Марионетки колдуна. Перо Анкку

      – Я поверить не могу, – княгиня ходила из угла в угол своих покоев, выгнав фрейлин и стражу, чтобы остаться и поговорить с Дамьеном и пришедшей в себя Йеннифер.       Чародейка быстро пошла на поправку. Для её выздоровления были созваны лучшие лекари и алхимики Боклера. Эмиель Регис принимал живейшее участие в её лечении, что положительно сказалось на состоянии здоровья придворной чародейки императора. И Анна-Генриетта, выслушав новости, не знала, что делать и куда себя девать от стыда и позора, хоть и тщательно скрывала свои эмоции.       – Но почему она не обратилась к нам? – не понимала княгиня.       – Ей было запрещено вступать в контакт с властями, – пояснила Йеннифер. – Туссент рассматривался лишь как перевалочный пункт перед её отправкой в Нильфгаард. Но Сандро нас опередил.       – То есть, вы знали, Дамьен? – взгляд зелёных глаз обещал самые страшные кары, на которые только была способна фантазия её сиятельства, но капитан выдержал этот взгляд и произнёс:       – Да, я всё знал, но указания были чёткими. В случае прибытия Сандро ко двору, вы должны оставаться в неведении, пока мы или не схватим чародея или не увезём Амину. К сожалению, он обложил нас со всех сторон, а похищение госпожи Йеннифер поставило под угрозу вашу безопасность и всей операции. Я понимаю, чем мы рисковали, но всё сделанное было исключительно во благо Туссента и Нильфгаарда.       – Неужели этот артефакт стоил того?       – Дело не только в артефакте, он лишь предлог, хотя и давал своему владельцу огромную силу, – произнесла чародейка. – Сандро хотел закрепиться при вашем дворе, чтобы потом начать перебираться на моё место.       Княгиня отошла к окну, вглядываясь в переливы света в витражах. У неё не укладывалось в голове, как она могла позволить себя так одурачить. Разыграть, как марионетку в кукольном театре. Она поверила этому человеку, а он просто использовал её, сначала задел за живое приплетя личную трагедию, а потом вывернул свою ложь в выгодном для себя русле.       – Каков подлец, – прошипела Анна-Генриетта. – Мы ненавидим Геральта и Детлаффа, они оба виноваты в смерти нашей сестры. Но Сандро пошёл дальше, играл с нами, как с несмышлёной девчонкой… Довольно.       Она подошла к ростовому зеркалу, всмотрелась в отражение и покачала головой, будто не узнавала себя в красивом чёрном платье, расшитым жемчужными и серебряными узорами.       – Можете идти, – твёрдо заявила она.       Йеннифер и Дамьен поклонились и вышли из комнаты. Ожидавшие за порогом фрейлины вели непринуждённую беседу, оправляя платья и причёски. В общем, прекрасно делали вид, что не подслушивали под дверью.       Зайдя в покои княгини, когда удалились гости, то остолбенели на пороге. Её сиятельство схватила ножницы со стола и стала кромсать юбку чёрного платья, затем распорола дорогой шёлк на передней части корсета, безжалостно пройдясь по нему несколько раз.       – Ваше… – только и смогла выговорить одна из них, но княгиня резким жестом заставила их замолчать.       – По-моему, – она улыбнулась, разглядывая себя со всех сторон в зеркале. – Нам пора обновить гардероб и вспомнить, что в наших повседневных нарядах присутствует не только чёрный цвет. Как считаете?       – Да, ваше сиятельство.       – В таком случае, пошлите за портным, да поживее!       Одна из фрейлин выпорхнула из комнаты, а княгиня приказала освободить себя от корсета и подобрать ей другое платье из старого гардероба. Больше она никому не позволит собой командовать, больше никто не посмеет использовать её личное горе. Она была зла на Дамьена, но эта история стала слишком жестоким уроком. Стоило дать слабину, сделать что-то для себя, как этим воспользовался первый же проходимец. Больше она этого не допустит. Никогда.       – Думаю, она извлекла урок, – кивнула Йеннифер, когда мимо прошла фрейлина.       – Хорошо бы. Впрочем, история с нильфгаардской шпионкой тоже довольно подозрительна.       Капитан дворцовой стражи прекрасно знал, что в любых замковых стенах всегда есть лишние глаза и уши. Потому старался говорить полунамёками и не делать громких заявлений.       – Как она, кстати?       – Стремительно идёт на поправку, спасибо лекарям. Впрочем, пока рано расслабляться, Сандро всё ещё может быть где-то здесь, не стоит исключать, что он придёт мстить. Мы расстроили его планы, а значит, он будет действовать быстро.       – И наделает ошибок, – кивнул ей Дамьен. – Мои люди будут готовы. Смею надеяться, что Туссент сможет рассчитывать на вашу помощь, госпожа.       – Непременно, капитан, – улыбнулась ему чародейка. – Нам с Геральтом надо кое-что осмотреть, если что-то изменится, я вам сообщу.       Лаборатория Моро встретила посетителей мраком, запахом гари и кислот. Регис уже был здесь и осматривал записи, оставленные чародеем, сидел за столом, где горели полуоплавленные свечи, и старался разложить по стопкам разваливающиеся бумаги. Ну да, хоть в темноте ты и видишь, но всё же читать записи лучше на свету.       Последнюю неделю вся компания обыскивала Туссент, подобно легавым её сиятельства на охоте. Они не были уверены, что чародей соорудил себе убежище на территории княжества, но сошлись на том, что информация должна была поступать к нему быстро. А значит, Сандро не мог быть далеко от двора Анны-Генриетты.       – Значит, его логово всё-таки было здесь, – вздохнул ведьмак, осматривая разорённую лабораторию.       Когда он приходил сюда в прошлый раз, то зал, где безумный алхимик держал собственного сына, экспериментальный аппарат и мутированных сколопендроморфов, выглядел куда ухоженнее. Теперь же оборудование было порушено, магоскоп разбит, а все бумаги, если не сожжены, то лежали истлевшими. Проход в пещеру, где сбежавшие монстры устроили себе лежбище, оказался завален и оплавлен. Сандро заметал следы. Но делал это в спешке, раз окончательно не сжёг бумаги.       – Зар-р-раза, мог бы и раньше вспомнить об этой лаборатории, – корил себя ведьмак.       – Неизвестно ещё как бы чародей на это среагировал, кроме того, тогда он имел над нами преимущество, а теперь же у него остались только собственные силы, – возразил Регис, не поворачиваясь.       – Ты забываешь о его вампирской сущности, – напомнила Йеннифер, подойдя ближе. – Что-то интересное?       – Да, из того, что мне удалось узнать из этих обрывочных фрагментов, я сделал вывод, что ранее высказанные мною предположения подтверждаются.       – А именно? – вздохнула Йеннифер.       – Сандро проводил эксперименты над нашими низшими собратьями, пичкал их зельями, дабы подавить их жажду крови и ускорить обмен веществ.       – А это-то ему зачем? – не понимал ведьмак.       – Как я уже говорил, Госпожа обладала весьма специфическим чувством справедливости. Ему нужна кровь для пропитания и поддержания жизнедеятельности, но он при этом не избавлен от наркотического эффекта её применения. Потому он хотел ускорить обмен веществ и при этом притупить жажду, чтобы не чувствовать опьянения и получать эффект от принятия крови в максимально быстрый срок.       – Учитывая, что его подопытные сходили с ума, эксперименты прошли неудачно, – подала голос Йеннифер, разглядывая обширную клетку.       – Как я уже сказал, остались лишь обрывки, – пожал плечами Регис. – Я попытаюсь их систематизировать на досуге. Поскольку в этом хаосе найти что-то ценное решительно невозможно. Но у меня есть ещё одно весьма ценное наблюдение. Когда я сцепился с Сандро, то ощутил сильный страх, это был ужас от осознания собственной неминуемой гибели. Признаться, я был несколько обескуражен, так как не ожидал ощутить ничего подобного от человека, что столь цинично использовал людей и так же спокойно отправлял их в расход.       – И каков же вывод?       – Он не развивал свои вампирские способности. Судя по всему, он пожелал стать высшим вампиром, чтобы довольствоваться бессмертием и регенерацией. В этом мире у нас нет врагов, что могли бы убить нас окончательно и бесповоротно. А после Сопряжения Сфер оказавшиеся здесь поклялись не воевать друг с другом. Это, конечно, не уберегает от всякого рода эксцессов, всё-таки мы тоже, как и люди, подвержены порывам и страстям. А ещё он был занят борьбой со своими недостатками, чтобы обращать на это внимания. К тому же он был уверен, что ни один высший вампир не встанет на сторону людей, и, уж тем более, помогать изловить или убить его.       – Тогда какого лешего ты его отпустил? – возмутилась Йеннифер.       – Я должен был спасти друга.       – Ага, и отпустить змею на волю! Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться? Вряд ли Сандро откажется от идеи захвата власти. Он ждал своего часа больше пятидесяти лет, так что терпения ему не занимать. Мало того, он знает о Старшей Крови Цири, в этом я не сомневаюсь. Да, Госпожа прекрасно всё разыграла, использовала Геральта, чтобы тот отпустил её, а потом Амина отрезала его от Теней, уничтожив при этом артефакт. Но это не значит, что он не найдёт других источников.       – Ты можешь обвинять меня в этом, милая Йеннифер, но сделанного уже не изменить и даже если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, я бы поступил так же. Ты прекрасно знаешь, как ценны для меня жизни друзей. Впрочем, не всё так плохо, Ориана передала в общину мои сведения о Сандро и, думаю, те уже дошли до Скрытого. Я уверен, что весть о чародее разлетится по всем вампирским кланам со скоростью морового поветрия.       – И ты думаешь, что они его убьют?       – Это был бы идеальный вариант, но я бы не стал на него рассчитывать. Хоть чародей и стал таковым благодаря желанию, но он теперь один из нас. Правда, с учётом вытворяемых им мерзостей, ни один высший вампир не станет ему помогать или же просто вступать в контакт. А если он попытается причинить кому-то из нас вред, то его убьют не задумываясь. В конце концов, Хагмар когда-то был наказан нашим народом за свои бесчинства и неуёмную жажду крови.       Йеннифер покачала головой, оглядывая разрушенную лабораторию, и сказала:       – Надо передать эти сведения Ложе. Чародеи тоже должны быть в курсе, что среди нас появился некромант, и, надо сказать, довольно сообразительный.       – Значит, предупредишь и Филиппу? – как можно более безразлично спросил Геральт.       – Боги, не начинай опять, прошу тебя, или я всё-таки сделаю с тобой что-нибудь, о чём потом пожалею, – не терпящим возражения тоном отрезала чародейка. – К тому же, в связи с его вампиризмом, вырисовывается ещё одна проблема. Ни одно заклятие поиска его просто не увидит, потому, куда он направится и с кем будет контактировать, угадать невозможно. Так что я оставлю вас, мальчики, надеюсь, выход вы найдёте сами. И не вляпаетесь в очередную историю.       – Непременно, милая Йеннифер.       Золотым светом заискрилась воронка перехода, и чародейка вошла туда. Скорее всего направилась в Нильфгаард требовать созывать Ложу. Пусть они с Филиппой и были на ножах, но та не станет отрицать серьёзность ситуации.       – И раз уж мы остались одни, ты не мог бы сказать, что творится с Аминой? Она всё вспомнила? – сильный скрежет заставил ведьмака вскинуться.       Регис застыл, но на столешнице теперь красовались небольшие борозды от когтей. Вампир молчал и смотрел в сторону, опасаясь встречаться с другом взглядом. Ведьмак не стал его уговаривать или давить, в мире мало вещей, способных вывести друга из равновесия. Потому терпеливо ждал что сделает или скажет Регис.       – Нет. Это я всё вспомнил и всё ей рассказал. И да, вполне допускаю, что не должен был этого делать, – тут же возразил он, увидев, что Геральт готов был высказать всё, что думает об его умственных способностях. – Но я решил, что Амине следует знать правду, чем мучиться всю жизнь от невыясненных вопросов и неясных воспоминаний. К тому же в любой момент она могла и сама это вспомнить. А я уже говорил, что лавина лжи начинается с маленькой песчинки-недомолвки.       – Значит, это был ты.       – Да, – вампир встал со стула и прошёл к разбитому вдребезги и оплавленному магоскопу. – Я разрушил её жизнь, мало того, из-за детской шалости мы теперь связаны.       – То есть?       – В их общине была традиция. На Праздник Госпожи Теней девушки вплетали себе в волосы ленты, а если те просили повязать её мужчину, то он считался её суженым. Правда и сам мужчина должен был на это согласиться, пока праздник не закончится.       – И ты согласился?       – Меня выбрали, Геральт, – мрачно ухмыльнулся Регис. – Жертва выбрала своего хищника. Я никогда не думал, что меня это настолько взбудоражит. Госпожа Теней вырвала Амину у меня из рук прямо во время трапезы, и я думаю, ты понимаешь, что это значит.       – Ты был неадекватен, возбуждён и… явно сказал лишнего.       – Именно, Геральт. Я сказал, что согласен с её выбором и пообещал, что мы с ней встретимся. Глупость маленькой девочки и юнца-вампира, что не смог удержать эмоции. И, честно говоря, я не понимаю, друг мой, как вы, люди, с этим живёте?       – С чем? – не совсем понял ведьмак.       – С ощущением того, что прошлое когда-нибудь настигнет вас, что рано или поздно оно принесёт вам спокойствие, комфорт или ударит в самый неподходящий момент. Я никогда не думал, что смогу прочувствовать утверждение, будто всё возвращается.       – И как тебе опыт?       – Довольно занимательный и по-своему интересный, – честно признался он. – Вот только нервный и выматывающий, ведь приходится каждую секунду ждать, когда на тебя снизойдёт озарение. Так что, может и хорошо, что вампирам это почти не грозит, мы бы так с ума сошли.       – Зато многие были бы осмотрительнее в юные годы.       – Не могу не согласиться с твоим утверждением.       Они помолчали, больше не поднимая эту скользкую и довольно жуткую тему. Вампир вернулся к сваленным в куче дневникам и запискам Сандро, стараясь вытащить оттуда уцелевшее. Геральт не стал его больше ни о чём спрашивать, понимая, что Регис сейчас всё равно не среагирует или же вежливо попросит ему не мешать. Стационарный портал Моро всё ещё работал, хоть связующий кристалл и не был активен. Волна Аарда ударилась в стену позади, но камень засиял. А затем открылась синеватая воронка перехода.       В последующие несколько дней Регис почти не выходил из склепа, стараясь систематизировать разрозненные фрагменты, обрывки и сведения, что остались в лаборатории. Чародей явно торопился сбежать, потому не потрудился сжечь всё дотла, а просто разжёг огонь и скрылся в неизвестном направлении.       Рецепт эликсира, что он давал подопытным и наверняка, принимал сам, был неполным и состав значительно разнился. Но больше всего занимали заметки о состояниях подопытных вампиров. Они пострадали меньше всего, поскольку лежали в самом низу сваленной в кучу бумаг, потому огонь до них почти не добрался.       Сандро хотел полностью лишить вампиров привязке к крови, но его опыты потерпели неудачу. Самое большое, что ему удалось – растянуть срок, когда вампиру потребуется следующая доза питательной жидкости. На высших он охотиться не мог, да и опасался это делать. Чародей прекрасно понимал, что за опыты над собратьями вампиры его не простят, даже с учётом родства с ними. Он искал выход из своего положения, но не нашел. Правда, Регис не сомневался, что это – лишь вопрос времени. Чародей терпелив и опасения Йеннифер имели под собой реальную почву.       Отложив бумаги, вампир устало потёр переносицу, болели глаза, будто в них песка насыпали. Но, оторвавшись от работы, его стали занимать совсем другие вопросы. Сколько времени прошло с момента его признания? Неделю? Полторы? Пока они искали убежище Сандро, Амина не показывалась Регису на глаза, да и он не желал бередить растревоженную им же рану. Может, Геральт и был прав, что не следовало рассказывать девушке всё, но вампир решил, что уж лучше всё будет так.       Все эти дни он анализировал свои реакции на неё и пришёл к выводу, что ему эта девочка нравилась. Она была порывистой и живой, почти как Цири, в некоторой степени наивной, как и Детлафф. И самое главное – беззащитной. У молодой ведьмачки были те, на кого она могла опереться, у Амины – нет. Мало того, похоже, она впервые очутилась один на один с этим миром, и ей пришлось самой принимать решения. И Регис ощущал свою симпатию к ней, а может и что-то большее.       Он не знал, шутка ли это предназначения, но решил, что, прежде чем всё зайдёт слишком далеко, она должна узнать правду. И только потом решать, что им обоим делать с этим. Вампир внутренне был готов к любой реакции с её стороны – от гнева и требования никогда больше в её жизни не появляться, что было вероятнее всего. До прощения и понимания, вероятность чего стремилась к нулю.       Не желая больше мучиться вопросами и метаниями, он резким взмахом погасил свечи и растворился чернильным облаком.       Имение было пустым, все ушли на ярмарку. Анна-Генриетта всё-таки отменила затянувшийся по сестре траур, и теперь Боклер утопал в ярких красках, огнях и веселье. Амина не пошла туда, хотя Цири её буквально тащила. Но девушка сказала подруге, что они все там будут веселиться, пить вино, плясать, радоваться жизни, а она будет портить им это всё своей кислой рожей. Приняв её доводы, ведьмачка отступила, но всё равно сказала, чтобы та обязательно пришла, если не сегодня, то хотя бы завтра.       Амина сидела за столом на балконе, положив голову на предплечья скрещенных рук и рассеянно глядела вдаль, сквозь шелестящее дерево, пустые дома и застывшую безлюдную даль.       Скрипнула половица, девушка вскинулась, доставая кинжал, но увидела возле косяка двери Региса. Он специально дал ей себя услышать, дабы не напугать ещё больше. А ещё он пришёл продолжить тяжёлый разговор, надо было всё выяснить. Поставить точку во всей это истории, но слова никак не хотели складываться в предложения, тысячи мыслей и вопросов одновременно проникли в голову.       – Позволь я начну? – вампир подошёл ближе, не выпуская из рук ремень сумки. – Я понимаю, что пережитое ставит стену между нами, потому не требую от тебя ничего, ни прощения, ни попытки меня понять. Понять такое невозможно, а простить – нереально. Сломанную жизнь не вернуть, и единственное, на что я смею рассчитывать – вежливый нейтралитет. Я не знаю, что ты планируешь делать в дальнейшем, но заверяю тебя, что без нужды не стану показываться тебе на глаза, если случится нам снова встретиться на пути.       Она секунду напряжённо на него смотрела, а потом сняла с шеи свой медальон, вгляделась в отсвет, что давала яркая половинчатая луна.       – Знаешь, почему я так хотела попасть на тот праздник? Я ведь могла туда прийти и через год и через два, - усмехнулась она и выставила руку с медальоном-луной. – Из-за этого кулона. Из-за мелкого куска серебра. Каждый год наша община вкладывалась в эти украшения, но они всегда были разными – кольца, мелкие брошки или вовсе расшитый серебряными нитями кусок ткани, если денег не хватало. А в том году были медальоны, и мне так захотелось такой же…       – И тут как на зло проходила шайка жаждущих крови юнцов, – подхватил её мысль Регис. – И привёл их туда тот, кому очень хотелось разрушить счастье, веселье и надежды.       – А я ведь помню твой взгляд, – горько усмехнулась девушка. – Тогда я не замечала этого, мне было всё равно, лишь бы ты выполнил мою просьбу. Помню, как ты смотрел на меня. Голодный, бездушный, предвкушающий хорошую охоту хищник.       – Отрицать не буду, я таким и был, – кивнул он ей. – И именно за этим туда и пришёл.       – А сейчас он другой, – неожиданно охрипшим голосом сказала она. – Я последние дни всё сидела и прокручивала в голове твой рассказ, собственные открывшиеся воспоминания… И я не знаю что мне делать. Я столько лет холила этот образ безжалостного монстра. Взращивала, словно любимую зверушку. И вот встретила тебя, совершенно бескорыстно вылечившего меня, а затем и спасшего от смерти. Зачем ты мне всё рассказал?       Она посмотрела на него со злостью и недоумением. Эмоции гнева захлёстывали её с головой, ей не хотелось вспоминать это всё, хотя ещё неделю назад ей отчаянно хотелось узнать, что же произошло в тот день.       – Рано или поздно, моя дорогая, ты бы всё равно это вспомнила. А мне, признаться, ты нравилась с каждым днём всё больше. Хотя я смог разобраться в этом только сейчас. Когда мы больше не гонимся за властолюбивым магом, вынуждающего лишь адекватно реагировать на каждое своё действие. А прослыть лжецом в твоих глазах я не хотел. К тому же это означало разрушить хрупкий мостик доверия, что теперь у нас есть.       – Может ты и прав.       Повисло молчание. Казалось, даже ветер стих, пытаясь не тревожить их во время трудного разговора и стараясь не задеть хрупкие стены сознания.       – Тогда я не хочу и дальше бередить твои раны. Нельзя сказать, что я рад окончанию нашего разговора, но уверяю, я сделаю всё, чтобы больше ничего напоминало о той ужасной ночи.       – Постой, - она успела схватить его за руку до того, как тот перекинется туманом. – Сделаешь для меня одну вещь.       – Чем смогу, - пожал плечами он       Амина прошла к прикроватной тумбе, замешкалась ненадолго, но потом открыла верхний ящик и достала оттуда атласную ленту, что Регис оставил у неё после страшного рассказа.       – Вы не могли бы её повязать?       Вампир усмехнулся и забрал ленту из её рук. Невинная просьба, что когда-то едва не стоила ей жизни, каприз, связывавший их всё это время. Может, так должно быть? Да, Госпожа разыграла всех, даже Сандро, перехитрила и использовала колдуна, чтобы обезопасить свой мир и себя. Амина ей была нужна только ради этого, а теперь она осталась одна, хоть и обладала значительными силами.       – Значит, ты согласен? – спросила девушка, осмотрев повязанную на косе ленту.       – Амина, я тебе уже говорил…       – Я свой выбор сделала, – прервала его она взмахом руки.       Она прошла в комнату, остановилась в центре, обхватила себя руками, будто её бил озноб, но вампир знал, что это не так. Усиливающийся запах луноцветов, учащённое сердцебиение, сбивчивое дыхание говорили сами за себя. Страх никуда не испарился, он сжался в тёмном углу, может быть уснул. Но годы проведённые в его плену не могут пройти просто так за несколько дней.       – Я только не знаю, что решил ты.       Она не услышала, но ощутила, что он подошёл к ней, запах трав медленно окутывал Амину со всех сторон, а потом вампир аккуратно обнял её за талию. Девушка не сразу откинула голову, мелко дрожа от предвкушения и неизвестности. Мужчины в её жизни были, но всё это – ничего не значащие романы ради дела или просто, чтобы утолить страсть, погасить её.       – Ты уверена, что правда этого хочешь? – хрипло спросил он её, отставляя в сторону сумку.       – Да.       – В таком случае, я должен предупредить, что слишком старомоден.       Он развернул её к себе, сделал едва заметный шаг, оказавшись вплотную, хотя казалось, куда уж ближе. Амина почувствовала его руки на шее, рвано вдохнула, а затем позволила себе утонуть в долгом и нежном поцелуе. Сейчас всё было по-другому – не порывисто и дико, как на Мер-Лашез, не отчаянно, как было здесь же всего несколько дней назад.       Регис не желал торопиться, только когда Амине потребовался воздух, он позволил себе запустить руки ей под одежду. Девушка тут же прильнула к вампиру, схватилась за ворот ношенного и пропахшего травами камзола, задевая ногтями кожу на шее. Возбуждение било по разуму, заставляя гореть кожу от каждого прикосновения прохладных ладоней, голова кружилась, а ноги подкашивались.       Она коротко вскрикнула, когда вампир подхватил её и уложил на кровать. Регис замер на несколько мгновений, заглянул в распахнутые синие глаза, давая ей вспомнить, что сейчас с ней не безжалостный монстр, что причинил так много боли. Только после того, как взгляд её смягчился, а пальцами она зарылась в его седые волосы, снова поцеловал её и принялся раздевать.       – С них всё и началось, – сказал он, проведя пальцами по животу девушки.       Амина не сразу вспомнила, что там теперь красовались тонкие шрамы от когтей теневой твари. Полгода она охотилась на монстров вместе с Цири. Иронично, что первые шрамы оставило чудовище из мира Тени.       – И если бы не ты, они были бы ужасными.       В тишине комнаты раздавался лишь тихий шорох снимаемой одежды. Контакт голой кожи лишил разума обоих, заставив утонуть в долгих ласках. Амина уже не боялась порезаться об его острые клыки при поцелуях, не обращала внимания на когти то и дело едва скользящие по коже.       – Эмиель! – громко выдохнула она, когда Регис усадил её на себя и медленно потянул вниз.       Амина вонзила ногти ему в плечи, едва не оцарапав до крови, зарылась пальцами в мягкие седые пряди, полностью отдаваясь нахлынувшим эмоциям. Никто и никогда не мог заставить её потерять разум, упиваться каждым мигом проведённым вместе. И жалобно требовать ещё каждым вдохом, каждым стоном, вырывавшемся из груди.       Находясь на грани наслаждения, балансируя на ней, она не заметила, как Регис уже ощутимо вонзал когти ей в спину, тихо зарычал, едва удерживая себя. Он слышал этот сладкий запах проступивших капель крови смешанных с луноцветом, бешеный стук сердца, безумное дыхание, сменяющееся жалобными стонами. И когда с губ Амины сорвался крик, и она сжала бёдра, вампир зарычал, срываясь за грань и выпуская когти.       Девушка услышала треск ткани, а потом и мощный удар возле себя, не сразу поняв, что уже снова лежит на спине. Только потом она увидела, что Регис порвал когтями подушку над головой, а второй рукой вонзился в матрац.       – И почему мои предупреждения никогда не слушают? – спросил он, когда когти втянулись, а лицо снова приобрело человеческие очертания. – Впрочем, я и сам хорош, мог бы до этого не доводить.       – Тогда бы ты обидел меня ещё больше, – усмехнулась Амина. – А ведь я могла быть на ярмарке с остальными, сидеть, пить вино и портить всем настроение своим видом.       – Да. И думаю, Геральт будет не слишком рад тому, что я несколько попортил его имущество, – он красноречиво показал на разорванную когтями подушку и вытащил несколько перьев.       – Ничего, думаю, гости обойдутся и тем количеством декоративных подушек, которые остались.       Он обнял её, девушка же быстро уснула в его объятиях. Вампирам сон был не нужен, но в этот раз Регис позволил себе расслабиться и успокоиться. Сандро сбежал, сейчас им ничего не угрожает. И, прежде чем провалиться в забытье, вампир отметил, что яркая жемчужная лента не упала из косы Амины.       Костёр пылал ярко, тишину нарушало пение иволги, а над травой, украшенной бусинами вечерней росы, парили светлячки. На берегу озера сидели двое мужчин и негромко переговаривались за кружкой крепкого алкоголя. Один отставил мечи в сторону, второй задумчиво грел деревянную кружку в руках и смотрел на блики полной луны.       – И всё-таки мог бы быть и поаккуратнее, – сказал Регису ведьмак, делая глоток крепкой мандрагоровой настойки.       – Геральт, ты отчитываешь меня, будто я маленький ребёнок, сломавший купленную на последние деньги игрушку. Или же тот, кому ты завидуешь за имевший место акт добровольного и во всех смыслах приятного соития. Поскольку первым я не являюсь, а со вторым у тебя нет никаких проблем и зависти тут быть не может, значит, я делаю вывод, что твоя нервозность никак не относится к моей несдержанности. Тебя беспокоит что-то очень серьёзное, но по каким-то причинам ты не решаешься поговорить откровенно, а всё ищешь повод. Потому, друг мой, скажи, в чём проблема и я постараюсь её решить.       – Ладно, ты прав, – ведьмак отставил пустую кружку и всмотрелся в танец огня. – Детлафф.       – Геральт, по-моему, в свете случившегося в Туссенте, последний о ком тебе стоит беспокоиться – Детлафф.       – Как раз о нём следует побеспокоиться больше всего, особенно в свете последних событий.       – Не совсем тебя понимаю, – мотнул головой вампир, делая глоток настойки.       – Да я вот всё думал по поводу твоих слов о Сандро. Что он не развивал свои способности, что не умеет их контролировать и с ними жить, довольствуясь лишь регенерацией и бессмертием. Но чародей показал нам, что для собственной выгоды будет долго наступать себе на горло, лишь бы это привело его к результатам.       – Похоже, мои уроки всё-таки приносят плоды, и ты стал говорить так же витиевато, как и я, – засмеялся вампир. – Или же я слишком много выпил и теперь решительно не понимаю твоих намёков.       – Ориана разослала весть вампирам о Сандро. Но как быть с тем, кто живёт обособленно, предпочитает компанию низших собратьев, бескорыстно помогает первому встречному вампиру и достаточно наивен, чтобы им могла манипулировать человеческая женщина?       Вот тут Региса молнией прошибло понимание. Сандро! Он же вампир! А Детлафф умеет командовать низшими собратьями. Но с его наивностью, порывистостью и незнанием, что происходит в мире, кровный брат может стать марионеткой в руках чародея, как до этого стали все они. Маг теперь не сможет проводить эксперименты над вампирами, они будут начеку, если только он научится ими командовать или же найдёт того, кто сможет это делать… А так же научит управлять своими способностями, познать их границы.       Детлафф всегда помогал собратьям и не задавал лишних вопросов, он просто делал это, поскольку не мог пройти мимо. Нет, нельзя допустить, чтобы Сандро хоть что-то сделал с кровным братом.       – Надо его найти и как можно скорее, предупредить, – выдохнул Регис.       – И главное, успеть это сделать раньше чародея. Я понимаю, что ты считаешь его достаточно взрослым, чтобы решить свои проблемы самостоятельно, но здесь…       – Это не тот случай, я с тобой совершенно согласен. Ни один вампир, живущий за пределами круга общения с собратьями, не догадается, что перед ним превращённый человек. Детлафф умеет скрываться, полагаю, он будет не рад видеть никого из высших вампиров. Но Сандро достаточно узнать, где он находится, чтобы начать вести свою игру. Нам всем в этом спектакле была определена роль, и единственным преимуществом было то, что он не знал обо мне, но теперь, когда он в курсе всего...       – О чём я и говорю.       – Значит, допиваем бутылку, да буду паковать вещи. А заодно загляну кое-куда, хочу убедиться, что моя догадка беспочвенна или же нет.       – Отправишься один? – Геральт испытующе посмотрел на друга.       – Это решать только ей, но, положа руку на сердце, я слукавлю, если скажу, что мне будет излишне и даже обременительна её компания. Кроме того, с освобождением Госпожи, Амина теперь способна на большее, чем когда та была в лапах Сандро. Плюс ко всему она знает его привычки, как-никак они десять лет работали вместе.       – В таком случае, могу пожелать вам только удачи в поисках и… в личном плане.       – Благодарю, друг мой. Хоть я и не знаю, чем может закончится это личное. Игры предназначения, если предположить, что это именно они, довольно опасны своей непредсказуемостью и неизвестно, что может случится в дальнейшем. Но это не повод не попытаться быть счастливым, ведь так?       – Верно. И за это надо выпить, – кивнул Геральт и протянул ему пустую кружку.       Тесхам Мутна встретил всё той же страшной и давящей атмосферой безысходности, страха и безумия. Древняя крепость, ставшая в последствии местом казни для Хагмара, излучала холод и черноту. Примерно такую же, какую и Сандро.       В клетках лежали старые кости – останки людей, которых здесь пытали, держали в качестве корма для себя и детёнышей, наблюдали, ставили опыты. В прошлый раз Регис не ощущал всю полноту въевшихся в стены эманаций боли и страданий. Ему вообще было удивительно, как в подземельях не поселились сонмища призраков замученных здесь до смерти людей.       В самой нижней зале стоял отвратительный смрад разлагающейся плоти. Трупоеды и парочка низших вампиров, что тогда сбежалась на запах приготовленной Регисом приманки. Он мало что помнил из той бойни, лишь слышал запах крови, а благодаря зелью из сангретума невероятно быстро дошёл до стадии безумия. Последними сюда ворвались несколько низших собратьев и окружили Геральта, что крошил монстров. Ведьмак успел зарубить двоих, прежде чем под сводами раздался давящий полный безумия рёв заточённого в клетке вампира. Ощущение холодного металла на запястьях болью отозвались в руках, и Регис поднял голову, опасаясь до этого взглянуть под самые своды.       – Вот же сука! – выругался он, совершенно позабыв о своих манерах.       Страшная догадка подтвердилась, Сандро и правда ничего и никогда не делал просто так. Клетка из дальвинита отсутствовала.