***
Все приехали на дачу и сразу же завалились спать. Мощный бухач был запланирован на завтра, а если останется, то и на послезавтра. — Я тебе говорил брать больше алкоголя? — спрашивает Джун. — Я тебе грузовик, что ли? Это придел. На меня, как на алкаша смотрели! — говорит Хосок. — Да ладно вам, нам хватит этого. — говорит Тэхён, который маринует мясо. — Так, а у нас перец то есть? — Откуда, только соль, сахар, — откликается Гук. — Я схожу в дом напротив попрошу, думаю, у них будет, — говорит Намджун, и скрывается за забором.***
Мрак и темнота снова встречают Джина, не впервой. Ким открывает глаза и сразу узнаёт помещение, в котором он находится. Сарай Криса стал домом, парень не знает, как он тут оказался, но знает, что без перелома точно отсюда не выйдет. Тело ужасно ломит, даже не из-за течки, а из-за того, что тот сделал с ним вчера. Через маленькое окошечко сюда попадает свет. Джин морщится, но встает с пола и смотрит в него, он видит какую-то дорогу. Это окошечко, выходит на дорогу между домами, в ширину она с одну машину. Ким слышит какой-то стук в калитку и видит… Намджуна? — О, нет, нет, нет! Я же за километр пахну персиками! — у Джина паника, хотя его спасает сарай и то, что Джун не знает, как он пахнет. Он видит Криса, который в белом халате вальяжно идёт к этой самой калитке. — Чем могу быть полезен? — спрашивает тот, а Джин уже задыхается от запаха кофе. — У вас не найдётся перца? — Конечно, сейчас принесу, — Крис снова уходит, оставляя Джина с этим запахом. Ким даже не пытается окликнуть Джуна. Он боится. Боится его реакции, боится того, что с ним сделает Крис, когда тот попытается сбежать. Вчера, попытки не увенчались успехом, скорее грандиозным провалом. — Вот, — Крис протягивает солонку. — Спасибо, я её верну позже, — калитка закрывается, а Джин в немой мольбе шепчет: «Намджун…». Это могло бы быть его спасением, но он сам от него отказался, сам пошел против своей сущности. Он запер себя, и он умирает. На то, он и омега, он должен быть любим и опекаем, он должен, и он хочет рожать детей, но Джин не может… ему страшно. Остальные пять часов .он проводит в этом сарае, считает до ста, до тысячи и обратно. Воет что-то неразборчивое и непонятное, похожее на молитву вперемешку с колыбелью. Ровно в семь дверь открывается, и Сокджин понимает — все по новой. Его ведут, хотя, правильнее сказать, тащат к Крису. Джина начинают раздевать, он не поддаётся: брыкается, кусается, царапается. Альфам это надоедает, и они бьют парня под дых, Ким падает на пол, сложившись пополам. Джину не больно, ему обидно. Почему судьба выбрала именно его, а не кого-то другого? Оставив на нем боксеры, его пихают дальше в подвал. Подвал — особое место в доме Криса. Там есть все: плëтки, ножи, масло, оружие, да даже бомба, наверное, имеется. Кима бросают на пол и больше не трогают. Крис даже не смотрит в сторону парня, он занят другими омегами, которые сегодня вряд ли останутся в живых. Парень медленно затягивается и с удовольствием наблюдает, как две омеги дрожат от страха. Джин не боится, он смирился, он знает, что понесет наказание за своё непослушание. Видит, как омеги страдают, а Крису такое удовольствие приносит, ведь ожидание мучительно. Крис берет нож и подходит к первому омеге. Началось. Джин собирает силы в кулак и садится на пол, сразу закрывая глаза, он зажмет уши, когда будет невыносимо, только тогда, Крис не будет еще жестче. Крис подходит к одному из омег, и беря за подбородок его красивое личико, бьёт кулаком — челюсть сломана. Тот взвывает, парень протягивает руку и туда кладут нож, Джин переводит взгляд, другой омега отполз к стене и видно, что молится. Да толку то, та омега следующая, Крис не оставит его в живых, а вот Джина оставит. Он — его игрушка, которая годами не надоедает. Ким бесится только от одной мысли. Крис проводит ножом по коже омеги, крепко держа его второй рукой. Кровь струиться, льётся, а затем начинает хлестать, когда парень проводит по руке, задевая вены. Но ведь это только начало. Первая омега сдалась, умерла, остался один человек между Джином и Крисом. Следующему приходится не сладко: ему выворачивают руки, бьют битой по ногам, превращая кости в порошок. Парень кричит, истошно кричит, Джин зажимает уши, сам уже готов зарыдать и так же заорать, не может, воздух в легких как будто исчез, испарился, вместе с желанием жить. Омега кричит, но толку, кроме Джина его никто не слышит, не может почувствовать того, что он переносит. Ким закрывает глаза, начинает напевать что-то про себя охрипщим голосом. Он надеется. Надеется на то, что сейчас его обнимут Чимин с Тэхёном и скажут, что всё хорошо, надеется, что сейчас услышит шутки и звонкий смех Хосока, надеется, что сейчас придут Чонгук с Юнги и побьют тут всех, надеется, что Намджун посмотрит на Криса так, что тот сам вскроется. Джин надеется, что они придут, но он понимает.Никто не придёт.
Он остался один со своими проблемами и переживаниями. Парень надеется, что потеряет сознание просто от того, что откроет глаза и увидит кровь. Так не происходит. Джин видит ужасную картину, два трупа изуродованных до невозможности, Крис по локоть в крови, а рубашка из белой превратилась в бордовую, видит, его лицо, искривленное в омерзительной улыбке. Для таких как он, слов невозможно подобрать. Омега чувствует его взгляд на себе, такой прожигающий, ощущение, будто он уже все органы из Джина достал и перебрал. — А теперь перейдём к десерту. — говорит альфа и просит принести ему чистую рубашку и берет в руки плеть. Крис подходит к Джину, тот глаз не открывает — боится. Ким хочет зарядить ему по морде так, чтобы у того звёздочки пошли, но он не выдержит сдачи. Крис проводит костяшками пальцев по лицу Джина, парень готов кусать, рвать и метать. Ему противно до тошноты. — Ты разочаровал меня, малыш. Ты ослушался меня. Знаешь, что за такое делают? — конечно, Джин все знает, он уже чувствует эту плеть у себя на спине. — Наказывают… — последнее Крис шепчет. Альфа резко поднимает парня, и проводит лезвием ножа по животу. Джин скулит, сжав зубы — ему не помогут. Крис вырисовывает незамысловатые узоры ножом. Ким видит в этих черных, как смоль глазах, бесчеловечность. Для Криса законы не писаны. Закончив с этим, он прижимает Джина к столу, разворачивая спиной, бьёт по ней плетью. Ким взвывает от боли, челюсть сводит от собственных криков. Крис бьёт, бьёт, не жалея. Вся спина располосована, Джин похож на тигра. По каждой полосе, Крис проводит самым кончиком лезвия, только чтобы услышать, как Джин, будет молить о пощаде. Ким молчит, ни слова не говорит. Он плачет и орёт, пытается вырваться, чтобы убежать. Куда убежать? Это подвал и тут ещё двое альф. Хватая Джина за горло, Крис шепчет ему прямо в ухо. — А сейчас главная часть банкета… Крис медленно спускает боксеры, Ким сжимает все изнутри, но понимает, что так будет только больнее. Альфа подставляет член к колечку мышц и входит на всю длину, Джин верещит, срывая голос. Ему больно, обидно. Крис прижимает лицо Джина к столу и безжалостно втрахивает в него же. Слезы, горячие слезы катятся из глаз, он молит, молит о том, чтобы отключился. Джину плохо. Как только альфа кончает на спину Сокджину, капли спермы попадают на раны и начинают неприятно жечь. Натянув штаны на Джине и на себе, Крис подходит к другому столу. Ким беспомощно падает на пол. Когда прекратятся его мучения? Он устал. Крис закуривает и выбирает между битой и хорошим электрошокером. Выбирает последнее, все же немного любви к омеге у него осталось. Пару разрядов и Джина уносят в тот сарай.Он не убит. Он растоптан.
Джин сидит в сарае и мечтает отключиться, всю ночь он провел в агонии. Парень очнулся через час после пытки, Джин понимает, что пока у него не закончится течка, его не выпустят. Ким вспоминает, что он даже не может позвонить друзьям и соврать, что у него всё хорошо. Через щелки в сарае проходят лучики света, которые падают парню на лицо. Губы пересохли, и он хочет пить, парень и поесть не против, но такое только во сне может присниться. Джин слышит, что те две альфы разговаривают. Парень собирает оставшиеся силы и кричит. — Можно воды?! Разговор прекращается, и через пару минут Джину приносят целый ковш воды, его поят. Парень пьёт жадно, а когда вода заканчивается, просит ещё, ему приносят, больше Джин ничего не просит. Он будет сопротивляться до последнего, он не умрет от рук Криса, он этого не достоин, пусть лучше с голоду или во сне, но не от рук Криса. Время тянется долго и, кажется, не думает идти быстрее. Проходит еще четыре дня, Джина насилуют каждый день, но больше не бьют. В порыве страсти, Крис сломал ему руку, Джину даже не наложили гипс. Пятый день он в этом сарае. Вчера он пытался убежать, но двое альф догнали и повели к Крису, именно вчера Джину сломали правую руку, а вторую растянули так, что двигать больно. Крис сказал, что это только часть наказания, сегодня будет вторая. Двери открываются, и Джина поднимают, сам он встать вряд ли сможет. На дворе ночь и весь поселок, если это можно так назвать — пустует. Хотя, Ким знает, что его друзья еще тут, он случайно услышал, что Чимин сказал, что пар не будет неделю из-за чего-то там. Джина кидают на траву, Крис стоит, прямо напротив Джина и ехидно улыбается. Омега даже голову поднять боится, мало ли ему на лицо кипяток выльют. Ким слышит собак, до парня молниеносно доходит, что с ним будут делать. Рвать собаками. Альфа надевает на лицо парня какую-то маску и говорит: — Не хочу, чтобы они испортили твое личико.***
Шестеро друзей возвращаются с речки, шутят, разговаривают, смеются. Всем весело, никто даже не вспоминает про Джина. Конечно, Намджун порядком расстроился, что Джин не поехал, но родители это очень важно. Когда они купались, Хосок познакомился с каким-то омегой и тот быстро влился в коллектив. Его звали — Мэй. Ким чувствовал себя лишним, ему и поговорить-то особо не о чем. Подходя к своему дому, все слышат с соседнего двора какое-то рычание вперемешку с криками о прекращение всего этого. — Что это? — испуганно говорит Чимин, прижимаясь к Юнги. — Похоже на собак. — Так и есть, здесь живёт какой-то ненормальный альфа. Он столько омег изнасиловал, некоторых отпустил, а некоторых нет. У него есть какая-то постоянная омега, имени не знаю, тот его персиком называет. Вчера этот персик пытался убежать, безуспешно, даже страшно представить, что они с ним там делают. Так что, не отпускайте своих омег поздно вечером, да и днем тоже, а то мало ли, — сказал Мэй. — Почему тот омега никуда не пожалуется? Это же преступление! — говорит Тэхён. — Насколько я знаю, он пытался, но отец этого альфы работает в органах, — Чонгук и Юнги смогли залезть на забор и увидеть всю картину.***
Собаки набросились на Джина, а тому только и оставалось, что отбиваться от них одной рукой и ногами. Парень вертелся, не давался. Какой-то из собак он зарядил по морде, от чего та еще сильнее разозлилась. Его кусали, таскали по земле, Джин кричал, просил остановить всё это, а Крис лишь спокойно смотрел. Ему плевать, пусть Джина разорвут, пусть искусают до полусмерти, он должен знать, что не может уйти, пока его не отпустят. Белая рубашка, а на Джина только такие и одевали, превратилась в какую-то окровавленную тряпку. Ким не видит ничего, он чувствует, но он не собирается поддаться и умереть от собак. Собак как назло еще и не кормили, Джин был для них едой, которая была не слишком податливой. У омеги все тело в укусах, он смог сделать так, чтобы его не укусили за шею. Кровь стекает из ран и больно пошевелится. Собак отвели обратно, а Джин так и лежал в лужи собственной крови, в полной темноте. Крис ушел, а Кима даже до сарая не дотащили, значит, он сам до него доползёт. Ким не может пошевелиться, ему больно, сердце из груди вырывается от переизбытка адреналина в крови. Нет, Джин будет жить, если он вернется из этого кошмара, он сделает всё, чтобы засудить Криса. Добьётся, что ему будет положена смертная казнь, или он будет долгое время заниматься каторжными работами. (301-2 статья Уголовного кодекса Республики Кореи)***
Юнги и Чонгук после увиденного чуть с забора не свалились, они видели такое только в фильмах. На лицах застыл ужас, они даже думать не хотят, что испытывает тот парень. От него пахнет персиками вперемешку с кровью, но кровь отвратительна и портит запах. Если альф так воротит от этого, то Чимин и Тэхён бы давно уже разрыдались, хотя у Пака и так слёзы на глазах. — Это ужас… — Мы должны ему помочь! — у Чимина началась истерика. Юнги обнял омегу, пытаясь его успокоить. — Должны… Это ужасно, невыносимо. Почему мне больно за него? — Тихо, Чим-чим… — Мы не можем пока ему помочь, тот альфа сделает только хуже, — говорит Мэй. — Но ему же больно! — Чимин плачет, Тэхён уже тоже готов разреветься, но Чонгук не даёт ему этого сделать, крепко прижимая к себе. — Мы не можем, пойдем, вам надо успокоиться, — Юнги обнимает Чимина за талию, помогая идти. Хосок решил, что проведет Мэя до дома, а то вдруг тот альфа решит изнасиловать его. От Мэя пахнет свежеиспеченной вафлей, а от Хосока цитрусом.***
Джин заболел: его то колотит от холода, то бросает в жар. Он хочет заснуть хотя бы на два часа. Тело всё также ноет, раны запеклись, но «добрый хозяин» позволил, чтобы Джину их обработали. Ему дали другую белую рубашку, но она уже немного заляпана в крови. Джину полагаются только белые, Крис любит смотреть, как ткань окрашивается в алый, а Джин орёт, садя голос от боли. Он ненормальный, Джин давно понял, что тот свихнулся и по нему психушка плачет. Ни одному нормальному человеку, не понравится такое зрелище. За долгое время, Джин понял, что Крис его не любит, да и не любил никогда, просто ждал, когда наступит момент. Момент настал. Со временем ревность Криса переросла в одержимость, а потом ему просто стало нравиться, как омега страдает. Его отец никогда не отличался мягкостью, видимо, это передаётся по наследству. Причина, такой агрессии, была не понятна. Джин пытается заснуть, провалится в ту темноту, где он не чувствует боли и где он счастлив со своими друзьями. У него не получается, парень хочет пить, но сил нет для того, чтобы сказать и слова. Крупные капли пота скатываются с лица, они падают на губы, Джин их проглатывает, голова словно камень. Сейчас раннее утро, поселок спит, а Джин провел всю ночь в агонии, иногда ему мерещились друзья, Намджун, который гладил его по голове, смахивая капли пота. С воспоминаниями, Ким стал потихоньку проваливаться в сон. Джин проспал день и проснулся к следующему вечеру. Голова все также болела, а веки продолжали слипаться. Ким попытался встать и у него это получилось, позвав охранника, он попросил у того воды. Ему принесли, Джин пил так жадно, боясь, что её отберут, вода плескала парню на лицо, обливая рубашку. Охранник говорит, что через час Джина выпустят, но ему придётся собраться с силами.***
Мэй бежал быстро как мог, забегая в калитку к Намджуну и много раз звоня в дверной замок, ему открывают. Омега просит воды и начинает рассказывать, что слышал сегодня утром, но не мог рассказать, так как уезжал. — У нас есть шанс спасти ту омегу. Через час, его собираются отпустить, но есть одно «но». — Какое? — спрашивает Джун. Странно, но ему не все равно на судьбу той омеги, альфе так понравился запах, который он почувствовал, когда просил перец. Как Джун вообще мог просить у такого человека перец? — Он будет убегать от собак… — Ч-что? — спрашивает дрожащим голосом Чимин. — Только нужно осторожней быть, у парня явно уже сил нет, да и правая рука у него сломана, а там даже гипса нет. — Он же, он же болеет, наверное, у него жар или наоборот! — говорит Чимин, который снова готов разрыдаться. — Они погонят его от начала поселка до дома, мы должны будем затащить его в калитку. — Если бы про того парня писали рассказ, то он бы назывался «Жажда жизни»… — говорит Тэхён. — И чего мы сидим? — спрашивает Юнги.***
Джина выводят из участка и сразу запихивают в машину, везя, как он позже понимает к окраине. Джин уже радуется, но его выпихивают из машины, так, что парень падает. Он поднимается и смотрит на Криса, тот лишь ухмыляется. Ким понимает, что отпускать они его не собираются. — У меня к тебе предложение. Давай так, если ты убежишь от собак, то доберешься до дома целым и почти невредимым. А если нет, то они тебя разорвут, — Джин понимает, что он должен добежать до сарая, но у него уже нет сил. Парень становится и как только Крис стреляет в воздух, Джин срывается с места, а через пару секунд отпускают четырёх собак. Хосок стоит напротив калитки и ждёт, Намджун стоит рядом с калиткой, чтобы, как только двое скроются за ней, быстро захлопнуть. Остальные стоят за забором, а точнее выглядывают из-за него, Юнги держит Чимина, мало ли тот решит упасть в обморок. Сейчас Джин бежит так, как никогда не бегал. Собрав все свои последние силы в кулак, он бежит, боится споткнуться и упасть. Поворот за поворотом, дыхание уже сдаёт, Ким первый раз так бегает, альфы, от которых он привык бегать, делают это в два раза медленней. Нет, Джин не умрет. Не сегодня. Осталось два поворота и заветный сарай. Все раны, которые затянулись, открываются и начинают кровоточить, рубашка вновь начинает окрашиваться в красный. Спасибо за то, что с Джина не сняли кеды и дали хоть какие-то шорты. Раны начинают снова жутко болеть, а у Джина слезы на глаза наворачиваются, застилая обзор. Кое-как проморгавшись Джин ускоряется, собаки отстают на пять шагов. Хосок и Намджун слышат лай собак и кивают друг другу в знак готовности, все остальные ждут. («Memories and Dreams» Sally Face) Ким прижимает к себе поломанную руку и последний раз сворачивает. — Джин! — кричит Чимин, сразу же закрывая рот рукой. Все в действительности видят Джина, который бежит быстрее собак. Сейчас Хосок может позавидовать ему в беге. Ким не видит их, он даже не в состоянии соображать, он думает только о том, как бы добежать и успеть закрыться. Джин чуть ли не спотыкается, когда Хосок хватает его за руку и тащит за калитку, которая с грохотом захлопывается. Дыхание восстановить невозможно, омега задыхается, конечно, не каждый пробежит за раз километра три, притом, что Джин срезал. Стоит Чону его отпустить, парень падает на колени, пытаясь набрать в лёгкие хоть немного воздуха. Остальные омеги пытаются ему помочь, а альфы ждут приезда скорой и полиции, которые были вызваны заранее. Намджун не верит своим глазам — перед ним Джин. Парень, который хватался за жизнь из последних сил, которого рвали собаки, а он сопротивлялся. Джина, которого не понять сколько раз насиловали. Джин, который бета, парень, который не берет с собой все книги в университет, потому что ему тяжело. Намджун не верит. Получается, Джин — омега. Он столько лет скрывал это, пил блокаторы, притворялся, что его не интересуют отношения. Перед ним человек, который бился до последнего, не сдавался, не опускал руки, не хотел умирать. Из раздумий Кима выводят сирена полиции и скорой. Медики быстро забирают Джина, а Чимин, Тэхён и Намджун едут с ними. Мэй даёт показания полиции, а Джин валяется без сознания на медицинских носилках, с переломом руки и души. Чимин плачет, а Тэхён его успокаивает, говоря, что с ним всё будет хорошо. Намджун видит, но не слышит. Он снова начинает осознавать, что Джин омега, и что Джун сможет построить с ним отношения. Ким боится лишь за одно, чтобы тот выжил, чтобы он смог восстановится, как и физически, так и морально. У старшего столько вопросов к Джину, столько хочется сказать. А если он не успеет? Врачи выкатывают носилки и бегут куда-то, их встречает врач, прося троих остаться. Начинает что-то говорить, глядя на омегу, и просит отвезти его в реанимацию, попутно набирая какого-то врача. Трое присаживаются на лавку, Тэхён смотрит на Намджуна, который в полной растерянности. Чимин начал потихоньку успокаиваться, он сидит просто хлюпая носом и смотрит в пол. — Мы знали, что он омега… — говорит Тэхён, Намджун переводит на него вопросительный взгляд: — Он один раз случайно проговорился, и ему пришлось все нам рассказать. Тот альфа, наверное, и есть Крис. Это его первый парень, он изнасиловал Джина с друзьями, когда у того впервые началась течка. Мы не знали, что это продолжается до сих пор, и что Джин притворяется бетой для всех из-за того, что он такое получает регулярно. Он просил не говорить никому, наверное, это было нашей ошибкой. — Я все это время был влюблен в омегу, который показывал себя как бета. — Ты влюблен в Джина? — Чимин наконец-то успокаивается, и у него появляются силы говорить. — Почему ты не сказал ему? — Он бета, ну, точнее, я так думал. Я мог бы, но у них совершенно другое строение, да и я подумал, что раз Джин бета, то вряд ли его будут интересовать отношения, он всегда куда-то уходил, когда мы оставались наедине. — Да он тоже в тебя влюблен, но готов пожертвовать этим, только потому, что Крис! Он боится всего этого из-за него! — срывается Чимин. — Я чувствую себя виноватым, что не смог защитить его. — Не вини себя, никто не знал, что это продолжается, — врач, который встретил скорую, находит троих. — Так ребят, кем вы приходитесь Джину? — Мы его друзья. — Вы знаете, что с ним случилось? — Его изнасиловали, наверное, много раз, мы его неделю не видели и собаками его рвали, мы случайно увидели, у нас дачи по соседству с тем, кто его так, — говорит Намджун. — В общем, ребятки, крепитесь, он у нас не первый раз. Джина тут все знают. Я так понимаю, он вам ничего не рассказывал? — все отрицательно махают головой. — Он у нас с восемнадцати здесь постоянный клиент, каждые, примерно, два месяца, он приходит сюда избитый и с поломанной рукой или ногой. Джин приходит сюда почти каждый день, он посещает консультации у психиатора, возможно вы не знаете, но у него тревожное расстройство личности и несколько фобий в придачу связанные с его изнасилованием. Сейчас он в реанимации, состояние не очень, но он выберется, парень сильный, нужно оформить документы и привезите ему вещи, он тут надолго, на месяц как минимум. — Скажите, он сможет рожать детей? — спрашивает Джун. — Сможет, но ему нужно преодолеть психологический барьер. Детородные органы у него не повреждены и блокаторы, которые он пьет, не влияют на его здоровье. Вы его парень? — Не совсем. — А как вас зовут? — Намджун… — Вот вы, Намджун, мне и нужны, а вы идемте документы оформлять.***
Намджун сидит в палате и слышит спокойное пиканье приборов. Ким держит Джина руку, боится отпустить. Намджун мысленно поддерживает Джина, просит не сдаваться, побороться еще раз, последний раз, больше ему не придётся так страдать. А джин и не собирается умирать, ему легче без сознания, он не чувствует боли, он слышит только голос Джуна, который просит его не сдаваться. Младший так мечтал, чтобы Намджун держал его за руку, но не при таких обстоятельствах. Он понимает, что правда всплыла, и теперь Джину некуда деваться. Омега понимает, что как только он откроет глаза, он обрадует Джуна, но принесет боль себе. Джин привык к боли. Но он всё-таки решается. Омега медленно открывает глаза, сразу же забывая о том разговоре с самим собой. Он смотрит на Джуна, пытаясь улыбнуться, у него получается. Не нужно слов, чтобы понять как Намджун счастлив. — Живой… — шепчет Джун, утыкаясь носом в руку Джина. — Ты злишься на меня? — тихо спрашивает Джин. — Нет, не злюсь, я не могу злиться на тебя. Ты столько перенес, ты боролся до последнего, я горжусь тобой, мне жаль, что я не смог помочь тебе раньше. — Ты не виноват… — Я знаю, но мне так… Я люблю тебя, Джин, — омега улыбается, хоть и не до конца соображает, что Джун ему только что признался. — Я тоже… — Намджун рад, сердце из груди вырывается, расцеловать бы его сейчас, но вместо этого Ким целует руку, так нежно, как только умеет. — Я позову врача… — говорит альфа и уходит.***
Следующие полтора месяца Джин проводит в больнице. Он посещает перевязки, сеансы психотерапевта, пьет разные таблетки. Друзья и брат навещают его каждый день, Джин больше не пьёт блокаторы, Чимин выбросил их, когда они поехали за вещами. Впервые дни, Джин свел сума своим запахом половину альф, лежащих здесь, врач-бета, еле выгонял их на свой этаж. Намджун ночевал в больнице, ему выделили кровать рядом. Альфа выпускал Джина из своих объятий только, когда тому куда-нибудь было нужно. Сначала Джун вообще боялся обнимать Джина, вдруг тот испытывает дискомфорт, но это оказалось не так. Джин устраивался в руках Джуна как кот и, закрывая глаза, сидел с ним в обнимку. Намджун чуть ли не задыхался от запаха персика, он был счастлив, что Джин достался именно ему. После выписки, врачи с улыбкой прощались с Джином, так как больше, он вряд ли сюда попадёт. Криса отправили в тюрьму вместе с отцом, он загремел по нескольким статьям, и был приговорен к пожизненным каторжным работам и остановке квалификации на срок более десяти лет. Адвокат и хороший друг брата, помог засудить Криса. Что касается родителей, им было фиолетово, и брат Джина оборвал с ними общение полностью. Он не понимает, как можно так относиться к человеку, только из-за его статуса. Жизнь пошла своим чередом, в университете Джин окончательно и бесповоротно влюбил в себя всех альф. Намджун ни на шаг не отходил от Джина, ведьКим Сокджин — его омега.