(Не)забытая история

Столько трудов, надежд и мечт было разрушено. Уничтоженно. И лишь нарастающие бугры вместо прекрасной розовой шерстки остались для неё несдираемым пятном памяти. Всё могло быть другим. Солнце больше не нужно было бы тоскать по небу, как и Луну. Ветра вновь бы вернули свою природную силу, налились мощью и вернули бы себе украденные облака. Мир стал бы таким каким был прежде. Очень давно, когда им правила в далёком прошлом Великая… кто-то называл её чудовищем… кто-то божеством. Но всё закончилось. Стар Свирл, тогда ещё совсем юный и даже без своей бороды нашёл способ одалеть Её. Неизвестно, заманил ли он ту в портал или ещё что, но останков её не нашли. С тех пор Стар Свирл уже стал Великим, а не она. С тех пор и пошло приобладание магии всех трёх расс над миром… И никто не скажет как так случилось, что теперь каждый день необходимо передвигать Солнце и Луну. В какой день получилось так, что они остановились? Синяя с белым отливом грива свисла с низко опущенной головы. Она помнила те дни. И пусть с тех пор прошла практически тысяча лет, но она не постарела. Всё запретная магия. Тёмная магия. Но как же сам Стар Свирл? Да, он похож на деда, но в нужным момент всегда покажет что это не так. Да и не может, даже очень сильный пони, прожить Так долго и не заплатить за это хоть какую-то цену. Она заплатила… Много времени прошло и столь же многое изменилось. Но пони, особенно те, что вечно обделены властью и богатствами, они всегда алчны, жестоки и ужасны. Внутри они даже не пони. Они монстры, что одевают их шкуры. И как в прошлый раз, они доигрались и весь народ сотресло напастью Вендиго, так и здесь они обязательно доиграются вновь. Мало что может это изменить. И одно из этих «может» было разрубленно и взорвано прямо перед её копытом. Она корила себя за то, что решила, будто сама справиться, будто удастся. Но даже если бы и удалось. Она должна была воспользоваться кристаллом сразу же, а не тянуть. Исполнение мечты было прямо у неë в копытах... Слёзы и хрипы боли тут уже не нужны. Она проиграла по своей глупости и за неё расплачивалась. Ведь сама могла догодаться что Тень пришлёт туда того, кто прийдёт убивать её окончательно и безоговорочно. Но она уцелела. И никакому обжигающе холодному северному ветру не изменить это. Кристальный лес был уже позади, открывая дорогу на небольшую пустошь. Долина Умбры. Здесь было сокрыто то, что всем и вправду лучше забыть. Чёрное и не смываемое пятно на всём народе пони, которое только и можно что спрятать и забыть навсегда. Даже она точно не перечислит всёх тех ужасов, что Они творили. Но в своём начале они были такие же как и все, с улыбкой стремясь к до селе не виданным вершинам. Но в своей жажде большего решивших стать нечто подобным великих тёмных воплощениям, на подобии Хазяйки Тишины. Но у них не получилось, превратив целую рассу пони в тёмных существ, которыми движет лишь зло. Та пегаска. Такими они хотели стать. Она тоже, будто одновременно и обычная, но и таит в себе огромную силу и является воплощением одной из ипостаси тёмной силы. Но они пали, очень глубоко чтобы выбраться из той бездны. Она похожа на них, хотя скорее шли похожим путём. Разве что только без превращения в тёмную сущность, что и тела своего толком не имеет. Но они пожертвовали собой, дабы достичь невероятного величия, но даже это их не спасло. — Всех нас ждёт кара. — Произнесла бывшая розовая единорожка, оглядывая чёрный скальный пустырь за кристальной далиной. — И спасутся лишь те, кто приподнесёт её всем остальным. Эти слова она произнесла на ныне запретном языке. Языке, что все, кто в той или иной степени из расс этого мира могли управляться с магией. Первобытный, грубый, но несущий за своей спиной мрачную силу. Каждое отдельное слово в нём легко можно было прировнять к тёмным чарам и заточить того, кто произнёс их, в самых глубоких канавах Тартара до скончания веков. Но вот только кто сможет её осудить? Но самым ужасным было то, что эти слова ответили в унисон единым шепчущим баритоном. Сотни, тысячи голосов тихим ветром пронеслись над долиной. Она улыбнулась и пошла в её глубь. Её признали и дали разрешение. В самом центре долины покоилась самая идеальная тюрьма. Кристал, сотворённый со схожим мастерством, что и её канувшая в бездну мечта. Тюрьма из которой нет выхода если ты являешься в ней заключённым. Настоящая бездна забвения, которую открыть сможет лишь родичь заточённого. Но абсолютно Все Умбра-пони были там, навечно в своём маленьком мирке на едине со своим мрачным безумием и жаждой расплаты тюремщику. Она не верила в то, что Стар Свирл сам сотворил этот кристал. Слишком идеален и правилен. Тонкая и чуткая работа. Лишь самый величайший мастер по сотворению магических кристаллов мог создать подобное. И единственным таковым являлась она. Побитая, поломанная, но не сломленная. Она не боялась ступать в эту бездну. Хозяин Темноты был с ней. Он сильный и сможет оградить её от тех чудовищ, что много лет назад назывались пони. Кристалл лежал на серой иссохшей земле, тревожно отсвечивая гранями. С каждым шагом в бездну округу постепенно сковывал туман, за которым покоилась беспросветная тьма. Постепенно поступить стихла, оставив после себя эхо еë хромающего шага. Тишина и Мрак вели еë на ту сторону. Они всегда ведут, когда приходит час любого живого существа, что полюбили разделять смерть и тьму. Потому в далёкой древности и был сотворëн Тартар. Единственное место во всëм мире, где смерть и тьма не властны, но является куда более чудовищным отродьем чем они. Холод северных пустошей изчез с порывом ветра, что развеял тьму и распушил низко стелящиеся облака тумана. Всë в этом место было иным. Растения, будто искалечанные, извивались подобно щупальцам осьминогов, неба небыло, лишь серое пространство, укутанные тяжëлыми серыми облаками. Чëрно-белые скалы, что будто нереальные, начинали испаряться, выбрасывая в пространство столбы пыли, стоило только бросить взгляд. Бледно зелëная трава разве что была в меру такой же, но всë равно оставляла чувство чего-то горячего и склизкого от прикосновения. Такой была личная тюрьма этих созданий. Отдельный кусочек мира, спрятанный в камешек. Всë здесь изменилось или же мутировало под влиянием его обитателей. Даже живность, что ненароком попала сюда в момент, когда лучи солнца в последний раз пригладили эту землю. И это же бы ждало весь остальной мир, если не один могучий волшебник. Наверное здесь любой спросит: как тот, кто изгонял чудовищ, что порой именовались богами по крови или по силу, заточивший целую расу тëмных пони и проживший уже целую тысячу лет, не мог совладать с Вендиго? Ответ на этот вопрос она нашла уже очень давно, ибо именно это зло было сотворенно именно пони и чтобы избавиться от них раз и навсегда, прийдëтся избавиться от всех пони. А всякое единство, дружба и жизнь без расприй, лишь уловки, чтобы хищники не вышел на твой след. Хотя что остаëтся? Но единорожка не могла признать, что подобные мысли геноцида не посещали еë разум. Хозяин Темноты коварен и не знаешь в какой момент твои собственные мечты и идеи станут его. Единорожка остановилась в небольшой ложбине, обросший по краям искозившимся шиповником, ягоды которого отливали мраморной белизной. Где-то пели птицы, на подобии орлиного писка, а в воздухе кружились аметистовые снежинки одуванчиков. Если побыть здесь достаточно долго, то можно привыкнуть к этим местам, но это в том случае, если местные позволят тебе. Единорожка оттачивали не только свои нематериальные силы, но и познавала свои тело, оттачивая реакцию и концентрацию, но даже еë пристальнейших взгляд еле уловил чëрный острый шип. Ещë бы немного и он проткнул ей голову со стороны левой глазницы, но он не был так быстро, как те же золотые перья той пегаски… или же воплощения? Белоснежный кристал вырвался из-под земли, укрыв еë от атаки, а после разросся широким куполом, об который в следующий миг уже ударялись сотни тысяч таких шипов. Сразу стало ясно, что они были сотворены не из магии, иначе она была бы уже мертва. Хозяева этих земель испытывали еë на прочность и она знала, что скоро они поговорят. — Я пришла к вам, Умбры, за просьбой. Кристальный щит рассыпался, открывая единорожке вид на окруживших еë созданий. Они столпились плотным кольцом вокруг неë пристально смотря сверкающие бледным светом глазами. — Я… — Мы знаем Кто ты. — Прервала еë особо выделяющийся Умбра. Точнее выделяющаяся. Насколько единорожка знала у них до падения царил матреархат, как и у остальных рас пони. — Кристал Лайн. Последняя из себе подобных. Та, что не предала древние заповеди и идущая тëмной дорогой к свету. Твои стремления наивны. Единорожка закусила губу. Она забыла что Умбры были искателями знаний и во многом даже оракулами. Очевидно что они знают кто она ибо знали что она прийдëт к ним. Но как в большенстве случаев с провидением ты узнаешь действие, но не его причину. — Зачем ты пришла к нам? — Задала очевидный вопрос матриарх. — Ты была стойкой перед лицом искушающей тëмной силы, ты стала хранительницей Еë Утробы, самая могущественная тëмная волшебница. Что же Тебя привело к нам? Единорожка активировала обрубок рога, что стал искрить и дымить, причиняя боль с которой она уже успела свыкнуть. — Ха! Вот и всё ваше хвалëное единорожье достоинство. Стоит лишить вас своей побрякушки и всë. Жалкое зрелище, видеть униженного и лишëнного доступа к своему дару единорога, что в полном отчаянии готов продать душу лишь бы вернуть утраченное. — Матриарх упивалась своим наслождением от превосходства над остальными расами пони, широко скалясь и кутаясь в длинную дымчатый гриву, словно в одеяло, создавая вид возбуждëнности. Единорожке не нужно было даже бровью двинуть чтобы призвать из-под этой очернëнной земли белоснежные кристаллы. По своей природе они не были кристаллами, скорее своим даром она просто находила наиболее подходящий камень в группе и если требуется, даже на хорошем растоянии или глубине сможет напитать его магией, так что на половину кристалл состоит из еë маны, а следовательно способен хотя бы ранить этих бестий. Матриарх от неожиданности дëрнулась в сторону, смотря как перед носом за доли секунды снизу выросла тонкая острая игла, оставившая царапину на еë эфирной грудке. — Я не в отчаянии и я не утратила своих… Хм, побрякушек. Я пришла сюда за просьбой. Умбры зашипели, будто кто то наконец приоткрыл завесу мрачного небосвода и пустил лучи солнца, разгоняя тени на этой тëмной земле. Так уж случилось, что Умбры готовы взять всë до последнего и раскрыть любую тайну, но не готовы с ней растаться. Матриарх громко взревела на них и прибавив в размерах, беспросветным чëрный маревом нависла над своими сородичами, добиваясь полной тишины и спокойствия. Лишь когда последний умбра-пони занял своë первоначальное положение та спокойно спросила: — И что ты от нас хочешь? — Я хочу чтобы вы помогли открыть мне дорогу в царство снов. От её ответа все умбра-пони зашушукались, общаясь между собой на непонятном стрекочущем языке, словно шифруясь от своей единственной за столетия гостьи. — А что в замен? — Ответила Матриарх после минуты раздумий. — А что желаннее всего? Вопросом на вопрос, конечно глупо, но она была готова пойти на всё, что угодно, чтобы достичь новой цели, а у Умбр была свою куда более весомая. — Ты не сможешь освободить нас, даже имей все свои силы и те на которые ты расчитывала. — Удивительно, подумала единорожка, они и вправду знают всё. Даже о еë недавней работе над «шедевром». — Да, стены темницы мне не разрушить, но что если я дам ключ от неё. — Исключено. — Воскликнул кто-то из собравшейся толпы. — Даже если ключ и есть, отпереть его всё равно должен один из нас и сделать это с Той стороны. — Тогда… — Слова комом застревали в горле, так сильно не желая увидеть белый свет, но она уже ломала саму себя ради своих целей, сможет и в этот. — Я отдам вам своё тело. Громкие возгласы хором пронеслись по нематериальной долине и не понятно было, радовались, негодовали или злорадно хохотали все Умбры. — Вам нужен умбра-пони, чтобы отпереть темницу и я вам дарую его. Выношу в своём чреве. Ведь не важно, чистокровный должен быть умбра или же нет. Шёпот вновь пронëсся ветром по их рядам и она замолкли, поочерëдно переводя взгляды на Матреарха. — Верно. — ответила та. — Тогда не будем медлить. — Решимости у единорожки сейчас было как никогда много. Ей было обидно и больно осознавать и главное чувствовать что ей прийдëтся растаться со своей чистотой. Она отдала свою душу во служение, забывая про плотские наслаждения, принимая лишь сиюминутную радость от проделанной работы. Порой она представляла себе какого это будет, но точно не могла помыслить что это будет происходить в вечной тюрьме на алтаре из чëрного камня. Еë чистоту забрали грубо и жёстко, словно пытались по скорее закончить дело, чтобы и дальше в полном нетерпении ожидать результата. И всë это под дружное пение всех умбра-пони что окружили алтарь. Слова ритуальной песни были ей знакомы лишь от части, ведь даже она не решалась так глубоко уходить во мрак и тишину этой магии как они. Когда первый закончил, к ритуалу приступил второй, начиная более нежно и трепетно, осознавая важность сего соития, ибо от этого зависела их дальнейшая судьба. На фоне песни и стонов Матриарх тихо скандировала слова из других песен, столь же старых как и этот мир, очаровывая и вгоняя в транс единорожку, уводя еë в тяжëлую дрëму. Ритуальная песня провожала разум единорожки до тех пор пока забытьë не сменилось белым фоном, что пульсацией сменилась приятным глазу сумеречным пространством. Место это было пустым и казалось необитаемым, но лишь до тех пор пока более тëмная часть пространства не начала преобладать над светлой и в наступающем мраке не засияли звëзды. Хотя единорожка предпочла бы лучше это было назвать жемчужинами или сферами снов. И с каждым мгновением их появлялось всë больше. Можно было бесконечно долго любоваться этой красотой ибо каждая сфера переливалась множеством ярких красок радостных снов. Но единорожка искала не это. Блуждая вдоль галерей мерцающих огоньков она наконец выловила нужный. Более тусклая и подëрнутая мяльной рябью. Кошмар в этом сне был похоже мелким и не особо сильным, но и такой мог сойти для еë целей. Обгоревшее копытце коснулось сферы и единорожку тут же затянуло в сон. Не успела она проморгаться, как место всему уступила сцена. Задний дворик какого-то сарая и небольшая кучка жеребят, которые говорили гадости более меньшей кобылке, что сжавшись в комочек плакала, а еë недруги начали смеяться над ней. Возможно, если были другие обстоятельства, то единорожка вступилась бы за кобылку и раскидала этих невоспитанных оборванцев, но с грустным вздохом она приступила к поиску. Если бы не ритуальные песни, то кошмар уже бы еë заметил и сделал частью этого сна и молышня заметила бы еë, но оберег сработал. Шарить по кустам или пытаться проявить своë присутствие, чтобы разоблачить кошмар не пришлось. Похоже он был через чур наглым, для такой то козявки, а потому был в облике главного гада гнабящей кобылку компании и говориашей про неë гадости прямо той в мордочку. Церемониться единорожка не стала, а потому прямо пошла к нему, обходя мелкотню вокруг него и развернувшись засадила тому задними копытами, откинув того в стену воображаемого дома. Все присутсвующие сна замерли, вперив взгляд в единорожку, казалось даже не дыша, лишь бедная кобылка продолжала плакать. — Не уж то нарвался? — Прошипел мелкий кошмар голосом явно не сопливого и самоуверенного жеребчика. — Знай, я буду сражаться до конца Хранителтница Снов. Единорожка молча подошла к лежачему кошмару и пнула того ещë раз. — До конца, да? Не успел кошмар принять свой истенный лблик, как его голову и туловище со всех сторон подпëрли сотни тоненьких кристальных иголок, местами впиваясь в эфирное тело. — Д-до конца! — Просопел кошмар, с трудом сглотнув так, чтобы не пропоротт горло иглой. Но последнего в его жизни удара не последовало, вместо этого иглы ушили обратно в землю, а единорожка довольно усмехнулась. — Слабый, но храбрый. Удача на твоей стороне, я здесь не ради тебя. Единорожка помогла подняттся кошмару и чуть попридержала. Всë же силы она в пинки не жалела. — У меня к тебе есть просьба. Кошмар в разнобой моргнул и кивнул, готовясь внимать. — Отведи меня к своему господину. — У меня есть выбор? Единорожка отрицательно кивнула. Если вы думаете, что Измерение Хаоса это что-то не поддающееся пониманию, то вы никогда не видели Царство Кошмаров. Какофония образов, мыслей и идей в еë мрачном образе, вызывающих острый укол в сердце и помутнение рассудка. Любые переживания вашего далëкого прошлого здесь вскроются и обретут плоть и кровь, дабы насладиться вашими угрызениями совести, ужасом и стыдом. Здесь вы найдëте свой живой, дышащий и улыбающийся множеством зубов кошмар. Но в отличае от Измерения Хаоса, тут ты можешь представить, где по крайней мере низ и верх. Но сперва в него нужно ещë попасть. Лишь кошмары могут попасть туда или же тебе самому нужно им стать. Иного пути туда нет. Лазурного цвета портал вывел их на парящий у основания высокой горы город. Меняющийся, превращаясь то в старинный город со множеством колон и арок, то принимая футуристичные формы с тонной светодиодов, освещая просторы вечной ночи потоками разноцветных огней. Кошмар указал единорожке на макушку горы, сам превратившись в серую дымку и унëсся тонкой струйкой в сторону города. Единорожка же, спрыгнув с парящего куска, уже не камня, а гниющего кекса, начала подъëм. Незримый ветер трепал еë гриву, а земля, превратиашись под ногами в песок, забиралась под тряпьë и впивалась в нарывы, но это были лишь крохотные мучения, которые, она знала, ждут еë впереди. — Ха. Кого я встретил. Дитя, что благословленно моей кузиной. Рад встрече. Рад. — На самой вершине горы разместтлся его трон. Трон Хозяина Кошмаров, единственное "живое" воплощение тьмы. На деле же просто огромный ком плоти, тесно сплетëнной с его магической силой, что стелала густыми дымными комьями с огромной туши. Жирный, это слишком мало, чтобы оценитт его размах. Но сколько не изголяйся над его внешностью, он единственный из всех воплощений, кому смертные дали имя. — Я. Тоже. Рада. — Единорожка, тяжело дыша, через раз отозвалась на приветсвие. — Вижу я, что ты пришла ко мне с бедой и хочешь за мой счëт их решить. — Весëлый блеск в широко раскрытых глазах был реальнее всего, что могло существовать в Царстве Кошмаров. — А вы то откуда?... — Я знаю о любом страхе, что так или иначе гложит любую душу. И к кому же ты пошла, чтобы оказаться здесь? — Умбры, они провели меня в мир снов. — Эти мелочные уроды?! — Хозяин Кошмаров поскрëб когтистой лапой по счëту где-то двадцатый подбородок. — Я сперва решила попросить их, но всë же они и вправду уже слишком чужды даже мне. А потому я пришла к вам. — Ха! Конечно, ведь Я Отец и Хозяин Кошмаров, Я творец этого Царства, Я созидатель снов! — Пробасила огромная туша, громко ударив кулаком о подлокотник трона. — Я думала, что сны творят Никт, что сидят на луне. — Флегматично подметила единорожка. — Ха! Эти невинные пушистики. Может раньше и да, до тех пор пока пони не стало так много. Царство Снов разрослось. Да, я не спорю, что именно эти малютки Никт творят сны и именно из-за их холатности может возникнуть кошмар. Но их кошмар будет не чета нашему! Столько веков и столько различных мыслей, мечтаний и страхов было оставленно здесь, что порадило первородного кошмара, что был сотворëн не из-за чьей-то ошибки, но благодаря всем тем умам что дали ему родиться, вскормили и дали сил, чтобы выжить. — Мог бы и не намекать на себя, Барбатос. — Каждый пони, что погружается в мир сноведений, оставляет отпечаток и если кто то желает избавиться от нерождëнных кошмаров, то ему прийдëтся избавиться от всех, кто может видеть сны. Единорожка кивнула на его утверждение. — Но кажется мы заболтались. Ныне ночи стали опаснее для нас. Уже долгое время я не видел сноходцев. Когда то они были лакомой добычей, но эта точно ей не является. Умная, сильная, хитрая. Скорее мы для неë добыча. — Мрачность в голосе Хозяина Кошмаров перевесила его весëлый нрав и тот нахмурился. — Извини, это не твои проблемы, лучше перейдëм к делу. Зачем ты здесь, последняя из прислужников ЕË. — Думаю ты и сам всë прекрастно знаешь, у тебя тут целые легионы осведомителей. — Кивнула единорожка на обширный город у подножия трона-горы. — Игры богов. — Игры богов. — Повторил за ней Хозяин Кошмаров. — Помню в прошлый раз, когда мы с братьями и сëстрами воплощениями решились на партию в ней, то лишь я один смог улезнуть живым. Мой мрачный брат стал лишь безмозглым отродьем, что прячется в утробе Матери, а молчаливая сестра так вообще чуть не отправилась туда, куда и стережëт путь. И вот опять... Хоть что на кону теперь стоит. — Могу предположить что Эквестрия. Хозяин Кошмаров приподнял бровь, прося об уточнении. — Не знаю почему, но возможно это из-за Стар Свирла. Он сделал пони как никогда могущественными. В единстве сила, так он я помню говорил. И это единство смогло породить двух невероятных кобылок. — Одна из них теперь каждую ночь пачками истребляет моих детей. Не спорю, сила еë потрясает мой ум, но только ради двух кобыл затевать целые игры? — Нет. Тут дело в другом. Это знак всем, что новым центром сосредоточения магии в мире теперь является Эквестрия. Любой, кто сможет заполучить еë приумножит свои силы и сможет возвыситься над всем остальным миром. А может и больше... Хозяин Кошмаров шумно выдохнул. — Стар я для таких заварушек. Кто хоть такой смелый на доску решился встать? — Первыми были Сирены. Хозяин Кошмаров поперхнулся, но не ясно чем, собственным дымом, слюнями или же это его один из десятков вторых подбородков случайно завернулся в обратную сторону от неосторожного встряса головой и надавил на горло? — Остальные лишь пошли следом, так же раскусив сколь сладок будет этот десерт. — Дискорд? — Прошипел это имя Хозяин Кошмаров. — Не знаю, он уже в Эквестрии, но никаких особых действий не предпринимает, думаю он ждëт. — Ждëт кого? Единорожка из под лобья посмотрела в заплывшую жиром зубастую морду. — Некто чужой пришëл в этот мир и он пользуется особым искуством тëмной магии. Он превосходит меня в мастерстве в разы, если не больше, но он недавно ослаб. Думаю потому что выпустил на доску свою сильную пешку. — Но пешкой долго не повоюешь, особенно когда где-то в кустах сидит этот самонадеянный и надменный прышь Дискорд. — Прорычал Хозяин Кошмаров. — Верно и потому он привëл вслед за собой кое кого ещë... Барбатос приподнял огромную бровь, еле отлипив еë от раздутого века. — Не знаю откуда та родом, но она дала себя увидеть настоящую. Тень привëл... Воплощение Ненависти. Хозяйку Крови. От произнесëннях единорожкой слов всë вокруг застыло. Шум от огромного горада внизу стих или же вовсе пропал, вместе с городом, а жирная туша Хозяина Кошмаров прошлась потной дрожью, подëргиваясь, словно куча желе. Кажалось что лишь одно это известие напугало его больше, чем любая угроза от любого врага, сколь могущественен тот нибыл. Спустя какое-то время ему удалось взять над собой контроль, но первичного задора и веселья на нëм уже не читалось. — Ты в этом уверена? — Я решила тоже схлистнуться в игре богов и для этого готовила артефакт, с помощью которого хотела выстоять, оградив от них Эквестрию и исполнив свою... Неважно. Тень нашëл меня и привëл еë. Думаю она ещë не знает о том, что он ей манипулирует. Потому я всë ещë надеюсь, что смогу переманить Хозяйку Крови на свою... — Хочешь совет. — Перебил еë Барбатос. — Если встретишь еë, сделай всë, чтобы убить. — Я считаю, что это не нужно. Она пришла сюда явно из других мест. — Да хоть из другой Вселенной. — Взорвался яростным криком Хозяин Кошмаров. — Не важно, из этого мира или из любого другого. Эта бестрия хороша лишь в могиле. Или ты не понимаешь, почему такое воплощение ЕË, называют Хозяйкой Крови. Где бы она ни была, еë страсть лишь одно. Приносить разрушение и смерть. Без них она увядает, теряя себя. Еë даже можно обозвать богом войны, но разница в том, что этот бог может развязать войну, дабы прославлять себя, избранных героев, великих воинов, а ей это не важно. Ей важна лишь еë суть. Убийства, кровь и смерть. И чем еë больше, тем лучше. И если ты думаешь, что сможешь переманить на свою сторону, что же, удачи... Вам с ней не по пути. Она всегда выбирет того, кто предоставит ей шанс резни. Она голодный зверь, жаждущий крови. И если ты ищешь у меня поддержки, то моë условие еë смерть. Я дам тебе то, за чем ты пришла, но это моя цена за это. Мне не важно, когда ты это сделаешь, но лишь после я дам тебе право распоряжаться собой. — Хорошо, уговор. — Кивнула единорожка, добавив в мыслях: « Прости, надеюсь мне не придëтся ставить тебя ещë одной жертвой моей мечты». — Тогда идëм. — Было невероятно смотреть на то как громадная жирная туша встаëт с трона и громоподобной поступью начинает спускаться по лестнице. — Для вознесения... Хотя думаю ты и сама должна это знать. Единорожка кивнула. Впереди еë ждëт тяжëлое и опасное испытание, которое покажет насколько пустыми могли оказаться все произнесëнные между ними слова. Такого Царство Кошмаров, если ты мнишь себя сильным, так выйди и покажи это. Так называемая арена, скорее спрятанный под куполом амфитеатр, находился в плачевном состоянии. Разрушенные ярусы мраморных сидений переполняли темноту. Кошмары в основнои собирались здесь, чтобы послушать своего Хозяина до того, как он разжирел. Великолепие и свет были изгнаны гниением и запустением. Большие купольные окна потемнели, их ставни закрывались из пренебрежения, нежели необходимости. Толстый слой пыли покрывал все, и воздух сильно смердел потом и затхлым мускусом. Кости были разбросаны среди опрокинутых огненных чаш. В основном, они были поняшными, но тут и там встречались скелеты и других разумных рас. Расколотый мрамор свидетельствовал о давнишней битве. Громоздкие углубления кратеров имели характерные признаки детонации сильной магии в мягком камнамне. Кто-то здесь сражался с кошмарами, хотя когда и почему, единорожка не мог догадаться. Возможно, это было последним оплотом ушедших в леты сноходцев, оставшихся здесь до конца, хотя с такой же вероятностью здесь могло произойти столкновение более сильных соперничающих кошмаров. Невозможно было сказать с точностью. Мозаика на потолке полнилась отверстиями, лица были выбиты. Клочки триумфальных штандартов, большую часть из которых единорожка не знала, двигались в такт незримому дыханию всего Царства Кошмаров, что незримыми магическими течениями вызывали возмущения в пространстве. Некогда, эти флаги с гордостью несли упоминания о тысячах чьих-то побед, но теперь они были осквернены, как и клятвы воинов, что добивались этих побед. Редкие цельные экземпляры выделялись среди свисающего тряпья. В какой–то степени так было ещё хуже. Хозяйка Тишины точно сделала это место своим маленьким достоянием. Тяжëлым шагом Хозяин Кошмаров дошëл до своего более меньшего трона, которым утонул под его превыщающими здравый смысл полнотой. Вслед за этим зрительские места в амфитеатре стали заполнять сотни кошмаров разных форм и размеров. Многорукие и многоглазые и все с предвкушающей зрелище улыбкой. Когда все места были заняты, новые пришедшие начали нагло усаживаться на своих собратьев от чего началась шумная возня в перемешку с оскорбительными криками. И продолжалось это пока Хозяин Кошмаров шумно вздохнув, что успокоило абсолютно всех, вернув это место Тишине. — Я дам тебе шанс на свою мечту. — Обратилась жирная туша к единорожке, а после начала скандииовать остальным. — Сегодня хорошая ночь, дети мои! Сегодня мы узнаем, кто из двух, готов отстаять право вознестись... или же пасть. Кошмары дружно заопладирывали, а Хозяин Кошмаров довольно кивнул. — Ваш старший брат, против юной избраницы моей кузины. — ГРА-А-А! Единорожка обернулась. На сцену впереди взобралась массивная крылатая туша. Ничего прежде единорожка точно не видела. Настоящее нечто, которому позовидовал многообразием форм сам Дискорд. Оно скатилось пастью без щëк, не с зубами, но будто острыми блистящими кинжалами. Кожестые крылья грозно вытянулись в стороны, демонстрируя на их фоне широкую грудь, готовую взорваться от невероятно выпячившихся и раздувшихся мышц, а под ногами извивался толстый змеиный хвост с жалом, чей конец сочился зеленоватой жижей. Шесть лап различных животных, одна с когтяими острее предыдущей. Для большенства итог грядущей схватки был уже ясен, ибо куда жалкому сноходцу без особой силы тягаться со вторым после Хозяина. Но единорожка стиснув зубы поднялась по ступеням на сцену, которая расширилась, вместе с пространством амфитеатра по взмаху руки Хозяина Кошмаров. Без какой либо церемонии или приветствия поединок начался с быстрого рывка зверя, что уже представлял как отрывает голову этой некчëмной пони, годной лишь на постный ужин, но та исчезла ещë до того как мëртвая хватка всех трëх правых рук сомкнулась на еë шее и туловище. Никаких магических вспышек, ни сияния рога от заклинаний, хотя от того и остался мелкий осколок спрятанный в чëлке. Зверь вовремя обернулся, чтобы поймать летящую ледяную иглу. Единорожка, гордо подняв голову, смотрела на старшего брата кошмаров и довольно улыбалась. Затем встала на дыбы и ударила. Волна кристального гребня вышла из под пола нацелевшись располовинить чудовище, но тот будто предвидя, в мгновения подпрыгнул, рассуждая о полезности способности единорожки и уже предвкушал как она послужит в его руках. — Определëнно. — Объявил старший брат, театрально раставив все руки в стороны — Я сожру тебя и заберу твои хоть и жалкие, но полезные силы. Единорожка на это заявление ответила градом острых сосулек. Этот приëм она позаимствовала у той пегаски и расчитывала прижать зверя, но тот грациозно уворачивался и отбивался хвостом. — А я понял как ты так ушла от меня. — Предвкушающий оскал зверя блеснул прямо перед глазами единорожки. Она тут же призвала вокруг себя кристалы, что тысячими иглами оградили еë от арены. — Жаль, что тенями я не могу так часто пользоваться, как и ты. Единорожка не была удивлена, что зверь так же использует силу Хозяина Темноты, с помощью которой можно перемещаться в тенях. Так собственно она и спаслась от взрыва. Разве что сама она их не применяла. Она взмахнула копытом и кристальный ëж вокруг нее рассыпался милионами ледяными песчинками. Зверь тут же этим воспользовался и кинулся на единорожку, что вырастила из "снега" под еë ногами двухсторонее копьë и примогнитив его к копыту закрутила его, последним финтом уже отбивая хвост зверя и тут же воткнуть другое остриë в нависшую над ней грудь. Неприятный еë слуху хруст сопровидил выскользнувшее из тела остреë. Рана для зверя была абсолютно незначительна, но разозлила того. Старший брат возвëл все шесть рук с жатыми кулаками и ударил по единорожке, что ещë не успела от него уйти. Все шесть кулаков обрушились ровным рядом на кристальное древко копья, что чудом выдержало, а вот тело единорожки нет и та прогнулась под этой силой... Зрительские места захлëбывались ругательствами и криками одобрения и каждое новое движение вызывало возбуждëнную волну выкриков. Слишком долго они не видели хоть даже такого скучного, но зрелища. Единорожка прыжком ушла от очередного удара толстого хвоста и начала отбиваться о зверя как только могла, лишь изретко нанося удары, которые зверь просто игнорирывал. Сам зверь всë шире и шире скалился, ибо он ещë не разу не задел проклятого схонодца. Убить старшего брата известным единорожке способом было нереально иначе тот уже бы лежал на земле, но всë ещë бегал с пятью сквозными дырами в груди, из которых так и не текла кровь. Конечно выход был. Сразиться с ним нормально. Ибо еë магия иссякла, а тëмное благословение она уже попросила, скрывшись один раз в тени, если будет больше, то схватка будет уже не честно и смотрящие кошмары не одобрят еë победу, а ведь победителя будут выбирать они, а не Хозяин Кошмаров. Но выхода небыло. Единорожка должна была вывести свою способность на максимум. Конечно если магия была с ней, этот уродец был бы уже испепелëн, но есть только кристаллы. Больше сотни копий взмыли в воздух, сформировавшись от оставшегося снега, что окружили зверя. Реакция этого чудовища превосходила любого пони, но на сколько сильно? Пока копья отвлекали зверя, что с небрежной лëгкостью отбивал их голыми лодонями, единорожка готовила один единственный приëм, который однажды она узрела. Рог засверкал, рассыпав по полу сотни искр. И из пола ввступили сотни мелких игл, что рассыпались в снег, затем иглы вырастали и снова рассыпались. И так до тех пор пока снега не накопилось достаточно много. Дымясь, рог наконец потух, отпустив голову единорожки от хватки боли как раз когда последнее копьë отлетело в сторону одним движением руки чудовища. Оно всë ещë улыбалось. Единорожка понимала, что тот лишь играется с ней, давая шанс показать как можно больше ибо с такой силой, скоростью и реакцией он мог уже на втором рывке прикончить еë. Единорожка не хотела быть лишь игрушкой, которую не воспринимают в серьëз и потому старший брат узнает... Узнает почему все пони бежали на другой конец света от силы Великих Вендиго. Лишь по мысленной команде снежинки начали хловьями подниматься в воздух. Единорожка начала совершать пасы копытом и громко скандировать слова на одном из наречий единорогов, из которого и составлялось большиество старых заклинаний. Конечно у неë не было рога, но сама врождëнная сила будто крепчала от каждого произнесëнного слога. В амфитеатре моментаььно начала падать температура, покрывая углы ледяными наростами, и покрывая инием тела кошмаров. Магический ветер, что и так без остановки завывал здесь всюду, резко усилился, унося взмывшие снежинки, наращивая созданную ледяную бурю, что должна была призвать мороз, прямиком с владений Хозяйки Тишины и сковать всех льдом. — Нет! — Грозный крик Хозяина Кошмаров вмиг успокоил бурю и всë стихло, испарив весь тот холод, что принесли с собой чары. — Бейтесь честно. Только вы, ваша сила и разум, а про высшие силы забудьте. Только Я здесь представляю их. Теперь поединок портили оскорбительные крики зрителей в сторону единорожки, так и оппонента. Из горла зверя поднимался гортанный гневный рев, который единорожка не осознавала, пока не выдохлась, парирую и уклоняясь от множества атак зверя, понимая что тот осознал, что еë атака могла стать для старшего брата последней, возбудив и разозлив одновременно. Покоя и медитативного раздумья в его глазах больше не было, вместо них всë покраснело от стремления к цели. Придушить единорожку. Она вновь вырастила копьë и наступала на Зверя вкладывая в каждый удар всю небольшую силу, что у неë была. Ни скорость, ни мастерство владения оружия, ни ум. Ничем из этого она не могла сейчас превзойти старшего брата всех кошмаров. Протестующе лопались и разбрызгивали сотни осколков. Они взвизгивали от перенапряжения при каждом парирующем столкновении с мечом зверя, еле успевая вырваться из земли и перехватить лезвие. Единорожка обрушивала на него ливень ударов с двух сторон, делая широкие замахи и точные выпады, двигаясь быстрее, чем когда либо могла на свою память. Несколько раз он пробивал еë защиту, оставив длинные полосы на боках, хотя мог перерубить пополам. Всë же он до сих пор игрался, но единорожка дралась, защищаясь кристаллами практически каждую секунду, пока лезвия их орудий не соприкасались вновь. И все же единорожке опять не удалось нанести настоящих ран – каждый раз, когда она доставала какую либо часть тела клинком зверю было всë равно. Она отсекла ему хвост и одну из шести рук, но это ничего не изменило, разве что тот перестал крутиться, чтобы совершить замах хвостои. А после снова приходилось смещаться назад и защищаться кристаллами. Она поняла, что ей не победить, но уже было все равно. Если ей суждено умереть здесь, а еë телу стать неразумным куском мяса, через который Умбры выведят новую, свою более нормальную форму, то и мечте не суждено сбыться. Даже если это будет кто то другой и даже через тысячу лет, он не сможет, ибо выше неë врядли кто захочет по этой лестнице, ведущей к погибели. Даже когда единорожка чудом вынудила его обороняться в их череде фехтования, зверь бился лучше и быстрее. Он отступал, блокируя, отводя и не рискуя атаковать, но она не могла пробить его защиту. До этого ей тоже не было дела. Рыча, задыхаясь от смрада, исходившего от его ран и обрубленной конечности из которой так и не собиралась теч кровь, единорожка нападала, не думая о смертельных ранах, которые может получить. Я хотела счастья. Хотела, чтобы ни один пони не навредил другому пони. Чтобы смерть от чужих копыт осталась лишь на страницах древних книг. Хотела настоящего мира во всëм мире. Это accersito pacem. Стремление всей еë жизни. Мир любой ценой. Обретение его любыми средствами. И пусть для этого ей нужно пройти через Утробу самой Тьму, Продаться Умбрам и стать новой цепной зверушкой Хозяина Кошмаров. Неважно. Главное это мечта, ибо чтобы небыло больше той ужасной жизни до основания Эквестрии, нужны непомерные жертвы. У единорожки в сознании не загорелось вдруг откровение, не было никакой вспышки мрачного понимания как одолеть противника, ни разгоревшегося в груди жгучего пламени красной ярости. Единорожка просто поняла, единственный способ победить состоял в том, чтобы не заботиться о поражении. Даже в самом кровавом пылу битвы все бойцы все равно стремятся защитить себя. В тот день покалеченная судьбой единорожка, противостоя одному из ужасов мира, отринула все попытки уцелеть. Вместо здравого мышления в голове струилась тишина, тихой песней завущей в своë ложе по ту сторону смертного мира. Она отдала ему своë копыто. Сознательно – пожертвовав ею, чтобы замедлить его клинок, что метил в голову. Все заняло в сто раз меньше времени, чем требуется для рассказа об этом. После такого парирования, зверь вырастил на одной из свободных рук ещë один клинок. Удар оставшимся передним копытои, чтобы отбить его меч в сторону. Яркая вспышка отблисков разлетевшегося в дребезги кристалла, что он разбил своим основным клинком, дабы отвлечь его. В ту же секунду единорожка рванулась вперед, хорошо оттолкнувшись задними. Она никогда не забудет ни ту жуткую легкость, с которой отросший на хуфе ледяной шип погружался в его голову – копыто поцеловало расколотый рогатый череп. Всë его тело изогнулось в агонии, когда единорожка подала приказ шипу отрастить в стороны свои тонкие, острые ветви, для надëжности ещë провернув шип. Дернув вбок и вверх, единорожка вытащила разросшийся под конец кристальный ëж вместе с макушкой зверя. Наконец случилось то, чего она ждала с самого начала поединка. Зашипела кровь и каша из мозгов, испаряющаяся на полупрозрачных гранях ежа. Единорожка всë равно после приземления обратно на землю призвала пару кристалов, что пронзили того с боков. Один тонкий кристал вошëл в руку, раздробив его кулаки на двух руках и рукоять основного клинка. Второй и вправду вошëл в его бок, где кристал врезался вглубь и крепко засел. Внезапно зверь отшатнулся прочь, испортив единорожке удар, который должен был бы кристалом рассечь его от ануса до разбитой головы с отсутствующей макушкой, м которой стикали перемешанные мозги с кровавыми вкраплениями. От испуга, что это чудовище всë ещë живо, единорожка не стала медлить и прошила того более десятком кристалов, что по сути расчленили его тело. Когда кипящие вместе с кровью мозги полностью испорились, лишь тогда единорожка смогла свободно выдохнуть, упав на развороченную практически до основания сцену, пытаясь хоть чем-то заткнуть рану. Да она знала, что эта кровь не настоящая, как и она сама. Здесь был еë дух, а потому открытая рана вдвое опаснее. Единорожка принялась прижигать еë своим рогом. В поединке она подумала, что если у того в груди нет сердца, то должно быть что то другое. Она отрубила хвост, но ничего не изменилось. Если честно, она призналась самой себе, что пошла на верную смерть, ведь если бы это была не голова, то это на бы сейчас лежала расчлинëнной среди перемолотых камней и грязи от растаявших ледяных кристалов. Ещë одним осознанием стало то, что это чудовище ломало еë кристалы с одного удара. А ведь даже пегаске с еë силами требовалось на это время. Единорожка отступила от тела Старшего Брата всех кошмаров и по совместительству чемпиона Барбатоса. Монстра, который, будь он проклят, так и не желал сдохнуть. — Наконец-то. — Огромная туша Хозяина Кошмаров вскочила с меньшего трона и тот громко объявил. — Сыны и дочери мои. Сегодня ваш брат пал, но не время горю ибо доздраствует сестра! Единорожка только сейчас поняла что вся кульминация поединка прошла в полной тишине и только сейчас, после слов Барбатоса, кошмары на требунах ожили. Кромко крича, аплодирую, свища и обмениваясь всякими побрякушками за проигранные споры. — Чтож, а теперь поможем нашей сестре вознестить. Давай те же дети мои поможем ей. Кошмары начали в разнобой выкрикивать какое-то слово и лишь через минуту скандирования единорожка поняла, что они ей кричат. — Жри! Жри! Жри! Жри! Единорожка с сомнением бросила взгляд на Хозяина Кошмаров, но встретилась лишь с довольно улыбающейся рожей, что смотрела на неë с ожиданием и сверкающими блëстками веселья в глазах. Единорожка медленно поковыляла к останкам чудовища. Нагнувшись сглотнула и впилась в шею Старшего Кошмара, с трудом откусывая кусок мяса и проглатывая его. Она старалась не обращать внимания на вкус или же на сколько жестким оно казалось. Главное побыстрее покончить с этим. Пока она медленно поедала монстра, борясь с приступами тошноты после каждого кусочка, более меньшие кошмары просто утопали в блаженстве от зрелища. А Хозяин Кошмаров наблюдал, думая что из этого всего выйдет, поняв что как бы всë не повернулось, он ничего не теряет, а только приумножает. Всосав в рот последнее что осталось, а именно длинную и тонкую кишку единорожка содрогнулась и скрючилась, готовясь освободить себя от всего съеденного, но вместо заветного позыва еë начал окутывать фиолетовый туман, который закручиватился в сферу и стал плотнее, окутывая еë тельце, словно желе, поднимая в воздух и медленно начиная проникать под кожу, разрывая мышцы. Хозяин Кошмаров во время превращения Кристал громко восклицает на всю арену: — Братья и сëстры, сегодня мы встречаем замечательную и праздную ночь ибо сегодня для вас родилась старшая сестра. И я нарекаю тебя новым именем. Отныне и до самого конца, теперь ты - Найтмер! Кошмары завелись пуще прежнего, разрывая себе горла от происходящего на раздробленной сцене, где сила кошмара смешивалась с духом пони, образуя что-то новое и сильное. Что-то, что сможет сотворить куда больше, чем даже их Отец. И такого она прежде не ощущала. Какая там боль от потери рога. Это ничто. Страдание от уничтожения того, что могла за секунду воплотить еë мечту... Пф. Такую боль и страдание ничто не способно описать. Но это был еë новый путь. Очередная новая тропа, ведущая к мечте. Земная пони поздно возвращалась домой. Она волновалась о завтрашнем тяжелом дне, потому выпив ромашковый чай ложится на диван и листая книжку пыталась раслабиться, зная что попросту переживать это не лучший выход из ситуации. Но внезапно всë вокруг содрогается от землятрясения, а ночной вид городка скрывается за пеленой фиолетового дыма. Земная пони с ужасом отметила, что слышит как над головой натрещали потолочные балки и всë начало провисать. Она кинулась к двери, но та как на зло открывалась наружу и к ещë большему ужасу с той стороны была чем-то подпëрта, а потолок уже был готов рухнуть прямо на неë. Всё еë переживания сбывались и она в отчаянии легла на пол со слезами, осознавая что хоть у неë и есть друзья с которыми завтра она хотела сходить на пикник и наладить отношения, но сейчас они не смогут ей помочь и это еë пугало всë больше пока дом складывался во внутрь, грозя похоронить земную пони заживо и так не дав шанса попросить прощения у друзей. В этот момент перед ней появляется пони. Нет, не пони. Что-то другое. Выше на голову. Тëмная шкурка, блестящая словно ночное небо мириадом звëзд. Тëмно фиолетовая грива с более светлыми концами напоминало сумеречное небо, а пурпурные глаза с узким зрачком так и сочились ужасом, что заставило земную пони скрючиться ещë больше. Большие кожестые крылья грозно раскрылись, а голову украшал длинный рог, что мирно сверкал лазурной аурой. — К-кто т-ты... — Еле пискнула земная пони. — Я? — Гостья не сразу поняла что к ней обратились, да и вообще ещë не осознала себя полностью. — Я Найтмер. Она знает что поступает ужасно и ей очень жаль эту бедную пони. Но цель, требует жертв, постоянных и кровавых приношений. Взмах копытом и еë кошмар усиливается, развиваясь, добавляя новые обстаятельство и персонажей, погружая земную пони в ещë большое отчаяние, доводя до самого дна, где она безвольной куклой лежит на земле, забыв как дышать. Хотя здесь, в Мире Снов это и не сильно нужно. Сверкнув новым рогом Найтмер превратилась в фиолетовый дым, который тут же же оплетает земную поняшу со всех сторон, полностью входя в еë тело и сон моментально испаряется, оставляя после себя лишь темноту и тишину. По среди ночи в непримечательном городке, что лежал на пути к Кантерлотской горе, бедная земная поняша вскакивает с кровати, крича и мечась по комнате, разнося мебель и ударяясь головой об стены, но после внезапно останааливаясь, опустив голову, дав гриве спасть с головы на пол. — Я обещаю, ты умерла не зря. — Прошептала земная поняша, окутываясь фиолетовой магической дымкой. Впереди еë ждала мечта. Мечта к которой она так долго стремилась и теперь она готова наконец показать клыки. Показать, что не только враги пони, могут сеять страх и ужас.