Джэхён понял, что переусердствовал, после того, как съел половину еды в тарелке. Он знал своё тело и мог сказать, что оно умоляло его остановиться. Джэ допустил ошибку, решив проверить свой предел, когда дело дошло до острой пищи, и этого хватило, чтобы преподать ему урок на всю жизнь: слушай своё тело, и если оно просит тебя остановиться, ты должен остановиться.
Но сейчас он не мог последовать собственному совету. Их снимали, и они достигли этого благодаря усилиям как своим, так и своих фанатов. Джэхён дал обещание. Не помнил точно, чем он думал, когда делал это, но суть была в том, что он дал обещание и не собирался его нарушать.
Так что он заставил себя. Он слышал, как товарищи по группе шутили и смеялись рядом, но не присоединялся. Его желудок, кажется, был готов начать революцию, и Джэхён знал, что должен сосредоточиться и потерпеть ещё немного. Поэтому он наполнил рот взбитыми сливками и дал остальным повод посмеяться. Сам он тоже смеялся, пусть в его глазах скопились слёзы и было чувство, словно он умирает. А потом чья-то рука легла на его плечо. Усон коснулся его лица, помогая вытереть слёзы, и второй рукой сжал руку младшего.
— Ты можешь прекратить, Джэ, всё в порядке.
Это было произнесено так тихо, что Джэхён понял, что даже Хаджун, сидевший рядом с Усоном, не услышал. Он кивнул, снова ища взбитые сливки. Действительно ли хорошей идеей было засунуть в себя столько сахара и жира, когда уже тошно? Вряд ли. Волновало ли это Джэхёна? Конечно нет, не сейчас. Сейчас он просто хотел снова чувствовать свой язык и губы.
К облегчению Джэхёна, они вскоре закончили съёмку. Он вспотел, а глаза слезились. Рот горел огнём, и Джэ чувствовал, словно пища в животе пузырится, как кислота. Не самое приятное чувство. Когда они закончили и поблагодарили стафф, менеджер вывел их наружу и посадил в микроавтобус и Джехён выдохнул с облегчением ещё раз.
Радость длилась около пяти минут. Как только фургон повернул в первый раз, Джэхён ощутил острую боль в животе. Он чуть не застонал, но вовремя вспомнил, где находится, и приглушил звук, имитируя кашель. Никто, кажется, не заметил. Он глубоко вздохнул. Очередной укол боли. Он прикусил губу. Чёрт, живот болел слишком сильно.
Джэхён старался держать лицо, не желая, чтобы хёны заметили его проблему. Он не хотел, чтобы они беспокоились или думали, что он ребёнок, раз из-за острой еды у него разболелся живот. Так что он пытался контролировать выражение своего лица. Хотя это было трудно. Живот болел действительно сильно, но прижимать к нему руки было не так уж сложно.
Минут десять Джэхёну удавалось оставаться незамеченным. А затем особенно сильная волна боли накрыла его, и он захныкал, ещё крепче обхватив себя руками. Когда он смог выпрямиться, на него уже смотрели три пары глаз.
— Ох… — начал он.
Усон нахмурился.
— Джэ, почему ты не сказал, что у тебя болит живот?
Болит живот. Даже звучит нелепо. Джэхён покачал головой и попытался выглядеть расслабленно. Хоть его лицо и было в поту (и Джэхён знал это), он отказывался принимать свою слабость.
— Я в порядке, хён, — сказал он, стараясь не морщиться, на что Усон закатил глаза.
— Иди сюда, — сказал он, а затем притянул к себе Джэхёна так, чтобы тот лежал на его коленях.
Это было немного забавно. Джэхён был на пару сантиметров выше Усона, но вот машина была не такой уж и большой. Джэхён покраснел. Рука Усона пробралась под джэхёнову одежду и стала массировать тому живот. Джэхён невольно вздохнул с облегчением. Было приятно. Руки у Усона были тёплыми и помогали снять боль. А потом он осознал ситуацию и покраснел ещё сильнее.
— Хён… — захныкал он, пытаясь выпрямиться.
Доджун заставил его замолчать:
— Просто не мешай Сэмми, Джэ. Тебе полегчает.
Джэхён надулся. Он не хотел, чтобы ему растирали живот, словно ребёнку. Джэхён предпочитал страдать.
Проигнорировав хёнов, он поднялся. Его тело отреагировало незамедлительно, и Джэхён согнулся, поскуливая. Чья-то рука дёрнула его за запястье. Он поднял глаза, полные слёз. Усон вздохнул и снова потянул его вниз. На этот раз Джэхён не сопротивлялся.
— Закрой глаза и расслабься, Джэ. Попробуй поспать. Хён разбудит тебя, когда мы доберёмся до общежития, хорошо?
В конце концов Джэхён принял свою участь и кивнул. Он закрыл глаза и сфокусировался на том приятном чувстве, что дарила рука Усона. Вскоре он всё-таки уснул.
***
Джэхён проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза. Живот больше не болел, и фургон не двигался. Джэ сел, оказавшись лицом к лицу с улыбающимся Усоном.
— Хэй. Тебе лучше?
Джэхён покраснел, но кивнул.
— Спасибо, хён, — сказал он.
Усон расплылся в улыбке.
— Без проблем. А теперь пойдём. Доджун с Хаджуном уже внутри.
Джэхён встал и они вместе зашли в здание.
Младший чувствовал смущение. Он не мог поверить, что его живот разболелся из-за острой еды и что хёну пришлось растирать этот самый живот. И не просто хёну, а Усону, что было куда хуже, чем если бы это делали Хаджун или Доджун.
— Я отсюда слышу, как ты думаешь.
Джэхён взглянул на него и вздрогнул. Усон мягко улыбнулся, отчего Джэ снова зарделся.
— Прости, хён…
Усон вздохнул.
— Да ладно, я вижу, что ты мучаешься из-за того, что случилось. Ничего страшного, такое случается.
— Тебе пришлось гладить меня по животу, хён. Это так смущает, — надулся Джэхён.
— Я твой друг и хён. Вот почему я здесь. К тому же, у тебя мягкий животик. Я был не против сделать это для тебя, — Усон усмехнулся, дразнясь.
Это заставило Джэхёна раскраснеться по совершенно другой причине, но Усон тоже немного покраснел, и Джэхён не удержался от улыбки.
— Ну, ты можешь делать это не только когда я болею, — рискнул он.
— Гладить твой живот? — Усон приподнял бровь.
Джэхён пожал плечами.
— Или что-нибудь ещё, что ты хочешь, — сказал он и поёжился. Какого чёрта он так ужасен во флирте? Боги, почему земля не может просто расколоться и поглотить его?
Усон фыркнул, а Джэхён ощутил на своих щеках ещё больший жар.
— Ты очаровательный, ты знал? — спросил старший.
Джэхён просто спрятал лицо в ладонях.
— Замолкни, хён.
Усон вновь засмеялся, а затем взял младшего за запястья.
— Иди сюда, большой ребёнок.
Сказав это, он поцеловал Джэхёна прямо в губы.
Младший прижался к нему, быстро забыв о смущении, потому что был слишком сосредоточен на чувстве губ Усона на своих. Боже, он так давно хотел это сделать…
Когда они отстранились друг от друга, Усон улыбался. Джэхён знал, что и сам не сдержал улыбку.
— Думаю, у тебя самые мягкие губы, какие только могут быть у человека, — сказал он, ухмыльнувшись и немного залившись краской, словно не собирался говорить этого. Не то чтобы это было так важно, потому что Джэ был в десять раз краснее.
— Заткнись и поцелуй меня, хён.
Усон повиновался незамедлительно.
***
— Полегчало?
Джэхён кивнул, смутившись. Доджун покачал головой и усмехнулся.
— В следующий раз, когда будешь чувствовать себя не очень, просто скажи нам. Мы твои хёны, и мы здесь, чтобы позаботиться о тебе. Идёт?
— Идёт, хён.
Старший перевёл глаза на переплетённые руки Джэхёна и Усона, приподняв бровь. Джэхён в который раз ощутил жар на щеках. По крайней мере, Усон тоже покраснел, но ни один из них не попытался одёрнуть руку.
Хаджун проследил за взглядом Доджуна и фыркнул.
— Хён, мне кажется, он просто хотел, чтобы Усон-хён наконец поцеловал его по-человечески.
Доджун фыркнул перед тем, как засмеяться. Джэхён спрятал лицо в свободной руке, а Усон рядом застонал, но оба они улыбались. В любом случае, им не нужно было ничего скрывать.
