×××
Персонаж — возраст, краткое описание. Кличка. Беларусь — 19 лет, невысокая, милая, скромная.* Белка. Украина — 21 год, среднего роста, пофигист, но милашка. Укроп. Россия — 22 года, очень высокий, бухарик, бабник, не пофигист, а похуист. Росися. (XD) СССР — хз сколько, высокий, строгий, но, ах ты шутник! Совет. 3 Рейх — тоже хз, среднего роста, ненавидит всех и вся, хочет взять Беларусь в плен, чтобы шантажировать СССР. Фашист ебучий. США — 22 года, высокий, оптимист, прямолинейный, постоянно носит тёмные очки. Пендос. (Ну, как же без этого) И, наконец, Казахстан — 20 лет, средний рост, добрый, дружелюбный, вспыльчивый. Козинак.×××
Беларусь, живя без понятия о том, что у неё есть семья, сидела в кафе, думая о своём. А если точнее, знаке серпа и молота на тыльной стороне правой ладони. Что же это может означать? Допивая остатки кофе, она посмотрела в окно, где увидела человека, у которого такой же знак был прямо на лице. Чего? А вдруг они как-то связаны?! Да нет, глупости это. Вдруг он заходит в кафе и оглядывается. Белка не обратила на это внимания, но, когда она понесла чашку к губам и, вновь задумавшись, обнажила свой знак на всеобщее обозрение, этот человек, цвет лица которого был красным, вылупил глаза и быстрым шагом направился к ней. — Т-ты... Откуда у тебя этот знак? — он схватил руку Беларуси и начал его внимательно осматривать. Благо ручка чашки была в другой руке, и чашка не упала. — Извините, но не могли бы Вы вернуть мне мою руку? — неловко улыбаясь сказала она. — Как тебя зовут?! — Бел... Беларусь. А что? — Беларусь, значит... Чтож, Беларусь, я СССР, твой отец... — выдохнул незнакомец, говоря всё тише и тише к концу фразы. — А... Белка и е знала, что сказать. Отец? Почему? Как? Он? Точно? Где он был? Почему она ничего о нём не знала?! — Извините, но Вы, наверное, ошиблись... — Не думаю... У всех моих детей есть мой знак. Хоть ты и видишь меня впервые, но я правда твой отец. Непонятно почему, но Белка всё-же решила довериться незнакомцу. Что-то внутри говорило, что она не знает, кто это, а что-то кричало, что он не обидит и правда родной человек. Да и терзать ей было нечего: жила она в гостинице, работала много, но денег почти не получала. Всё в её жизни было не так. — Я верю... — Правда? — удивился Совет. — Да, папа... Она обняла его, а он заплакал. СССР и представить не мог, что у него есть дочь. Он был так рад. — Может, переедешь к нам? — К «вам»? — Да, у тебя есть три брата. — Ч-что?! А почему так много? — Так вышло. — Ладно, терять мне нечего, так что, океюшки. Она приветливо улыбнулась. — Как хорошо, что у меня такая милая дочка... — Я не милая! — Хех, окей.×To Be Continued...×