...Большего

Когда Сейя и Усаги наконец поняли, что их чувства друг к другу взаимны, жизнь заиграла новыми красками, наполнившись новыми, долгими, желанными встречами, прогулками, интересными и серьезными разговорами и многими другими приятными событиями — и они испытывали подлинное счастье. Вдвоем все казалось ярче, прекраснее и чудеснее… Когда они встретились в очередной раз, дома у Сейи, и беседовали, попивая вкуснейший чай, девушка воспользовалась паузой, пока парень отвлекся на разрезание тортика, и поделилась, отведя взгляд: — Сейя, вот скажи мне — мы ведь достаточно взрослые? Тот отложил нож и со слегка удивленной улыбкой посмотрел на любимую. — Думаю, да, — ответил он, — ведь тебе совсем скоро исполняется семнадцать, а потом настанет мой день рождения, мне будет уже восемнадцать, и нам останется буквально пара лет до совершеннолетия. Школа вот-вот закончится, не успеешь и оглянуться, и мы вступим во взрослую жизнь… Слушай, а почему ты вдруг задала этот вопрос, ты что, хотела бренди вместо чая, а тебе не продали? — пошутил он. Усаги показала ему язык — ей нравились его забавные поддразнивания — и продолжила: — Я хотела спросить… — она сделала паузу и почувствовала на себе его взгляд, — мы ведь можем целоваться в губы? Сейя замер на месте с чашкой в руке, а потом поставил ее на стол и принял невозмутимый вид, хотя получалось у него не очень. Дело было в том, что они с Усаги никогда не заходили дальше объятий и поцелуев в щеку, и сама мысль о поцелуях в губы обостряла ощущения во всем теле, заставляла фантазию лететь в абсолютно другую сторону. — Думаю, конечно, можем, — уверенно сказал он, глядя на девушку прямым взглядом ярко-синих глаз. — В конце концов, мы встречаемся уже месяца два… — Три, — поправила его Усаги, смущенно улыбаясь. — Тем более, — еще более серьезным тоном продолжил Сейя, — а еще мы любим друг друга, поэтому не вижу никаких преград. С чего-то надо начинать, не так ли? — он улыбнулся так, что Усаги захотелось тут же ощутить вкус его мягких губ. — Давай тогда прямо сейчас и начнем, — прошептала она, двигаясь ближе к нему. Когда они оказались так близко, что их носы практически соприкасались, Сейя взял инициативу в свои руки и начал поглаживать Усаги по спине, нежно накрыв ее губы своими — и тогда девушка едва ощутимо вздрогнула, непроизвольно вцепившись в его плечи. Он целовал ее мягко, даже робко, и Усаги радовалась этим прикосновениям, его теплому дыханию и тем сладким ниточкам ощущений, которые пробегали по всему ее телу; сам Сейя совершенно не хотел прерываться, так как испытывал то же самое, вдыхая едва заметный волнующий аромат духов любимой и ощущая тепло ее тела… Минуты тянулись, словно нуга, давая простор для несмелого наслаждения друг другом. Когда они с неохотой разорвали поцелуй, Усаги смущенно потрогала свои щеки и покраснела еще сильнее, а потом обняла парня в знак благодарности; Сейя обнял ее в ответ, и так они просидели еще некоторое время, молча, словно осознавая случившееся, а потом продолжили общение, не делясь своими эмоциями. Уже потом, когда Сейя проводил Усаги до дома и шел обратно, их первый поцелуй полностью завладел его мыслями. Он часто представлял себе этот момент, но никогда бы не подумал, что подобное единение могло быть настолько сладким, нежным, чувственным. Несколько раз он останавливался, чтобы дотронуться до собственных губ, которые начинали гореть от одного воспоминания и моментально растягивались в счастливую улыбку, а очутившись дома, долго сжимал ладонями чашку, из которой пила Усаги — ведь она касалась ее губами. Ощущения сводили его с ума, заставляя жаждать большего. Лежа на кровати и думая о проведенном вечере, Усаги краснела от того, как сильно ей понравился поцелуй, как быстро он пробудил в ней сотни скрытых в подсознании желаний. Сейя был таким теплым, нежным, притягательным, и мысли о нем захлестывали ее жаркими волнами, приятно распространяясь по телу и как будто резонируя легкой вибрацией внизу. На следующий день они оба ждали сообщений друг от друга, однако каждый стеснялся сделать первый шаг; Сейя все же начал переписку первым, и Усаги подхватила инициативу; они общались так, словно ничего особенного не произошло, хотя оба понимали, что вчерашнее раз и навсегда перевернуло их отношения, переведя их на новый уровень. «Может, сходим завтра в парк?» — предложил Сейя ближе к вечеру, и Усаги, едва прочитав сообщение, начала строчить ответ, выражая свое согласие.

***

На следующий день они встретились в назначенном месте, и Усаги, едва увидев Сейю, слегка покраснела, сердясь сама на себя за то, что все можно было с легкостью прочесть на ее лице, а тот, в свою очередь, отвел взгляд, чтобы любимая не подумала, что он слишком открыто рассматривал ее шею, ключицы и грудь. — Пойдем за мороженым, или? — начал он, стараясь не поднимать волнующую тему, и девушка подхватила настроение; они гуляли, общались, ели мороженое и всячески прятали эмоции, однако искра желания, которая зажглась между ними прошлым вечером, не только не собиралась гаснуть, но даже наоборот, разгоралась все сильнее, обжигая, смущая, заставляя чувствовать приятную неловкость и желание раскрыться друг другу. Беседуя, они незаметно для себя оказались в одном из более уединенных уголков парка, где изредка вдалеке проезжали велосипедисты или проходили люди; сень деревьев смягчала жару поздней весны и дарила ароматный свежий воздух, и Усаги, заметив скамейку, сказала: — Я немного устала, присядем? — Конечно, — согласился Сейя, и они удобно устроились на скамье, оставив небольшое расстояние. Какое-то время они сидели молча, пока Усаги не заговорила, сжимая края юбки: — Сейя, насчет вчерашнего… Парень вздрогнул от сладкого томления, фейерверком вспыхнувшего в теле, и внимательно посмотрел на нее, развернувшись к ней корпусом; расстояние между ними значительно уменьшилось. — Я не могу перестать думать об этом, — продолжила девушка, все еще не решаясь взглянуть на любимого. — Это было так… так… — Потрясающе… — закончил за нее Сейя и вдруг осознал, что они произнесли это слово одновременно; возникла пауза, которую он прервал: — нужно повторить, потому что я вчера ничего не распробовал, знаешь ли… — Да, да! — живо согласилась Усаги, кивая головой. — Это все равно что слизать только верхушку у вкуснейшего торта! — Полностью согласен, — Сейя издал смешок, потому что его развеселили подобные сравнения, — давай не будем тянуть… — прижав ее к себе, он поцеловал ее, вновь ощутив мягкость желанных сладких губ, и приятно вздрогнул, поймав ее едва слышное постанывание. Усаги подалась к нему, обнимая и поглаживая, и Сейя ответил тем же, трогая ее шелковистые золотые волосы, плечи, спину; поцелуй снова взбудоражил их обоих, и Усаги, не желая лишать себя основного удовольствия, скользнула языком в рот Сейи. На мгновение тот замер, не ожидав подобного, и Усаги мягко, неумело, но требовательно коснулась его языка своим, млея: вкус Сейи казался ей изысканнее любого лакомства. Преодолев оцепенение, парень откликнулся на ее призыв и ответил на этот более взрослый и влажный поцелуй, углубив его; целуясь, они ощущали все по-новому, раскрывались друг другу — даже простое соприкосновение колен вызывало в теле совершенно невероятные ощущения. Вкус Усаги тоже был желанен для Сейи и отдавался нотками карамели и еще чего-то упоительно-сладостного, и томление начало неукротимо нарастать, рассылая невероятные импульсы по всему телу… Они целовались, задыхаясь от эмоций и не обращая внимания ни на что вокруг, а когда закончили, то опустили взгляд, как будто снова закрываясь; заметив ерзание Усаги, Сейя не выдержал и громко заявил: — Предлагаю перестать смущаться, Оданго; то, что происходит, это абсолютно нормально, плюс мы уже взрослые и оба этого хотели! — Нормально?! — едва не взорвалась та, когда до ее затуманенного поцелуем сознания дошел смысл его слов. — Да это было… безумие! Совершенно непередаваемые ощущения, до звезд перед глазами… м-м-м… — Я к тому, что хватит стесняться друг друга, — рассмеялся Сейя. Усаги впивалась взглядом в каждую его черту, пока он смеялся — такой веселый, непосредственный, добрый, привлекательный — и, не выдержав, ответила: — Полностью согласна! И, решив не медлить, одарила его еще более жарким, влажным и долгим поцелуем, снова запустив в них обоих настоящий фейерверк чувств…

***

После этого подобные поцелуи стали неотъемлемой частью их встреч, придавая им особый вкус и не менее восхитительное послевкусие. Их руки сами тянулись подарить любимому человеку ласку во время поцелуя, перебирали волосы, гладили по затылку, шее и спине, вызывая тихие стоны наслаждения; так продолжалось, пока Сейя в порыве страсти не начал гладить бедро Усаги, непроизвольно углубляя поцелуй, чтобы взять от нее все. Усаги, которая и без того чувствовала себя все более взбудораженной после каждого такого события, застонала в голос и дернулась, разрывая поцелуй; Сейя вопросительно и с желанием смотрел на нее блестящими глазами, покрытыми поволокой, продолжая гладить. — Сейя… — позвала Усаги, краснея. — Да, Оданго? — отозвался тот, поглаживая ее колено. Усаги на секунду зажмурилась — его пальцы дарили ей новые ощущения, подобные электрическим разрядам; стараясь выглядеть невозмутимой, она легким движением руки перекинула один из своих длинных хвостов со спины на грудь в надежде, что парень не заметил ее возбуждения, и сказала: — Ты трогаешь меня в таком чувствительном месте… Сейя взглянул на ее стройную ножку с острым коленом и улыбнулся: — Нравится? Мне показалось, что все твое тело хочет моей ласки. Меня так влечет к тебе, Оданго… Сразу после этих слов они вновь слились в поцелуе, и Усаги скользнула руками к его пояснице, под футболку, поразившись тому, какое тепло исходило от его кожи. Вибрация промеж ее ног, которая раньше ощущалась очень слабо, стремительно нарастала, заставляя ее одновременно смущаться и желать большего; Сейя ощущал небывалое давление в той же области и вскоре понял, что тело перестанет его слушаться, продолжи он в том же духе. Усаги, очевидно, осознала то же самое, поэтому они немного отстранились друг от друга; их тела горели. — Великолепно… правда, Сейя?.. — шепнула она. — Правда. Надо будет повторить… — у парня сводило мышцы живота. Как бы девушке ни хотелось повторять в тот же момент, она понимала, что точка невозврата маячила настолько близко, что грозила поглотить их обоих, словно черная дыра, и погрузить в необъятную пучину страсти; попытавшись расслабиться, снять напряжение и перевести общение в другое русло, они обсудили некоторые школьные дела, однако разговор вышел неловким — они оба знали, что хотели совершенно иного. — Сейя, я все же… пойду, — Усаги встала, — завтра много уроков, а у меня еще не все сделано… — Я провожу, — Сейя поднялся тоже, — и если хочешь, помогу с заданиями. В любой другой ситуации она бы ни за что не отказалась, однако в тот момент, стоило ей представить, как вся ее комната пропитается ароматом молодого любимого мужчины, таким желанным и соблазнительным, у нее закружилась голова. К нему тянуло со страшной силой, с каждым днем она нуждалась в нем все сильнее, расставаться с ним становилось все тяжелее… — Нет, Сейя, я сама, — запротестовала она, — мне нужно подумать. И подышать свежим воздухом. Я ведь живу в нескольких кварталах отсюда, не стоит обо мне беспокоиться. Сейя обнял ее и приблизился к ее уху, и тогда волны его дыхания, опаляющие кожу, заставили ее задрожать. — Как я могу позволить тебе идти одной, — шепнул он, и его голос как будто наполнился сексуальной истомой, — ведь ты такая красивая… Я не прощу себе, если кто-нибудь позволит себе пристать к моей девушке, а меня не будет рядом… — Папа научил меня нескольким приемам карате… — приврала Усаги, желая выпутаться из его объятий и одновременно никогда не покидать тепло его заботливых рук, из-за которого она таяла, будто дорогой шоколад. — Тогда… — голос превратился в оголенный секс, — покажи мне хоть один из них… У Усаги подкосились ноги, и, понимая, что сейчас она не выдержит, повалит его на кровать и упадет сверху, она попыталась выпутаться, однако Сейя не позволил — он развернул ее лицом к себе и прижал к своему сильному телу, и Усаги сглотнула, почувствовав его крепкие мышцы под легкой рубашкой. — Я люблю тебя… — он принялся целовать ее шею, сводя ее с ума, — люблю до безумия… — одной рукой он крепко придерживал ее за талию, чтобы она не упала, а второй гладил так, словно боялся, что она исчезнет. — И хочу… Очень… — Поцелуй меня… поцелуй… — начала умолять Усаги, призывно приоткрыв рот — она жаждала этого, словно глотка ледяной воды в жаркий день. Купол ее скромности рушился, как карточный домик от неосторожного прикосновения. Сейя повиновался ей, желая того же самого, и застонал — возбуждение переполняло его, рискуя перелиться через край. Он чувствовал, как возбудилась грудь Усаги, слышал ее стоны и ее мольбу в каждом из них… Они моментально остановились, когда у девушки зазвонил телефон — ее мама, Икуко, хотела спросить, когда она вернется. Усаги ответила на звонок, стараясь говорить нормальным тоном, и быстро дышала в сторону, поставив звонок на громкую связь, пока говорила Икуко; Сейя же присел в кресло — его тело горело и сходило с ума. Их невинные ласки превратились в опасную игру, прекращать которую не хотелось никогда. — Мне пора, Сейя… правда! — не дав ему опомниться, Усаги рванулась к порогу, обулась и вырвалась на свежий воздух; когда Сейя подбежал к двери, она уже неслась по улице. Догонять ее он не стал — она и правда жила очень близко, но дело было не в этом — он боялся не отпустить ее и сойти с ума на том же месте, на котором догнал бы… Немного подышав воздухом, он вернулся в комнату, где вся атмосфера была пропитана возбуждением и желанием, вздохнул, шире открыл окно, расстегнул рубашку и выпил воды, прикидывая, через сколько примерно Усаги оказалась бы дома при такой скорости; подождав, он взял в руки телефон, чтобы позвонить ей, как вдруг от нее пришло сообщение: «Я дома, Сейя! Прости, что убежала, просто… ну, ты понимаешь…». Сейя выдохнул и набрал ее номер, и трубку взяли с первого гудка. — Сейя, я… — Я все понимаю, — прервал он ее, улыбаясь и слушая ее дыхание. — Давай встретимся завтра. После школы. У меня, м-м? — Давай, — сразу согласилась она. — Люблю тебя, Сейя! — И я люблю… Оданго… До завтра! И, лежа в постелях, они оба не могли заснуть, мучаясь от сладкой боли, которую неразрешенное возбуждение вызывало в их юных телах; они оба знали, что завтра продолжат эту такую увлекательную и захватывающую игру, и что завтра они… …будут играть по-крупному.