Как все начиналось

      Очередной дождливый вечер. Снова гроза. Миу просыпается, то ли от раската грома – признаться, она всегда боялась грозы —, то ли из-за кошмара. Ирума приоткрывает глаза, и сразу же закрывает, так как яркий свет бил в глаза. Еще одна попытка открыть глаза, в этот раз девушке удалось это сделать. Она пробует подняться, но ее останавливает чья-то рука, которая начала гладить ее по спине. Только сейчас студентка поняла на чем, а вернее на ком, лежит. Она поднимает голову и видит, как он откладывает в сторону книгу и еле заметно улыбается. Девушка улыбается ему в ответ.       — Только не говори, что ты так просидел все это время, — без капли укора сказала Ирума.       — Всего-лишь полтора часа, не так уж и много, — беззаботно ответил Кокичи. – Не хотел тебя будить, — все также продолжал он гладить свою девушку по спине. На удивление, Миу всегда таяла от рук Омы, даже если он просто держит ее за руку, не говоря уже про объятия и все прочее. Как такое удавалось парню? Ответ на это не способен дать даже сам он. Но этого все равно не требовалось, их двоих устраивало в этом все.       — Может, ляжешь уже спать? – Ирума зевнула и попыталась как можно удобней снова устроиться на груди у возлюбленного. Так тепло и уютно, настолько, что сразу в сон клонит. Но тут небо пронзила очередная молния, за которой последовал раскат грома. Девушка сразу же вскочила от испуга. Столько лет, а до сих пор боится какого-то там грома. Кокичи считал это довольно милым и часто подшучивал над Миу по этому поводу. Студент попытался успокоить любимую, но ему помешала еще одна гроза, из-за которой, по сей видимости, вырубился свет. Это только сильнее перепугало будущего инженера. Она как можно плотнее прижалась к Оме. Удивительно, как ей удалось не раздавить его.       — Может, отпустишь меня, чтобы я закрыл окно? – пытался хоть немного успокоить милую свою будущий политик. Вот только в ответ он получил тихое «нет». Почему эта женщина не хочет, если не избавиться от проблемы, то хотя бы уменьшить ее? Подобную тенденцию у девушки Кокичи еще давно заметил, наверное, даже до начала их отношений, примерно, когда они еще на первом курсе были. И этот человек еще учится на инженера, причем без всяких проблем, поразительно. После полученного ответа парень лишь тяжело вздохнул и просто стал ждать момента, когда дождь закончится и Миу уснет, а учитывая то, что он лил все с той же силой и не собирался уменьшаться, это произойдет еще не скоро. Возможно, до самого утра. Уже полночь, утром рано вставать, нужно ложиться спать, но как в такой ситуации это можно сделать? За три года отношений Ома так и не смог найти выхода из подобных ситуаций. Конечно, можно было бы просто осторожно убрать с себя девушку, вот только не мог он сделать такого, уж слишком не хотелось трогать ангелочка своего, пусть даже, если этот самый ангелочек издевается над ним. В конце концов, парень и сам способен дать отпор в словесной перепалке, будь она шуточной (а чаще всего они такими и бывали у этих любовников) или настоящей, так что эти издевки не особо его пугали или волновали. Вообще, их отношения довольно удивительная вещь. Как, желая друг другу самой страшной смерти, и пытаясь избавиться друг от друга, можно начать встречаться? Для всех знакомых этой парочки эта тайна навсегда останется неразгаданной. Да что тут, даже сами любовнички не понимали как так вышло, но это уже неважно.       А что, собственно, послужило началом их отношений? Тот вечер, когда Ирума в очередной раз пыталась подтянуть Ому в математике? Довольно удивительно, что после самого первого их «занятия» инженер не прикончила этот тупой пень, который нормально даже построить обычную линейную функцию не способен, не говоря уже про все остальное. Очередной раз они орут друг на друга, вот только кто знал, что все закончится совершенно иначе, чем обычно? Кто знал, что этот мелкий «пидорас» не свалит, в порыве гнева как можно громче хлопнув дверью?       — Я люблю тебя! – после этих слов тишина. Миу смотрит на Кокичи, ожидая насмешек. Как эта дура смогла проговориться? Признаться такому «куску дерьма» в любви равносильно суициду. Ну, все, теперь точно можно переезжать в другую страну, рвать все связи, ведь этот пиздюк все расскажет, так еще и солжет, чтобы полностью выставить изобретательницу какой-нибудь шлюхой или еще кем-то, мало ли, что ему в голову придет. Теперь Ируме оставалось лишь ждать своей «казни». Почему этот «идиот» просто смотрит на нее? Пытается придумать более ужасное прозвище? Его мелкие мозги пытаются переварить эту информацию?       — Ни-ши-ши, грязная свинка думает, что такой гениальный политик будет интересоваться какой-то шлюшкой? – снова это раздражительный смех, как можно вообще быть таким бесячим, но нужно держаться, ведь именно эмоций (желательно негативных) ждет от нее Ома. – Наверное… — что? Неужто этот говнюк все же «спустился» с «небес» на землю? Вообще, как он мог что-то говорить про самооценку Миу, если сам тот еще ЧСВ? Удивительно, но в отличие от раскарсневшейся девушки, парень даже не отвел взгляда. Он точно не врет? Хотя, скорее всего все же врет.       — И теперь ты смеешь называть себя гениальным? — попыталась сказать хоть что-то умное Ирума.       — По крайней мере, я так не палюсь в отличие от некоторых, — и опять эта улыбка настоящей гадюки, но она такая красивая. Пока изобретательница вновь летала в облаках, Кокичи смог незаметно подкрался ближе к ней и…       — Ты что творишь?! – как же хочется врезать по лицу этому пиздюку, но рука не поднимается на дьяволенка, из-за чего всегда себя проклинала Миу. Нужно же было родиться таким красавчиком.       — Разве не это ты хотела? – Ома как ни в чем не бывало пожимает и уходит. Да, просто взял и ушел! В такой момент! Но Ируме наплевать на это. Она просто стоит и смотрит в никуда, осторожно дотрагивается до своих губ и улыбается. Влюбленная дурочка.

***

      Звонок будильника, который Кокичи по привычке отключает, даже не открывая глаза, после чего снова пытается заснуть, но у него ничего не вышло. Неужели он все же смог заснуть? Поразительно. Преодолевает себя и открывает глаза, она спит рядом. Прошло уже три года, а кажется, будто все это было только вчера.