что-то заметил? — спросил очевидное Кинта и вздохнул, — Боже, эти гении… Ничего, ничего, — быстро добавил он, когда Кью недоуменно вскинул на него глаза. Тот пожал плечами и пояснил: — Один человек в это утро вел себя очень странно, вы не находите? Я про молодую жену Альфонса, бывшую госпожу де Пюи… тьфу ты, французские имена… де Пю-и-га-риг, — по слогам выговорил он. Мегу переглянулась с Казумой и Кинтой, надув губы, когда поймала забавляющийся взгляд Рю. — Что не так? — озвучил их общее недоумение Казума, напряженно морща лоб, — Она ведь помешалась, верно? Твердила, что видела статую, и билась в припадке, когда ее нашли… — Верно, — энергично кивнул Кью, — И это самое странное! Вы слышали ее рассказ? Даже если он пересказан прокурором, это не речь помешанной! Она говорит, сколько минут лежала одна, как потом шевельнулась… неважно… То есть, она действительно расписывает всю эту ночь чуть ли не поминутно, в аккуратной последовательности событий! — И правда! — ахнула Мегу, выпрямившись от осознания, — Если она сошла с ума от ужаса, она не могла так говорить! — Правда же? — радостно улыбнулся Кью, хлопнув в ладоши от возбуждения. Звук вышел неожиданно звонким, и от кого-то из спящих попутчиков послышалось невнятное бурчание. Кинта быстро ткнул Кью локтем, сердито зашипев, и тот виновато улыбнулся и понизил голос, — Кроме того, она не стала биться в припадке сразу, как увидела тело мужа, и не стала кричать — вместо этого она бросилась к звонку и вызвала горничную. И только потом упала на диван в углу и забилась в припадке! — Хочешь сказать, это она убила Альфонса? — скептически протянул Кинта, потирая взмокшую шею. Он уже покраснел от духоты и, недолго думая, встал, чтобы приоткрыть окно. Борясь с тугим замком, он спросил, — Она ведь француженка-аристократка, нет? Как она могла убить взрослого спортивного мужика так, что у него синяки остались? — Не убийца, но явно сообщница, — Кью, казалось, даже не заметил ни жары, ни ворвавшегося в вагон прохладного от скорости воздуха, который с наслаждением вдохнули остальные. Он был увлечен, — И, вполне может быть, заказчица! Ведь синяки похожи на оставленные валенсийскими наемниками, верно? Она могла заказать им своего мужа! — Но зачем? Какой мог быть мотив у девушки, которая даже замуж не успела выйти? — воскликнула Мегу, но тут же ойкнула и прикрыла рот ладошкой, виновато поглядев по сторонам. — Деньги, наверное, — покивал головой Казума, уже понимая ход мыслей Кью, — Все-таки человек, на свадьбу готовый дарить кольцо с бриллиантами, не может быть беден. А может, просто его не любила, а отказаться не могла — популярная тема в детективных повестях, между прочим. Мегу помотала головой, не желая в это верить, но сказать ей было нечего. Кью вздохнул и заговорил, отвлекая внимание подруги от печально прозаичных мотивов для убийства: — Нельзя исключать возможность, что тот арагонец соврал, что ухаживал за своим мулом. То есть, трактирщику он мог сказать что угодно, но не проверял же тот всю ночь, чем и где занимается его постоялец? — он пожал плечами и посмотрел на Рю, заканчивая свою мысль, — А на крайний случай его можно было подкупить. Мы справились с твоей задачкой, Рю? Тот улыбнулся, прямо встречая взгляд друга, и кивнул. — Все верно, я рассуждал точно так же. А что насчет следов к статуе, которые нашли утром? — Их мог оставить сам Альфонс, когда ходил снимать кольцо — нашли же его в итоге возле тела, — или кто-то другой. Следы вовсе не обязательно принадлежали убийце, — ответил Кью, с азартным блеском в глазах принимая неозвученный вызов. — А заморозки, когда статую уже переплавили в колокол? — не отступал Рю, хотя в его голосе уже проскальзывали несерьезные, смешливые ноты. — Они были и раньше! Статую выкопали, когда корчевали замерзшую оливу, верно? — парировал Кью, заулыбавшись, когда понял, что внезапное испытание подошло к концу. Все расслабились, придя к такому же выводу, когда Рю отставил в сторону полупустую баночку с чаем и негромко поаплодировал. Мегу радостно хлопнула в ладоши, предусмотрительно затормозив движение перед самым соприкосновением и широко улыбаясь. Казума победно вскинул кулаки, энергично взболтнув обеими ногами, а затем торопливо снял ноутбук с зарядки и открыл его, явно собираясь посадить набравшиеся несколько процентов заряда. Кинта и Кью с улыбками до ушей стукнулись кулаками, празднуя успешное расследование — максимально успешное с теми данными, которые у них были. — Это и есть реалистичный сюжет истории, — снова заговорил Рю, когда ребята немного успокоились, — Однако есть все же что-то мистическое в произошедшем. Наши рассуждения доказывают возможность убийства человеком, но не доказывают невозможность того, что злая богиня Венера прокляла изменившего ей человека. — Венера? — переспросил Кью, морща лоб. Он не мог вспомнить, упоминал ли Рю раньше имя богини, чья статуя стала символом несчастья семьи де Пейрорад. — Да, «Венера Илльская», — Рю чуть виновато пожал плечами, — На самом деле, это мистическая новелла, написанная французом Проспером Мериме. Но было бы не так интересно, если бы вы знали, что это просто выдумка, — смущенно оправдался он. Ребята переглянулись. Мегу пожала плечами. — Нам было интересно, — улыбаясь, заверила она друга, — Спасибо за рассказ! По вагону разнесся короткий чистый звон, и женский голос после сигнала механически уведомил о прибытии через десять минут. Комментарии: *Перед его глазами стояла увиденная с высоты инсталляция из тюльпанов и детей, со слезами провожавших любимую учительницу — события из арки «С любовью, НЛО», главы 97-98 манги. На поле стали появляться странные круги, а дети из школы вели себя, будто их загипнотизировали — блуждали по ночам, отмалчивались, общались взглядами. Оказалось, они готовили сюрприз на поле для улетающей в другой город учительницы: первые три буквы ее имени из тюльпанов другого цвета, чем все на поле, а последние две — из них самих. *Казума даже похлопал сидящую справа от него Мегу по руке — ребята сидят так: Кью и Казума возле окна лицом друг к другу, Мегу возле Казумы, Кинта возле Кью. Рю сидит через проход от них со стороны Кью и Кинты. В моем воображении картинка ясна, но как это описать, я не знаю. Отчасти это был эксперимент. Впервые пишу работу почти целиком из диалогов, при этом детализируя действия персонажей. Конечно, я проспойлерила весь сюжет, но рекомендую "Венеру Илльскую" всем, кто заинтересовался! Впрочем, у Мериме есть и другие мистические повести. Приятного прочтения!