Друзья по падению

Эмили Эндрюс. Это стало моей третьей ошибкой… Я медленно шла по городу в коротком, даже не доходящим до середины бедра, золотом платье, полностью состоящим из блёсток. Оно было на тонких, практически невидимых, лямках, который пока были не видны из-за накинутой сверху кожаной куртки, но я не стала её застёгивать, чтобы была видна грудь. Для лучшего обзора, я собрала волосы в высокий хвост и теперь жалела об этом, потому что они вовсе не грели шею. Но больше всего я жалела о том, что пошла на эту авантюру никому и ничего не сказав. Конечно, это были лишь догадки, и в глубине души я надеялась, что догадками дело ограничится. Но если это действительно то, о чём я думаю, а я была уверена в этом процентов на девяносто, то мне жутко влетит за эту самоволку. Поначалу я правда думала рассказать про всё Артуру, но затем поняла, что, только узнав о моей догадке, он ни за что не согласится отпустить меня. Поэтому, как только он начал в восемь вечера собираться в зал на очередную тренировку, я уже построила в голове мини план. Я глазами пробежалась по всем тёмным закоулкам, борясь с диким желанием начать как параноик озираться по сторонам. Он наблюдал, в этом не было сомнений. Весь вопрос заключался в другом: началась ли его игра или это вновь было обычное запугивание? Наконец я увидела то, что так долго искала: небольшую толпу девушек, каждая из которых была одета вызывающее другой. Проститутки. Прикрыв глаза, собираясь с мыслями, я ступила в полоску света от фонаря, из-за чего моё платье тут же засверкало. Некоторые девушки обернулись в мою сторону, кто-то тихо рассмеялся. Оглядев их, я поняла, что всё же оделась слишком прилично. - Привет, - тихо поздоровалась я, подходя к девушкам. Одна из них выступила вперёд, и я поняла, что она у них за мамочку. Всё выдавало в ней главенство: шуба из искусственного меха, короткое платье, колготки в сетку, не такой, как у остальных девушек, броский макияж. Я тоже попыталась изобразить на своём лице хотя бы некое подобие такого макияжа. Даже достала из косметички давно забытую красную помаду от Dior. - Что тебе здесь нужно? – грубым, прокуренным голосом, спросила она, и вся магия её красивой внешности рассеялась. Жаль, думаю, раньше, из-за своих роскошных длинных каштановых волос и немного смуглой кожи она пользовалась спросом у мужчин. - Я приехала сюда, чтобы найти свою подругу, - тихо, стараясь изобразить в голове плаксивые нотки, словно вот-вот расплачусь. Я придумала просто идеальную историю. – Но меня ограбили, украли деньги, телефон… я написала заявление в полицию, но уже пару недель от них никаких вестей. Меня выгнали из отеля, и теперь я… По щеке действительно скатилась слеза, и я быстро стёрла её, про себя радуясь, что мама заставляла меня ходить на уроки актёрского мастерства. - Ох, милая, - смягчилась мамочка и подошла ко мне, погладила по спине. – Да ты вся продрогла и дрожишь. Я кивнула головой. Ещё бы, я шла сюда пешком три квартала и первый раз в жизни образовалась тремору. - Как звали твою подругу? – спросила мамочка, заводя меня в толпу девушек, чтобы я могла согреться. Сразу несколько из них подошли ко мне и начали растирать мои замёрзшие руки. На самом деле, большинство из проституток оказались на улице не по своей воле, большинство из них могли рассказать такую же слезливую историю, как моя. И у них не было никакого выбора, кроме как начать торговать своим телом. Стыдно признаться, но когда я отказалась от помощи матери, идея торговать своим телом была для меня очень заманчивой. Хорошо, что я всё же послушала свои принципы. - Иззи, - прошептала я, надеясь, что она и здесь представлялась своим настоящим именем. – Иззи Пейтон. Мы с ней дружили со школы, а потом она решила переехать в Торонто. Когда она перестала выходить на связь, я решила найти её. И в итоге, сама пропала в этом проклятом городе. Я закрыла лицо дрожащими руками и пару раз натурально всхлипнула. По толпе девушек прошёл шепоток, и я поняла, что попала как раз по адресу. - Мне очень жаль тебе это говорить, но она умерла, - тихо прошептала мамочка, прижимая меня к себе. От неё пахло какими-то дорогими, довольно резкими духами, что ещё лучше поспособствовало моим слезам. Я горько расплакалась с такой силой, что мои плечи затряслись. - Но она не могла умереть, - севшим голосом сказала я, рукой украдкой вытирая нос. – Она же… она… Я заплакала с новой силой, хотя это давалось мне с большим трудом. Как можно плакать, когда в душе ты совершенно счастлива? - Будь осторожна, кто-то убивает девочек на улицах, - предупредила меня мамочка, и я подняла на неё заплаканное лицо. - И… и много уже умерло? – задерживая дыхание, спросила я. Наконец-то я подобралась к нужному мне моменту. – Боже, угораздило же меня оказаться здесь именно сейчас! Видимо, я играла даже слишком хорошо, потому что мамочка с любовью погладила меня по голове. Уверена, я выглядела довольно жалко. - На сколько я знаю, пятеро, - прошептала она слишком тихо, и я поняла, что она не слишком хочет, чтобы другим девочкам об этом стало известно. – Но я не могу сказать тебе наверняка. Мне очень жаль твою подругу. Если хочешь, я могу взять тебя под крыло. Делим прибыль семьдесят на тридцать. Ты вроде хорошенькая и чистая. Внезапно проезжающая мимо машина посигналила и притормозила прямо рядом с нами, из-за чего все тут же пришли в движение, начиная поправлять свои волосы и то, что заменяло одежду. Присмотревшись к машине внимательнее, я едва смогла удержать язык за зубами, чтобы не сказать парочку нецензурных выражений. Тонированное стекло BMW опустилось, и внутри салона зажегся свет, показывая во тьме лицо Артура. - По чем блондинка в золотом? – спросил он, и его взгляд прошёлся по мне. - Она не… - собиралась было сказать мамочка, но я перебила её: - Отвезёшь в ресторан, снимешь номер в отеле на сутки, и я вся твоя. Артур в машине тихо хмыкнул и покачал головой. Когда его взгляд вернулся ко мне, он не выражал ничего хорошего. - Запрыгивай, красотка, - только и сказал он, пока я, слабо улыбнувшись мамочке, мысленно обещая ей, что со мной всё будет хорошо, дефилировала до его машины под завистливые взгляды других девочек. Ну ещё бы, многие из них наверняка простоят на этом холоде до раннего утра, а я вот так запросто нашла себе ночлег на ночь. Как только я захлопнула за собой дверь, то Артур резко сорвался с места, тут же развивая совершенно недопустимую для данного участка дороги скорость. - Какого хрена, Эндрюс? – едва ли не заорал он, поворачивая в мою сторону быстрый взгляд и всё же немного притормаживая. Я стёрла притворные слёзы со своего лица, не очень уверенная, что теперь выгляжу достаточно соблазнительно для того, чтобы он быстрее сменил гнев на милость. - У тебя есть полное право злиться, - начала было я, и Артур сжал руль до такой степени, что костяшки на его пальцах побелели. - Что ты, я вовсе не злюсь, - притворно-нежно начал он, но всё в нём выдавало его злость от моего поступка. – Я просто в бешенстве! Как? Как ты вообще могла до такого додуматься? - Артур, - мягко начала я, дотрагиваясь до его колена, но он дёрнул ногой. – Арти. Он вскинул руку с отогнутым вверх указательным пальцем и тыкнул на меня. - Я не попадусь на эту уловку во второй раз, Эмили, - только и сказал он, что заставило меня закусить нижнюю губу. Не думала, что он догадается о том, что тот секс тоже был отвлекающим манёвром. – Подумать только, ты даже не отрицаешь этого. Вот чёрт. - Это не совсем так, - забросила удочку я, прекрасно понимая, что у него есть полное право злиться из-за этого. Но всё равно было не очень приятно. – Мне правда хотелось. - И захотелось попробовать сейчас с кем-нибудь другим? – злобно спросил он, а я едва не задохнулась от возмущения от того тона, с каким он это сказал. - Что?! – громко переспросила я, упирая руки в бока. – Артур, если бы мне захотелось с кем-нибудь переспать, я бы просто вышла из душа голой! Артур второй раз за день резко ударил по тормозам, вот только на этот раз я не была пристёгнута, поэтому едва не вылетела через лобовое стекло. Он развернулся ко мне, несколько секунд вглядываясь в моё лицо, а затем потянулся ко мне и заключил в нежные объятия, которые не шли совершенно ни в какое сравнение с его ледяным взглядом. - А если бы тебя кто-нибудь попытался снять? – тихо спросил он, прижимая меня к себе ещё сильнее. Только сейчас я поняла, что он злился не из-за того, что я пошла без его ведома (конечно на это тоже), а из-за волнения. – Как ты думаешь, если я, едя ночью домой к своей девушке, обратил на тебя внимания, никто бы больше этого не сделал? Если бы это был не я и эта мамочка оказалась чуть менее правильной? Детка, я чуть не сошёл с ума, увидев тебя там. Честно говоря, я прослушала абсолютно всё где-то после момента «домой к своей девушке». Прижимаясь к нему ещё крепче, я чувствую, как его грудь тяжело вздымается и опадает, словно он пробежал длинную дистанцию. Вцепившись пальцами в его футболку, я вдохнула уже родной запах сандала и ириса с небольшим оттенком пота. Точно, он же едет с тренировки. - Прости-и-и, - протянула я, поднимая голову и быстро оставляя поцелуй у него на подбородке. Он тихо хмыкнул, но я видела, что он ещё немного злиться. Сама не знаю, как у меня получилось это с быстротой и грацией (может быть, здесь всё же имела место помощь Артура), но я оказалась у него на коленях, а платье задралось хуже некуда, открывая тонкую чёрную полоску стринг. Он посмотрел вниз и тяжело вздохнул, нехотя поднимая глаза на моё лицо. - И что ты предлагаешь с тобой делать? – уточнил он, несмотря на то, что его руки совершенно недвусмысленно лежали у меня на ягодицах, сжимая их. - А можно огласить варианты? – спросила я и на моих губах появилась улыбка, но я и пыталась её скрыть. Артур тоже тихо хмыкнул и поднял вверх один уголок губы. Я склонилась к нему и поцеловала в этот уголок, провела губами по его губам, дразня. Он тихо зарычал и потянулся к моим губам, а его руки прижали меня к нему ещё сильнее, заставляя почувствовать его стоящий член. Если бы его губы не так настойчиво целовали мои, я, быть может, даже закусила нижнюю губу, но, так как такой возможности не было, из меня вырвался тихий стон. И я внезапно ощутила себя так, словно сегодня утром у нас ничего не было. Словно за все последние недели я не ощутила его тела, его мягких прикосновений, жестких шлепков по ягодицам, губ на своей груди. Мне хотелось его прямо здесь и сейчас, и это было всё, о чём я только могла думать. Кажется, я стала целовать его более настойчиво, потому что Артур внезапно отстранился, вновь посмотрев мне в глаза, и я в который раз поразилась глубине цвета его глаз, которые затягивали меня прямо в эпицентр урагана каждый раз, когда я перехватывала его взгляд. Интересно, испытывал ли он то же? - Детка, поехали домой и там поговорим? – предложил он, но из его губ это прозвучало как вопрос. - Я не уверена, что буду способна на диалог, - предупредила его я, вскидывая вверх брови, но всё же слезла с его коленей, а руки Артура мне в этом помогли. Мы какое-то время ехали в полной тишине, не работало даже радио, поэтому я занялась привычным для себя занятием: повернув голову, разглядывала Артура, стараясь угадать его эмоции. Но, лишь посмотрев на нездоровый блеск его глаз, я поняла: он тоже думает о том, что будет дома. Это же подтвердил его быстрое движение рукой, когда он сдвинул свой член чуть в сторону. Я же должна ему помочь? - Что ты творишь? – спросил он, когда я ловко одной рукой принялась расстёгивать ему ремень. Кажется, эти антидепрессанты действительно творят чудеса. Даже руки перестали дрожать. Никогда такого не делала, но всегда хотелось попробовать. Встав на колени на сидении, я наклонилась в сторону Артура, практически ложась животом на подлокотник, и облизала влажную головку. Артур шумно вдохнул, и на выдохе произнёс что-то смутно напоминающее «Боже, детка». Пару раз круговыми движениями проведя по головке, я позволила себе взять его член в рот, и рука Артура тут же оказалась на моей голове. Усмехнувшись, я принялась дразнить его, водя рукой по всей длине, но во рту была только его головка, которую я лизала, словно это был обычный леденец. Хотя, чтобы подразнить его, это и должен быть обычный леденец. Я вынула его член изо рта и принялась водить языком вверх-вниз от основания до головки, помогая себе рукой. Артур сдавленно застонал, и я услышала, как его голова откинулась на спинку сидения. Мне определённо нравилось вызывать у него такую реакцию. Подразнив его ещё немного, слушая его тихие стоны, я всё не смогла удержаться, поэтому, немного потянувшись вперёд, вновь взяла член Артура в рот, но на этот раз попыталась взять его полностью, слегка помогая себе языком. - Эмили, - простонал моё имя Артур, наматывая мои волосы себе на кулак, и это стало для меня лучшим комплиментом. – Что ты творишь со мной? Я начала сосать его член, то практически полностью брала его в рот, то едва не выпускала его, а язык вырисовывал замысловатые узоры по всей длине. Артур остановил машину и слабо потянул меня за волосы вверх, из-за чего мне пришлось выпустить его член изо рта. Я издала разочарованный вздох, и он, тихо, хрипло и чертовски сексуально рассмеявшись, поцеловал меня. - Пойдём домой, - прошептал Артур мне в самые губы. – Я хочу, чтобы ты в конце концов оказалась в моей постели. Я передними зубами прикусила язык, предвкушая эту ночь. Уверена, она точно будет лучшей ночью в моей жизни. Мы продолжили целоваться в лифте, причём Артур прижимал меня к холодной стенке, а мои ноги обвились вокруг его талии. Это было похоже на безумие. Но мне оно нравилось. И хотелось больше. Он занёс меня в квартиру, попав в замочную скважину лишь с пятого раза, потому что я не выпускала его лицо из своих рук, совершенно неприлично исследуя его рот своим языком. Хотя он не оказывал совершенно никакого сопротивления, и отвечал мне тем же. Посадив меня на высокую тумбу, которая стояла в прихожей, Артур прижал меня к себе ещё сильнее, ловя губами мой стон. Правда, кажется он начал делать это ещё в лифте. Я выпустила его лицо из своих рук только чтобы спустить с его плеч куртку, а затем она полетела куда-то в сторону. Следом за ней полетела и моя куртка. - Ты такая красивая в этом платье, - прошептал он, проводя ладонями по коже, медленно поднимаясь от запястий до шеи, и вновь притянул меня к себе, сливаясь со мной в поцелуе. - Его я тоже покупала с мыслями о тебе, - призналась я, в перерывах между поцелуями, впрочем, это действительно было так. Вот только я рассчитывала, что он увидит меня в нём не при таких условиях. Ладно, возможно, так даже лучше. Артур оторвался от моих губ и его руки вновь заскользили по моему телу, вот только теперь конечной остановкой оказались мои лодыжки. Мягко прикасаясь к ним, он расстегнул застёжки на туфлях, и они с грохотом упали на пол. Он медленно начал прокладывать дорожку из поцелуев вверх от лодыжки, поднимаясь по голени, расцеловал бедро, а когда они спустились на внутреннюю сторону бедра, я уже не могла думать ни о чём другом, кроме его прикосновений и его губ. Я раздвинула ноги ещё сильнее, платье задралось выше, и Артур провёл языком по моему клитору сквозь тонкую ткань. Совершенно не в состоянии думать, я запустила руки в его кудрявые спутанные волосы, а он в ответ на это Артур сдёрнул с меня этот проклятый кусочек ткани. Артур пальцами аккуратно развёл в стороны мои половые губы и припал языком к клитору, начал совершать круговые движения вокруг клитора. Я запрокинула голову вверх, громко застонала и попыталась зажать себе рот рукой, но Артур откинул мою руку в сторону. - Плевать на соседей, - всего на секунду оторвавшись от меня, прошептал он, обдавая моё влагалище своим тёплым дыханием, а в полутьме коридора я увидела, что его губы и подбородок блестят от моих выделений. Он вновь припал к моему клитору, но на этот раз его палец проник в моё влагалище. - Арти, - простонала я, потянув его за волосы ещё ближе к себе, и он начал лизать быстрее, а его палец внутри меня дарил просто невероятные ощущения. – Да-а-а. Я обняла Артура ногами, закинув их ему на плечи, и просто наслаждалась этими ощущениями. Мои стоны отражались от стен коридора, я выгибала спину Артуру навстречу, затем немного отстранялась от него, вновь тянулась… - Пойдём в комнату, - сбивчиво прошептал он, отрываясь от меня, и, когда мои ноги выпустили его из своих объятия, он поднялся. Я закусила губу, глядя на то, как сильно топорщатся его не застёгнутые джинсы. Проследив за моим взглядом, на его губах тут же расцвела ухмылка. Он опять поднял меня на руки, и мои ноги уже привычно обвились вокруг его талии, вот только на этот раз я обнимала его одной рукой за шею, а вторую просунула между нашими плотно сплетёнными телами, дотягиваясь до резинки его боксёр, отодвинула её в сторону. - Хочешь начать уже здесь? – тихо спросил Артур у меня на ухо, а затем его руки слегка опустили меня вниз, член уперся прямо во влагалище. Артур опустил меня ещё ниже, медленно входя в меня, и мы оба синхронно застонали. Мы не дошли до кровати каких-то жалких пару шагов, когда Артур прижал меня к своей декорированной под кирпич стене. Некоторые кирпичики остро врезались в спину и плечи, но мне не было до этого совершенно никакого дела, лишь бы Артур так крепко держал меня за бедра и нежно входил и выходил из меня. В очередной раз запрокинув голову вверх, ловя ртом воздух, я почувствовала губы Артура на своей шее. Он расцеловал мою челюсть, спустился по шее вниз, задержался на ключицах, потому что зубами сбрасывал с моих плеч бретели от платья, и только после этого его губы продолжили движение вниз к груди. Я обнимала его за шею, запускала пальцы в его волосы, водила руками по спине и широким плечам, иногда царапая, а затем потянула его футболку вверх, и он помог мне снять её с себя. Теперь настала моя очередь целовать его шею, что было не слишком удобно, потому что я была выше. Спускаясь по его шее вниз, мой взгляд внезапно упал на маленькую рану от входного отверстия у него рядом с ключицей. Я провела по ней кончиками пальцев, а затем перевела руку ему на спину и точно так же провела по выходному отверстию. Мы встретились глазами, и я увидела в его взгляде все те чувства, которые он испытывал: страсть, любовь и… маленький оттенок волнения за меня. Внезапно руки Артура пришли в движение: одна из них подхватила меня под ягодицы, а вторая оказалась на спине. Он оторвал меня от стены, донёс до кровати и аккуратно положил на свои чёрные простыни. Он отклонился, наверное, чтобы оценить мой вид на своей кровати, ведь он так давно об этом мечтал. Я, не удержавшись, расцепила ноги и переместила их ему на грудь. И это были просто невероятные ощущения. Я выгнулась ему навстречу, когда он начал входить в меня, и это были какие-то совершенно новые ощущения. Чувствовать каждый миллиметр Артура, совершенно каждый его толчок с удвоенной, если не утроенной силой. Отведя руки назад, я вцепилась в простыни, изгибаясь, и Артур переместил мои ноги себе на плечи, мягко поцеловал лодыжку. Никогда не понимала, как Артуру это удаётся: быть невероятно мягким, но при этом таким жестким. Мы оба уже покрылись испариной, и я чувствовала, что уже очень близка к развязке. Кажется, Артур тоже почувствовал это (а может услышал по непрерывающимся стонам) но его руки вновь вцепились мне в бёдра, отрывая мои ягодицы от кровати, благодаря чему он вновь начал входить в меня под новым углом. - Арти! – воскликнула я, изгибаясь ему навстречу последний раз перед тем, как кончила. Я почувствовала, как тёплая сперма начала выбрасываться в меня, и от этих ощущений стало ещё приятнее. Артур уткнулся лбом мне в ногу, тяжело дыша. Хотя я дышала точно так же тяжело, а ещё, кажется, немного охрипла. Медленно выйдя из меня, он аккуратно опустился на кровать рядом со мной, притягивая меня к себе. Я прильнула к нему, носом утыкаясь в изгиб его шеи рядом с ключицей. - Я люблю тебя, Эндрюс, - прошептал Артур мне в волосы. - Я тоже люблю тебя, Шедвиг, - ответила я, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле. И это действительно было так. Мы лежали, молча обнимаясь ещё какое-то время, пока я не поняла, что сейчас усну. Но перед этим мне надо принять душ. Я зашевелилась и, судя по тому, как слабо вздрогнул Артур, он уже успел задремать. - Мне нужно сходить в душ, - пояснила я, и он что-то тихо промычал в ответ. Открыв дверцу шкафа, я достала свою пижаму. Артур разобрал специально для меня три огромные полки, но я всё никак не могла разложить свои вещи, поэтому пижама была единственным предметом, лежащим там и взяла с собой небольшую косметичку. Зайдя в ванную комнату, я быстро посмотрелась в зеркало: раскрасневшиеся щёки, спутанные волосы, помада размазала вокруг губ, а на груди Артур всё же поставил мне парочку засосов. Приняв душ и переодевшись в пижаму, я открыла дверь в коридор, тут же почувствовав, как по ногам прошёлся лёгких холодок. Зайдя в спальню, я не обнаружила Артура, поэтому направилась в гостиную. Там была слегка приоткрыта дверь, ведущая на балкон, и шторы слегка развевались от слабого ветра. Поднявшись на носочки, чтобы ноги мёрзли меньше, я ступила на холодный пол. В углу на каком-то сплетённом из прутьев стуле с высокими подлокотниками сидел Артур, и его кожа отливала серебром сквозь свет, попадающий через панорамные окна, а лицо освещалось слабым алым отблеском, когда он делал очередную затяжку. Одну ногу оставив на полу, а вторую закинув на стул, Артур расположил левый локоть руки на своём колене, а между пальцами тлела сигарета. Потянув носом, я почувствовала лёгкий запах кофе и не смогла скрыть улыбку: Артур любил кофе до такой степени, что даже его сигареты были с запахом кофе. Я подошла ближе к Артуру, и, когда он заметил меня, то опустил ногу на пол и похлопал одной рукой по колену, приглашая меня сесть, несмотря на то, что рядом с его стулом стоял ещё один точно такой же. Я села ему на колени, облокотившись спиной о подлокотник, а ноги закинула наверх, чтобы они не так сильно мёрзли. - О чём ты думаешь? – тихо спросил он, выдыхая вверх облачко дыма. Теперь я различила в запахе ещё и нотки шоколада. - О том, что хочу сделать хотя бы одну затяжку, - прошептала я, встречаясь с внимательным взглядом его серых глаз. Артур хрипло рассмеялся, прикрывая всего на мгновение глаза, но затем его взгляд снова вернулся к изучению моего лица. - Тебе ведь нельзя, - напомнил он, выглядя крайне задумчивым. – Помнишь? Кофеин, алкоголь, табак – это всё под запретом. Иначе твои руки, - свободной от сигареты рукой он в полутьме нашёл моё запястье и поднёс его к своим губам, - никогда не пройдут. И он поцеловал тыльную сторону моего запястья, слегка повернув руку, а потом так же аккуратно вернул её на место. - Мы ведь оба знаем, что мои руки вряд ли когда-нибудь станут прежними, - ответила я, с замиранием сердца наблюдая за тем, как он подносит сигарету к слегка приоткрытым губам и делает небольшую затяжку через фильтр, но его глаза всё ещё неотрывно смотрят на меня, изучая каждое движение губ и взмах ресниц. – И что, мне теперь до конца жизни отказываться от всего ради спокойствия, надеясь, что всё может быть наладится? Я хочу прожить свою жизнь на максимум, забрать себе как можно больше всего. Я не хочу в старости сидеть и жалеть об упущенных возможностях. Артур тихо хмыкнул и покачал головой, прежде чем отвёл от меня взгляд и выдохнул дым через нос. - Нечестно пользоваться моими словами, чтобы убедить меня в чём-то, - изрёк он, но его губы изогнулись в лёгком подобии улыбки. – Но всё равно, детка… я переживаю за тебя. И не смогу жить спокойно с мыслью, что, может быть, всё это можно было бы исправить, если бы я не позволил тебе сделать эту затяжку. Я прильнула к нему, губами практически касаясь мочки уха и горячо прошептала: - Так давай сделаем вид, что ты ничего не видел. Закрой глаза. Немного отстранившись от него, я заметила сомнение, с которым он разглядывал моё лицо, но затем его веки закрылись, и он поднёс сигарету поближе к моему лицу. Аккуратно прикоснувшись губами к фильтру, я сделала одну неглубокую затяжку и бросила быстрый взгляд в сторону Артура. Он сидел неподвижно, его веки всё ещё были смежены, но рот… слегка приоткрыт. Я вновь потянулась к нему, только в этот раз к его губам. Прикоснулась своими и вдохнула шоколадно-кофейный дым ему в рот. Артур свободной рукой притянул меня к себе за шею и поцеловал, слегка посасывая верхнюю губу, затаив дыхание, потому что всё ещё удерживал во рту дым. Отстранившись, он поднял голову вверх, выдыхая, а я, не удержавшись, поцеловала его в подбородок. - Курить таким образом мне нравится даже больше, - пробормотал он, и кадык на его шее пришёл в движение. Я невольно залюбовалась его шеей, но он быстро опустил голову, вновь находя глазами мои глаза. – Мне вообще намного больше нравится делать многие вещи вместе с тобой. Я положила обе руки ему на шею, и мои губы тут же нашли его, вновь вовлекая его в поцелуй, и Артур незамедлительно ответил, мягко шевеля губами. Мне нравился именно такой Артур: грубый со всеми, готовый тут же броситься в драку при первой же возможности, со своими неконтролируемыми приступами агрессии, но целующий меня невероятно нежно ночью на балконе. Когда я отстранилась и приоткрыла глаза, его взгляд был направлен на мои губы, из-за чего ресницы отбрасывали длинные тени на его щёки. - Ты хочешь спать? – тихо спросил он, не отрывая взгляда от моих губ, когда я слегка отстранилась от его лица и положила голову ему на плечо, прикрывая глаза, слушая, как размеренно бьётся его сердце. И больше не было никаких забот, никаких волнений. Не было ничего. Кроме него. - Мы можем посидеть так ещё немного? – попросила я, чувствуя, как он кладёт руку мне на спину и начинает медленно водить большим пальцем, рисуя небольшие кружки. Я, не отрывая головы, бросила на его лицо быстрый взгляд, но вскоре поняла, что не могу отвести от него глаз. Артур сидел, задумчиво глядя куда-то в окно, а сигарета, поднесённая к губам, так и не была докурена. - Конечно, - прошептал он так тихо, что это было больше похоже на шелест ветра. – Конечно, мы можем посидеть ещё немного. *** Я нервно теребила в руках фотографию ещё двух жертв, на поиски которых я потратила несколько часов, просматривая тонны фотографий с мест убийств. Но я нашла их. И теперь была точно уверена в том, что знаю, кто наш убийца. Правда, от этой информации становилось больше не по себе. Зайдя в кабинет, где сидели парни (Кевин, Брюс и Лео сидели и искали что-то в папках, а Артур просто развалился на диване, прикрыв глаза, его ноги свисали с подлокотника), я повесила две фотографии на доску и маркером подписала имена, стараясь не особо сильно наклоняться, потому что моя излюбленная тёмно-зелёная юбка с цветочным узором была не слишком для этого приспособлена. Мне пришлось надеть её сегодня, потому что она единственная (кроме джинсов, конечно) хорошо смотрелась с белой кофтой, которая закрывала все засосы, которые Артур не без удовольствия отметил сегодня утром. - Мне порой кажется, что ты выбираешь наиболее красивых девушек и вешаешь их на доску, чтобы мы усерднее работали, - сказал Артур, разлепляя один глаз. Я хмыкнула и скрестила руки на груди. - Вообще-то я знаю, кто наш убийца, - не без доли самодовольства (ладно, я просто постаралась его изобразить, потому что я была в ужасе) произнесла я и кивнула головой на доску: - У всех этих девушек одна общая деталь. Кое-что, что их связывает. Артур первым подошёл к доске с другой стороны от меня, лениво поднявшись с дивана и оглядел всех жертв. Я была больше чем уверена, что никто из них не заметит этой детали. Тем не менее, она была. Парни встали полукругом вокруг доски, все одинаково скрестили руки на груди. Я тоже вернула взгляд на доску, глядя на жертв и их имена, всего через секунду замечая скрытое послание, от которого едва не подкосились ноги. Всё же не сумев совладать с собой, я сделала один маленький шаг назад, чем тут же привлекла внимание Артура, который стоял по другую сторону маркерной доски. Его брови удивлённо взлетели вверх, но я нашла в себе лишь силы слабо мотнуть головой. Это точно был он. - И какая это общая деталь? – первым не выдержал Лео, поворачивая голову в мою сторону. Я изобразила у себя на лице подобие улыбки. - Раскроешь тайну, Эмили? – спросил голос капитана Майлза. Обернувшись, я заметила его, стоящего в проходе. Он вошёл в кабинет и тоже присоединился к общему рассматриванию доски. - На фотографиях с мест преступлений они все блондинки, - тихо пробормотал Артур, оборачиваясь к капитану Майлзу. – Но мы вчера узнали, что по крайней мере на одной из девушек был парик. Артур нахмурил брови, явно раздраженный тем фактом, что у всех этих девушек есть какая-то связь, но он её не видит. Честно говоря, я его не винила. - Эмили, эти убийства даже не похожи между собой и произошли в разных частях города, - устало сказал капитан Майлз, теперь тоже стоя в такой же позе, как и все остальные: скрестив руки. Все обратили на меня внимание, и только Артур приложил одну руку к подбородку, потирая его. Я была уверена, что он поймёт. Он должен был понять. Иначе мы не сможем его поймать. - Постой, на тебе вчера… - тихо начал он, отрывая руку и указывая на ближайшую к нему фотографию девушки по имени Эмма. Его взгляд быстро пробежался по всем фотографиям, только после сменяясь жутким осознанием. – Твою мать, Эндрюс… Он приложил руку ко рту, на щеках тут же заходили желваки, а взгляд едва ли не метал молнии. Я изобразила на своём лице подобие виноватой улыбки, но я была слишком напугана. Этот человек должен был быть мёртв. Я лично застрелила его. Но всё говорило об обратном. - Вы можете уже перестать делать эти свои штучки? – злобно поинтересовался Кевин, изображая руками что-то непонятное. – Говорите уже. - У всех пяти девушек на губах одинаковая помада, - пояснил Артур, по очереди тыкая на фотографии, хотя всё время смотрел на меня. – И Эмили… Договорить ему не дали, потому что дверь с шумом распахнулась (проходной двор какой-то, честное слово) и Стив появился в дверном проёме. Увидев неожиданное собрание, он неловко начал переминаться с ноги на ногу. - Что? – рявкнул Артур. Ещё немного, и он взорвётся. Хуже всего – виной этому была я. Может, всё же стоило ему рассказать об этом раньше остальных? - Эмили пришло письмо, - промямлил он, и я только сейчас заметила небольшой светло-коричневый конверт в его руках. Подбежав к столу Брюса (побыстрее бы наши с Артуром вещи перевезли в этот кабинет), я принялась рыскать по ящикам, пока во втором сверху не нашла целую упаковку одноразовых перчаток. На ходу надела их, а когда оказалась рядом со Стивом, то едва ни не вырвала конверт из его рук, распаковывая его дрожащими руками. Внутри лежал небольшой сложенный вдвое листок. На лицевой стороне была одна единственная надпись, как всегда сделанная чёрной тонкой ручкой (или, может быть, пером): «Мне понравилась твоя смелость вновь вернуться в игру». Раскрыв листок, я увидела как раз то, что и подозревала – мою фотографию крупным планом со слегка приоткрытым ртом, накрашенным ярко-красной помадой от Dior. Всё же он был вчера там. Я показала Артуру (ну и всем, кто тоже был в кабинете) фотографию. - Отправь это Морган на экспертизу, - скомандовала я, стягивая с себя одну перчатку так, чтобы отдать открытку Стиву и на неё не осталось его отпечатков. – Я хочу знать всё: плотность бумаги, марку принтера, на котором была распечатана фотография, чернила, которыми была сделана надпись, наличие отпечатков. Всё. Стив закивал головой и вышел из кабинета, а я приложила руку к лицу, закусывая большой палец. Он слишком близко, я ещё не готова. - Что происходит? – спросил Брюс, и я обернулась. Артур выглядел так, словно готов кого-то ударить. - Капитан, могу я запросить из Лондона кое-какие необходимые мне бумаги? – спросила я взамен ответа, он кивнул, а Артур за его спиной метнул в мою сторону злобный взгляд, мне ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть. – Я всё объясню позже, когда придут бумаги. И достаньте ещё маркерную доску, нам понадобиться много места для записей, мы здесь надолго с этим делом. Брюс и Лео вышли из кабинета, чтобы найти то, о чём я их просила. Я подошла к своей сумочке, достала оттуда телефон и открыла skype. Не слишком надёжный метод просить информацию, но быстрый и действенный. Когда на экране появилось удивлённое лицо матери (ну ещё бы, я впервые звонила ей самостоятельно за последние лет пять, наверное), я облегчённо выдохнула. Она в офисе, а не на каком-нибудь собрании. - Мама, мне очень срочно нужны все мои документы и наработки по Хамелеону, - без приветствия сразу перешла к делу я, зная, что нет смысла начинать с ней любезничать. Ни она, ни я этого не любили. - Эмили, он мёртв, - напомнила мне мама, однако на её лице не было написано такой уверенности, как в голосе. Мы обе прекрасно знали, за что он получил такое прозвище. - Да? – переспросила я, подходя к маркерной доске и переключая камеру, чтобы теперь она могла видеть наше расследование. – Я в этом не уверена. Вчера я получила от него приветствие, а сегодня сообщение о том, как он рад, что я опять в игре. - Не может быть, - ахнула мама, а я пощипала себя за переносицу, чтобы успокоиться. Все удивлённо смотрели на меня, а в глазах Артура также присутствовало волнение. – Но ты… - Я знаю, мама, - резко оборвала её я, чувствуя в интонации знакомые стальные нотки, которые обычно проскальзывали в её голосе. Кажется, не такие мы и разные. – Но он здесь. И как обычно на шаг впереди. - Назови номер факса, я попрошу своего помощника выслать документы как можно скорее, - спохватилась мама, и я продиктовала номер факса, который стоял в кабинете. – И Эмили… будь аккуратнее. С этими словами она закончила звонок. Я присела на угол стола и спрятала лицо в руках, несколько раз вдыхая и выдыхая. Мне было просто чертовски страшно. Я не смогу справиться с ним. Только не сейчас. Я не готова. Провела рукой по волосам, откидывая их назад, чувствуя, как в лёгких начинает не хватать воздуха. Лишь бы не паническая атака у всех на глазах. Я почувствовала рядом тепло чьего-то тела, а затем рука мягко провела у меня по спине, вызывая мурашки своим прикосновением. Такую реакцию вызывал только Артур. - Что происходит? – шёпотом спросил он, чуть наклоняясь ко мне, чтобы его дыхание коснулось моего уха. - Обещай, что не запрёшь меня дома под замком после моего рассказа, - так же шёпотом попросила я, открывая глаза и перехватывая его взгляд. Он не кивнул, но я заметила смирение в его взгляде. Ну да, он знал меня достаточно, чтобы осознавать, что я в любом случае сделаю по-своему. Брюс и Лео как раз вернулись с ещё одной маркерной доской, что означало, что пора рассказать всем о моём самом долгом деле в Лондоне. О моём персональном Аду. Я решительно подошла к новой маркерной доске и прямо по центру крупно вывела единственное слово, которое заставляло все внутренние органы сжиматься: ХАМЕЛЕОН. - Я тогда только начинала работать в полиции, - начала я, мысленно возвращаясь к тем дням. – Нам с напарницей досталось дело, с виду оно было не слишком сложное: ночью на улице семью ножевыми ранениями убили мужчину. Они были расположены хаотично, похоже на то, что кто-то подошёл к человеку, схватил его за плечо и нанёс семь ударов в область живота. Только после третьего такого убийства мы поняли, что шесть из ударов действительно находятся в хаотичном порядке, но седьмой, который на самом деле был первым, всегда приходится прямо в печень, чтобы человека нельзя было спасти. Я резко дернулась, когда факс ожил, начиная пересылать все материалы по делу. Артур, заметив мою нервозность, встал рядом со мной, не слишком рядом, чтобы кто-нибудь мог что-нибудь заподозрить, но я всё равно чувствовала его присутствие. - Совсем скоро это дело получило широкую огласку в СМИ, - продолжила я, слушая, как всё больше и больше листов оказывается на столе рядом с факсом. – Много людей начали приходить на места преступлений, в фейбуке даже была создана страничка, посвящённая этому убийце. Мы, в надежде, что кто-нибудь мог видеть хотя бы что-нибудь, начали опрашивать зевак, и в день последнего убийства, которых, к слову, было уже восемь, я опрашивала мужчину. Он был высоким, в густой светлой бородой и волосами, спрятанными под зелёной шапкой. Его звали Рой. Я усмехнулась и покачала головой. - И после этого убийства резко прекратились, - пожимая плечами, заявила я, оглядывая каждого находившегося в комнате по очереди: Артур, капитан Майлз, Лео, Кевин, Брюс. Я подошла к самой интересной части этой истории. – Но я начала получать странные записки прямо на работу, в некоторых проскальзывало слово «Щелкунчик». «Ты сегодня выглядишь потрясающе», «Отличная работа», «Твои ярко-красные губы притягивают мой взгляд». Ткнув в ближайшую ко мне фотографию крышечкой от маркера, я выразительно обвела всех мужчин, но лишь в лице Артура увидела полное понимание ситуации. Он смотрел осознанно, ловил каждое моё слово. - Лишь спустя полгода он объявился вновь, - набрав в лёгкие побольше воздуха, сказала я, прикрывая глаза. – Кто-то душил девушек грубым кожаным ремнём с железными вставками. Губы каждой из них были выкрашены в ярко-красной цвет одной и той же помадой. От Dior. - Твою мать, - вновь прошептал Артур и потёр руками лицо. Он уже понимал, куда я веду свой рассказ. Внимательно глядя на маркерную доску с нашими жертвами, его глаза были сужены, а губы едва заметно двигались, словно он тихо говорил. - Пять убийств, и вновь тишина, - тихо сказала я, не в силах говорить громче. – Следом пять убийств из пистолета с глушителем, гильзы были выкрашены в красный уже после выстрела. Пять якобы случайных самоубийств, но рядом с каждым из тел была найдена галочка, сделанная красной помадой. Пять убийств девушек с перерезанным горлом от уха до уха, и опять-таки губы каждой из них были выкрашены в красный. Только спустя много времени, вновь пересматривая эти дела, до меня дошло… - Он писал твоё имя! – воскликнул Артур, подходя и выхватывая у меня из рук маркер и обводя первые буквы имён: Эмма, Милена, Индия, Лили, Иззи, а я ещё раз просматривала причины смерти: семь ножевых ранений, задушена, застрелена, самоубийство, перерезано горло. Пять совершенно не связанных между собой убийств, но достаточно знакомых, чтобы понять намёк: «Я иду за тобой». – И все эти девушки… это ты. Впервые за последние два дня я почувствовала уверенность, что это дело точно станет последним. Вместе с Артуром мы сможем опередить его, просчитать шаги наперёд. - И он писал моё имя подобным образом на каждом своём убийстве, - как ни в чём не бывало продолжила я и слабо улыбнулась Артуру, когда он отдал мне обратно маркер. – Ладно, отойдём от его убийств и перейдём к его связи со мной. Следом за записками, которые я получала в участок, пошли сообщения на телефон. Начали приходить странные фотографии. Мои фотографии. Номер телефона было не отследить, он проходил через какую-то сеть, которая давала сразу несколько сигналов в разных частях света. Позже он признался, что, как только увидев меня тогда, когда представился мне Роем, я сразу же заинтересовала его, а от моих ярко-красных губ было невозможно оторваться. Он просмотрел мои достижения за время работы в полиции и понял, что я щёлкаю дела как Щелкунчик. И предложил поиграть в одну увлекательную игру под названием «Кто сдохнет первым?». Я должна была найти его, выследить и убить, пока он не придумает для меня идеальное убийство, которое войдёт в историю, как самое жестокое. Все начали переглядываться между домой и только Артур смотрел прямо перед собой, его лицо было мрачнее грозовой тучи. А следом я заметила знакомый жест, потому что он был моим: он приложил большой палец к губам. - Я долго гонялась за ним, но каждый раз он оказывался на шаг впереди, уходя из ловушки в последний момент, - со злобой сказала я, вспоминая все свои тщетные попытки, за которыми следовали долгие крики мамы о том, что я вновь в пустую потратила бюджет. – Он психопат с тягой к убийствам. Ему доставляет удовольствие эта игра, и это только вопрос времени, когда он меня достанет. В последний раз я лично выстрелила ему в грудь пять раз. Да, специально. Я видела его тело. И он точно был мёртв. Но вот, он вновь объявился, живой и здоровый. Вот только я больше не в состоянии бегать за ним. В комнате повисла напряженная тишина, каждый думал о чём-то своём. Я терпеливо ждала, потому что сама знала, как много времени необходимо для осмысления всех моих слов. У меня у самой ушло немало времени, чтобы разложить всё это по полочкам. - Почему Хамелеон? – спросил капитан, показывая на маркерную доску за моей спиной. - Потому что я так и не смогла узнать, как он выглядит на самом деле и как его зовут, - призналась я, вскидывая вверх подбородок. Да, я этим не гордилась. – Я предполагаю, что он, возможно был военным или работал в какой-то специальной службе, о которых не говорят. У него хорошая подготовка. Он знает, как скрываться от камер. Меняет свою внешность. И я не могу составить его психологический портрет. Кажется, после моих последних слов даже Артур выглядел поражённым. Я славилась именно своими точными психологическими портретами. Поэтому сейчас, когда я произнесла это, я признала свою главную слабость: Хамелеон был мне не по зубам. Все в кабинете начали тихо переговариваться, тогда как Артур воспользовался ситуацией, подошёл ко мне, вновь кладя руку мне на спину. - Не переживай, вместе мы поймаем его, - успокоил меня он, но я не услышала в его голосе совершенно никакой уверенности. Он переживал за это дело точно так же, как и я. – Это навсегда будем ты и я, помни. И, пока никто не видит, он аккуратно коснулся губами моего виска, а затем отстранился, словно ничего не произошло. Но на самом деле произошло очень многое: я поверила в его слова и в наши силы.