Жуткие верлибры

это может никогда не закончиться шепчешь ты никогда никогда никогда и шепот горяч словно ветер рожденный в глотке пустыни шкатулка лежит у тебя на груди боже как она тяжела вдавила сейчас в грубую сухую постель что очень хочется пить чесаться дышать но шкатулка будто крышка дубового и бескомпромиссного гроба стискивает ребра складывая их в гармошку-поделку что еще чуть-чуть и они по-бумажному захрустят время тянется ты не можешь кричать шкатулка мучает так издевается как будто молвит бессловно — бойся что я могу распахнуть свою моллюсковую створку и тогда ты увидишь о ты увидишь ты и знать не знаешь что ты увидишь но вот тело под пыткой к счастью застывает оно застывает как бетон как звенящая секунду назад струна а потом расслабляется становится тягучим теплым варевом что крик наконец-то раздается из него так ты просыпаешься путаясь и задыхаясь влажностью простыней такой уставший такой потерянный и плачешь бедняга бедняга как же ты плачешь о бедняга * есть такие игрушки что даже и не игрушки такие красивые хрупкие иногда дорогие иногда старые кем-то подаренные где-то выкопанные как-то в руки попавшие что и не вспомнить но играть с ними нельзя нет они не для игр их предназначение куда сложнее чем предназначение обыкновенных детских вещей игрушки-стражники путеводители игрушки-заклинатели обереги амулеты талисманы их можно только брать смотреть на них шептать в них как в бездну если это тайна или как в ломкий коричневый мешок который дают перед дорогой в машину чтобы не оставаться с мерзостью засевшей у тебя в сердце еще их можно гладить прижимая к трепещущей заячьей груди когда становится по-настоящему по-звериному одиноко так у тебя появилась шкатулка даже не игрушка в понимании взрослых а предмет интерьера или объект искусства что-то такое серьезное не детское а для тебя очень детское и очень знакомое и очень дорогое позолоченные узоры по краям лакированной чернющей древесины как шрифт брайля — ничего не понятно а трогать хочется сверху полустертый портрет какого-то мальчика думаешь сначала даже что девочки а родители говорят что мальчика потому что раньше мальчиков из богатых семей рядили в платьица вот чудаки же думаешь ты а обивка такая красная и шероховатая что можно подумать — это внутренности шкатулки стенки ее деревянного организма и еще — что она живая на самом деле как лягушка или там садовый крот маленькая и живая а главное — Твоя тебе всего четыре ты еще как будто на стадии между растеньицем и мелким домашним животным — уже готов любить до щемящей боли в кончиках пальцев но еще не осознавший всего — ни жизни ни смерти ничего не знающий о мире и мира толком не видящий у тебя странные железные штуковины на ногах чтобы кости не ломались — так говорят мама и папа и часто плачут и пихают в тебя лекарства и по докторам водят так что мир увидеть толком и не получается даже двор — и то но вот однажды ты просыпаешься и чувствуешь как в комнате поселился цветочный невидимый сад проросший за одну единственную ночь всё как раньше ничего не поменялось в маленькой комнате только пахнет сказочно — лепестками мокрых от росы цветов терпкой древесиной тоже влажной и умытыми скамейками долго ищешь загадочный букет хоть один маленький завалявшийся цветочек спрашиваешь мать и отца но никто ничего не замечает не знают не чувствуют они уходят на работу а ты открываешь по привычке шкатулку и запах становится сильнее еще чуть-чуть и зачихаешься от дурманящей сладости и так хорошо прохладно — как будто лето и тебя сводили в ботанический сад а на улице вообще осень дождливый сентябрь и листья потихоньку желтеют а некоторые уже гниют срастаясь с землей на дне шкатулки лежит розовый лепесток но призрачный сад быстро выветривается лепесток рвется оставляя комнатную пустоту в покое а тебе и этого достаточно чтобы поверить во всё что угодно и ты ходишь как поцелованной волшебной феей гремя своими железками а потом тебе чуть больше лет и шкатулка несет запах обласканного солнцем поля его зернышки и аромат обеденной корзинки для фермера это поле возделывающего и ее крошки приносит однажды запах оленьей снежной шкуры и еловых морозных веток и хвоинки кислых апельсинов и их корки и сгибающихся над соленым морем пальмовых шевелюр и кокосовую стружку приносит соленость минеральных карьеров глубоких и многослойных и масляную копоть железных гигантов в них работающих ржавь и крупинки соли приносит она из своих бархатных недр непонятный запах птичьих насестов и гнезд с кружащимися по комнате перьями тяжелый запах железных дорог и локомотивов аромат сдобных булочек с маком и корицей терпкого кофе девичьего тела новорожденных котят и всего всего всего запах — который даже трудно бывало отгадать и кусочки, что трудно разгадать целостность только приблизительно и иногда даже неприятно а иногда смешно и сердцезахватывающе если всё это — из парка аттракционов или цирка а потом тебе исполнилось десять и ты стал неожиданно выздоравливать и мог ходить в больницу пешком и потихоньку посещать школу и заводить друзей и играть в мяч и прыгать и скакать и гулять с собакой которой пока еще нет но обязательно будет ты сначала таскал шкатулку везде честно таскал и очень ею дорожил гордился старался гладить как щеночка как самое дорогое но рюкзак но учебники но вот это всё удивительный мир шкатулки перестал занимать первое место в твоёй резко раскинувшейся вселенной так бывает обычные игрушки которым повезло дожить до пубертатного периода своего хозяина безмолвно с этим мирятся но ты не такая шкатулка ведь правда тебя создали не для этого у тебя есть миссия и великое предназначение дарить блесточное едва уловимое но волшебство поэтому ты открываешь всё новые и новые миры открываешь им самое себя чтобы вобрать подобно рыбе-удильщику приманивая распахнутой крышкой-дверью опаловую искрящуюся пещеру в которой не бывала нога человека и камни от туда подсохшее мясо мидий разбившихся о скалы и выкинутых на берег медуз теплые крыши японских храмов запорошенные весенним цветом сакуры и ее лепестки запах свежих деталей будущего космического шаттла которых только-только спустили с покрасочного конвейера и нашивку космонавта все это ты даешь Ему но он практически не замечает у Него футбол и какие-то оценки билеты в кино и по классике золотистый ретривер первая драка поцелуй неумелый подростковый секс заваленные экзамены но это не мешает приносить Ему лавандовые заросли с холмов прованса мучнистый запах мешков с зерном аромат древних секвой и мха на них произрастающем хлам в твоем вместилище копится и разрушается но это всё не мешает отвечать благоуханием цветов из того самого первого сада когда Он не поступает в колледж и плачется тебе целую ночь как по старой дружбе и не мешает радоваться вместе с Ним праздничным ароматом и кусочками высушенных фруктов — хурмы и дыни когда Он всё-таки туда поступает но вот первая домашняя вечеринка в честь поступления — стаканчики алкоголь ломкие людские голоса и топот ног шум из колонок и удушающая вонь каннабиса а потом тебя трогают чужие ладони с длинными паучьими пальцами и засовывают в рюкзак вынося из дома — ты правда мне ее отдаешь и плохим, заплетающимся голосом — ответ — да конечно бери, мне всё равно уезжать скоро. после этого — темнота и страх и много чего другого его много его трудно удержать если бы ты могла кричать — ты бы так и сделала а через какое-то время через вечность темноты на каких-то полках опять слышится разговор двоих — извини, дружище, это по накурке. — да ничего, лол, сам не понимаю, чего она мне сдалась и вот ты трогаешь опять шифр брайля — такой знакомый что можно закрытыми глазами и всё равно угадаешь что там листики и ягодки и крошечные птицы но древесина как будто холодная и полустертый рисунок стал еще бледнее но ошибки нет это Твоя шкатулка и тревоги больше нет — то что исчезло опять вернулось а ночью ты просыпаешься от душного запаха чего-то такого железного никак не можешь понять чего пока не узнаешь что так пахнут сбитые коленки прокушенный язык и порезанные пальцы они пахнут красным они всегда пахнут красным а потом видишь влажные подтеки на комоде на полу возле кровати и кричишь и просыпаешься подтеков больше нет но пахнет по-прежнему красным а еще через месяц приводишь девушку чтобы заняться любовью и вот на самом пике ощущаешь как пахнет сырой землей и удушливо сладким что хочется тут же вытошнить будто под тобой не девушка а разложившийся труп и ты почти захлебываешься слюной и говоришь девушке что не смог извини давай останемся друзьями когда девушка уходит судорожно открываешь шкатулку дыша через майку а в ней лежит комья земли и какие-то зеленые ошметки и какая-то ткань и тогда тебя тошнит прямо тут на ковер закончив с его очисткой ты берешь эту черную коробочку как ядовитого могильного жука кидаешь в мешок и идешь что-то делать сжигать топить рубить на части выбрасывать с высоты и закапывать и занимаешься этим целых два месяца до колледжа так что жизнь превращается в ад но она всегда возвращается через соседей через прохожих даже в зубах твоей собственной собаки и приносит завитки волос окровавленное объявление о пропаже ребенка стреленные гильзы оторванную ушную раковину и еще сокращающиеся кусочки рыб а еще через какое-то время ты лежишь и не можешь пошевельнуться и шепчешь это может никогда не закончиться никогда никогда никогда и шкатулка над тобой как наковальня по которой вот-вот должен ударить молот и разнести всё в щепки — пространство шкатулку тебя пусть ты потом просыпаешься пусть но когда-то этот сон не закончится он будет тянуться мебиусной лентой заедающей граммофонной пластинкой кассетой на репите и в нем не будет ничего кроме тебя шкатулки и ужаса но на следующий день по телевизору вдруг так неожиданно и так нелепо учитывая какой кошмар у тебя происходит показывают третью часть истории игрушек которую ты так любил в детстве и где энди дарит старые игрушки девочке по соседству и все счастливы только почему-то слезы нет не в мультике — у тебя застыли на ресницах и не капают видимо осталось попросить прощения ткнуться лбом в истертую крышку и подарить какому-нибудь мальчику девочке или вовсе — старушке просто подарить подарить * у старшего именины много гостей улыбок и подарков парню четыре года в самый разгар вечеринки через десятки рук непонятно от кого в его крохотные ладошки попадает какая-то шкатулка и жена не понимает почему ты застыл резко вцепившись в дверной косяк