Разноименно заряженные

Наверное, в целом мире не найдется двух настолько непохожих друг на друга людей. Удивительно, что два таких разных существа состоят из одного тоже материала и имеют один и тот же химический состав. А еще более удивительно то, что они полюбили друг друга. Да, они живут вместе уже на протяжении пяти лет, и одному Богу известно, как стены их дома еще не рухнули от такого ненормального сожительства. Если вы подумаете, что наши герои – это очередная среднестатистическая парочка с самой банальной историей, где девушка – истеричка с высокими моральными принципами, а парень одинокий волк, ищущий свободы, то вы будете в корне не правы. Прошу, не забывайте, что наши герои ко всему прочему – мужчины. Мы не будем называть их по имени, потому что имя – это просто такая совершенно ненужная штука, которая дана вам, а пользуются ей окружающие. Имя совершенно ничего не рассказывает о человеке, поэтому мы будем называть наших героев Художник и Книжный Червь. «Вся твоя нафантазированная вселенная – чепуха!» – надрывался голосом Книжный Червь. «Я хотя бы сам придумываю свой мир, а не ворую чужой из книжек!» – кричал в ответ Художник. Помимо того, что Художник много рисовал, а Книжный Червь много читал, а сами они стояли на пороге Третьей Мировой Войны, о наших героях можно сказать еще очень много. Они редко находились в одной вселенной. Очень часто по возвращению домой Книжный Червь обнаруживал Художника сидящим за мольбертом и нервно теребящим кисточку в тонких изящных пальцах. И сразу было понятно, что Художник сейчас совсем не в этой душной квартире со сломанным кондиционером, а где-нибудь на зеленых лугах Ирландии или на втором кольце Сатурна. А иногда Художник находил свернувшегося в комочек на диване с очередной книгой в руках Книжного Червя, который, естественно, находился вовсе не на диване, а где-нибудь на старом Юге Америки еще до Гражданской войны 1861 года. Они не могли решить самый простой вопрос без грандиозного скандала и пары разбитых тарелок. Интересно, что в порыве гнева они могли сломать что угодно – от обычного карандаша до громоздкой двери ванной комнаты, но никогда Книжный Червь не трогал мольберт и краски Художника, а Художник не смел прикоснуться к книжной полке ненормального книголюба. Иногда все доходило до полнейшего абсурда. Художник терял голос, в попытках доказать, что в мире не было, нет и не будет ничего лучше кофе, а Книжный Червь закатывал глаза, утверждая, что зеленый чай – вот лучшее изобретение человечества. «Это абсолютно нормально, гребаное ты травоядное!» - орал Художник, швыряя только что принесенные из магазина пакеты, от чего из них вывалились сосиски, замороженное куриное филе и большой сочный кусок говядины. «Есть себе подобных – это нормально? Так что же ты меня не сожрешь, моралист хренов?» – вопил, дрожа от ярости, Книжный Червь. Художник всегда причитал, что Книжный Червь одевается как подросток. Он постоянно просил надеть что-то, что соответствовало бы возрасту Книжного Червя, а все эти джинсы, спущенные на заднице, и огромного размера толстовки пора выкинуть на помойку. В ответ Книжный Червь говорил, что плевал он на этот бред. «Ты выглядишь как чучело, так дети в средней школе одеваются. Складывается ощущение, что я твой отец, а ты мой трудный ребенок», - говорил Художник в попытках стянуть с Книжного Червя капюшон толстовки с огромным скелетом. «Что, стыдно трахать школьника?» - язвил в ответ Книжный Червь, пытаясь увернуться от руки Художника. Решить, на какой фильм они пойдут в пятничный вечер, - было сущей пыткой. Сколько же чашек было разбито только потому, что фантастика, как выяснилось, – это сказки для детей, а ужасы – хрень собачья. Однажды, когда они так и не смогли прийти к обоюдному решению, им пришлось идти на «Сумерки». «Прекрати развешивать свои каракули по всеми дому!» - Книжный Червь тыкал пальцем в новый рисунок, только что появившийся на стене. «Что? Да ты сам все стены исписал своими тупыми цитатами!» - задыхаясь от негодования, прохрипел Художник, кивая в сторону испещренной надписями стены. Почему нельзя было просто разойтись и забыть друг друга, как самый страшный сон? Эти два психа слишком любили, и эта ужасающая мысль даже не посещала их головы ни разу на протяжении всех пяти лет. «Эй, малыш, где ты сейчас?» - спросил Художник, тихонько подкравшись со спины к Книжному Червю и обнимая его за талию. «В ресторане «У конца вселенной», а что?» - Книжный Червь оторвался от книги и улыбнулся. «Пошли пить чай? Я купил твое любимое печенье». Художник часто не ложился до рассвета, любуясь на мирно спавшего Книжного Червя. Нанося все новые и новые штрихи на лист бумаги, стараясь запечатлеть каждый изгиб и каждую впадинку, он вслушивался в спокойное размерное дыхание и думал, что он, наверное, самый счастливый человек на свете. Сгорая от желания увидеть улыбку на лице любимого человека, Книжный Червь соглашался ходить во всевозможные галереи и музеи, чтобы посмотреть на очередное искусство, в котором он ничего не понимал. Художник проводил в книжных магазинах бессчетное количество часов, в попытках выбрать хорошую книгу, чтобы порадовать этого ненормального книгофила. А в это время Книжный Червь доводил до ручки продавца – консультанта, старательно расспрашивая о разнице между масляными красками и акварельными, о том, какой карандаш лучше выбрать и на какой бумаге удобней рисовать. «Боже, почему здесь так холодно!» «Иди ко мне под одеяло». Это было что-то невообразимое и совершенно точно ненормальное. Абсолютно противоестественное, идущее наперекор всем законам природы. Это была самая настоящая любовь.