Лучший подарок на День святого Валентина для Шивона и Кюхёна

      Когда Шивон вернулся после тяжёлого рабочего дня, дом был погружен во тьму. Городским огням не давали проникнуть внутрь наглухо закрытые жалюзи. Вздохнув, Шивон ослабил галстук, стянул его через голову и бросил на софу вместе с оттягивающим руку чёрным костюмом. Потом, чтобы не идти до другой комнаты в темноте, зажёг свет в коридоре. Часы показывали двадцать минут первого.       Снова вздохнув, Шивон помотал головой. Его надежды рушились, но он лишь сильнее сжал огромный букет роз всех цветов, в середине которого находилась любовно оформленная белая коробка.       Неслышно ступая, Шивон подошёл к двери, беззвучно повернул ручку. За дверью было так же темно, как и в той комнате, куда он зашёл сначала.       Кюхён, должно быть, уже лёг, подумал он и зажёг напольную лампу у двери, чтобы немного осветить комнату. Он ожидал увидеть любимого спящим на кровати, но вместо этого, когда темнота рассеялась, узрел лучший в своей жизни сюрприз. Дрожащими пальцами Шивон щёлкнул по выключателю люстры, и комнату залил яркий свет. Губы Шивона мгновенно пересохли.       Кюхён и впрямь был в постели — привязанный за все конечности, распятый в открытой и беззащитной позе. Обычно бондаж — это чёрные верёвки и кожа, но сейчас это были алые ленты, перехватывающие запястья, торс и лодыжки, и розовая — обмотавшая член Кюхёна от основания до фиолетовой головки и заляпанная тёмными потёками предэякулята. И, конечно, было невозможно не заметить тонкий шнур, исчезающий в розовой сморщенной дырке, выставленной напоказ.       Шивон перевёл взгляд на влажное от пота лицо Кюхёна. Длинная чёлка липла ко лбу, расфокусированный взгляд был устремлён на Шивона, и тихие стоны были слышны даже сквозь закрывающий рот чёрный кляп.       — К-кю? — Шивон шагнул ближе, штаны неприятно натянулись вокруг наливающегося члена. Отбросив букет на прикроватный столик, он провёл пальцем по бледному телу Кюхёна, заставив его извиваться, а его член — дёргаться.       Кюхён в ответ впился в Шивона взглядом и попытался двинуть бёдрами вверх, но удерживающие его ленты лишь сильнее натянулись, и он громко застонал сквозь кляп. Шивон улыбнулся и принялся его дразнить. Он наклонился, вынул кляп, чтобы одарить Кюхёна тягучим поцелуем. Одной рукой лаская его скулу, второй он потянулся подёргать за концы ленты, обернутой вокруг сочащегося члена. Кюхён охнул и прикусил Шивону нижнюю губу. Боль только раззадорила, и Шивон зарычал и впился в губы Кюхёна.       — Вон, хватит меня дразнить, — взмолился Кюхён, и Шивон разорвал поцелуй, опустился ниже и приник к ключице, ставя засос.       — Я думал, ты — мой подарок на День святого Валентина, — проговорил он, расцвечивая метками извивающееся тело.       — Валентинов день уже закончился. Ты всё пропустил, потому что опоздал, — простонал Кюхён, когда Шивон коснулся горячими пальцами его сосков.       — Я не хочу опаздывать, жёнушка. Но я всё равно постоянно делаю это. — Шивон облизнулся и припал к его груди, пощипывая и покусывая сморщенные соски, дразня и сжимая их, наслаждаясь вырывающимися у его возлюбленного стонами.       — П-просто трахни меня, Вон. Я не… Не могу-у, — снова сорвался в стон Кюхён от почти непереносимого наслаждения, когда Шивон сжал его член.       — Сначала мне нужно развернуть подарок, не так ли? — усмехнулся Шивон и аккуратно развязал на розовой ленте узел под головкой подрагивающего члена Кюхёна, налитой, фиолетовой и уже истекающей влагой.       Натянув ленту у основания члена, Шивон нырнул вниз, заглатывая его целиком. Кюхён вскрикнул и попытался приподнять бёдра навстречу его горячему влажному рту. Он рыдал и кусал губы, измученный всё растущим возбуждением, которое сдерживал несколько часов: будь проклят Шивон с его вечными задержками на работе.       Шивон сглотнул, пропуская глубже, и уткнулся носом Кюхёну в мягкие волоски на лобке, вдохнул растравляющий аромат молодого тела, втянул щёки и закачал головой вниз-вверх, вырывая у Кюхёна всё более громкие стоны. Как же он любит эти звуки!       — Х-хватит, Вон, тра-ахни меня уже, — рвано выдохнул Кюхён, когда Шивон обвёл языком сочащуюся головку.       С чпокающим звуком Шивон выпустил влажный член изо рта и, легко царапнув Кюхёна по внутренней стороне бёдер, ухмыльнулся.       — Не сейчас, Кю. Я всё ещё не вручил тебе подарок на День святого Валентина, — улыбнулся Шивон и вытащил из букета белую коробку.       — Ты можешь отдать мне его потом! — прорычал Кюхён и снова дёрнулся в путах, но те были слишком прочными.       Шивон не обратил внимания на его слова и открыл коробку. Внутри обнаружились шоколадные конфеты различных форм и видов, купленные за безумные деньги у одного из лучших шоколатье Сеула. Вынув конфету в форме сердечка и с клубничкой наверху, Шивон потянул за шнур вибратора. Кюхён всхлипнул.       — Вон, я…       Шивон без предупреждения вдавил Кюхёну шоколад в тугую дырку, прямо рядом с вибрирующей игрушкой, обрывая протест, почти сразу обернувшийся задыхающимися стонами.       — Чёрт, Кю, как ты вообще терпишь это? — низко простонал Шивон, представив, насколько сильно сейчас воздействует дрожь вибратора на простату Кюхёна, заставляя того сжиматься и проталкивать глубже игрушку и тающий шоколад.       Он удовлетворённо облизал пальцы и взглянул хнычущему Кюхёну в глаза, прежде чем взять следующую конфету и скормить ему через глубокий поцелуй.       Шивон разорвал поцелуй только после того, как затёртая языками конфета окончательно растаяла. Ниточка загустевшей слюны, протянувшаяся между их губами, оборвалась, и, глядя мутными от возбуждения глазами в расширившиеся от похоти зрачки Шивона, Кюхён облизал шоколадные губы.       Напряжение и жар в паху Шивона окончательно сделались нестерпимыми, и тот поспешно сорвал с себя рубашку и брюки вместе с бельём. Пару раз скользнул рукой по своему затвердевшему толстому члену, а затем вогнал два пальца в извивающегося Кюхёна и резко вытащил вибратор. Кюхён дёрнулся и со стоном раскрыл рот, выпуская на подбородок слюну.       — Я так тебя крепко и жёстко выебу, Кю, что ты завтра ходить не сможешь, — прорычал Шивон и снова наклонился над ним, сцеловывая стоны. Затем он приставил член ко входу, потёрся сочащейся головкой, неглубоко вставил и вынул, дразня.       — Блядь! Шивон, просто трахни меня, — пробормотал Кюхён и умоляюще посмотрел на него сквозь туманящие взгляд слёзы.       Шивон вонзился в него сразу до конца и взял быстрый темп, едва не вбивая Кюхёна головой в изголовье, вышибая дыхание и заставляя орать.       — Н-не так с-сразу, Вон. Ты слиш-шком б-боль-шой, — простонал Кюхён и подавился криком от очередного толчка вдоль простаты.       Шивон впился ногтями ему в бёдра, толкнулся ещё сильнее и глубже, отвязал ленты, удерживающие лодыжки и колени Кюхёна, закинул его ноги себе на плечи и продолжил трахать. Когда Шивон опустился на Кюхёна и принялся покусывать соски и дразнить член, всё ещё перетянутый у основания розовой лентой, наращивая темп, Кюхён окончательно потерялся в блаженстве. Вскоре комната звенела от его стонов, лишь изредка прерывающихся хлюпающими звуками или оттеняемыхи рычанием Шивона.       Ещё несколько толчков спустя Кюхён выгнулся и застонал особенно громко, когда член внутри него скользнул под новым углом. Шивон усмехнулся и в точности повторил движение, а затем ещё раз и ещё, настолько сильно, что под ними затрещала кровать.       — Я уже почти, Вон! — всхлипнул Кюхён от приливающего к паху жара, и Шивон обхватил его член и принялся дрочить, подводя ближе к краю.       Шивон застонал, когда влажные горячие стенки дырки Кюхёна чувствительно сжались вокруг его члена, и распустил узел на ленте, перетягивающей член Кюхёна подобно эрекционному кольцу. Ещё два мощных толчка, и Кюхён простонал имя Шивона, задрожал и кончил, пачкая белыми потёками спермы их залитые потом тела.       Сжимающаяся при этом дырка стала для Шивона последней каплей, и он, в последний раз глубоко толкнувшись, извергся внутри Кюхёна, снова задрожавшего от ощущения горячей жидкости, вытекающей из дырки ему на бёдра.       Переведя дыхание, Шивон выскользнул из заскулившего Кюхёна, отвязал ленты, удерживающие запястья, и вытянулся рядом, обнимая и целуя его.       — Я не собираюсь повторять это, — буркнул Кюхён, когда тот его отпустил.       — А мне очень понравился твой подарок, — рассмеялся Шивон и взлохматил Кюхёну волосы.       — Я не смогу завтра ходить, и мне придётся взять отгул, — проворчал тот.       — Тогда я сделаю так, что ты не сможешь ходить ещё неделю. — Голос Шивона упал на октаву. — Как насчёт второго раунда?       Снова ощущая Шивона внутри, Кюхён гнал от себя мысли о том, как будет жалеть о своём решении весь следующий день.