Откровения Морган Старк

      «— Все мечтают о счастливом финале, да, но итог непредсказуем… Но я надеюсь, я верю повод включить эту запись, он больше радостный. Надеюсь, семьи воссоединились, всё вернулось на круги своя, и планета восстановилась в нормальном виде. Хотя где мы и где нормально… Что за мир, а Вселенная… Скажи мне кто-либо десять лет назад, что мы не одни в ней, причём настолько… Я бы не удивился, конечно, но. Но. Да уж, силы света и тьмы заглянули на огонек. И это реальность, в которой Морган предстоит жить и взрослеть. И я решил оставить напутствие на случай своего безвременного ухода, ну вы же понимаете. Смерть — это такая штука, она всегда не вовремя. Путешествие во времени, что мы наметили на завтра, заставило меня задуматься о бренности всего сущего, отсюда и эта запись. Но такова уж доля героев. Конец — только часть пути. Чёт меня пробрало. Всё в итоге закончится в точности так, как должно. Целую сто тысяч раз».              Морган пять лет. С похорон Тони Старка прошло три месяца. Зияющая рана в её маленькой душе так и не затянулась и, несмотря на свой юный возраст, Морган понимала, что боль от потери значимого человека останется внутри неё навсегда. Ей не нужно было объяснять, что есть добро или зло, что отец должен был спасти мир, в котором живёт она, даже ценой своей жизни. Ей не нужно было разжёвывать, что всё это — неизбежная судьба. Морган была достаточно умной для своих лет, и всё же ей было настолько обидно, что отец оставил её в одиночестве. И даже спасение всего мира не заглушало этот неприятный осадок. Ей хотелось, чтобы папа был рядом, и поэтому она каждый день перед сном слушала его последнее послание, закрывая глаза и представляя, что он сидел на её кровати, гладил её по голове, улыбался, а потом его тёплые губы касались её макушки.              И это всё помогало ей засыпать.              Морган семь лет. Теперь она уже немаленькая девочка. Сегодня она впервые переступила порог школы, крепко держась за руку Пеппер. Ей было немного страшно, ведь это новый мир, новый жизненный этап, новые знакомства. Морган, особо не привыкшая к общению со сверстниками, очень нуждалась в отцовской поддержке, но заменить Тони точно бы никто не смог, и она жалела, что папа не видел её белых бантиков.              После первого учебного дня Морган зашла к себе в спальню и включила проектор. Она перенесла его к себе в комнату, чтобы смотреть на папу, когда ей захочется.              Перед её глазами вспыхнул голубоватый оттенок, а затем появились очертания отца. Тони долго смотрел на Морган, улыбался только ей одной — как будто знал, что Морган будет пересматривать это снова и снова, — и начал говорить.              «— Все мечтают о счастливом финале, да, но итог непредсказуем… Но я надеюсь, я верю повод включить эту запись, он больше радостный…»              Морган улыбнулась его голосу, прикрыла глаза и вновь представила, что папа был рядом.              Морган десять лет. Сегодня в ней раскрылся талант к рисованию. Первый урок искусства прошёл более чем удачно. Всему классу было предложено нарисовать любую картину, которая придётся по душе, и Морган, до этого ни разу после смерти отца не бравшая в руки карандаш или кисточки для рисования, вдруг захотела, чтобы на чистом листке бумаги появилось спокойное море и, уходящее за горизонт, розово-оранжевое солнце.       Пока девочка рисовала эту иллюстрацию, она, почему-то, впервые, за пять лет, вспомнила дядю Стива. Добродушного мужчину, который был другом её папы. Он всегда тепло ей улыбался, а его щит, который мог бы сослужить хорошей ледянкой, вызывал в Морган бурю восторга и эмоций.              Дядя Стив несколько раз навещал их, всегда пил чай за столом и рассказывал Морган сказочные истории про то, что он — путешественник во времени, а Морган всегда любила их слушать и задавать много вопросов.              Незадолго, до того, как папа и дядя Стив отправились по своим взрослым делам, Стив показывал Морган свои незатейливые рисунки. Девочка тогда восхищалась набросками и полноценными картинами, которые предстали перед её глазами. И в тот момент Морган тоже хотела научиться так рисовать. И дядя Стив пообещал ей, что, как только они с её отцом вернутся с миссии, он даст ей пару-тройку уроков. Но Тони не вернулся, а дядя Стив исчез сразу после его похорон, и больше Морган его никогда не видела.              И в эту секунду, когда карандаш рисовал линию горизонта, ей даже стало жаль, что она не знала Стива также хорошо, как папа. Возможно, когда-нибудь она спросит у мамы об отношениях этих двоих, а пока она ещё слишком мала, чтобы понимать взрослые вещи.              Вернувшись домой и похваставшись рисунком своей маме, Морган поскорее побежала в комнату, чтобы включить голограмму отца, но не для того, чтобы послушать его, а для того, чтобы рассказать что-нибудь самой. И пусть папа молчал, Морган знала: он её слышал.       Морган двенадцать лет, и она под домашним арестом. Пеппер наказала её за то, что Морган подралась со своей одноклассницей, защищая другую девчонку.              — Ева обижала её, и я заступилась, — Морган, насупившись, как недовольный попугай, сидела на краю своей кровати и рассказывала молчаливому Тони о своём маленьком недоразумении.              — Я знаю, что не должна была себя так вести, но ты всегда учил меня защищать и оберегать своих друзей. Также и ты делал. Защищал всех. Особенно маму и дядю Стива. — Морган помолчала, раздумывая, стоит ли ступать на эту дорожку, но мысли так и просились наружу. — Я подглядывала порой за тобой, и видела, как ты вечерами садился возле камина, держа в руках письмо и одну-единственную совместную фотографию с дядей Стивом, которую ты прятал от мамы. Я никогда не читала то письмо, но уверена, что писал его дядя Стив. Пап, — Морган помолчала секунду, — я просто защищаю своих друзей. В конце концов, я Морган Старк. Дочь Спасительницы и Железного человека. Не осуждай меня.              Девочка отключила голограмму и откинулась на кровать, устремив глаза в белый, аккуратно выкрашенный, без скол и трещин, потолок. Тихий вздох разнёсся по комнате. Возможно, она погорячилась, когда полезла в драку. Но, с другой стороны, она не поступила бы иначе. Хоть ей и сделали выговор все взрослые, посадили под домашний арест, Морган, вспоминая благодарную улыбку подруги, поняла для себя, что оно того стоило.              Морган пятнадцать лет. Подростковый пик в самом разгаре. Девочка стала бунтаркой, вечно переговаривающейся и делающей всё назло матери.              На днях Морган заявилась поздним вечером пьяная вдребезги, с татуировкой на шее и чуть не послала родную мать далеко и надолго. Благо, язык вовремя прикусила и то только потому, что желудок не выдержал алкогольного отравления и совершил позыв съеденного наружу.              На следующее утро дочери Старка было капельку стыдно. Она нашла в себе силы и извинилась перед Пеппер, а вечером включила голограмму и принесла извинения Тони.              — Мама говорит, что я похожа на тебя. Неужели, ты пил и курил в пятнадцать лет? Мне всегда казалось, что ты серьёзнее, папа. — Морган проговорила это и сразу отключила прозрачную компьютерную копию отца, разговаривать особо не хотелось, но она задумалась о том, что ей уже было пятнадцать лет, а папа оставался всё таким же: нестареющим и вечно улыбающимся.              Морган чувствовала себя одинокой. Как и большинство людей её возраста. Это пройдёт, она знала, но сейчас её тошнило от своего одиночества. Будь отец рядом, он бы понял её и поддержал. И теперь Морган начала ненавидеть инициативу Команды Мстителей.              Морган семнадцать лет. Она, впервые, влюбилась. И любовь эта оказалась безответной. Она не делилась своими переживаниями с Пеппер. Мать была для неё далека. Морган понимала, что Пеппер было тяжело растить её в одиночку, что она не могла бросить многолетнюю корпорацию, перешедшую ей по наследству после смерти мужа, не могла позволить рухнуть системе, не могла предать семью Старков. Морган видела, как её матери трудно было совмещать и работу, и внимание к дочери, но она не хотела её понимать, как и не хотела делиться своими переживаниями, своими желаниями, а потому единственным собеседником Морган была бездушная голограмма отца.              — Его зовут Майк. Ему двадцать, и у него уже есть подруга. — Рассказывала Морган Тони, который бесшумно шевелил губами. Морган знала его речь наизусть, но голос не включала. Сегодня была её очередь говорить. В руках у неё покоилась гитара, она пыталась научиться играть. — Он тоже играет на гитаре. Собственно, на этих чёртовых курсах мы и познакомились. — Она достаточно взрослая, чтобы выражаться, как ей вздумалось. — Он красивый. — Тонкие пальцы поддели первую струну, и она издала тихий звон. — Высокий, в меру стройный. — Ещё один звон струны. — А его пальцы, — Морган мечтательно вздохнула. — Его пальцы точно созданы для игры на струнных инструментах. Такое изящество я ещё не встречала. — Морган прикрыла глаза и вспоминала, как те самые мужские руки касались её на занятии, показывая, как правильно держать гитару. — Моя первая любовь такая безответная. — В глазах появляются слёзы, волшебная картинка в голове сменяется на печальную: теперь воспоминания Морган подкидывают ей недавнюю встречу с Майком и его девушкой. Морган случайно увидела их в торговом центре. Они мило ворковали, и сердце Морган стремительно рухнуло вниз. Она ведь думала, что все эти знаки внимания оказываются не просто так…              — На самом деле я всё себе придумала. Он просто учил меня, как правильно, а я решила, что в этом кроется нечто большее. — Морган позволила нескольким слезам скатиться по щекам, а потом грубо вытерла влагу рукавом домашней кофты. Она сильная девушка. Она пережила смерть отца, и она не может позволить себе реветь из-за какого-то несостоявшегося романа.              — А ты был влюблён безответно? — Как ни в чём не бывало, Морган, уже успокоившись, снова пробовала взять ноту. Ей хотелось бы что-нибудь написать. Она любила музыку. Отец бы одобрил, но Тони молчал. — Конечно был. Каждый человек был, не думаю, что ты исключение. Поговорим о Стиве? Я уже достаточно взрослая, чтобы обсудить ваши непростые отношения. Ты ведь был в него влюблён. Я заметила. Стоило ему каждый раз появиться на пороге нашего дома — ты расцветал. Не знаю, почему я это запомнила, ведь прошло много лет, но твои горящие глаза при виде другого мужчины не заметил бы только слепец. Ты так даже на маму не смотрел, — последнее предложение Морган сказала шёпотом. Ей стыдно за то, что она подняла такую тему, но хотелось выговориться уже давно. — Вообще дядя Стив мне нравился. Вы действительно хорошо смотрелись рядом. Не знаю, почему у вас не получилось. Он ведь тоже… — Морган умолкла и посмотрела в сторону: на столе, спрятавшись за экраном компьютерного монитора, стояла та самая фотография в рамке, где Тони и Стив в костюмах супергероев стояли рядом друг с другом и улыбались. — Прости, я порылась в твоих старых вещах, которые мама отнесла в гараж. Нашла эту фотку, вы такие милые, и пару рисунков, на которых изображен ты. Я знаю, чьи они. Мама тоже знает. Может поэтому и унесла их. Я тебя не виню. Стив… Красивый мужчина. Я бы и сама запала на него. Мама рассказывала, что у вас были непростые отношения, но ты относился к нему теплее, чем к кому-либо до появления меня в твоей жизни. Я хотела бы встретить такого же человека. Который любил бы меня без остатка.              Посмотрев ещё несколько секунд на фото, подумав о том, что судьба была порой несправедлива, Морган отключила призрака отца, и ей в голову пришла мелодия, которую она сразу же решила исполнить.              Морган двадцать лет. Сегодня она дала свой первый концерт. Зрителей было немного, но и для первого выступления этого было достаточно.              — Всё семейство Барнсов пришло послушать мою музыку, навестил Питер с Мэри Джейн и детьми, даже дядя Баки присутствовал. — Морган взахлёб делилась впечатлениями с Тони. — Ты не представляешь, как мне было хорошо. Играть мелодии своего собственного сочинения, видеть, как люди в восторге от композиций… Ох, папа это дорогого стоит. Мне так жаль, что вас с дядей Стивом не было на этом празднике. Вы бы отлично вписались. А ещё, — Морган скромно опустила глаза перед тёплым взглядом Тони и улыбнулась своим мыслям, — Натаниэль Бартон, младший сын дяди Клинта, пригласил меня на свидание. Он… — Морган прикусила нижнюю губу, и в этот момент она выглядела влюблённой девушкой. — Очаровательный. И мама в восторге. И ты бы одобрил, я знаю. — Морган подняла голову и смотрела на то, как отец снова ей улыбался.              Морган двадцать два года. Она собирала сумку, закидывая туда свои вещи, а на левой руке безымянного пальца сверкало позолоченное кольцо с бриллиантом.              — Натаниэль сделал мне предложение. — Сказала Морган, складывая очередное платье. — Мы хотим переехать. — Морган посмотрела на отца, он безмолвно шевелил губами. — Конец — только часть пути, — вторила ему девушка. — Я надеюсь, ты одобряешь мой выбор. Уверена, будь ты здесь, ты бы подколол дядю Клинта на счёт родственных связей.              Морган усмехнулась, на секунду представляя их диалог в своей голове.              — А ещё я надеюсь, что он тот самый. Понимаешь? Один и навсегда. Как дядя Стив. Я знаю, ты любил его. И маму любил. Но по-другому. Пап, где бы вы ни были, я хочу, чтобы у вас всё было хорошо. Пап, — голос Морган становился тише и грустнее. — Я хочу, чтобы ты правильно меня понял. В течение этих лет я разговаривала с тобой, потому что мне не с кем было поделиться сокровенными переживаниями, я скучаю по тебе всегда. Но сейчас у меня есть Натаниэль, да, и отношения с мамой выровнялись. Я благодарна тебе, но… Пап, я оставляю тебя здесь. Я долго думала и пришла к выводу, что мне нужно тебя отпустить. Я выросла с тобой. И ты навсегда в моем сердце.              — Дорогая, Натаниэль пришёл, — Морган услышала голос Пеппер с первого этажа и поняла, что ей пора.              — Иду, — крикнула она в ответ и в последний раз посмотрела на папу. Возможно, она вернётся к нему, чтобы показать детям, каким он был, но сегодня она закрывала эту страницу.              Подойдя к проектору, Морган отключила голограмму и спрятала его в своём шкафу.              В голове проносились слова, которые она знала наизусть:              «— Все мечтают о счастливом финале, да, но итог непредсказуем… Но я надеюсь, я верю повод включить эту запись, он больше радостный. Надеюсь, семьи воссоединились, всё вернулось на круги своя, и планета восстановилась в нормальном виде. Хотя где мы и где нормально… Что за мир, а Вселенная… Скажи мне кто-либо десять лет назад, что мы не одни в ней, причём настолько… Я бы не удивился, конечно, но. Но. Да уж, силы света и тьмы заглянули на огонек. И это реальность, в которой Морган предстоит жить и взрослеть. И я решил оставить напутствие на случай своего безвременного ухода, ну вы же понимаете. Смерть — это такая штука, она всегда не вовремя. Путешествие во времени, что мы наметили на завтра, заставило меня задуматься о бренности всего сущего, отсюда и эта запись. Но такова уж доля героев. Конец — только часть пути. Чёт меня пробрало. Всё в итоге закончится в точности так, как должно. Целую сто тысяч раз».              Тони нет уже семнадцать лет, но Морган никогда не перестанет любить его.