Старая рана

Непонятно, как разговор свернул на эту тему — это была одна из тех долгих, путаных бесед обо всём на свете, — но Киришима внезапно спросил Мидорию, подвергался ли тот атакам злодеев до поступления в Юэй. — Да, в тот же день, когда на Каччана напал слизистый монстр. — Слизистый монстр? — нахмурился Киришима. — Он об этом никогда не говорил. — Он и не стал бы, — вздохнул Мидория. Киришима едва не рассмеялся от собственной опрометчивости. Разумеется, Бакуго не стал бы рассказывать о том, что на него напали. Он, наверное, истерику закатит, узнав, что Мидория об этом обмолвился. — Как это произошло? — полюбопытствовал Киришима, предчувствуя интересную историю. — Ну, в тот день этот злодей сперва атаковал меня, — медленно начал Мидория. — И добился бы своего, если бы поблизости не оказался Всемогущий. — Тогда каким образом Бакуго… — Злодей сбежал, — перебил Мидория. — Нет, я не должен так говорить. Я позволил ему сбежать. — В каком смысле? — Не знаю, могу ли я об этом рассказывать… — Мидория опустил глаза, сжимая в руках тетрадь. Они сидели на полу в комнате Киришимы, обложившись тетрадями и учебниками, хотя давно уже забили на домашку и болтали о другом. — Ты не обязан мне рассказывать! — торопливо сказал Киришима. — Извини, я не хотел совать нос не в свои дела! — Нет-нет-нет, — успокоил Мидория. — Ты не суёшь нос, просто я никому прежде об этом не говорил. Только мы с Всемогущим знаем всю правду. Но… я тебе доверяю. — Он сделал глубокий вдох. — Всемогущий поймал злодея и посадил его в бутылку. Но в тот момент я впервые в жизни увидел Всемогущего и… — Мидория поморщился. — Я был в таком восторге, что вцепился в него, когда он рванул прочь, и он выронил бутылку со злодеем. Тот выбрался и позже напал на Каччана. — Ох. Ты… — Я не знал! — выпалил Мидория. — Всё вышло совершенно случайно! — Разумеется. — Киришима пытался представить в голове, как всё было. — То есть, ты… взлетел вместе с Всемогущим? Мидория кивнул. — Чувак, это же офигенно. Тебе не было страшно? — В тот момент я об этом не думал! — засмеялся Мидория. — Я увидел Всемогущего и просто… — Он снова вздохнул. — Это был, пожалуй, самый постыдный мой поступок. Неизгладимое первое впечатление. — А потом, — припомнил Киришима, — что случилось, когда злодей сбежал? — Всемогущий появился не сразу. Каччан дал монстру отпор, однако не мог победить его. И когда я увидел Каччана в таком отчаянном положении, я совершил большую глупость. Не то чтобы я об этом жалел, но в тот момент я совершенно не думал головой. Я действовал импульсивно. Киришима, лишившись дара речи, ждал, пока он продолжит. — Я ринулся ему на помощь. Его окружила толпа народа, и все просто стояли и смотрели… а я не мог смотреть, мне нужно было что-нибудь сделать! Я бросился на злодея голыми руками… видишь ли, мой, кхм, мой Дар проявился довольно поздно, в тот момент я ещё им не владел… и, думаю, мы с Каччаном погибли бы оба, не появись в тот момент Всемогущий и не победи он злодея во второй раз. — Он невесело рассмеялся. — Подумать только, всё могло обернуться совсем иначе. — Мидория. — Да? — Ты… — Киришима втянул воздух. — Ты мой вдохновитель. Мидория застенчиво улыбнулся и потёр шею. — О, спасибо! Приятно слышать. Как я сказал, мой поступок был совершенно безрассудным… Впоследствии я много размышлял о том, что могло случиться, не появись Всемогущий вовремя… Киришима замотал головой, не сдерживая восторга. — Чувак, ты не понял! — А? — Ты мой вдохновитель. Я не о том, что ты вдохновляешь меня сейчас — хотя это, разумеется, правда. Я имею в виду, до поступления в Юэй… когда я думал о героях, я думал о тебе. — Киришима, о чём ты… — Я услышал об этом происшествии в тот же день. — Слова лились из Киришимы потоком, путаясь на языке. — Я смотрел видео с места событий. Тогда я, конечно, не знал, что это были вы с Бакуго. Но я подумал: этот парень… этот мальчишка моего возраста, что бросился спасать друга, невзирая на риск… Вот каким человеком я хочу быть. Вот каким героем я хочу стать. Мидория долгое мгновение смотрел на него вытаращенными глазами. Будь на его месте кто-то иной, Киришима решил бы, что слишком разоткровенничался. Но с Мидорией он мог быть уверен, что над ним не посмеются за подобную искренность. — Ты серьёзно? — спросил тот наконец. Киришима кивнул. — Этот случай не выходил у меня из головы. Ты был — и до сих пор остаёшься — моим примером для подражания. Чувак, подумать только, тем парнем всё это время был ты! — Киришима едва не лопался от переполнявших его эмоций, хотя сам не понимал почему. В самом деле, какая разница, Мидория это был или другой мальчишка? Однако по какой-то причине эта мысль наполняла Киришиму странной, бурной радостью, будто бы он встретил своего кумира-героя. — Мидория, ты потрясающий. Ты на самом деле меня вдохновил. — Киришима… — Улыбка Мидории стала шире и естественнее. — Спасибо за твои слова. В этот момент в голову Киришиме пришла другая мысль: он знаком не только с героем того инцидента, но и с жертвой. — И ты сделал это ради Бакуго… — Да. Бакуго изменился. Он был уже не тем Бакуго, что в пятнадцать лет — неуправляемым, злым, полным ненависти к Мидории. Киришима знал о них достаточно, чтобы догадаться, что их запутанные, некогда ужасные отношения начались не в день нападения склизкого монстра — они были глубже и куда сложнее, чем он когда-либо надеялся понять. Киришима мог представить, как Бакуго отреагировал тогда на своё спасение и почему именно Киришима должен был протянуть ему руку помощи во второй раз. Было ли Мидории больно и обидно передавать Киришиме эту роль? Хотелось ли ему самому быть тем человеком, что протянет руку Бакуго, зная, что её примут охотно и без возражений? Наверняка ведь было. Будь Киришима на месте Мидории, ему было бы ужасно обидно. — Ты лучше не говори Каччану, что я тебе рассказал, — умоляющим тоном промолвил Мидория. Что-то внутри Киришимы всколыхнулось при этих словах. Он одновременно рассердился за Мидорию и опечалился за Бакуго. Если бы тогда, на улице, много месяцев назад, атаковали Киришиму — или Мидорию, или Ииду, или Каминари, — они бы вели себя по-другому. Они бы признали случившееся. Обсудили бы этот случай. Сказали бы своему неудавшемуся спасителю: «Не будь таким безрассудным», или «Спасибо, что хотя бы попытался», или «Пожалуйста, не рассказывай об этом никому, потому что мне очень стыдно». Но Бакуго… он… — Я скажу ему, что узнал из новостей, — ответил Киришима. — Скажу, что нашёл в интернете видео, так как вспомнил тот случай и захотел пересмотреть, и тогда узнал в ролике его и тебя. Я не буду говорить, что это ты мне рассказал. Мидория приподнял брови. — Ты хочешь поговорить с ним об этом? — Хочу поднять тему и посмотреть на его реакцию. — Зачем? — Прошло уже много времени. С тех пор, как это случилось. С тех пор, как любой из вас это обсуждал, держу пари. Мидория поджал губы, и уже это стало для Киришимы ответом. — Я считаю, что Бакуго будет полезно обсудить некоторые вещи вслух, — пояснил он. Киришима знал, что внутри Бакуго таились узлы, которые ему никогда не распутать, как ни старайся. И, возможно, подняв эту тему через столько месяцев, он принесёт больше вреда, чем пользы. Киришима не хотел усугублять ситуацию… но, с другой стороны, кто знает? Может, спустя столько времени, Бакуго захочет поговорить об этом, даже если слова из него придётся тянуть клещами. — Спасибо, — нарушил Киришима долгое молчание. Мидория нахмурился. — За что? — Я рад, что ты доверяешь мне настолько, что рассказал обо всём этом. — Я… — замешкался Мидория. — Я не уверен, что Каччан захочет обсуждать это даже с тобой. — Даже если не захочет, не беда, — ответил Киришима. — Но… Но замалчивать свои переживания и пускать вещи на самотёк никогда не приводило ни к чему хорошему, Киришиме это было известно. Это не способствует исцелению. Даже когда рана не видна невооружённым глазом, это не мешает ей гноиться. — Но я надеюсь, он пойдёт навстречу. Попытка — не пытка.