Неожиданностей 10, а дней - 5

      Непонятые и отвергнутые люди, сами того не подозревая, являются самыми романтичными существами на Земле.       Для того чтобы по их позвоночнику пронёсся табун мурашек, им не нужен человек ни рядом, ни в мыслях. Достаточно представить пустующую библиотеку с хорошим освещением; самым желанным запахом будет обладать пергамент, самое приятное, что он может услышать — это тишина, прерываемая шелестом страниц. Если это человек науки (например, для флориста набор звуков, запахов и мыслей будет отличаться).       Можно подумать, что таких людей не существует, но спешу возразить! Вот же она — Гермиона Грейнджер. Прямо сейчас идёт пешком из Хогсмида в Хогвартс. Если её одной в доказательство мало, миру известен второй — Северус Снейп. Но не стоит их жалеть, приговаривая, что они бедные и несчастные, однако не стоит их и осуждать за то, что у каждого из них есть любимое дело, которое долгое время заполняло пустоту в сердце, где должен был быть любимый человек.       Не всем везёт с Амуром, а Грейнджер так вообще — попался старый, слепой и с одышкой, который гонялся как мог за, казалось бы, такой спокойной и предсказуемой девушкой, но всё равно не поспевал, а Снейпу — стажёр без году неделя. У того Амурёнка с Северусом — что не вылет, то казус. И когда пришло время - этот маленький негодяй, вроде бы, выстрелил и, кажется, даже попал! Но если бы он использовал не вилы (а использовал он их по неопытности, разумеется), а стрелу — могло бы получиться чуть удачнее. Несчастные жертвы отвратительных сотрудников — понаберут по объявлению, а потом зельевары страдают от неразделённой любви, а заучки не знают, что любовь вообще существует.       Однако… может и не в Амурах дело?       Взять хоть Гермиону. Она сама по себе, упорная и старательная в своём желании постичь и освоить всё, проявляла интерес только к урокам, хотя её нельзя не понять — попади любая другая магглорождённая девочка в святая святых магии, проявляющая интерес к знаниям, результат был бы, плюс-минус, таким же. Когда про любовь думать, если и так с хроноворотом и недосыпом носишься как нюхлер за золотом. В военное время все думали об одном — победа. В послевоенное время некогда было спать, потому как первостепенной задачей было восстановление разрушенных объектов в кратчайшие сроки, главным из которых был Хогвартс — именно от этой единственной на всю Британию школы чародейства и волшебства зависела судьба сотен детей на будущий год. В то время Гермионе как раз предложили работу в Хогвартсе — преподавательский штат заметно поредел, а достойных профессоров и в мирное время днём с огнём было не сыскать. Тогда началось параллельное обучение, дабы соответствовать уровню коллег, и работа на полставки. В общем, куда не ткни — постоянная, непрекращающаяся круговерть.       Однако сейчас свободного времени стало водиться в достатке, что очень и очень радовало. Поэтому, стоя на перепутье, Гермиона выбрала дорожку подлиннее, чтобы подумать обо всём насущном хорошенько (ну, и Северуса позлить, конечно).       На пути в Хогвартс Гермиона прокручивала в голове вечер, проведённый с Джинни. Хоть они и сошлись на последних изданиях медицинских справочников, слова подруги о «неожиданном подарке» не давали покоя, возвращаясь вновь и вновь. Она бы рада подарить Северусу что-то необычное, но не секс же, дракл дери эту Поттер! Тем более что по этой дисциплине у Гермионы стоял жирный «Тролль». Справедливости ради, тролль был, как и все прочие оценки одной из лучших студенток школы волшебства, заслуженный.       Джинни, безусловно, права, что Гермиона полна невежества, но где уж тут быть гуру, когда даже не знаешь, какой ты ориентации! Однажды на летних каникулах, изучая медицинскую литературу, что переполняла дом Грейнджеров, от нечего делать, Гермиона наткнулась на понятие «сексуальная ориентация». Она до сих пор колеблется с ответом, к кому себя отнести– к гетеро (в которой не зажглась искра страсти и её надо разжечь) или к стройным рядам асексуалов (которых не надо насиловать никакими разжиганиями искр).       Казалось бы, Северус у неё есть, чего колебаться? Ответ очевиден! Но Гермиона была бы не Гермиона, если бы всё так просто было.       Единственное, в чём она твёрдо уверена — в наличии романтических чувств по отношению к противоположному полу, то есть — к Северусу (что, кстати, не противоречит ни первому, ни второму.). И началось это… дай Мерлин памяти…             *Полтора года назад*       Вечер пятницы был настолько ленивым, что стрелки часов, по всей видимости, перестали отсчитывать время. Субботнее чаепитие, ставшее некой традицией, бессовестно распространилось чуть ли не на все дни недели, чем и объяснялось чаепитие в этот безмятежный вечер. Те двое, что сидели у камина и прихлёбывали из чашек, изредка перекидываясь молчаливыми взглядами после очередного тяжёлого дня, приступили к чтению.       Приблизительно через час задремал Северус и Гермиона рассудила, что в пору присоединиться к зельевару. Но в своих покоях.       Стараясь двигаться как можно тише, она обошла кресла сзади и, оглянувшись назад, замерла. Даже когда Снейп спал, он не казался умиротворённым. Мышцы лица были напряжены, он хмурился, дыхание учащалось, — очевидно, что наблюдал он отнюдь не единорогов, резвящихся на поляне.       Который раз Гермиона хотела остаться, обнять его, сказать, что он не один, что все муки и страдания закончились.       Она стояла вполоборота, желая дотронуться до него, погладить по щеке, но… пресекла своё неуместное хотение, решив, что показывать свои ненужные чувства Северусу — ни к чему. К тому же бесчеловечно тревожить и без неё неспокойный и чуткий сон мужчины.       Убедившись, что не разбудила Снейпа своими манипуляциями, она развернулась и сделала первый шаг по направлению к выходу. Мгновение — и рука Северуса крепко обхватывает её запястье. Гермиона резко оборачивается, а цепкий взгляд зельевара, который будто и не дремал, читает в глазах девушки вопрос и испуг. До Гермионы доносится тихий, еле слышный баритон:       — Я почувствовал, что вы уходите, — запястье девушки словно горит от цепкой хватки.       — Уже поздно. Мне надо…       — Не уходите, — опередил её Снейп.       Гермиона видит, как он опускает руку, давая ей право уйти, как отворачивается, опасаясь увидеть закрывающуюся дверь. Не найдя, что сказать, гриффиндорка молча садится на подлокотник, в то время как сердце зельевара замирает оттого, что его обнимают нежные девичьи руки, а тонкие пальцы гладят по щеке.       — Хорошо.             *Наше время*       Но. При всех её нежных порывах к Северусу — сексуальное влечение отсутствовало. По крайней мере, она понятия не имела, что это такое и как это чувствовать. Разумеется, с научной точки зрения она была осведомлённее всех в Хогвартсе (хвала родительским книгам по медицине), но голые факты были далеки от реальности, о которой ей много позже, зато в красках, поведала Джинни. А раздобыть красочную литературу самой — смелости не хватало.       Закрадывается сомнение — а не соврала ли Грейнджер насчёт секса? Ведь аппетит приходит во время еды, а влечение, как говорится, стоит только трусы снять… Не врала. Соитие было. Целых два раза. К слову сказать, "проба пера" произошла с лёгкой руки Джинни.             *Весна прошлого года*       Гермиона была рада, что её близкая подруга — полная её противоположность, и на тему секса говорила так же непринуждённо, как о погоде. Так вот в один из разговоров Гермиона узнала, что 70% пар рано или поздно распадаются, из-за отсутствия секса, потому как секс, к слову сказать — регулярный, крайне важен. Грейнджер была бы не Грейнджер, если бы не испугалась, не накрутила бы себя в считанные минуты и не помчалась домой исправлять ситуацию, мотивируя свои уход — срочными, неотлагательными делами в Хогвартсе и «Джинни, поменьше читай бредовой литературы и не верь лживой статистике».       Если уж взыграло гриффиндорское начало, кое гласило: «Ситуация критическая — беги и действуй», — значит надо бежать и действовать. Тем паче, что сложившиеся отношения с Северусом были дороги Гермионе! И какому-то там сексу клин меж ними не вбить! Надо секс — будет секс. Что ей, жалко что ли?       Влетев в покои, Гермиона была преисполнена решимости и страха — гремучая смесь в исполнении Грейнджер. Северус, мирно проверяющий эссе третьекурсников, был глубоко удивлён тому, как стремительно на его всезнайке исчезает одежда, по её же инициативе, и как она, заикаясь, путая слова, пытается что-то объяснить.       Не мудрено было понять, к чему она вела и без слов, и как Мерлинов день было ясно, что сейчас ничего путного не выйдет. Лично Северусу коктейль, плескавшихся в ней чувств, не внушал ничего, кроме умиления и жалости. Отговаривать её прямым текстом смысла не было, потому как студенты дома «Гриффиндор» отличались чрезмерной упёртостью, даже когда боялись, поэтому действовать надо было аккуратно, но убедительно.       Зажмурившаяся, скукожившаяся Гермиона, впившись руками в изголовье кровати, не забыв скрестить ноги, стоически принимала надвигающуюся судьбу. Помимо судьбы она готовилась принять член Северуса, первая встреча с которым напугала её до чёртиков — стоило Снейпу снять трусы, как бешеное сердцебиение ускорилось в два раза. «Мерлиновы подштанники! Он ведь совсем не такой, как в учебниках анатомии. Он больше!»       Глядя на Гермиону, по виду которой можно было точно сказать, что она собралась в последний бой за Хогвартс, а не любовью заниматься, Северус мимоходом спросил:       — Гермиона, может… стоит отложить?       — Нет-нет-нет, что ты, — всё так же с закрытыми глазами залепетала девушка. — Не волнуйся, я осведомлена, что девственная плева рвётся при первом половом контакте, поэтому боли не избежать. Так что смелее, Северус! Я выдержу! — «И это ОНА мне будет говорить о смелости», — усмехнулся он.       Мужчина навис над ней, опускаясь на локти, сокращая расстояние между их лицами до нескольких сантиметров.       — Могу предложить качественное обезболивающее, — нарочно задевая своей грудью её соски, он почувствовал мелкую дрожь под собой.       — Не-стоит-благодарю! — выплюнула она скороговоркой, выдохнула и перестала дышать вовсе — только бы не коснуться Северуса. И чтобы не было так стыдно, Гермиона отвернулась от нависшего над ней зельевара, чувствуя его дыхание на своей щеке.       — Что ж. Раз ты уверена… — он немного привстал и, разведя колени девушки, приставил сочащуюся головку к девственному входу, с умилением наблюдая за последовавшей реакцией, что не заставила себя долго ждать.       Раскрыв глаза, в которых плескался страх, она уставилась на колом стоящий член Северуса с мыслью: «Я никогда больше не пойду с этой Уизли гулять! НИКОГДА!»       — Нет! Я не уверена! — и сбежала в ванную, оставляя Снейпа наедине с болезненным стояком.       Не нужно быть умудрённым опытом ловеласом, чтобы понимать — Гермиона не готова. А Северус хоть и отреагировал весьма бурно (она — прекрасна, он — боеспособен, чувствовать не запретишь), но он вполне может и потерпеть, и помочь себе сам.       «Н-да», — вспоминает девушка с содроганием. — «Первый раз… вернее первая попытка первого раза — была из рук вон провальной».       Спустя полчаса, давая Гермионе время успокоиться, а себе — выпустить пар, Северус пришёл за ней в ванную комнату, где она сидела на коврике, замотавшись в большое, белое полотенце. Встав перед ней на колени, он утёр две сорвавшиеся с ресниц слезинки подушечками больших пальцев. Потянув за один конец, Снейп размотал мохровый кокон и отложил его в сторону.       Подняв руки обнажённой девушки вверх, он надел на неё просторную футболку, затем встал сам и поднял её на ноги. Опустив шорты перед её ногами, держа их по бокам, он дождался, когда она переступит один раз, потом второй, и потянул голубой хлопок наверх.       Гермиона как заворожённая наблюдала за тем, как её одевает Северус. За тем, как он не спешит, как он терпелив и аккуратен.       Подтянув шорты до бёдер, Снейп приподнял край длинной футболки и оставил нежный поцелуй на животе, отчего на заплаканном лице девушки проступила искренняя тёплая улыбка.       Взяв свою взбалмошную гриффиндорку на руки, он понёс её обратно в спальную, чувствуя как шею обвили руки, а щека прижалась к груди.       Она поняла, что Северус не в обиде за... случившееся (вернее, не случившееся), а он понял, (когда Гермиона сказала, что виделась со своей подругой), кто-то рыжий опять надоумил её на безумство, притом, как всегда, даже не осознавая, что очередная глупость удружила его маленькой всезнайке далеко не самым лучшим образом.       Следующие немногочисленные разы были более удачными. Но с полученным первым далеко не удачным опытом, присутствовала скованность с обеих сторон. И Мерлин знает, с чьей стороны больше.             *Наше время*       — Но отрицательный опыт — тоже опыт, — гриффиндорский оптимизм бил ключом, даже когда ситуация казалась беспросветной. — И исходя из него я могу заключить, что я - асексуал. — Гермиона резко остановилась.       — А Северус?! Я ведь даже не спрашивала никогда — кто он! — мысли заполонили всё свободное место в голове.       — Занимаясь сексом — заставляет ли он себя? Или же получает наслаждение, а всё остальное время сдерживается? И почему я об этом подумала только сейчас, а не раньше? — нервничая, Гермиона стала ходить взад-вперёд, благо пространство было открытое, а прохожих не так уж и много.       — А что если и правда сдерживается ради меня?! Вполне возможно, потому что он не видит никакого желания с моей стороны и не принуждает меня, незаметно демонстрируя свои высокие моральные качества, — «За что заслуживает отдельный орден Мерлина, позор Гриффиндору!», — любезно продолжил внутренний голос.       Расставляя точки над «и» относительно Снейпа, да, он — гетеросексуальный мужчина, желающий свою всезнайку, но в то же время он был и остаётся сдержан с Гермионой, видя, что она не тяготеет в сторону похоти и разврата, поэтому терпеливо ждёт инициативы с её стороны. В основном это невинные чмоки в щёку. Но ему и их было вполне достаточно, потому что это её собственное желание, никем не навязанное. Он искренне радуется этим порывам и ненавязчиво отвечает.       Гермиона злилась на саму себя       — Эгоистка драклова! Как я могу быть счастлива в отношениях, если моему любимому плохо? Или того хуже — он страдает! — топнув ногой, гриффиндорка возвела очи горе.       —  Были ли те два раза для него приятны или же оказались пыткой? Лично мне... не очень понравилось, — глаза девушки раскрылись чуть шире обычного. — Погоди-ка. О каких выводах может идти речь, если я не имею полной картины! Может быть, первые два раза у всех девушек неприятные! - "Вдруг тебе понравится? — снова вмешался внутренний голос, выдвигая интересное предположение.       Гермиона наконец-таки остановилась, развернулась и продолжила свой путь в Хогвартс.       — Пора серьёзно отнестись к возникшим вопросам и разобраться наконец - кто есть кто, — рассуждала она.       — Нас обоих стоит проверить экспериментальным путём. Но если я заявлюсь вот так спонтанно и скажу: "Люби меня", — то всё получится так же, как в первый раз. Повод должен быть убедительный, - девушка хитро прищурилась.       — Что там Джинни говорила относительно подарка и конец месяца? Секс? Хорошо! Отчего не попробовать ещё раз? Никто ведь ничего не теряет! Тридцать первого числа я и получу ответы на все интересующие меня вопросы, — она прибавила ходу.       — Но к намечающемуся эксперименту нужно подойти плавно, не лезть на рожон — как говорит профессор Стебль: "Не спешите и подготовьте почву для мандрагоры как следует". Надо что-то придумать… что же придумать? Придумать, придумать, придумать, придумать… — и тут она вспомнила. — Палочка!