(Не)забытая история

Массированный удар по подземельям поразил всех псов, что были там, ни оставив никого. Маленькая палатка медика, расположенная в их лагере, не справлялась с потоком пациентов в критическом состоянии. Раненых на жестких носилках рядами складывали на открытых площадках внутреннего периметра, наспех сооружая тряпичные укрытия, чтобы те не вяли под полящим солнцем, которое именно сегодня решило поиздеваться над местными и стянуть с себя пасмурное одеяло. Шугар всего лишь потеряла левое ухо, поэтому отправилась в пункт сортировки раненых, организованный у палатки госпожи-капитана. Большую часть персонала там составляли перепуганные, посеревшие пони из города что прислал им сюда лорд-губернатор, после того как Металл Даст и сама капитан наведались к нему поздно ночью не успев смыть с себя кровь десятков убитых псов. Единственным настоящим лекарем здесь был Стар Шайн, что практиковался и занимался этим как и Шугар в далёкие годы своей юности. Городской лекарь же был сейчас недоступен по неизвестным причинам, но краем оставшегося уха Шугар услышала как серые пони перешептывались и обсуждали то, как этого лекаря сожгло до хрустящей корочки, когда он перевязывал и менял швы у очень важного пациента. — Иссечь, — приказал Стар ждущему рядом помощнику, посмотрев на заляпанную кровью голову Шугар, мимолётно пройдясь по отверстию, где было ухо. — Очистить, продезинфицировать, обрить. Когда вернусь, обработаю чарами. Самой Шугар Стар Шайн ничего не сказал. Не о чем было говорить. Хотя нет, говорить было очень даже о чем — только подходящих слов не находилось. Он обращался с ней, как со сломанной куклой, которую нужно починить, а не как с старым другом или таким же выжившим бойцом что отправил на тот свет сотни. Даже не посмотрев ей в глаза, единорог перешел к следующему пациенту: земному пони со шлемом, прикипевшим к скуле после неудачного взрыва маслянного огнемёта. Санитар рядом оказался молодым жеребчиком, с топорной мордой и рыжими хвостом и гривой. Словно съежившийся от волнения, он выглядел маленьким мальчиком рядом с высокой и хмурой Шугар. — Присаживайтесь, госпожа, — пробормотал он, указывая на позаимствованное с корабля из каюты для гостей мягкое кресло, рядом с которым стояла металлическая тележка. Шугар не очень понравилось такое обращение. «Госпожа». Она была простым матросом, и этого звания ей было более чем достаточно. Впрочем, единорожка чувствовала себя слишком усталой и опустошенной, чтобы поправлять его. Поньке казалось, что она превратился в одну из старых отработанных горных рудников, которые посещала жеребёнком: огромную и беспросветную, но давно лишенную драгоценных камней, когда-то добывавшихся там. Здоровым ухом Шугар прислушалась к голдящему шуму в лагере. Стоны и придушенные всхлипы. Они все держались вплоть до возвращения в лагерь, где на них подействовала даже незначительная ранка. Усталось, моральная опустощенность и осознание утраты десятков друзей и знакомых. Их бездыханные тела готовили к упокоению за стенами лагеря и вскоре должны были придать земле. Шугар сняла плащ и бросила его на землю. Затем зубами разгрызла перевязь, чтобы снять лезвие меча, что она примотала к копыту, чтобы тот не мешал сидеть. Кресло затрещало под весом пони, что словно мешок картошки грохнулась в него. Шугар откинулась на спинку и положила изуродованную часть головы на тележку. Можно было бы сказать «ушком вверх», если бы у неё оно ещё оставалось. Санитар уставился на рану. Шугар лишилась уха практически полностью, часть гривы над ухом вместе с кусочком скальпа была снята острым как бритка костяным мечом, а оставшиеся слипшиеся волоски из внутренней части уха торчали, будто обгрызанные веточки. — Вам больно? Вообще говоря, Шугар не чувствовала боли, по крайней мере, физической. Другая боль была слишком необъятной, слишком беспримесной. Боль что сейчас мешалась в её душе с неудержимой яростью и жаждой вернуться... Вдруг кто-то ещё выжил? Вдруг удастся прикончить ещё кого? Но каждый раз задавливая эти порывы она понимала, что даже если ей оттяпают и половину туловища, она и не заметит, главное чтобы был шанс вонзить зубы в того кто это сделает. — Нет, — ответила удивлённая пони. — У меня нет общих обезболивающих, — неохотно признался жеребец. — Есть немного местных мазей из трав из которых можно сделать морс, но запасы настолько… — Просто делай, что нужно, — перебила Шугар. Всё равно она почти ничего не чувствовала. — И достаточно острых хирургических инструментов тут тоже нет, — извинился санитар, начиная протирать более менее заточенный нож и кисточку стерильным тампоном. Шугар видела, что у жеребца трясутся ноги и подёргиваются губы. В других обстоятельствах, её могла бы рассмешить абсолютная убогость ситуации. Но сейчас и её запасы веселья опустели, будто те же рудники. Шугар вздохнула. — Ты же не собрался чистить то что осталось от моего уха этим кухонным ножом, — сообщила она свои опасения, и показалось, что санитар вот-вот запаникует. — У тебя вообще есть хоть какая-то подготовка? — Я — младший помощник пекаря, госпожа, — ответил тот. — Но у меня имеется подготовка. Моя мама была помощницей городского лекаря. Опять эта «госпожа»… Она не «Госпожа». Потянувшись правым копытом, Шугар примерно нащупала области раны и попыталась отлипить присохшую гриву, местами это пришлось делать с некоторым усилием и перехватив магией нож у жеребца отсекала их. На землю полетели почерневшие от крови локоны, кусочки мяса с головы и малые брызги крови. — Что с вами случилось? — спросил "младший помощник пекаря", вытаращив глаза при виде полностью открывшейся раны, а именно срезанной плоти на голове. Ещё бы чуть чуть и она бы лишилась не уха, а кучка своей головы. — Кошмар случился, — ответила Шугар. Она снова опустила голову на тележку. Осторожно подойдя к пациенту, санитар обрызгал рану спиртовым раствором из склянки, причем копыта у него продолжали трястись. Взявшись ртом за кисть, жеребец промакнул её в том же растворе и начал аккуратно смывать с раны всю налипшую грязь, пыль и засохшые кровяные коросты. Шугар чувствовала, что пони просто умирает от желания переспросить насчет кошмара, но не решается. Санитар установил лезвие ножа чуть выше изодранного уха, намереваясь срезать болтающаюся на соплях часть кожи. Срезав её понь обработал кисточкой открывшийся участок тканей с быстро свернувшейся кровью. Конечно, единорожка ощутила боль, но она показалась слабой и далёкой. Развалившись всем телом в кресле, Шугар постаралась не обращать на неё внимания. Она смотрела в никуда, краешком целого уха улавливая остальных присутствующих. Здесь в лагере были не все выжившие. Те кто отделались лишь ушибами и лёгкими зарапинами госпожа-капитан увела в город. Потому она ещё не встретилась со Шторм Брингом и их штабс-сержантом. Разум пони наполнялся воспоминаниями, теми, что были раньше боли, и она пыталась забраться как можно дальше в прошлое. До этого небольшого неудобства что зудило в ране, до намного более страшного спуска в пещеры, до Дискорда, до учёбы у отличных мастеров магии, до того как она получила свою метку… Шугар подумала об отце, о последних годах своего жеребячества. О своих первых днях в таверне с отвратным привкусом пойла на язычке, которое ей давала пить мать. Они никогда не ожидали нынешней бесславной резни в катакомбах с участием своей дочурки. Никто из них даже представить себе не мог беспримесное действо такого размаха. Никто из них не знал, что бывает настолько сильное чувство потери и такая боль в перемешку с яростью и омерзением к убитым тобой. — Извините, — сказал санитар. Шугар открыла глаза. Несмотря на непривычно быструю свертываемость крови и вечно пробегающую по ране вымоченную в спирту тряпку, верхний лоток тележки заливала алая жидкость. По капле стекая с носа и щеки, она образовывала на металическом поддоне тележки овальный ореол. Повертев глазами в стороны Шугар обнаружила несколько окровавленных ошмётков срезанной и уже даже немного омертвевшей кожи. Копыта этого "жеребчика" тряслись сильнее прежнего. — У вас очень… очень крепкий череп, госпожа. Ещё бы немного и проломило бы... Шугар Даст заметила, что нос рыжего санитара вспотел. — Отлично, — ответила она, садясь прямо. — Буду знать. Вытянув у жеребца бутылёк со спиртом и тряпку с кисточкой, Шугар принялась аккуратно накладывать её на рану. — Дальше я сама, — произнесла единорожка. Жеребец простоял ещё какое-то время в нерешительности, но всё же покинул её. Через час вернулся Стар Шайн и осмотрел рану. — Сама всё сделала? — Тебе показалось, малой отсёк всё липкое, гнилое и мешающееся ловко орудуя кухонным ножом, — ответила Шугар. — Ты не хирург, — указал единорог, явно не оценив шутки и не поверив ей. — А я и не претендую. Но этот жеребчик явно собирался обстругивать меня до тех пор, пока не остался бы один голый череп. Стар Шайн нахмурился. — Учитывая обстоятельства, всё возможно. — Знаешь, он за десять минут измордовал меня сильнее, чем гребаные псы смогли бы за неделю. — Даже не шути над этим, — прошипел Стар, яростно уставившись на него. — Шугар, даже не смей так говорить об этом вслух. — Тебе кажется, что я слишком веселюсь сейчас? — спросил та. — Я уже за пределами тёмных подземелий. В совершенно другом месте, тут только раскалённая земля, да вонь в невообразимом пекле. Я бы не шутила если бы только не собиралась прикончить и сжечь каждого из проклятых ублюдков что встретились на моём пути. Лечи уже быстрее, и я тут же этим займусь. Стар по медлил. Они знали друг друга не меньше семи лет, и Стар Шайн, как и Шугар, был учеником когда-то крупного конгломерата единорогов. На пару лет здесь даже собирался "Круг" чтобы проводить ритуалы Смены Светил. Они являлись учениками тех славных и знающих единорогов. Они вместе отправились на флот к госпоже капитану. В конце концов они вместе сражались бок о бок в этих проклятых подземельях. И если эта единорожка говорила что что-то сделает, то она пойдёт и не смотря ни на что сделает это. — Животная ярость ничем не поможет нам, — тихо произнес Стар Шайн. От чего-то она знала что и он тихо страдает от этой "кровавой болезни", — Нам нужны холодные головы и ясные мысли. Речь идёт о выживании, восстановлении, перестроении. Нельзя выказывать "этого". К тому же когда лорд-губернатор отошёл от дискордовой болезни при виде нашего капитана. В общем тот наконец таки соизволил отправить гонца и они собираются провести расследование по тому, правильно ли мы поступили и что вообще смогли натворить. Если выражаться их словами. — произнес Стар. — Кто «они»? — Прелое сено из Королевской гвардии. — Королевская гвардия? — переспросила Шугар. — Ради чего они решили наконец таки сунуться сюда? Я думала им всё равно что творится в наших краях. — Уверена? — Эти золотые увальни собираются расследовать? Или наказывать? И где они были когда всё это началось? — Думаю, да. Наказывать. Как я услышал они были с какими-то придворной шушерой… — Стар Шайн помедлил. Некоторые слова было слишком сложно произнести, некоторые имена было слишком тяжело вымолвить. — Они пока что возьмут всё под контроль. Разве это не успокаивает, не придает уверенности? Они — ветераны, знающие… — Только Их нам и не хватало, — перебила единорожка. — Да ещё и госпожа капитан загнула. Руководящий комитет? Бессмысленно. Нам нужен один определенный лидер. Да и если я вообще увижу хоть одного из них то плюну прямо в морду, а кто меня остановит если не наш единовласный лидер?! — Не знал, что ты стремишься в командиры, — заметил Стар. Удивлённая идеей друга, Шугар какое-то время обдумывала услышанное. — Не стремлюсь, — ответила она. — Никогда об этом не думала. Просто знаю, что нам нужно что-то прямо сейчас. Кто-то нужен. Иначе мы погибнем, превратимся в расколотые черепки и память о том что мы сделали и ради чего это сделали потухнет как только последний золочёный покинет эти земли. Единорог вздохнул. — Любой лекарь, даже самый лучший из лучших, скажет тебе, что можно пересадить потерянное копыто, но нельзя пересадить потерянную голову. — Значит, нужно научиться, — ответила Шугар. За Стар Шайном стоял уже другой молоденький жеребчик, державший на подносе специфическую мазь, что в совокупности с целебной магией могла помочь Шугар вернуть своей мордочке былую красоту. — Даже шрама не оставлю, — произнес единорог, доставая скребком мазь со дна банки. — Но вот мазь не первого сорта, так что придется ждать, пока местами само приживется. Дай ей приработаться, излечить тебя. И не корябай даже если в усмерть будет чесаться. Свежая нарощенная кожа очень нежна как у новорожденного жеребёнка. Шугар кивнула. — Просто залатай меня, — ответила она. — Уверена, впереди много недель спокойного отдыха, так что всё заживёт. — Она мертва? — тихо спросил Стар Шайн - давая всплыть наружу другой затаённой проблеме что они испытали выйдя из подземелий - приступая к работе. — Нет. — Ты точно знаешь? — Мне сказали те кто оставался в лагере. Они болтали что видели как Госпожу утащили в сторону города к лекарю, но сегодня уже никто вообще не помнит о ней. Что за бред тут происходит?! — шепотом ответила Шугар. — Но одно я знаю точно. Металл Даст ещё в городе и она должна всё знать. — Может это всё отголоски магии Духа, — пробормотал единорог. — Да, всё возможно. Но пока не попадём в город не узнаем. Но так теперь нам остаётся лечь и умереть вместе с павшими — или научиться пересаживать головы. Чтобы собрать всех хоть как-то ответственных за поход на псов, потребовалось четыре дня. Ещё четыре потраченных в пустую дня. В политических делах Шугар всегда придерживалась тактики «нанеси словесный "удар" и двигайся дальше», но сейчас, по мнению Стар Шайна, после "удара" она двигалась не туда. Встреча состоялась под грязно-серыми сводами губернаторского дома, одинокого, покрытого серым камнем на краю города. К дому подходило двадцать девять пони, за которыми наблюдали золочёные пегасы с мрачных облаков. Все они казались призрачными, напоминали эти же грозовые тучи, скрытые за лёгкими серыми облаками повыше. Все они пережили подземелья и помнили о "пони", что повела их к этой славной победе. "Совет" вышел не особенно представительным. На нём присутствовали всего четверо золочённых, лорд-губернатор и два старших капитана флота. Впрочем, силы "рейда" были рассеяны после резни, и всех командиров сейчас собрать было не реально. Шугар смогла притащить лишь горсть из всех. Точных чисел ни у кого из присутствующих не было. Кроме госпожи капитана и самой Шугар. — Вас… раскололи, — обвиняюще произнес, поднимаясь на ноги, черногривый гвардеец даже не собираясь представиться или снять шлем. Слова этого воина эхом разнеслись среди мрачных стен. — Но нас не сломили, — ответила госпожа капитан. — Другие, подобные нам, страдали бы с десять крат хуже. Мы разобщены, но не потеряны. Черногривый пожал плечами. — Мы не можем с этим согласиться. Моральная чума от Духа Раздора поглотила всех жителей... — Наша военизированная структура пригодна для новых условий, мы сохраним порядок в Ванхуфере, — произнесла встрявшая в разговор капитан второго судна. Она была одним из немногих воинов избранного первого подразделения их "забытой всеми" госпожи, что сумела уцелеть в резне. — Командная иерархия, установленная. — Пони замялась и Шугар сразу поняла что та так же позабыла о Ваниль. — ...сослужит нам хорошую службу. У нас независимые, перекрывающиеся командные структуры. Каждая группа сможет выжить по отдельности, благодаря собственному руководству, а затем соединиться с другими. Угрюмый серогривый гвардеец кивнул. — Будем на это надеяться. Только объединившись, мы сможем избавиться от этих дискордовых болезней. — Тогда точно объединяться нам не стоит, — не выдержав заявила Шугар Даст. Наступило молчание, прерываемое только стонами ветра над серой небесной лагуной. — Ты что-то сказала, пони? — произнёс златогривый. — И довольно громко, господин "гвардеец", — отозвалась Шугар яростно щурясь и не скидывая с золочёного острый взгляд хищных зрачков. — Проклятый Дискорд? Правда? Вы думаете сейчас только об этом. Похоже он ещё не смилостивился над нами... — Нам не нужна его милость, — Перебил её черногривый гвардеец. — Как и его разрешение на это. — А он не нуждался в нашей милости или разрешении, чтобы наведаться к нам и устроить погром. Возможно надоумил и псов чтобы те крутили пони на вертеле словно шашлык, — заметила Шугар выплёвывая каждое слово. — И мы не остались одни, наши братья и сёстры рядом с нами. Она указала на присутствующих пони что стояли в противоположной стороне зала, на против золочёных гвардейцев и когда те вздымали над собой синее знамя с золотой подковой, они возвышали над собой грубое полотно с желтеющими пятнами и чёрной перевёрнутой подковой. — Наши братья и сёстры пролили кровь и смогли выстоять против… — Мы приветствуем вас, — сказал серогривый. — Наши потери велики и горестны, — произнес кто-то из уцелевших штабс-сержантов и из под лобья посмотрел на Шугар. — И мы должны объединить силы… — Мы приветствуем вас, — повторил серогривый, оборвав его. — Но не наш подвиг? — спросил тот же штабс с горькой улыбкой. — Всему своё время, — ответил черногривый. — Сейчас время речей и дел по этим речам. Мы воюем не так, как вы, сэр. Мы не опустимся до коварной тактики полного истребления... — Не опуститесь? — переспросил кто-то и как показалось Шугар это был охрипший голос Шторм Бринга у которого копыта больше всех были замораны кровью молодых псов и их же стариков, что и лапой махнуть в ответ на смерть не могли. — Я не хотел вас оскорбить. — Во время перехода мы какое-то время обсуждали оперативные потребности с вашими капитанами, — продолжил серогривый. — Госпожа Сьера с "Немыслемого" согласилась с моим предположением о том, что слияние может принести… — Слияние?! Не мелите чепухи или вы уже в конец... дворянских членов нализались, что думаете что лучше вас в мире никого нет?! — Шугар прорвало, как хлипкую плотину по весне. — Эта пони должна знать своё место, — перебил златогривый. — Она не единственная пони, что не согласна с вами, — указал уже засветившийся штабс, но явно говоря не о себе. — Но я говорю об этом громче всех, поэтому сейчас высказываю наше общее мнение, — добавила Шугар. И действитльно. Сейчас она общих голос всех пони из выживших и даже тех что отправились к праотцам. — Две недели подготовки, разбирая собственные корабли, бок о бок с братьями и сёстрами, а после три дпя крови и ужасов, где каждый из нас повидал такого... Объединиться? Не-ет. Очевидно, что нам не сойтись в видении мира… — Знай своё место, шваль, — более решительно произнес златогривый. — Я прекрасно знаю своё место, — возразила Шугар. — Но знаете ли своего Вы! Сейчас вы пришли и считаете должным взять над нами верх. Заявляете о нашей неспособности зделать всё самим! Тогда скажите мне, где были ВЫ когда на нас обрушился гнев Духа Раздора. Где были ВЫ когда мы звали вас на помощь и каждый день тряслись над тем, чтобы этой ночью монстры не утощили с собой ещё одного пони или жеребёнка?! Где были ВЫ, когда мы проливали кровь чтобы изгнать этих мерзких чудищ и положить конец угрозе?! А что сейчас такого произошло, что ВЫ рискнули сюда сунуться?! Капитан второго крупного корабля по туше обмотав вокруг шеи шарф, кивнула на слова единорожки. — Мы слушаем вас, — добавила Шугар. — Здесь будут обсуждаться дела Королевского Совета, — сказал златогривый. Непонятная привычка не снимать шлема начала раздражать Шугар. Всё же ей так хотелось плюнуть... — И кажется, что члены Совета не понимают, что от них спйчас требуется по настоящему, — ответила Шугар. — Сейчас вы в своих тупых птичьих мозгах осуждаете нас и критикуете за то, что допустили такое, а не помогаете нам с Такими проблемами. — Мы поможем восстановить всё, как сможем, — произнес черногривый, другие присутсвующие члены гвардии подозрительно отмалчивались. — Делаем ремонт и помогаем всем пони освободиться от поразмвшей их хвори. Максимально используем доступные ресурсы. — Ммм, — Шугар очень неудачно подобрала момент чтобы харкнуть в златогривого и попала прямо в открытый нос. — И что нам доступно? Славное кладбище из братства моих товарищей. Интересно, сколько времени вам понадобится чтобы перезакопать их могилы и заявить что это вы тут всех победили и вообще ещё и Дискорда изгнали?! — Довольно! — рявкнул златогривый. — Этими речами ты позоришь не только нас неуместными замечаниями, но и своих погибших "товарищей", шваль. — Я говорила только с высочайшим уважением, — возразила Шугар. — Ты выказала чрезвычайно мало этого высочайшего уважения, — произнес чёрногривый главарь этой шайки. — Именно так, потому что вы его и не заслуживаете, — заявила Шугар. — Я говорила с уважением к нашим павшим братьям и сёстрам. — Немедленно выведите эту шалапайку отсюда, — приказал златогривый, обращаясь к госпоже капитану и своим подопечным за спиной. — Ей нужно время, чтобы успокоиться и смирить непослушный язык. — Что за игру ты ведешь? — спросила госпожа капитан, окруженная аурой гнева, словно стальным щитом. Они с Шугар стояли на берегу моря, и лёгкая дымка клубилась вокруг них, исторгаемая почерневшим рогом единорожки. — А что? Надо было язык прикусить? Даже сейчас, в нынешнем положении? — Прошлого Лорд-губернатора здесь нет, — напомнила Сьера, что вся прошлая решительность и гонор белоснежного правителя этих земель истаял как трижды проклятый Дискорд ступил на них. — Ты опозорила нас на глазах… — Я тебя опозорила? — Шугар покачал головой. — Это действительно имеет значение сейчас? В чем постыдность открытого выступления против нашего затмения? Мы уже достаточно опозорились! Лорд-губернатор и его подопечные слепо шарят вокруг, пытаясь найти то, что мы утратили навсегда когда в первый раз сразу не рискнули дать по морде этим псам. — Но пойми, нам нужно объединиться, Шугар Даст, — ответила Сьера. — Хотя бы ради боевого духа. — Согласна. Но под одним военачальником, с единой целью. — Единый лидер? — горько усмехнулся Ауг. — И кто же? Шугар тяжело вздохнула. Ей было печально от того, что и госпожа капитан не помнила ту невероятную пони, что вела их. — Может, ты? Госпожа капитан сплюнула и отвернулась. — Я уже показала себя, когда не смогла даже отбить первые ночные рейды этих противных чудовищ. — Никто не хочет, — сказала Шугар. — Никто из нас. Ни один штабс, ни один мичман, а про отличившихся и говорить даже не буду. Никто не взваливает груз ответственности на себя одного. Никто, чтоб их, не хочет! Потому-то никто и не выступает вперед, и не призывает собраться вокруг него. Шугар посмотрела на Сьеру. — Никто из тех кто ещё помнит не хочет, чтобы в нём увидели пони, который пытается заменить Её. Никто не хочет показаться настолько дерзким и нахальным. И я это понимаю. — Эти слова она произнесла шепотом и еле слышно, но отчасти Сьера услышала её даже сквозь шум накатывающей волны. — Но нам нужно снова поднять бурю. Никто не желает командовать. Никто не хочет показаться высокомерным наглецом, вообразившим, что справится с ролью единого командира. Но речь идёт не о желаниях, или гордости, или тщеславных амбициях. Речь идет о необходимости. — Такие разговоры точно не для вас, госпожа капитан, — заметила Шугар, — сразу стареете лет на десять. — Нет! — рявкнула Сьера. — Просто это из-за неба, свет так на меня ложится! Шугар в усмешке дёрнула ушами. Плоть в месте сращения ещё не зажила окончательно и до сих пор ужасно болела, а Шугар растревожила её резким жестом. — Согласно заявлению одного медицинского эксперта, голову пересадить невозможно, — сказала она. Сьера, в которой осталось очень мало той первородной земнопоньской красоты, издала сухой смешок. Переступив с ноги на ногу, она облизала сухие губы будто собираясь сказать нечто грандиозное. — Не нужно быть медицинским экспертом, чтобы знать это, — ответила госпожа капитан. — Я не имею в виду, что кто-то должен претендовать на это место. Я не предполагаю, что кто-то должен счесть себя командиром или попытаться стать таковым. Просто говорю о необходимости сосредоточения власти. Единый разум, единая воля, единый железный напор, достаточно сильный, чтобы направить нас… — Куда? — К тому, что необходимо сделать. — А именно? К мятежу? — Нет, — Шугар посмотрела вдаль, над затуманенным вечерним прибоем. — Нельзя пересадить голову, но можно отсечь ту, что сидит на плечах твоего врага. Она повернулась к коричневой земной пони. — Нам нужно выяснить, что за призывные духи напали на нас в пещерах. Это была чья-то ловушка и мы в неё попались. Но я жажду отсечь ему голову. Обезглавить нахальных ублюдков. Сделать с ними то же, что они сделали с нашими. Мы расколем их черепа, превратим в марионеток, сожжём, развеем по ветру. Мы покончим с ними... Помолчав немного, Шугар добавила: — А потом можно хоть прогнуться под сеном из гвардии или же вовсе умереть, мне уже будет безразлично. На госпожу капитана так не кстати нахлынула неизвестная апатия. Будто кто-то накрыл её вуалью из безразличной безысходности и она кивнула, давая Шугар разрешение к действию. Но всё равно, в городе теперь гвардейцы, что не дадут просто так уйти целой куче пони с оружием и припасами. Шугар нужно было всё обдумать и выяснить, кто готов отправиться с ней. Прозвучал приказ о погрузке. «Грозовая Птица» и два небольших кеча, поднявшись носом над волнами, устремились к ждущим на окраине бухты волнам. Шугар перевели на трёхмачтовую шхуну «Грозовая Птица», которой предстояло сопровождать в море рыболовные суда, что шли следом. Пони конечно не едят рыбу, но вот особый вид красной рыбы имеет на себе волшебные плавники, которые единороги любят нынче использовать в различных артефактах, да и на морских змеев иногда охотятся. Всё же их шкура даже лучше драконьей. Но драконы разумны в отличае от морских змеев и в случае чего последнии не смогут обьявить всем пони войну. Перед отправлением старший корабля, а это сейчас была именно Шугар, собрала всех на палубе. Большинство из них было новобранцами, которые не в такой степени страдали серой чумой. И лишь десяток пони были из выживших. Лица троих она знала и лишь одного из них знала ещё и по имени. В глазах зелёных мореходцев она выглядела не меньше чем уважаемый ветеран похода на подземелья, на которого госпожа капитан флота Ванхуфера Сьера возложила командование сородичами, что уцелели в той мясорубке. Это был очень приятный жест капитанши, но необходимый. Дела в городе начали слишком уж быстро налаживаться. Дискордова болезнь отступала не с днём, а с каждым часом приумножая число пони пришедших в норму. И чем больше их было тем хуже выглядели выжившие. Дело не во внешнем виде. Скорее видением и взглядами на жизнь в целом. У Шугар до сих пор проскальзывала нервная улыбка при виде скачущих по улицам молодых жеребят и тут же в сознании вклинивалось что на них сейчас очень легко напасть. Взгляд начинал шарить по всем свороткам и тёмным уголкам улиц, а рог уже был готов выстрелить в любого, кто только шивельнётся в сторону жеребят. В миг фон менялся и Шугар стояла не на гладкой исхоженной улечной кладке, а на сыром пологом камне прикрывая идущий вперёд отряд. Пару раз она всё же выстрелила, но слава Небу, те успевали уйти с зоны пораженя отделываясь лёгким испугом, а могли и жизни лишиться. В конце концов она стреляла на поражение. Как оказалось не с ней одной происходило подобное, но как выяснила Шугар, наиболее сильные "растройства" проявлялись у тех, кто ещё сохранил в своей памяти образы солнцекрылой пони, что будто перевоплотилась в настоящего первородного духа, пришедшего испипелить своих недругов. Да ещё и эта соплячка Металл. Она о чём-то толковала с госпожой капитаном, но теперь та забыла об этом разговоре, а лиловая понька будто сквозь землю провалилась. Одно лишь стало известно. Та отправилась на поиски госпожи Ваниль. По крайней мере баран, посаженый обратно к карцер её корабля говорил именно об этом. Столько неизвестностей и несвязных глупостей. От этого у Шугар начала развиваться нешуточная мигрень. Как же ей хотелось прыгнуть в море, но дела не ждали момента пока она на такое решиться и требовали немедленно их совершить. — Есть новость, за которую надо сказать спасибо Шторм Брингу, — начала она. — Что я опять натворил? — Наш "анклав" самый малочисленный, — ответила Шугар, — поэтому Совет приказал нам принять в свои ряды посторонних. Кроме того, позже на борт поднимутся гвардейцы, с которыми тоже предстоит скоординироваться. — Значит, нам испортили кровь, а остальные корабли остались более или менее прежними? — спросил вышеназванный земной пони. — Никто не остался прежним, — прошептала Шугар. — Я бы попросил тебя следить за словами, — сказал Люнокс, единорог из первого отряда, что весь поход чуть ли не пникрывал круп самой Госпожи, но Шугар подумала что за этим крупом он больше прятался. — Вы приняли и меня, а я с "Не мыслемого". Значит, я тоже испортил вашу кровь? — Нет, ты просто лишил нас изрядного запаса выпивки, — Хохотнул кто-то третий из "ветеранов". Как правило зелёные морячки в такие разговоры между старшими не встревали, даже если собирали всех как сейчас. — Кстати где были ваши любимые "Немыслемые" из второго и третьей группы? Спасали Госпожу от орд псов? Как же! Они подыхали у её ног вместе с теми псами в обнимку! Так что оставь и мне чарку помянуть. — Хватит жрать! — заорала Шугар, поднимаясь на штурвал передними копытами. Может она тоже хотела вспомнить соратников добрым словом, да теми подвигами что они совершали перед кончиной, но не вечно же из-за этого пить да наливать! В голову ударил резкий речетатив из весьма нехороших мыслей и желаний, от чего рог от натуги перегрузки рассудка единорожки дал сильную искру от чего все на коробле притихли, ощущая как по коряблю расползается подавляющая всё и всех тёмная аура. Лишь ударом копыта об пол Шугар смогла задушить в себе порыв. С каждым прожитым днём эта дрянь становилась всё сильнее. Если об нездоровой паранои и редко посещающих голову глюках окружающие уже знали, то о подобном лишь те, кто страдал этим. Со стороны это маскировалось лишь очередным приступом её видений. Её дар, прозревать мгновения будущего, порой сильно выворачивал её наизнанку и в неосознанном состоянии она порой могла творить всякие дела. Но это было намного страшнее дара и паранои с глюками. Это было настоящим безумием. Если город очистился от дискордовой чумы, то она заразилась другой. Первые мысли о том, что неплохо было бы впиться в чьё-нибудь горло эволюционировало и даже стали влиять на её магию. В минуты порывов она ощущает мощный прилив сил, будто специально накатывающий, чтобы обеспечить точное выполнения ужасных желаний. Ещё у неё появились клыки. Небольшие, но достаточно заметные если она рискнёт улыбнуться в полный рот, от чего она старается ходить более нахмуренной. И в такой сшлнечный день как этот её зрачки сужались до еле видно щелки. Последнее не доставляло ей дискомфорта, скорее облегчало жизнь в которой она позабыла что значит щуриться по ослепительными солнечными лучами, но её хищные глаза напрягали экипаж, кроме тех же "ветеранов". Им было всё равно. Всё же любое полезное приобретение это приобретение. Хоть даже если у неё из головы вылезит ещё один рог ужаснётся только молодняк. Пережившие подземелья задорно хохотнут и пощутят на тему более лучшего использывания в колдовстве второй волшебной палки. Так или иначе но все кто помнил госпожу Ваниль страдали от этого и все они обзаводились этими новшествами. Кто глазами, кто клыками. У кого-то даже мутировал хвост, превратившись из обычного понячьего в пушистый собачий или даже волчий. У Стар Шайна на ушах отросли длинные острые кисточки. Туже всех приходится Шторм Брингу, но и держится он получше самой Шугар, которая теперь тайно представляет их маленький круг. Всего их было двадцать шесть. Одна треть всех уцелевших. И лидером была выбрана Шугар. В тот же день госпожа капитан ещё обьявила её новым командиром всех остальных "Выживших", сама же начала производить набор и помогать отходить от всего лорд-губернатору, что по мнению единорожки был слишком сопливым. Прогнулся под требованием короны и их золочёных шавак... — Ещё хоть одно слово про бухло!..— рявкнула Шугар, окончательно беря себя в копыта. — И я лично разобью об ваши головы каждую бутылку и бочку что есть на борту и которую вы потом притащите к причалу! Не забывайте! В этом загашнике командую я! — Да госпожа капитан… — Хором проскандировали все пони. Все снова заняли свои места, села за штурвал и Шугар. Плоть у залеченного уха пульсировала болью от усилия, с которым она прижала его к голове, от чего мягкие сосуды лопнули, окрашивая ещё не обросшее шерсткой, розовое ушки цепочками тёмных всполохов. Кто-то постучал во входную дверь каюты. Шугар встала, продолжая перематывать окровавленный бинт на голове. Всё же она случайно задела ухо, когда тёрлась в проходе и теперь получила порез на совсем нежной коже. Она была "обнажена", без своего кителя и парусинного плаща с тремя полосками, на её туловище и плечах виднелись десятки мелких шрамов. Всю правую сторону грудной клетки занимал частично снятый кожанный желет, что выполнял функцию кирасы. — Войдите! — крикнула она. Каюта у Шугар была маленькой и загроможденной вещами. Свободного пространства на «Грозовой Птице» имелось немного. Дверь открылась с невыносимым скрипом и внутрь зашел Стар Шайн. — Хоромы у тебя не лучше моих, — заметил единорог, осмотревшись. — А что нам нужно, кроме палубы, на которую можно прилечь? — шутливо спросила Шугар. — Я сплю стоя, — улыбнулся он. — Наши уже в пути? Шугар знала, что да: час назад она испытала скользящее по коже ощущение риска. Задавая вопрос, пони косвенно интересовался, долго ли они ещё будут. Стар кивнул. — Нам и вправду нужен арсенал, — сказал он, сразу переходя к делу. Чтобы подсластить свой уход из Ванхуфера, Шугар решила немного напакостить. Просто так уйти им не дадут, а если и дадут то обьявят ренегатами и прировняют к пиратам. Но Шугар не могла уже сидеть на одном месте каждый день боясь что устроит резню прямо на палубе или кто-то другой из выживших. Им нужно было уходить и как можно скорее. Отправляться на поиски госпожи и надеяться что она поможет им излечиться от этого недуга. К тому же Шугар необьяснимо тянуло к ней. Но поход в никуда был рискован и долог, но у Шугар был её дар и с его помощью они найдут свою предводительницу. Но если их всё же обьявят ренегатами, то единорожка не собиралась оставлять это без ответа. За ранее сговорившись со Сьерой она сделала так, чтобы как минимум на десяти кораблях находились "ветераны" смешанные с новобранцами без этих вездесущих золочёных гвардейцев и все они были готовы к немедленному выходу в море под видом учений для молодых. Все необходимые припасы были уже загружены. В лагерь в лесах был отправлен небольшой отояд. Всё что там есть должно было быть так же вывезено на берег. Они заберут всё что смогут. Но главнейшей задачей операции было очищение арсенала гвардии. Городской арсенал покрывался пылью и мухами ещё со времён основания города, но теперь там поблёскивали новенькие доспехи и хорошо заточенные копья и мечи. Такое бы оружие и броню и не так страшно было бы спускаться тогда в пещеры,- думала про себя Шугар. Под покровом ночи одной группе нужно было обезвредить охрану и занять её место, после дождаться второую группу с возными тележками и тихонько забрать всё что только смогут утащить. Сейчас план был как раз на стадии тихонько утащить всё что можно... — Хочешь, чтобы я туда сходил и проверил? — С начала, конечно, нужно ещё проверить начертили ли они на "казармах" этого золотого перепрелого сена те ругательства что я просила, — Стар на это помолчал и праздно почесав затылок, посмотрел на Шугар. Вот вот они отчалят. Поднимут новые стяги и попращаются со своей старой жизнью и прихватят с собой всё что смогут. Одно растраивало Шугар. Она не сможет ещё раз плюнуть в морду того златогривого гвардейца... Шёл четвёртый день плавания. Корабль всё ещё потряхивало на высоких волнах что вдарили по борту шхуны. Совсем рядом с ними недавно прошёл мощный шторм, всколь задев их своей грозно бушующей кромкой. Там где они сейчас проплывали была уже не Эквестрия. Это были бескрайние синя-голубые дикие просторы, подвласные иным созданиям. Пони здесь были лишь плутающими путниками. Эскадра сворачивала косые паруса и на треуголках носовой мачты заворачивали по ветру в сторону незримого берега. Шугар как раз с помощью своего дара предвидела как шхуну тряхнуло большой волной в борт при почти полном развороте. Ветер был переменчив и постоянно вилять из стороны в сторону чтобы поймать его в паруса стало уже нормой. Дюжена небольших кораблей шли ломанным строем по три-четыре корабля горно взвивая новые флаги. Обычная ткань не первой свежести, но некоторые смогли отрыть белую хлопчатую ткань и нарисовать на них чёрной гудроновой краской перевёрнутую подкову. Дюжина кораблей и сто сорок восемь членов экипажа. Да, Шугар потащила с собой и молодняк, который в начале и вправду думал что этот небольшой выход в море лишь учения. Но даже узнав обо всём те с непонятным ей проворством и интузиазмом решили влиться в общий строй и принять роль пиратов. Возможно это было связано с давней неприязнью между Ванхуфером и всей остальной Эквестрией. Поселенцы Ванхуфера приютились на своей земле ещё до всеобщего переселения пони, и первыми протянули копыта мира между кланом земных пони и анклавом единирогов. Может споры и мелкие взборы ещё остались, но они познали дары обьединения и крепкой товарищеской дружбы ещё до этой Дасти Великой. Ванхуфер вообще притендовал на звание независимого королевства при правлении прошло лорд-губернатора, но пришедший всё уладить могучий Свирл Бородатый и целая толпа золочённых гвардейцев не дали тому свершиться. С того момента гвардии в городе были не рады и молодняк окрылённый своей перевздутой гордостью и уважением перед старшим командованием с песнями и плясками встретил весть Шугар об их вероломном обчищении арсеналов гвардии и надругательства над их "честью" в лице не очень лес ных фраз над их временным обиталищем. К тому же Шугар забрала с собой и пару кораблей, что должны были передать золочённым. Она забрала всё что смогла. Но вместе и с "хорошими" известиями перед новыми членами их ренегатской банды открылась весть что часть "ветеранов" страдают ужасной болезнью. Стар Шайн обозвал её "Жаждой". В случайным момент времени пони страдающий жаждой сталкивался с непреодолимым желанием прикончить кого-нибудь или вгрызтись в тушу и облиться кровью. У Шугар было такое впечатление, что они всё ещё не могут выйти из того ража что получили при окончании резни в подземельях, когда они уже сломили псов и уже не встречая такого активного сопротивления, наслаждались убийством столь грозных, но напуганных монстров. И это ощущение даже спустя две недели не собиралось отпускать их лишь только усиливаясь. Двадцать шесть пони страдали от этого и все они были срочно перебазированы на "Грозную Птицу", что стала флагманом эскадры. Здесь, на её борту царил мрак и тишина. Сейчас у Шугар было интимное время. Как это небыло для пони необычно и не естественно, но решение было найдено. Временное, но действенное. Избавление через боль. В носовой части трюма Шугар организавала самую настоящую бойцовскую яму. Когда приходил час и если страдающий пони не мог справиться с жаждой, то его пускали в яму с более сильным бойцом, что давал поддавшемуся шанс высвободить свою жажду. Порой там сражались сразу двое поддавшихся. Стар Шайн или кто-то из штабсов всегда присматривали за ходом поединка и никогда не давали погибнуть кому-то из участников. Это было жестоко и кроваво. Ужасно, но другого выхода пока нинашлось. Конечно молодняку сообщили об этом. Некоторые струхнули, но другие так же организовывали бойцовские дуэли. Сперва Шугар жестко наказывала зачинщиков и тех кто поддерживал это, поясняя что эта лишь жестокая необходимость страдающих жаждой, а не новая традиция, но теперь же на каждом корабле был свой назначенный бойцовый штабс что проводил бои, чтобы научить молодняк не только драться, но и сражаться и наладить товарищеские узы дружбы между всеми пони. Вчера даже провели флотский поединок, где в боях были выбраны чемпионы с каждого судна и в течении дня они сражались на организованной арене "Грозовой Птицы" и к концу был выбран настоящий чемпион флота. Это был молодой земной пони. Не сильно опытный, но будто с врождённым талантом побеждать своего противника. Не зря его метка была в виде вскинутого вверх копыта в стальных латах, вокруг которого сиял золотистый ореол. Ему выдали полный комплект брони на кирасе которой выбили их символ перевёрнутой подковы с распрастёртыми на заднем фоне крыльями. Теперь он был частью небольшой свиты Шугар, которую образовали Шторм Бринг, Стар Шайн и Люкс, и как неожидано это не звучало, серая единорожка Ниалота. Почему она присоединилась к ним и почему ту ещё не зашвырнули в карцер к загинающемуся барану, Шугар не хотела даже думать. Сейчас она сидела в своей крохотной каёте и мучила себя. В ямы она спускаться не решалась, боясь прибить кого-нибудь магией, потому начала искать ещё более обходные пути. Она распласталась на полу и блаженно запрокинула назад голову, с болезненной улыбкой наслаждаясь как зубья вывернутого наизнанку строгого ошейника впиваются в шею и пускаюь её кровь. Копытце немедленно подхватило густой ручиёк тёмно алой жидкости и слюнявый язык немедленно слизал кровь. Так она избавлялась от жажды. Причиняемая ей самой же боль удовлетворяла её, а уровень эйфории что она получала от столь извращённой формы истязания была сопоставима для неё с оргазмом. В эти часы никто не смел её тревожить ибо был очень большой шанс растаться с какой-нибудь частью тела или вообще жизнью. Но стоило жажде отступить как она снимала ошейник и прятала его в тумбачку и шла залечивать раны к Стар шайну. Единорог ни разу не спросил про нанесённые ей травмы. Шугар думала что он и в самый первый раз догодался чем они были вызваны. Шёл всего лишь четвёртый день плавания, а всё в их жизни уже безвозвратно переменилось. К вечеру корабли наконец достигли видимой береговой линии и на удалении шли вдоль неё на юг. Туда, куда вели её ведения. Шугар знала куда идти, ясно представляя всё в картинках, что складывались воедино, рисуя в её голове маршрут. От чего с последними ведениями к ней пришла ещё и неудержимая тревога. Будто нужно было поторопиться. Будто сейчас они должны были как можно быстрей достичь своей Госпожи и помочь ей. Но как ни старайся ветер в диких водам сильней дуть по твоей прихоте не станет и корабли невесомее не сделаешь. По крайней мере потому что у Шугар Даст в арсенале небыло подобных заклинаний. От чего она была как на иголках и даже меланхолия Ниалоты и спокойствия Стар Шайна ей уже не хватало. Лишь ошейник и боль что он приносил с собой избавлял её от всех роящихся в голове мыслей. Залечив раны на её шее Стар проводил её хмурым взглядом, а Шугар покинула трюм и вышла по леснице на палубу и уединилась на корме, смотря на качающиеся на волнах корабли что шли вслед за 'Грозовой Птицей" начали сближаться друг с другом, а к ним носом подходил небольшой кеч "Бриз". Вскоре должно было сесть солнце, а их эскажра принаступлении темноты не зажигала факелов и фонарей, чтобы быть полностью незаметными, но успеть различить другой корабль. Из за этого они протягивали от корабля к кораблю канаты и чуть медленее чем обычно, но шли дальше. "Грозовая Птица" была ведомым эскадры. Можно было найти безопасную гавань и заночевать на берегу, но Шугар чувствовала, что нужно спешить. Так и идя всю ночь гуськом друг за другом они и встретили предрассветную голубизну моря нового пятого дня плавания... Так им казалось.