Двойной провал

Пули, со свистом проносясь мимо, сухо отскакивали от полуобвалившейся штукатурки стен, осыпая все вокруг градом мелких камешков. Узкий коридор заволакивало облачками белой пыли, клубящейся в бледных лучах заходящего солнца. Чуя потерял счёт времени и уже не понимал, как долго они удирали от враждебной группировки. Ну как — они, — точнее, удирал Чуя, а Дазай, хрипло дыша, висел у него за спиной, безвольно опустив голову. …Мори поручил им довольно простое дело — выяснить, где находятся остатки СБГ, и уничтожить их. Со способностями Дазая обнаружить их оказалось не так сложно, — СБГ расположились в здании заброшенной больницы на окраине города. Мафиози прибыли туда под вечер, как было приказано. С виду больница казалась пустой, даже ветер не решался завывать в захламленных коридорах. Они поднялись на второй этаж в поисках хоть кого-то живого. — А ты точно уверен, что они здесь? — недовольно спросил Чуя, открыв очередной пустой кабинет, — или мы опять зря теряем время? — Опять? — Дазай презрительно поднял бровь, — мы хоть когда-нибудь зря теряли время, действуя по моему плану? Чуя фыркнул, но крыть было нечем. Внезапно сверху послышались шаги и приглушённые голоса. Чуя кинул быстрый взгляд на Дазая и понял, что тот тоже все слышал и готов действовать. Парни осторожно поднялись по лестнице, держась у стен. Наконец, голоса стали различимы. Чуя почувствовал, как в нем закипает злость. Он узнал голос руководителя группировки. Этот человек в свое время заключил договор с Агнцами, и он же отправил их, как щит, на передовую, чтобы задержать людей Мори. Дазай слишком поздно заметил, что его напарник исчез. Осаму бросился вверх по лестнице, трехэтажно ругая Накахару, но сверху уже раздались крики и пулемётная очередь. Чуя стоял прямо посередине коридора, справа от лестницы, насмешливо глядя на соперников, размазывая их по стенам собственными пулями, совершенно не думая о тыле. «Дурак, мы же не знаем точно, где они находятся…» — успел подумать Дазай, и краем глаза уловил едва заметное движение в левой части коридора. Тускло сверкнула оптика, щёлкнул затвор, и все, что смог предпринять мафиози, — скользнуть прямо под пули. Все произошло за какие-то доли секунды. Чуя обернулся и увидел только, как взметнулись рукава черного плаща. Дазай упал навзничь и, криво и безумно улыбнувшись, отключился, а по его спине стало стремительно расползаться большое бурое пятно. Весь запал Накахары мгновенно исчез под нахлынувшей волной ужаса. Чуя подхватил тощее тело напарника и кинулся прочь. …Теперь оставалось полагаться только на собственные силы, таявшие с каждой секундой. Придурка надо было доставить в больницу как можно скорее, а оставить его одного и разобраться с противниками было слишком рискованно. Даже в бессознательном состоянии Осаму его способность блокировала управление гравитацией, а поэтому Чуе оставалось только чертыхаться и уносить ноги, уворачиваясь от пуль. Он даже не знал, сколько их в здании. Дазай говорил о нескольких десятках, но по ощущениям, они были на каждом этаже как минимум небольшими отрядами. В который раз прокляв свою эмоциональность, Накахара спрыгнул в провал в полу, затаившись в какой-то нише. Преследователи немного оторвались, их голоса были слышны в отдалении. Чуя выдохнул и осторожно спустил Дазая на пол, пытаясь его оглядеть, хотя свет солнца практически иссяк. Крови было очень много. Она стекала по спине Чуи, заливая пол. Вся рубашка Осаму была насквозь ей пропитана, и Чуя тщетно шарил под ней, в поисках раны. — Откуда хлещет-то? — в панике бормотал он, скользя пальцами по животу напарника. Наконец, пальцы нащупали слабую пульсацию. Кровь темными сгустками вяло стекала вниз. Чуя изорвал свою футболку, кое-как соорудил подобие давящей повязки, перетянул все ремнем и снял кобуру Дазая, подумав о своем легкомысленном полагании на способность и ношении исключительно ножа. Он снова взвалил Осаму на плечи и, озираясь, двинулся к выходу. Теперь приходилось думать о стратегии самому. Никто не докучал занудными наставлениями и подколами по поводу умственных способностей, никто не нудел о самоубийствах и бренности жизни. В какой-то степени стало даже свободнее, но эта свобода едко колола сердце. За соседней перегородкой послышались шаги. Чуя застыл, сжимая пистолет. Кто-то быстро прошел, иногда замирая. И тут за спиной послышался стон: — Черт, как же больно… Чуя вздрогнул, чуть не выронив оружие. Шаги за перегородкой замерли. — Дазай, потерпи немного, они рядом, — сбивчиво зашептал Чуя, пятясь в темноту соседней палаты. — А-а, вот ведь… Сам и терпи! О чем я только думал?.. — в голосе Осаму слышались прежние насмешливые нотки, но сквозь них прорывалась адская боль, — бля-а, дай мне наркоз… Очередь из пуль с треском разорвала темноту палаты, короткими вспышками осветив загнанных в угол, пройдясь в каких-то паре сантиметров от них. Чуя спустил курок, яростно паля в ответ, видя противника в свете из окна как на ладони. Человек, вскинув руки, рухнул на пол. Положив Дазая на койку, засыпанную облупившейся краской с потолка, Чуя кинулся к убитому, проверил пульс и, забрав его автомат, быстро вернулся. — Нам надо выбраться как можно скорее, я сделаю все возможное, просто потерпи, — Чуя, словно задыхаясь, выпалил все на одном дыхании, — у меня нет обезболивающего, прости… — Не удивительно, у шкета-то с комплексом бога, — фыркнул Дазай. Его начинала бить лихорадка, — я не могу встать. — Я знаю… Сейчас все исправлю. Они снова неслись по коридору. Дазай сильно кусал узкую забинтованную ладонь, из последних сил пытаясь сдержаться. Чуя двигался как можно быстрее, но вокруг было слишком много шорохов, от которых он постоянно замирал. А что можно было исправить? Двигаться быстрее мешало подкатывающее паническое состояние, дорогу было практически не видно. Сложно мыслить большими масштабами, когда тебе всего пятнадцать, и ты не гений. Такой стратег, как Дазай, уже давно бы придумал, что делать, но Чуя оставался собой и поэтому решил действовать напролом. — Их слишком много, — Чуя взглянул на Дазая, свернув голову, — думаю, мне стоит ненадолго оставить тебя здесь, я скоро вернусь. Попробую пробиться. Осторожно ссадив Дазая на пол, он сунул пистолет в трясущиеся руки напарника. Оружие с глухим стуком выпало на кафельный пол. — Не держат, — извиняющееся произнес Осаму, — привяжи? Накахара, все больше пропитываясь тревогой, вытащил пояс плаща и перетянул руку Дазая. «А сможет ли он вообще нажать на курок?..» — подумал он, — «черт, я быстро все сделаю и вернусь». Дазай привалился к стене и вяло махнул рукой. Чуя прислушался и двинулся туда, откуда слышались голоса. Шквал пуль ливнем обрушился на него. Только в тот момент Чуя почувствовал себя увереннее, и атаковал в ответ. Несколько секунд — и вокруг все было завалено телами. Накахара радостно вздохнул и направился обратно. — Ещё одно движение, и я вышибу ему мозги. Дазай все так же сидел у стены, опустив руки. Человек в маске и бронежилете стоял рядом, приставив один пистолет к голове мафиози, а другой направив на Чую. — Сделай уже это, нам всем будет лучше, — усмехнулся Осаму. Кусок двери, выломанный незадолго до этого и лежавший под ногами Чуи, взметнулся вверх с такой скоростью, что никто не успел даже этого осознать, и напрочь снёс голову СБГ-шнику, раскрошив череп в багровую кашу. — Легче? Уже сдался? — Чуя пересёк коридор и взял Дазая за шиворот, — тебе пистолет зачем? — Я не чувствую руку, — ответил тот. Чуя испуганно посмотрел на напарника. — Ты сказал, их не больше сорока человек, — выпалил он, — а их только на этом этаже было около тридцати. Их я обезвредил, но я не могу драться и дальше вслепую. — Возможно, к ним примкнул кто-то ещё, — Дазай задумался, — хотя бы те же китайцы. Не смотри на меня так. Ну да, я облажался. И ты облажался, такое бывает. Двойной провал, поздравляю. — Я использую порчу, — Чуя вскочил, прислушиваясь, — скоро на шум сюда сбегутся ещё люди. Дазай, перекосившись от боли, взметнул руку и ухватился за рукав Чуи, притянув его к себе. — А ты сможешь остановиться? Мы все ещё не видели твоего предела. Если увлечёшься, я не смогу тебе помочь. Я думаю, что вообще долго не протяну. Чуя сжал кулаки. — Все же единственный выход сейчас — отступить, — резюмировал Осаму, — если пройдёшь через главный корпус, мы будем ближе к тыльной части здания, оттуда проще сбежать. Дорога до главного корпуса лежала через здание стационара. Шаги людей были слышны повсюду, все искали двух мафиози, поставивших всех на уши. И только спустя час Чуе удалось добраться до перехода, ведущего в главный корпус. Они ещё два раза наткнулись на людей в масках, и оба раза им повезло заметить их первыми. Чуя с одного выстрела разделался с ними, будучи в тени от несущих перекрытий. И вот, наконец, они добрались до цели, но тут за стеной послышался шорох шагов. Накахара чертыхнулся, проверяя последнюю обойму. Пусто. Сзади тупик, справа и слева палаты, — молчаливо ждущие своих жертв ловушки. Атака СБГ все больше напоминала ночной кошмар, когда убегаешь от невидимого врага по лабиринту. Впереди было только окно, ведущее во внутренний двор. Отступать было все равно некуда. Шаги приближались. Чуя понимал, что с каждой секундой шансы выбраться живыми утекают. Слишком гулкие стены, слишком большая акустика. Опершись о стену, парень скинул ботинки и, задержав дыхание, медленно двинулся в сторону окна. Десять метров коридора показались Чуе бесконечно длинными, но шаги за стеной не сбились и не затихли. Оставался последний рывок. Накахара, собрав остатки воли в кулак, размахнулся и со всей силы долбанул ногой по окну. Звон стекла разорвал мертвую тишину больницы. Не слушая крики за спиной и топот ног, Чуя вспрыгнул на раму и сиганул вниз. Грязь и мусор немного смягчили падение, хотя коленям пришлось очень плохо, — амортизировать было нечем, руки придерживали трясущегося Дазая. — Ещё немного твоего родео, и я точно откинусь, — едва слышно прокомментировал Дазай. — Не вопрос, поищу тебе более удобный транспорт, — злобно ответил Чуя, морщась от боли. — О, единственная твоя верная мысль за сегодня, ты реально мой трансп… Последние слова утонули в каком-то полувздохе-полустоне, и Чуя, быстро оттащив Дазая ближе к стенам, в тень, встревоженно оглядел напарника. Тот опять был без сознания, только теперь хрипел и часто дышал. Кровь тонкой струйкой стекала изо рта. — Ну ты и слабак! — отчаянно прошептал Чуя, зажмурившись. Перед глазами предстал план здания, который они рассматривали с утра. Если это часть двора рядом с трансформатором, то рядом корпус, граничащий с пустырем. Сбежать через него было слишком рискованно. Соседнее здание являлось подобием столовой, к нему вело множество подъездных путей, терявшихся в низких постройках и брошенных фургонах, за которыми располагалось шоссе. На него Накахара и решил сделать ставку. Сбив замок, Чуя осторожно приоткрыл дверь и прошел несколько шагов по коридору. Было тихо. Он закинул Дазая на спину и, выдохнув, двинулся к противоположной части коридора, окна которого вели на парковку. Острая боль пронзила правую голень. Чуя рухнул вниз, Дазай скатился рядом на грязный пол. Кровь фонтаном хлынула из раны. — Я подстрелил его! Сюда! — крикнул кто-то из глубины коридора. — Ах ты ублюдок! — рявкнул Чуя, закипая. Рядом валялся кусок арматуры. Накахара схватил его и несколько раз обвил вокруг раненой ноги, и встал, шатаясь. — Ну все, доигрались. Охваченный красным сиянием, град мелких осколков, гильз, пуль и камней устремился в глубину коридора, сбив нападающих с ног. Чуя ринулся следом. Несколько секунд спустя коридор был усеян разодранными на куски трупами. Чуя стоял посреди, тяжело дыша. Ярость захлестывала его. Он мучительно жаждал отыскать всех из группировки, хотел разнести все этажи этой чертовой больницы. Но медлить было нельзя. Чуя вернулся к Дазаю, молясь всем богам, подхватил его и, выпрыгнув в окно, рванул к базе. Мори не стал задавать вопросов, когда Чуя ворвался к нему в кабинет. Позвав свою запуганную до смерти ассистентку-анестезиолога, он быстро подготовил палату и приступил к операции. Последующие несколько часов показались Чуе ещё большим адом, чем ночь в той больнице. Все, что он мог, — наблюдать из коридора через узкое окно в двери. И когда мысли о том, что можно было бы этого избежать, что можно было бы добраться быстрее, можно было бы разнести всех из СБГ ещё раньше, окончательно доконали его, Накахара измождённо рухнул в кресло в коридоре и начал ждать, сжав голову руками. Примерно через три часа Мори вышел. Чуя подскочил и рванул к нему. — Я сделал все, что мог, — Мори устало откинул волосы со лба, — но раны серьезные, он потерял слишком много крови. Его сердце еле бьётся. Чуя уставился на дверь операционной и кинулся туда, не слушая вопли анестезиолога. — Слушай, придурок! — заорал он, ударив кулаком по груди Дазая, опутанной трубками и проводами, — какого ты вытворяешь?! И так ты это себе представлял?! Да пустая болтовня — вся твоя мораль, если ты сдохнешь так нелепо!!! Неужели ты настолько лентяй, что даже не захочешь сейчас выжить?! Отвечай!.. заставь свое сраное ленивое сердце биться нормально и отвечай!.. Злые слезы катились по бледным щекам Накахары. Кулак в бессилии сжался, смяв больничное покрывало. Запах медикаментов дурманил голову. — Ничего не поделаешь, Чуя-кун, — негромко произнес подошедший Мори, положив руку на плечо Накахары, — теперь надо просто ждать… И надо заняться твоей ногой. Сними, пожалуйста, этот… Ммм… Жгут? Чуя провел в палате остаток ночи и весь следующий день. Иногда он ходил по коридору, хромая и осушая кофейный автомат, но чаще всего сидел в палате, слушая писк приборов и наблюдая за тонкой нитью кардиограммы. К вечеру Мори смог выгнать его в кафе на первом этаже. Ничего не лезло в горло, а кофе там был ничем не лучше. Вернувшись к палате, Чуя увидел в дверном проеме Огая. Тот обернулся и улыбнулся: — Дазай очнулся. Чуя лениво подошёл к дверям и посмотрел на Осаму. Тот ответил мутным взглядом в ответ и скривился. — А, все же не сдох, — презрительно кинул Накахара, отпивая кофе из стаканчика, — сочувствую. Ничего, может, в следующий раз, — и, развернувшись, вышел в коридор. Мори хмыкнул и подошёл к Дазаю осмотреть его. Тот же ещё несколько секунд смотрел на Огая, но опять вырубился, теперь уже нормальным сном. Стояла глубокая ночь, когда Осаму снова очнулся. Никого вокруг не было. Все тело невероятно болело, как будто он только что вылез из-под катка. Впрочем, это было недалеко от истины. Дазай попробовал привстать. С пятого раза удалось. Вцепившись в кронштейн с капельницей, он на трясущихся ногах медленно вышел в коридор. Рядом со стойкой медсестры в кресле спал Чуя, развалившись во все стороны и вытянув ноги. — Ну, ты лох, — хрипло прошелестел Дазай, — зато теперь будешь усатым. Пошарив на тумбочке медсестры и обнаружив черный маркер, Дазай занёс было руку, чтобы одарить Чую пышной растительностью на лице, но его взгляд задержался на напарнике чуть дольше. Синяки под глазами были под стать черным разводам грязи на лице. Волосы грязной массой спутались на затылке, вымазанные в крови. Кардиган был подран, майка отсутствовала. Весь худощавый торс был покрыт сухой коркой запекшейся крови. Правая нога, перегородившая проход, затянута бинтами до колена. Босые ноги — черные от грязи. Дазай хмыкнул, улыбнувшись. Так, как он не улыбался никому, кто мог его видеть. Протянул руку и погладил напарника по щеке, потрепав попутно волосы на макушке. И двинулся обратно в палату. В другой раз получит усы, никуда не денется.