Традиция осеннего пирога

Шелдон обожал всё, что связано с осенним периодом. Уровень эндорфинов в крови взлетал вверх из-за начала школьных будней, ухода летней техасской жары, а также открытия нового сезона горячего шоколада. Прихоти у Шелдона были разнообразные (серьезно, кто пьет горячий шоколад, когда за окном больше 86°F?), но одна из них была особенной. Эта была маленькая сентиментальная трапеза, случавшаяся в один из осенних дней, в зависимости от его настроения. В отличие от других традиций и привычек о ней он никогда не распространялся, потому что Шелдон Купер не сентиментальный. Для общества. Оставшись в Гейдельберге один на один с поразившей его кишечник сырокопченой немецкой кухней, он вечерами отлеживался в общежитии, штудируя англо-немецкий словарь, чтобы объяснить комендантше, что ещё одну клизму не перенесет. Так как отравление попадало под его страховку, лекции пятнадцатилетнего Купера продлили на первую половину сентября. Лето в Германии было не такое жаркое как в Техасе, а вот сентябрь приветствовал преподавателя с западного полушария аномально низкой температурой и пронизывающим ветром. Шелдон согревался большим количеством чая, с опаской поглядывая на местные десерты. Немецкая кухня уже успела завлечь его и обмануть, второй раз он не хотел попадаться на эту уловку. В качестве безопасного и наиболее распространенного десерта Куперу приглянулся штрудель. В те недели он попробовал множество таких пирогов. Первые штрудели в Германии были наполнены сахаром, ягодами и сиропом из одиночества. Как бы Шелдон не старался отгородиться от социума своим высокоразвитым интеллектом, подкрепляемым сахарной прослойкой юношеского максимализма, одиночество накатывало на него холодной волной, когда он быстро шагал в пустую комнату общежития. Родителей здесь не было, даже Мисси здесь не было, да что уж говорить, в особо темные вечера у Шелдона могла промелькнуть мысль, что он скучает по Джорджи. Он гнал от себя эти мысли, поедая сахарные куски, наполненные кислой брусникой. Вернувшись домой, он сохранил эту привычку, но готовил штрудели сам. Это не было сложно, и ему нравилось находиться в одиночестве в момент приготовления и поглощения этих маленьких пирогов, перебирая в памяти фрагменты осенних дней. Пара часов в году, которые он посвящал воспоминаниям – чем не прихоть? Начинку к осеннему пирогу Шелдон выбирал под настроение, потому что всегда был максималистом во всем, даже в прихотях. Когда он переехал в Пасадену, был приготовлен штрудель из груши и рикоты с кракелюром из самостоятельности и бахвальства. Поглощен с большим удовольствием на садовом стуле в самом идеальном месте на этой планете. Когда Шелдон жил с соседями, приготовление и поедание штруделя в одиночестве была сложная задача, однако он отлично справлялся. Один из самых вкусных был в первую осень вместе с Леонардом – с изюмом, творогом и корицей. Он успел всё убрать как раз к приходу соседа, который пару раз спросил, чем так вкусно пахнет в квартире. Поэтому пирог наполнился хрустящей крошкой азарта, а ещё доброжелательности, потому что кто Шелдон Купер такой, чтобы предлагать парню с аллергией на лактозу творог. Осень 2011 года была ознаменована штруделем с вишней и шоколадом, который Шелдон поедал в ожидании звонка от своей девушки. У него в голове крутилось это словосочетание, а аромат вишни, стоявший на кухне, напоминал запах её волос, который он учуял в кинотеатре. Этот штрудель был посыпан штрейзелем из волнения и смущения, которое потом доктор Купер отнесет к начальной стадии возбуждения. А пока он жадно поглощал кусок за куском, посматривая на иконку Эми Фарра Фаулер в Скайпе. Единственный штрудель напомнивший Куперу, что он когда-то заедал такими грусть, случился осенью 2015. Он был с жирным сливочным кремом из меланхолии и потери. Шелдон задумался, замороженные сахарные ягоды быстро растаяли, начали прилипать к кастрюле. Очнулся доктор Купер из-за запаха жженого сахара. Поэтому он полил готовое тесто взбитыми сливками из холодильника и покорно съел, запивая большой кружкой горячего шоколада. Легче не стало, но с шоколадом всё не так плохо. По крайней мере, пока он не закончится. Осень 2017 была особенной, потому что впервые Шелдон сделал штрудель на двоих с карамельными яблоками и подал к столу, когда новоиспеченная невеста перешагнула порог, возвращаясь из квартиры напротив. Готовить с самого утра он не смог из-за нервного перевозбуждения и ожидания. Все валилось из рук, поэтому он смиренно отслеживал её рейс на мониторе ноутбука. А потом, получив смс о прилете и посадке на такси, нервно отмывал микроскопическую пыль с кухонной стойки, которую было способно увидеть только его возбужденное сознание. Сначала они долго обнималась, стоя у открытой входной двери. Шелдон хаотично трогал тело невесты, отмечая в голове, что изменений не произошло. Потом он аккуратно взял ее за руку, чтобы коснуться пальцами кольца, и отвел на диван. Отпускать он её совершенно не хотел, но понимая, что лучше сейчас, чем в тот момент, когда его эмоции вырвутся из под контроля, Шелдон дал невесте пару часов с Пенни, а сам принялся готовить. Когда Эми вернулась, ее жених разливал чай по кружкам и украшал это царство углеводов сахарной пудрой. — Боже, как хорошо быть дома! - женщина села на диван, переведя на жениха взгляд, - ты готовишь яблочный пирог? — Это штрудель, и он уже готов, прошу к столу. Пара уселась на барные стулья, потому что Шелдону показалось, что они так будут ближе к друг другу. Эми не возражала, поскольку была счастлива любому проявлению любви со стороны её жениха. Штрудель тогда вышел полный кисло-сладкой яблочной начинки, тонущей в карамельном креме из радости, возбуждении и любви. — М, на вкус как твои объятья, доктор Купер. — Ты что, цитируешь меня, Эми? — Нет, я лишь выражаю любовь к твоим кулинарным способностям! Поедая сахарные куски, он поведал ей всю историю штруделей, подчеркнув, что она первая с кем он этим делится. Для себя самого Шелдон ещё раз подметил, что готов делиться с этой женщиной многим. Осень 2018 была особенной, пирог Шелдон решил приготовить вместе с Эми. Она выбрала начинку, он замешал тесто. Первый семейный штрудель с кремом-сыром и голубикой, с соусом из делегирования, командной работы и уюта. Они ели его, смотря какое-то шоу по телевидению и даже обнялись в конце, когда их руки были свободны. Осенью 2019 из-за беготни с Нобелем из головы Шелдона напрочь вылетела его, вернее сказать, их маленькая традиция. В пятницу вечером, после ужина в 4А они зашли с женой в дом. — Шелдон, а мы будем готовить штрудель этой осенью? – поинтересовалась Эми. Она заметила, как уголок его губ дернул, а в глазах появилось тепло. — О, ну конечно будем! Можем заняться этим завтра утром. — И ты сделаешь мне кофе к нему? — Конечно, я же делаю тебе кофе каждый выходные. Двойная традиция, а мне нравится! Этот штрудель был больше предыдущих, с заварным кремом и малиной. Обсуждая предстоящую поездку в Стокгольм, Шелдон понял, что чувствует в каждом кусочке этого пирога хаос и страх. Страх перемен. Он практически не слушал, что говорила Эми, хаотично кивал, пережевывая сахарные кусочки. – Ты вообще слушаешь меня, Шелдон? – А? Да, извини, я задумался, – он положил руку на её и невесомо погладил, смотря ей в глаза. – Ты будешь ещё кусок? – Эми ощущала, что с ним что-то не так. Даже понимала природу этого «что-то», но боялась трогать этого перевозбужденного олененка. – Да, пожалуйста, – он внимательно смотрел за её движениями, перебирая в голове все события с той холодной осени в Германии. Это же была его традиция. Традиция праздновать одиночество, восхищаться своим умом, способностью к кулинарии, вспоминать знаковые события. Хвалить самого себя, ругать самого себя. Традиция, которой он с легкостью поделился со своей женой. Которая стала их маленьким семейным делом. Она объединяла их, как наука, только здесь не надо было ни о чём волноваться. Она не исчезнет, она не закончится, когда они испекут сотый штрудель или если они захотят выиграть кулинарный конкурс. У нее нет завершения. Шелдон осознал, что получения Нобеля — та цель, к которой он стремится столько лет, пугала его, потому что за ней неизвестность и пустота. Но смотря на свою жену, которая аккуратно выкладывает ему звездочку из красных ягодок мужчина увидел даже в этой пустоте маленький лучик надежды. Лучик, который шел из разума его жены. Он понял, что со временем традиция осеннего пирога стала в разы сентиментальнее, когда тайком вытер небольшую слезинку салфеткой. Две тарелки со штруделем стояли на столе. Но Шелдон ощутил новую грань вкуса в самом первом кусочке, она возрастала последующих. Это была маленькая стружка из благодарности и уверенности. И конечно счастья, что он может разделить с Эми этот момент.