Блэкстоун, Вирджиния 2015 год
Ночную тишину прерывали слышимые детские шажки, стремительно проносящиеся в подворотне. Дыхание давно сбилось и маленькая девочка едва слышно хрипела, пытаясь совсем не сорвать дыхание. Иначе воздух полностью закончится и тогда… она не сможет унести ноги. Золотые волосы, длиной до пояса, вились в воздухе в такт бегу и потеряли свой былой ухоженный вид. Красота бывает хрупкой, что при малейшем неправильном движении все может испортиться. Перед глазами все плыло, разум помутнел, а твердый голос сердца твердил: «Беги! Беги Элизабет, иначе он тебя настигнет и точно съест!» Пробежав еще какое-то расстояние, девочка упала на колени, обрывисто дыша и жадно хватая ночной воздух в легкие. Было так тяжело удержать себя, что к делу подключились руки, оперевшись на холодную каменную поверхность асфальта. Наконец-то отдышавшись, Лиззи выдохнула, оглянувшись назад: — Кажется я убежала от него. Девочка чувствовала бешенное биение своего сердца, словно оно вот-вот выпрыгнет из груди, а успокоиться она никак не могла. Даже, убедившись, что за ней никто больше не гонится. За Лиззи гнался странный мужчина в черном плаще, лицо которого скрывалось в тени капюшона. Вроде бы он и выглядел подозрительно, но сначала Лиззи и не обращала внимание на него. А когда он подошел поближе, его голос звучал очень странно. Даже страшно было вспоминать: — Ты потерялась, малышка? — наигранно забеспокоился мужчина, ухватив девочку за край рукава её куртки. Небесно-голубые глаза златоволосой обратились к мужчине в ответ. Лицо пряталось в тени капюшона, словно, тот не хотел себя показывать. Были видны только его кроваво-красные глаза, в которых отражались блики уличного фонаря. Глаза, которые отпугивают и навевают страх. — Я… я… — заикалась малышка, не зная, как правильно ответить на этот вопрос. Она не искала никого. Ноги сами вели её по улице навстречу неизвестному. — Такая маленькая… и такая вкусная, — сладостно проворковал мужчина, слегка сократив расстояние и продолжил: — Если ты потеряна, значит твои родители не будут волноваться. А я не откажусь полакомиться сладкой девочкой. Сердце пропустило сильный удар от этих слов. Как же легко он говорил, навевая на беззащитную девочку страх. Это было ему подвластно. Мужчина слегка приблизил свое лицо к лицу малышки и в свете фонаря она увидела белые клыки в зверинном оскале, готовые вот-вот вцепиться в нежную плоть. И глаза… эти глаза жаждали плоти и крови. Что это?! Вампиры?! Не может быть! Чудовища, скрывающиеся под масками людей, жаждующие крови. Липкий ужас окутал малышку, паника начала расти, что та молила о пощаде. Страх настолько сдавил горло девочке, что та не могла крикнуть и позвать на помощь. Руки с нечеловеческой силой держали ребёнка за волосы, подставляя под клыки шею жертвы, не давая возможности даже пошевелиться, не то что попробовать вырваться из цепких лап чудовища. — Не бойся, твоя смерть будет быстрой, что ты ничего не почувствуешь, а я разделю для себя момент блаженства. Жаль, что ты не увидишь, как я буду пить твою кровь. Элизабет мысленно прощалась с жизнью и крепко зажмурила глазки, дабы в последнюю секунду не видеть этого монстра. Если пришло время умереть, то пусть она хотя бы не увидит, как её будут съедать живьем. К глазам подкатывали слезы, а шея ожидала острого и смертельного прикосновения. Но в последнюю секунду монстр затих и отпустил малышку, а затем послышались приближающиеся шаги в сторону девочки. Элизабет поборола страх и разомкнула мокрые глаза. Монстр, едва не лишивший её жизни, отступил на пару шагов и закипал ненавистью к незванному гостю, который так посмел нарушить его трапезу. Перед Лиззи стоял высокий мужчина в черном плаще, которому была не безразлична судьба маленькой девочки. Он своим взглядом прожигал дыру в монстре, намереваясь устранить его целиком. Оскалив клыки, вампир с диким рыком ненависти и злости накинулся на мужчину. Тот стоял, как вкопанный, но уже знал, как поступить. Когда монстр приблизился для удара, мужчина молниеностно увернулся и тут же одним рывком повалил чудовище на асфальт. Лиззи наблюдала за этим и восхищалась быстроте действий, одновременно не веря своим глазам. Все произошло за долю секунды. Как такое возможно? Это нереально! В этот момент монстр попытался сопротивляться, но его соперник был намного сильнее. Сила и мощь буквально ломала его по кусочкам, что тот изнывал от боли. Даже бессмертные способны чувствовать боль и испытывать кару за свои действия. А недостаток крови только усугубил положение, ведь регенерация при малокровии невозможна. А значит, смерть была неизбежна. Девочка наблюдала за всем этим и не могла тронуться с места. Страх и шок сыграли свою роль, намертво приковав её на месте. Неожиданно, до ушей малышки от незнакомца донеслось: — Закрой глаза, — и девочка поддалась, словно под гипнозом. Её разум не мог отчетливо думать, а посылать сигналы — тем более. Однако голос незнакомца звучал бархатно и дарил успокоение. Даже частые толчки сердца утихомирились. Элизабет слышала только душираздирающие крики того монстра, но ничего сделать не могла. Она не могла даже открыть глаза. Её тело вошло в рамки спокойствия и разум избавился от оков страха. Она была уверена, она сама не смогла бы так быстро успокоиться и подчиниться воли другого. Если бы она была властна над собой, она бы давно бросилась на утек. Это, явно, манипуляции. Вроде, гипноз? Крики монстра продлились всего пару минут и после он резко затих. — Ты позоришь племя вампиров, — отвращенно проговорил тот уже мертвому мужчине и, превратив тело того в прах, повернулся к девочке. Элизабет раскрыла глаза и увидела своего спасителя. Высокий мужчина в черном плаще стоял перед ней и через мгновение приблизился. Лиззи смогла разглядеть его лицо: острые и ярко-выраженные черты физиономии, тонкие персиковые губы, изгибающиеся в полуулыбке. Волосы были тёмными, как самая глубокая ночь. Стрижка короткая и длинная челка закрывала правый глаз. Левый глаз был цвета серебра. — Ты в порядке? — спросил мужчина, смотря девочке прямо в глаза. — Да… — прошептали губы девчушки. После спаситель вздохнул облегченно и постарался успокоить бедняжку. — Не бойся меня. Теперь ты в безопасности.***
Резкий звон дурацкого будильника заставляет девушку покинуть мир сновидений и разлепить сонные глаза. Яркий утренний свет неприятно ослеплял, что девушка поморщилась и спрятала лицо в подушке. Гудение будильника резало слух и Лиззи еле достала до блокиратора, чтобы наконец выключить противное устройство. — Просыпайся соня! Иначе ты в школу опоздаешь! — с улыбкой и азартом пропела мама девушки, пошире раскрывая шторы в комнате дочки. — Уже встаю, мам… — пролепетала та и, не до конца очнувшись ото сна, приняла вертикальное положение. — Я на кухню готовить тебе завтрак, — женщина вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Элизабет лишь потянулась на кровати и уставилась в окно. «Снова один и тот же сон, который я вижу за последние несколько недель. Интересно, значит ли это что-то?» Девушка направилась в ванную и приняла гигиенические процедуры. Мысли о своем сне Лиззи никак не могла выкинуть из головы. Будто, это был отрывок важного события в её жизни. Даже холодная вода не приводила девушку в чувства. А ведь когда-то… действие сна случалось с Элизабет наяву. 10 лет назад на маленькую семилетнюю Лиззи напал монстр, жаждущий её крови. Это был вампир. Самый настоящий. Тогда девочка потерялась в подворотне и не могла найти родителей. Там её и нашел вампир. Если бы не тот мужчина, что спас девочку. Он успокоил её и вернул обратно родителям целой и невредимой. Напоследок спаситель Элизабет стер её воспоминания о том дне, словно этого никогда не было. Она не помнила ни своего спасителя, ни ужасного вампира, ни картины того злопамятного вечера. Сейчас семнадцатилетняя Элизабет Свон снова видела картинки своего прошлого в своих снах. Она принимала это за обычные кошмары, которые не дают ей покоя несколько недель. Это было просто её воображение и ничего больше, так думала сама Лиззи. Но как она ошибалась и не воспринимала свои кошмарные сны как воспоминания. Сама она не верила ни в вампиров, ни в оборотней, ни в каких-либо других мистических существ, которые по сей день существуют на этой планете и стараются сохранять свое существование в строгом секрете. Таковы были их законы и люди не должны узнать про них, иначе могут быть необратимые последствия, как для вампиров и оборотней, так и для самих людей. Лиззи закончила с процедурами и вышла на кухню к маме Шелли, где её ждал горячий завтрак. Увидев дочь, мама улыбнулась ей и продолжила стоять у плиты, готовя завтрак себе. Шелли Свон всю свою жизнь посвятила воспитанию единственной дочери. Она была для неё лучиком света в этом сером мире и единственным смыслом жизни. А ведь когда-то, их жизнь была переполнена счастливыми моментами, в которых таились множество смыслов проживать каждый день с улыбкой и счастьем, а затем, просто погрузиться в сон и с нетерпением ждать пробуждения зари. Потому как каждый день обещал что-то новое и интересное.***
Отец девочки — Эллиот Свон души не чаял в своих двух любимицах и оберегал их от неприятностей. Он всегда был веселым и жизнерадостным мужчиной на свете, ведь рядом были красавица-жена и маленькая дочурка, которая была точной копией Шелли. Их семейная жизнь для окружающих была идеальной, поскольку глава семейства буквально носил жену на руках. Он трудился художником и поэтом чтобы обеспечить своей семье достойную жизнь и чтобы его девочки никогда не в чем не нуждались. Дни напролет мужчина проводил на природе, в городе, культурных достопримечательнсотях маленького городка в Вирджинии, посещал различные выставки, которые проводились раз в год и различные аудиенции. Эллиот повсюду искал вдохновения для своих работ. Его воображение и картина глазами поэта открывали в нем большой потенциал, что и привлекло достопочтенных личностей. Среди них были и аристократы, которые довольно хорошо платили мужчине за его творчество. Эстетика заключалась в углублении смысла его работ. Они все были необычные и уходили корнями глубоко в средние века, нося при этом философский характер. Это завораживало и могло точно показать, что человек не просто увлекается художеством, а показывает в своих картинах всю ту скрытую красоту, которую никто практически не мог разглядеть. Все дни, проведенные вместе были сказкой для семьи Свон. Однако, так продолжилось недолго. Все изменилось, когда Элизабет исполнилось 8 лет. Эллиот сильно изменился во всех смыслах. Он больше не рисовал, не сочинял стихи, не искал источников вдохновения. Был бледен и задумчив. И на расспросы жены о резкой перемене в характере, он старался реагировать спокойно, дабы не навлечь беду на свою семью. Шелли всерьез беспокоилась о состоянии мужа: он почти не выходил из дома, резко закрылся в себе и лишний раз старался не пересекаться с Шелли и даже с Лиззи. Он проводил свои смутные дни в одиночестве, постоянно засиживая в своем кабинете. Шелли неоднократно пыталась угвоорить мужа почти к врачу и 1 раз вызвала врача на дом, но Эллиот резко отказался от услуг доктора и больше не проронил ни слова. А врач спокойно ушел, ссылаясь на неотложные дела. Шелли ничего не оставалось делать, как грустно провожать доктора взглядом. Так это продолжилось еще 3 дня. А после… Шелли с Элизабет возвращались домой после удачного похода в магазин. В доме было пусто. Когда женщина поднялась в кабинет мужа, дверь была распахнута. А вещей Эллиота не было. Весь его кабинет был пуст, оставалась только мебель. На столе лежала записка: «Шелли, мне горько сообщать тебе, но я ухожу из семьи. Просто так надо. Прошу, не ищи меня и береги нашу дочь. Я надеюсь, когда-нибудь вы простите меня. Я буду далеко, но всегда буду помнить счастливую жизнь с тобой и Лиззи. Прости меня. И прощай, Шелли. Будь счастлива»Эллиот
После этого Шелли была безутешна и печальна долгие месяцы. В голове никак не укладывалось: почему он ушел? На этот вопрос не существовало ответа. Шелли это понимала и, после нескольких месяцев горьких слез и печалей, она решила полностью посвятить себя дочери. С тех пор Шелли не старалась познакомиться с мужчинами ради новых отношений. Боль не утихала и всякий раз напоминала о себе при мысли о новом партнере. Шрамы в душе никогда не залечатся, она сиаралась наполнять свою душу радостью жизни Элизабет. Лиззи очень переживала уход Эллиота из семьи. Даже, прочитав прощальную записку, она не переставала надеяться и верить, что отец когда-нибудь вернется. Последующие месяцы она проводила в ожидании и тоске. В 14 лет Лиззи окончательно поняла, что отец больше не вернётся и смирилась с его уходом, стараясь все время находиться рядом с матерью. Теперь они были вдвоем и играли роль поддержки друг для друга, чтобы вместе пройти это испытание, пока боль не утихнет окончательно. Лишь благодаря Элизабет Шелли еще жила.***
— Какие планы на сегодня, дорогая? — с улыбкой поинтересовалась Шелли, уплетая свой завтрак. — Я хотела после школы пойти домой и помочь тебе с уборкой. Не хочу, чтобы все обязанности ты вынесла в одиночку, — ласково ответила дочь. — Все в порядке, Лиззи. Уборка — для меня пара пустяков. Не стоит тебе из-за этого постоянно отказываться от прогулок с друзьями. — А тебе не стоит сильно себя нагружать. Тебе нужно больше отдыхать, — с заботой проговорила Лиззи, стараясь не расплакаться при маме. Элизабет не могла без тоски смотреть на свою маму, ведь Шелли работает официанткой в самом крупном и дорогом ресторане города. Зарплатой сильно не баловали, но очень много уходило на неё сил. Потому как с работой очень проблематично в Блэкстоуне. Приходилось совмещать работу с домашними хлопотами, чтобы любимая дочь не в чем не нуждалась. Златоволосая ужасно жалела, что не могла толком помогать маме, как бы сильно она того не хотела. Шелли всегда все брала в свои руки, а Лиззи оставалось посвещать время либо себе, либо друзьям. От зверского недосыпа у женщины образовались синяки под глазами и на лице появлялись первые морщинки. Шелли всегда старалась следить за своим внешним видом и маскировала признаки недосыпа тонизирующими кремами и легкой пудрой. Так цвет лица выглядел естественнее. Все эти средства были лишь временной маскировкой, а нормально выспаться не подавалось возможности. Приходилось терпеть до отпуска, который обещали через 2 недели. Лиззи быстро взяла себя в руки и, поблагодарив маму за завтрак, поцеловала её в щечку. В прихожей она захватила рюкзак и направилась в школу.