Key of Heart/И только попробуй соврать мне...

Казалось, утро наступило значительно быстрее, чем обычно, хотя может такое впечатление создавалось из-за дикого желания быстрее начать тот самый разговор с родителями, который откладывался, пожалуй, слишком долго. Так или иначе, я не собиралась растягивать момент наступления сегодняшней беседы, поэтому довольно быстро привела себя в порядок. Почти спустившись по лестнице на первый этаж, я увидела родителей, бурно обсуждающих что-то в столовой. Мама стояла у плиты и, судя по сковороде, от которой исходил скорее дым, чем пар, она забыла про процесс, с которого начала свое пребывание у плиты. Папа сидел за столом с какими-то бумагами, но явно не обращал на них никакого внимания, а уж после моего появления в комнате, оба смотрели прямо на меня. Я не видела тревоги в их глазах, легкое беспокойство читалось через искренние улыбки, но не более. Это еще один момент, за который я всегда благодарна родителям – понимание. Глаза полные ужаса и страха – это последнее, как мне хотелось, что бы они смотрели на меня. Это мы уже проходили. Знаем. - Доброе утро. – Наконец я решилась прервать несколько минутное молчание. - Доброе утро, милая, - тут же поприветствовал меня папа и мама, радостно подхватившая его интонацию, продолжила. - Как спалось? Завтракать будешь? Все хорошо? Вопрос за вопросом посыпались из губ этой прекрасной женщины, которой я очень дорожу и, несмотря на отсутствие у меня любви к большому количеству вопросов, особенно, когда они адресованы мне, сегодня я готова отвечать на любые из них. - Все хорошо, очень хочу есть, спала нормально. - С улыбкой на лице произнесла я свой ответ. - Но я надеюсь, что вкусный завтрак и счастливые лица - это не план как бы заставить меня забыть о разговоре, о котором мы договорились с вами ночью. – вроде и вопросительно, но тем не менее в утвердительной форме произнесла это предложение. Лица родителей изменились. Они не стали негативными или расстроенными, они были немного озадаченными, но все же ответ на мой вопрос без вопроса не заставил себя долго ждать: - Нет, мы помним и готовы рассказать тебе все что ты хочешь услышать. – достаточно уверено ответил папа. Мама не выглядела столь же уверено, но не стала возражать и, выключив конфорку на которой уже, я бы сказала кремировался, а не жарился последний блинчик для нашего завтрака, поставила целое блюдо с удачными экземплярами, разлила по кружкам чай и села рядом с отцом. - С чего ты хочешь начать? - спокойно спросила она. И я, наконец-то собравшая всю волю в кулак и готовая рассказать родителям о многих своих переживаниях, и услышать в ответ много совершенно новой информации принялась излагать мысль: - Я давно уже поняла, что семья Хилл гораздо ближе нам, чем думала последние много лет. Но относительно недавно я стала вспоминать какие-то фрагменты из своего детства, о которых ранее даже не подозревала. Задавать такие странные вопросы, подпитываемые лишь снами и ощущениями, догадками и предчувствиями оказалось сложнее, чем можно было представить, но я продолжила: - Я всегда помнила Алека в своём детстве, несмотря на то, что мы с ним не виделись особо часто, так как он значительно старше меня. Но я никогда не задумывалась о том, с кем же проходило мое детство, учитывая, что Эль переезжала, и в период с шести до двенадцати лет мы с ней не виделись, а с Уиллом и Мэттом я познакомилась годами позднее. С каждым предложением мысль формулировалась чётче и я старалась прорисовать в хронологическом воспоминания и сны чтобы задавать более четкие вопросы, основываясь хотя бы на чем то. - С кем я дружила, когда мне было пять лет или когда мне было семь, - немного повышая тон из-за собственного непонимания продолжала я, - когда мне было десять и двенадцать. Я ведь с кем-то общалась, почему я этого не помню? Странно. Так странно было говорить это и еще больше осознавать то, о чем я не задумывалась последние пять лет, как я могла забыть больше половины своей жизни и даже не замечать этого. Вопросы один за другим протискивались в мою голову и длительное молчание родителей, которое на самом деле было лишь минутной паузой только сильней давило на меня. - Конечно, дружила, – прервал тишину отец, - ты гуляла и играла с другими детьми, как и все. - В твоем окружение были и особенные для тебя дети, ты очень дружила с многими детьми из детского сада, но и помимо них у тебя были друзья. – продолжила мама своим очень спокойным и даже успокаивающим голосом. - Почему я помню не все? Почему я помню только отрывки? – уже не имея возможность остановиться, я продолжила расспрашивать. - Почему я не помню лиц, я даже имен почти не помню, но мне снятся странные сны после того, как загадочный сын Мистера и Миссис Хилл возвращается из-за границы и почему я узнаю, что мы были с ним знакомы спустя столько времени? Родители переглядывались периодически. По их лицам и можно было сразу увидеть, что они прекрасно понимают, о чем я говорю и почему столько вопросов вырывается из меня. - Знаешь, Корнелия, не такой уж он и загадочный, - к счастью, для меня почти сразу последовал ответ и на этот вопрос, - ты ведь помнишь, что в нашей семье финансовые дела пошли в гору, когда тебе едва исполнилось одиннадцать лет, а до тех пор мы с твоим отцом каждый день пропадали на работе с целью быстрее наладить все производства и не пропустить ничего важного. –Не останавливаясь говорила мама. - Мы очень старались чередовать дни работы, чтобы кто-то мог отводить и забирать тебя из детского сада. Но дела стали улучшаться и в это время Генри встретил давнего школьного друга, который переехал с семьей в Хитерфилд. - К счастью, мы очень сдружились семьями и стали вместе работать, а так как Риджина в основном была дома в то время и занималась воспитанием сыновей, мы стали частыми гостями у них. Особенно ты, так как она очень сильно помогала нам и присматривала за тобой пока мы были на работе. - Подожди, - не очень культурно, но достаточно вежливо перебила я рассказ, - ты сказала сыновьями? Значит я точно и определенно знакома с Калебом не меньше, чем с Алеком? - Верно, - ответила она, - если быть точнее с Калебом ты познакомилась даже раньше. Вот это было услышать совсем неожиданно, конечно в этом нет ничего необычного не считая того, что этих событий нет в моей памяти, но я даже немного выдохнула, ведь все это означало, что неожиданное влечение к столь холодному парню – это не гормоны и буря подростковых эмоций, а осознанный выбор, ну не знаю, возможно выбор того, кого знаю очень давно. - Мы с ним дружили? - устав, ждать кульминации, я решила ускорить наш разговор. - Это еще мягко сказано, - улыбнувшись ответил папа. - Вы были с ним неразлучны, говорили, что когда вырастите ваши семьи будут дружить также близко как наши сейчас. «Ваши семьи» тихо пронеслось в голове. Я была рада слышать, что мы настолько доверяли друг другу, что были готовы быть рядом всю жизнь, пусть даже в роли заклятых друзей. - Вы много гуляли и часто ходили на озеро возле нашего старого дома, - продолжил папа, немного нахмурившись на словах про старый дом. Холод прошел по моей коже, когда разговор коснулся того места, но я хотела продолжить, понимание, что за сегодня я узнаю о своей жизни больше, чем за последние пять лет, заставляло мою кровь кипеть и взглядом полным решительности узнать сегодня как можно больше я показывала отцу что готова слушать дальше. Я была готова слушать все что говорят мои родители и неважно просидим мы так еще час или весь день, я не желала останавливаться. - Ты так любила смотреть соревнования по фигурному катанию, что попросила на все праздники в год своего шестилетия только лишь пару коньков. Уже тогда ты понимала, что мы не сможем подарить что-то очень дорогое и сказала, что готова подождать, что мы не должны тебе покупать подарки, но просила откладывать деньги и в день, когда это станет возможным подарить тебе коньки. - Дальше все также рассказывал папа, так как глаза мамы уже давно застилала пелена слез. Одна за другой слезинки скатывались по ее щекам. Мне не хотелось делать родителям больно, но пустота, с которой я жила много лет стала отступать, и я знала, что сегодняшний день сделает нашу семью счастливее, и мы сможем стать еще ближе друг к другу стоит лишь откровенно поговорить обо всем, что так тревожило много лет нас всех. - Продолжай, - не удержавшись попросила я, - пожалуйста, пап. Я очень хочу вспомнить, хочу все вспомнить. Он улыбнулся. Так тепло, как всегда улыбался мне, вне зависимости от того насколько тяжело нам было. - В один из дней ты пошла на озеро как делала и раньше, но взяла коньки, тебе так хотелось побыстрее встать на лед, а мы были слишком заняты работой чтобы это заметить. Озеро было замерзшим, но все еще хрупким, оно выдержало тебя, но не выдержало падений, которые свойственны при катании на коньках, тем более в первый раз. Лёд по всей видимости покрывался паутиной, но не разбился. Калеб рассказывал, что вы часто ходили туда вместе и поэтому, не застав тебя у нас дома знал куда идти. Здесь я услышала всхлипы и посмотрела в сторону, где сидела моя мама. Ее руки были прижаты ладонями друг к другу и касались губ. Слезы покрывали ее лицо и теперь в ее взгляде читалось явное сожаление. И вдруг, не выдержав тяжести воспоминаний она начала сказала: - Боже, как мы благодарны Калебу, что он пошел за тобой, мы сами должны были быть рядом тогда. Папа приобнял ее, шепча на ухо, тем не менее достаточно громко чтобы я тоже могла услышать: - Элизабет, мы должны были рано или поздно ей обо всем рассказать. И ничего уже не поделаешь, все что было останется с нами. Винить себя слишком большая роскошь для нас. Мы ведь должны двигаться дальше. Гармония. Мы всегда знали, как успокоить и поддержать друг друга. Всегда были вместе и я полностью согласна с папой: «Винить себя слишком большая роскошь для нас. Мы ведь должны двигаться дальше.» - Я упала, да? - больше констатировала нежели спрашивала я. Вчерашний сон не был сном. Я упала под лед, в своих первых коньках с лентами вместо шнурков и я видела Калеба. Калеба, который спас меня тогда. Калеба, который был моим другом. Я видела Калеба, который говорил, что хочет просто быть рядом. И Калеба, который ранил меня так сильно, что я хочу думать будто это был не он, дабы не очернять воспоминание о мальчике, который меня спас. - А что потом? Я поняла, что, как и сейчас, всегда была магнитом для неприятностей, - говорила улыбаясь, то ли от нелепости ситуации о которой сейчас шел разговор то ли от осознания что за многие годы ничего не изменилось, - но что потом, куда делся Калеб? Когда он ушел из моей жизни? - После того случая на льду, прошло еще много лет. Вы также крепко дружили, много времени проводили вместе, даже появление в твоей жизни новых школьных друзей. - Решила вступить в беседу мама. И после некой паузы закончила своё предложение. - Потом Риджина и Джим отправили его учиться в Англию. Почти сразу после нашего переезда в новый дом. Как-то быстро. Показалось будто мама обрезала целый рассказ, озвучив только первое и последнее предложение. По тяжелому вздоху отца после моего вопросительного взгляда, было понятно, что больше я сегодня не услышу. - Спасибо. - облегченно сказала я. - Это очень много значит для меня. - подытожив, улыбнулась. - Хорошо, что мы поговорили, Корнелия, - довольно бодро заговорила мама. - Думаю мы можем продолжить сегодняшние дела. Ого прошло почти два часа, а я и не заметила. Наигранно, я бы сказала даже слишком, но она и так сегодня была очень честной со мной, и я не стану пока на нее давить. Не сегодня. Мама убежала в сторону кабинета, а наши с папой взгляды встретились: - Я рад, что ты готова столкнуться с прошлым, и еще больше я благодарен тебе, что позволяешь нам быть рядом в такой момент. - обнимая меня уверенно заявил он. - Мы еще вернемся к этому разговору, милая, дай нам время. - Конечно, пап, теперь мне есть о чем подумать. - Закончила, обняв его напоследок. Сегодняшний день явно не войдёт в топ лучших день моей жизни, но для меня он многое изменил. Мне и самой было грустно вспоминать окрестности окружающие тот дом, то время, напоминающее о лучшем и в тот же момент худшем периодах в нашей жизни. Порой я даже думаю, что с тем местом, с домой, который отец вместе с мамой собирали по кирпичику, сгорела часть моей души, все что связывало меня с тем местом: вещи, воспоминания и даже люди- все оставило меня в тот день, а быть может это я оставила все там, не желая помнить боль. Возможно ли, что сама того не ведая, я закрыла целую главу своей жизни в вечно горящем здании? Так или иначе, эта глава снова открыта, и теперь, я хочу узнать все, все что тогда произошло…