i wanna be red

Чан обожает красный, и думает, что этот цвет идеально ему подходит: такой же яркий, дерзкий, пылкий. Чан — пламя, которое не потухнет и всегда будет дарить тепло близким. Своей отзывчивостью, добротой и бесконечным позитивом он привлекает к себе внимание, к нему всегда тянутся люди. Даже если пользующиеся его добросердечностью, Чан ни на кого не держит обиды. Злые люди такие только потому что несчастны.  Его огненного энтузиазма хватает даже на ежедневные утомительные тренировки, после которых хочется только головой в ледяную воду и сразу — в кровать. Но не Чану, который слишком любит волейбол и готов всё своё время терять в зале с мячом в руках. Он горит этим, и его старания оплачиваются: потихоньку, его команда вырывается вперёд. Алый бы идеально смотрелся на его волосах, он уверен, и несколько раз пробовал перекрашиваться. Но краска сразу пятнами слезала, возвращаясь в надоевший чёрный. После школы попытки прекратились. Цвет волос, на самом деле, не так уж и важен, убеждает всех Чан сейчас. Сэюн на это лишь хмыкает и косится в сторону Джунхи. Не твой же соулмейт любит неоновый-зеленый.  Чёрными его пряди стали три года назад и до сих пор ни разу даже оттенок не меняли. Первый год задаётся вопросом: как можно так долго любить только один цвет? Сейчас делает вид, что ему совсем не интересно, кем окажется его соулмейт. Боится признать, что на самом деле каждую ночь подолгу представляет первую встречу. Отказывается верить, что хочет банальной любви и заботы, что так не хватает чужого тепла рядом.  …  На улице шумно. Деревья бурно цветут, и через приоткрытое окно залетает сладкий медовый запах. Он проникает в лёгкие, раздражая аллергиков, но Чану он нравится: на сердце появляется лёгкость, и, кажется, оно тоже распускается розовыми цветами.  Но цветёт ровно до одного момента. Потом цветы опадают. Голые ветки.  В помещении никого. Чан сидит на скамье и старается не плакать — он всех подвёл. Его команда всегда успешно проходила отборочный тур, после — летний университетский турнир. Но не в этом году. Равный счет и несколько минут до конца заставили нервничать, и неудачный пас Чана оказался решающим, но не в их пользу. Привычкой стало пол лета пропустить за бесконечными соревнованиями, в этом году всё закончилось, даже не начавшись.  Раздевалка чужого университета ничем не отличалась от той, которая была в их спортзале. Разве что, окна тут стоят по-другому, так, что жёлтый луч падает на ряд шкафчиков, и можно увидеть всю пыль, которая летает в воздухе и попадает в дыхательные пути. Пыль, разочарование, стыд и чувство вины превращаются в ком в горле, и Чан задыхается. Судорожно хватает ртом воздух, откидывает голову назад, чтобы предотвратить предательские слёзы, которые всё равно стекают по щекам. С каждой секундой разносящиеся по тихому помещению всхлипы становятся громче, а Кан уже в сотый раз прокручивает в голове сегодняшний проигрыш. Он даже не вспоминает подбодряющие слова Сэюна, который просил не винить себя, потому что они сделали всё возможное. Не вспоминает, потому что у него первый раз так — провалиться в самом начале.  Не конец света, но Чан всё равно как ребёнок плачет. Он обещал. Команде, тренеру, родителям. Себе — пообещал быть сильным. Думал, что после летнего турнира пойдёт дальше. Хотел убедиться, что достаточно хорош для следующего шага, что все часы, потраченные на волейбол, ушли не зря. Уверенность в себе, которой так гордился Кан — моментально рассыпалась. Раньше всегда: если приложил достаточно усилий — всё получится. Чан верил этому, и убеждал остальных. Сегодня почему-то не сработало.  Чан сидел бы на скамейке в пустой раздевалке еще долго, пока самостоятельно не успокоился, но за шумом собственных мыслей услышал посторонние шаги. Он тут же подскакивает, вытирая рукавом толстовки лицо от слез, и отворачивается к единственному открытому шкафчику, делая вид, что собирает вещи. «Ты же плакал?» слышится за спиной у Кана, и его передёргивает. Пытается сказать «нет», но охрипший голос и красные глаза выдают с потрохами. «Всё в порядке» убеждает Кан и, стараясь улыбнуться правдоподобно, поворачивается лицом к незнакомцу. Тот вроде удивился как-то, но Чан этого не заметил, потому что всё внимание захватили ярко-красные волосы.  «Знаешь, я видел сегодняшнюю игру. Учусь здесь, и, можно сказать, попал на нее случайно, спортом не увлекаюсь» протараторил парень. «Но мне очень понравилось, как играла ваша команда. Я до последнего болел за вас!». Он смущённо отвёл взгляд, а Чан просто ничего не понимал.  Бёнкван осознал, как глупо выглядел со стороны: кто вообще пытается успокоить человека тем, что еще больше может его расстроить? Он просто проходил мимо и услышал чьи-то всхлипы, а забить и уйти почему-то не смог. Зайти тихо не получилось — его сразу заметили. Бёнкван метался: наверное, не нужно было лезть не в своё дело, но сердце странно сжалось от вида плачущего парня, и от мысли оставить его одного оно заболело сильней. Потом узнал в нём одного из волейболистов. Вспомнил, как солнечно улыбался тот на начало игры и как в конце он даже голову не поднял. Ким собрался с мыслями: «На самом деле, мне понравилось, как играл именно Ты. Это было просто вау, честно, я никогда не думал, что меня можно удивить игрой в волейбол. Я совершенно тебя не знаю, но даже мне было заметно, что это дело тебе очень нравится, что ты вкладываешь в это всю душу. Мои слова скорее всего ничем не помогут, но не расстраивайся сильно, хорошо? И лучше улыбайся, ты очень милый». Бёнкван пытается выглядеть уверенно, хотя сердце в груди тревожно мечется. Успевает засомневаться в правильности своего поступка и уже хочет извиниться, как: «Правда?» Ким быстро кивает, мол, зачем мне врать? А Чан наконец-то улыбается, шепчет «спасибо» и снова начинает плакать. Ему стыдно: реветь перед незнакомцем, как маленький, но успокоиться всё равно не может. А Бёнкван всё понимает и не давит, подрагивающей от волнения рукой гладя по волосам. «Как тебя зовут?» спрашивает он, когда младший последний раз громко всхлипывает. Тот заметно удивляется, не без сомнения отвечает: «Ючан… Чан». Ким умиляется, и думает, что это имя очень ему подходит. «Хорошо, Чан. А я Бёнкван. Приятно познакомиться». Пожар внутри Ючана затихает, чувство собственной ничтожности — тоже. Но загорается новый, невиданный ранее огонь, который дарит ощущение уюта и умиротворения. И так удивительно спокойно — как возле камина с кружкой чая в холодный осенний вечер. Сейчас весна, поэтому он ассоциирует это тепло с яркими солнечными лучами, которые падают на красные волосы Бёнквана. Поддаётся внутреннему порыву и тянет руку к ярким прядям. Следит за реакцией. У старшего лицо нечитаемое, а Чан осторожно касается пальцами волос и перебирает их. Те тёплым алым переливаются под солнечным светом. «Нравится?» улыбается Бёнкван, и получает ответную улыбку. «Да, очень…красивый цвет». Старший смелеет: «Можем прогуляться, если хочешь». Кан в голове прикидывает планы на вечер: тренировки сегодня точно не будет, а отвлечься стоит, поэтому соглашается. … Они быстро нашли общий язык, бродили по парку рядом с университетом Бёнквана и узнавали друг друга. Сначала Ючан много молчал — всё ещё думал о плохом и никак не мог отогнать ненужные сейчас мысли. Бёнкван не знал, как его растормошить, поэтому старался говорить на лёгкие бытовые темы, которые помогли бы Чану расслабиться; много шутил и каждый раз засматривался на смеющегося Кана: улыбаясь, он был похож на щеночка. Скоро младший уже сам смешил Кима свои глупыми историями и более охотно отвечал на его вопросы. Чан по природе своей слишком шумный, а вместе с Бёнкваном, который тоже совсем не тихий, они тревожили покой других гуляющих в парке. Хоть общих интересов было не так много: Кан — волейболист, Ким — танцор, им всё равно было интересно друг с другом. За обычной прогулкой в парке они открывали для себя новые миры; Бёнкван пообещал научить Чана какому-нибудь танцу, а Чан впервые в жизни думает, что хочет пригласить кого-то на свидание. Никто не следил за временем. По ощущениям — гуляют минут тридцать. Их окружают цветущие вишни, и Чан невольно засматривается на медленно падающие лепестки. Они остановились на мостике над почти бесшумной рекой и задумались каждый о своём. Но одна мысль на двоих –тепло. Чан хочет сказать спасибо старшему, но стесняется. Не может слов подобрать. Смотрит на расслабленный профиль Бёнквана, и в голове проносится осознание: как сейчас хорошо. С каждой минутой в компании Кима его день становился лучше — тот не позволял ему думать о плохом. Они чувствовали друг друга, даже молчание неловким не становилось. А когда говорили — прекратить уже не могли. В весну можно влюбляться бесконечно — каждый раз она открывает свои новые прекрасные стороны. Птицы всегда щебечут по-разному, сочиняют новые песни и с раннего утра до самого вечера дают концерты. Облака какие-то другие весной. Тонкие, плывут размеренно по светло-голубому небу. Ючан смотрит на их движение и наконец говорит: «Бёнкван-хён… Спасибо. Я думал, что ближайшие дни ни с кем даже заговорить не смогу, но ты … не могу это объяснить. Мне так хорошо рядом с тобой, хотя мы знакомы совсем ничего. Я жил волейболом всё это время, и если бы выиграл сегодня, то попытал бы удачу поступить в городскую сборную. Это новый уровень для меня, но… наверное, ещё рано» он встряхнул головой, избавляясь от тяжёлых мыслей. Бёнкван не ожидал такой искренности от младшего и сначала удивился. Он осторожно кладёт свою руку на ладонь Ючана: «Не переживай. Я, конечно, не разбираюсь в этом, но мне показалось, что ты был на том поле лучшим. Честно». Смотрит Чану в глаза и ярко смеётся. А у Кана снова пожар внутри — ладонь, которую Ким почему-то всё ещё держит, горит, а с ней — щёки. Он не понимает собственную реакцию и приходит в смятение. А потом Понимает «Бёнкван-хён, какой твой любимый цвет?» Задумывается. «Черный» «Почему?» «Не знаю даже. Наверное, потому что он успокаивает меня, но я не так много значения этому придаю. А что?» «Хён… мой любимый цвет — красный» Старший отвечает «вау, это классно».Но замечает нервозность Чана и хочет спросить, что не так, прокручивая в голове последний диалог, как вдруг понимает. «Красный, значит…» Чан очень нервничает и боится смотреть Бёнквану в глаза. «Тогда» «Чан, можно пригласить тебя на свидание?» … В следующий раз они встречаются в кино. Выбирают комедию — у обоих слишком хорошее настроение, чтобы портить его глубоким психологическим триллером. Долго выбирают вкусы попкорна и чипсов, спорят о пепси и коле. Не удивительно, но на начало фильма опаздывают. Чан несёт чипсы с сыром и спрайт (выбор пал на него), а Бёнкван два огромных ведра попкорна: один с карамелью, другой с солью. С трудом пробираются на свои места и стараются не ржать, когда Кан в темноте спотыкается об ступеньку. Шутки в фильме неприлично тупые, но от того они и смешнее. Кван успел заметить, что смех у Ючана громкий и низкий, что не очень соответствует его милой внешности, но так даже очаровательней. Сам Бёнкван когда смеялся хватался рукой за первое, что попадётся: подлокотник, своё колено, а иногда неосознанно держался за Чана. Ким вообще оказался очень тактильным, но младшему это не мешает. Время пролетело незаметно: кажется, они только оказались на своих местах и пытались вникнуть в сюжет, как в зале уже включили свет и люди стали потихоньку выходить. Заканчивать свидание они не хотели, поэтому решили поесть суши в кафе. Обычное кафе и обычные суши, но в компании Бёнквана даже самые привычные вещи играли новыми красками.Чан никогда прежде не чувствовал себя так легко и непринуждённо. Редко позволял себе отдохнуть или просто прогуляться с друзьями. Не позволял, потому что шёл к своей мечте — для этого приходилось выкладываться на полную. Несколько лет в мыслях был только волейбол, и, казалось, важнее ничего в его жизни быть не могло. Впервые Чан разрешил себе думать и мечтать о чем-то другом. Узнал, что можно так просто веселиться и не думать о завтрашнем дне. Просто наслаждаться настоящим и ценить каждый момент своей жизни.  И всё благодаря Бёнквану. С ним тепло, рядом с ним спокойно.Ючану страшно совсем чуть-чуть, потому что чувствует такое впервые, раньше сердце никогда так не тянулось к кому-то. Но самое необычное для Кана — первый раз он хочет дарить любовь и заботу в ответ. Ему так нравится видеть улыбку и радость старшего, и он уже готов сделать что угодно ради счастливого блеска в красивых глазах напротив. Поэтому перестаёт бояться, и берёт тёплую ладонь в свою. Бёнкван совсем чуть-чуть краснеет и обхватывает ладошку Чана в ответ. Чан тоже открывает для Бёнквана много нового. Например, что совершенно возможно влюбиться с первого взгляда.Вполне реально влюбиться в плачущего в одиночестве волейболиста. И один человек всего за пару дней может заполнить без остатка все твои мысли. А ты даже не будешь против. А ещё Бёнкван спустя год наконец полюбил свои красные волосы.